Тот, кто не отбрасывает тени

Росс МакКензи, 2020

Ларабелль Фокс боялась рассказов про Вечноночь, про древнюю тьму с Востока. Но спрятаться от них в сиротском приюте было негде…. Когда ей в руки случайно попадает таинственная шкатулка с заводной птичкой внутри, девочка хочет, конечно, продать её подороже. Откуда же ей было знать, что внутри спрятано мощное заклинание, за которым тут же начнётся охота. Джек-без-Тени готов на всё ради этого сокровища. А Ларе предстоит выяснить невероятную правду о своём происхождении и столкнуться с той самой Вечноночью, вырвавшейся на свободу!

Королевская Ведунья

В центре великого и славного города Королевская Гавань госпожа Хестер, придворная ведунья Серебряного Короля, поднималась по лестнице своей личной башни на самый высокий этаж. Путь был долгий и трудный, к моменту, когда она добралась до места, она часто и тяжело дышала. Она была старой и сгорбленной, с лицом, закрытым белым покрывалом. В ее возрасте подъемы по длинным лестницам давались нелегко. Остановившись отдышаться у тяжелой двери, ведунья подумала: какое счастье, что вот-вот ее легкие снова станут молодыми и заработают как надо.

— Извини, что заставила ждать, — сказала она, открывая дверь огромным старым ключом. — Боюсь, что у Королевской Ведуньи очень, очень занятая жизнь.

Помещение, в которое она вошла, было круглым, по форме башни. Его каменные стены были совершенно голыми — ни картин, ни занавесей. В центре комнаты стоял один-единственный деревянный стул с ремнями для рук и ног на подлокотниках и ножках — кресло-фиксатор, предназначенное для удержания того, кто очень не хочет на нем сидеть. Напротив кресла стояла какая-то высокая узкая штуковина, закрытая шелковым покрывалом.

Госпожа Хестер вгляделась в лицо девушки, привязанной ремнями к креслу.

— Какая милашка, — проворковала она и погладила узловатым старческим пальцем шелковистую щеку юной женщины. Та попыталась отдернуться от прикосновения. Во рту у нее был кляп, поверх кляпа повязка, так что крикнуть она не могла — только издавать придушенные жалобные звуки, в ее расширенных умоляющих глазах плескался страх.

— Тсс, малышка, — приказала госпожа Хестер, перебирая ее густые волосы. — Больно совсем не будет.

Девушка отчаянно вглядывалась, пытаясь рассмотреть ее черты сквозь слой ткани, скрывавший лицо Королевской Ведуньи.

— Хочешь знать, что скрывает эта тряпица? — спросила госпожа Хестер. — Ладно, душечка, я тебе покажу. Только предупреждаю — ты можешь испугаться.

Госпожа Хестер подняла руку и сдернула с головы покрывало.

Когда юная женщина увидела, что было скрыто под тканью, глаза ее едва ли не выкатились из орбит, и она издала сквозь кляп сдавленный крик ужаса. Впечатление такое, что черты лица были восковыми, и этот воск кое-где подтаял и начал плавиться и стекать каплями. Глаза ведуньи, глубоко сидящие в древних глазницах, были покрыты мутной беловатой пленкой, нос ввалился внутрь черепа, и наружу торчал только хрящеватый кривой кончик. Рот старухи казался узкой черной щелью. Шею покрывали кошмарные обвисшие складки толщиной с папиросную бумагу, из обвисших щек торчали седые волоски, похожие на кошачьи усы. Голова же была почти полностью лысой, только кое-где топорщились клочки сальных и жидких седых волос.

Госпожа Хестер проковыляла к длинной штуке рядом с креслом и сдернула с нее покров. Под ним обнаружилось высокое, выше человеческого роста, зеркало в деревянной раме, украшенной резьбой в форме множества маленьких птиц: самых разных — ворон, сов, дроздов, воробьев, ласточек и орлов. Зеркало было двустороннее, так что девушка, привязанная к креслу, видела отражение с одной его стороны, а госпожа Хестер — с другой.

— Ну и видок у меня, в самом деле. — Госпожа Хестер недовольно покачала головой, и складки у нее на шее затряслись. — Но такое случается с теми, кому столько же лет, сколько мне, и кто занимается моим ремеслом. — Она коснулась скрюченными пальцами своей восковой щеки. — Это заклятие непредсказуемо, никогда точно не знаешь, в какой момент действие кончится. В этот раз его хватило совсем ненадолго. И именно поэтому мы с тобой сейчас здесь, котеночек. Чтобы его обновить. — Она выглянула из-за зеркала и улыбнулась девушке: — Я тебе уже говорила, лапонька, что больно не будет? Ты окажешь государству большую услугу. Ты должна быть очень горда.

Госпожа Хестер вынула из складок своей белой мантии волшебную палочку и флакончик с заклятием — содержимое его было черным, как чернила. Несколько капель темноты. Ведьма подошла к креслу, встала у девушки за плечами и произнесла:

— Сейчас, котеночек, еще одна маленькая деталька. И мы сразу же начинаем.

Она протянула руку и вырвала из головы девушки золотисто-рыжий волос, а потом трясущимися пальцами вынула пробку из флакончика и опустила волос в него. Пока она возвращала пробку на место, содержимое флакончика вспенилось, заклубилось и поменяло цвет на жемчужно-серебряный.

— Ну вот, все готово.

Ведунья вернулась на прежнее место и зарядила палочку заклятием, а потом устремила ее конец на зеркало. Заклятие ярко засветилось.

По ту сторону зеркала, где сидела девушка, вдруг ожили деревянные резные птицы на раме и повернули головы к пленнице. Она в ужасе смотрела на них, ожидая, что сейчас они вырвутся из деревянного плена и бросятся на нее — но случилось не это, а нечто другое.

Внимание девушки привлекло ее собственное отражение. Сперва она подумала, что это игры ее разума, пораженного страхом, но потом с нарастающей паникой осознала, что все происходит на самом деле. Ее отражение менялось.

Вокруг глаз и по щекам побежали морщинки, которые все умножались и делались глубже. Рыжие волосы начали менять цвет, выцветать и истончаться. Хотя губы ее были плотно сомкнуты, она чувствовала, как внутри начинают загнивать и расшатываться зубы, слизистая пересохла. Плечи стремительно сгорбились, по суставам пробежала боль артрита, пальцы скрючивались. Глаза потускнели, кожа начала свисать складками, отставая от плоти. Менее чем за минуту отражение юной женщины прожило целую жизнь. Когда пленница опустила взгляд на свои собственные руки, она увидела, что это произошло и с ней самой. Это была не иллюзия — она действительно стала старухой, и осознание этого вырвало у нее приглушенный кляпом стон ужаса. Теперь она была настолько слаба от старости, что не было сил даже на напряжение мышц, и она, уже не пытаясь бороться, просто сидела, сгорбившись в кресле, и в отчаянии смотрела на свое новое ужасное отражение.

По ту сторону зеркального стекла с госпожой Хестер происходило нечто противоположное. Отражение ее молодело на глазах, кожа разглаживалась, пальцы распрямлялись, тело наливалось соком юности, глаза сделались яркими, темно-карими, волосы из седых стали светлыми, платиновыми и гладкими. Госпожа Хестер подняла руку, с удовольствием глядя, как с нее сходят старческие пятна, как кожа становится упругой и чистой. Когда заклятие полностью сработало, госпожа Хестер стала молодой и весьма красивой женщиной.

Она повертелась перед зеркалом, любуясь собой, и на полных ее губах заиграла улыбка. Однако через пару минут сдавленные всхлипы с той стороны зеркала ей все же наскучили и стали раздражать, и ведьма оторвалась от самолюбования и вышла к пленнице.

Та, которая только что была молодой симпатичной девушкой, сидела привязанная к креслу, и голова ее старчески тряслась от горя. Госпожа Хестер смотрела на несчастное создание, сгорбленное и дряхлое, с полуслепыми глазами и обвисшей кожей, и испытывала почти что жалость.

Ну, почти что.

Самое главное — что сама госпожа Хестер снова была молодой и сильной, и у нее было много более важных тем для размышления, чем судьба какой-то жалкой карги.

Она погладила старуху по жидким волосам.

— Тише, тише, котеночек. Я же тебе говорила, что больно не будет? Ты сегодня послужила великой цели, и пусть это осознание скрасит тебе последние часы.

Старуха издала слабый стон, но госпожа Хестер уже не слушала ее. Она вышла наружу и закрыла за собой дверь.

Заклятие Судного Дня

В дальней части королевского дворца король Август Найтингейл — верховный правитель Серебряного Королевства — сидел за огромным письменным столом в огромном кабинете и писал послание. Единственными звуками в помещении были скрип его пера, бегающего по зачарованной бумаге, и потрескивание огня в камине.

Закончив работу и с удовлетворением перечитав, король отложил перо. Кресло жалобно заскрипело под его чудовищным весом, когда он откинулся на спинку, глядя, как магическая бумага сама складывается сложным образом, пока наконец не получилась бумажная острокрылая птичка. Бумажная птица поднялась со стола и несколько раз облетела комнату, пока король не дошел до высокого окна. Распахнув окно, Август выпустил ее наружу и провожал взглядом, пока она не растаяла в небе над городом.

Он услышал звук открывающейся двери и сразу понял — это пожаловала госпожа Хестер. Она была единственной персоной во дворце и во всем государстве, кто осмеливался войти к королю без стука. Август развернулся к ней.

— Как я погляжу, вы привели себя в порядок, — сказал он.

Госпожа Хестер подвигала челюстью, словно перекатывая что-то во рту.

— Да, Ваше Величество. Всегда нужно немного времени, чтобы привыкнуть к своей новой коже, сродниться с ней. Вы за мной посылали?

Король кивнул, и госпожа Хестер подумала, что он выглядит обеспокоенным.

— Что, неужели опять Белые ведуны? Кто-то еще из них сбежал с ведьминами?

Гнев короля прорвался наружу. Он с грохотом захлопнул окно, так что стекла задребезжали.

— Поверить не могу!

Проклятые ведьмины, как же они утомили! В груди короля клокотала ярость, но госпожа Хестер оставалась совершенно спокойной и не повела бровью. Последнее, о чем она хотела дать знать королю, — так это что ее силы иссякают. У очага стояло большое кожаное кресло, и она опустилась в него с непроницаемым видом, провела рукой по серебристым волосам. Как приятно ощущать на голове здоровые, сильные, густые волосы!

— Должна признать, это несколько беспокоит и меня, — сказала она.

— Несколько беспокоит?! Против вас обращается ваш собственный народ — и это все, что вы можете сказать?

Госпожа Хестер переплела изящные пальцы:

— А что бы вы хотели, чтоб я сказала?

Король помрачнел:

— Я хотел бы, чтобы вы сказали, что это больше не повторится!

— Если бы я сказала такое, я бы солгала, Ваше Величество. Однако я работаю над неким планом, который может остановить происходящее. И я уже очень близка к завершению работы, по крайней мере мне так кажется. Это правда, что ведьмины из Западной Ведунии помогли небольшому числу Белых ведунов устроить побег, но это единичные случаи. Без души невозможно позволить себе стремиться к таким вещам, как любовь или свобода, поэтому большинство моих Белых ведунов даже не думает о побеге, у них и желаний таких быть не может. Они ведь рождены для того, чтобы служить, так же как их родители и поколения их предков. Цель их существования — служение вам. Это часть их сущности. Но извлечение души — очень сложная процедура, Ваше Величество, и, возможно, несколько раз у меня бывали осечки, души извлекались не полностью, какие-то частицы оставались в телах. Это могло спровоцировать желание побега в каких-то единичных случаях. Но я уверена, что таких случаев не может быть много.

Верила ли она в это на самом деле? Как давно она уже начала терять хватку? Сколько ошибок совершила?

Серебряный Король нахмурился:

— А что, если их там целая армия и они давно уже устроили заговор и только и поджидают, когда ведьмины обеспечат им условия для побега? Каждая революция начинается с тихого шепота, госпожа Хестер.

— Ваше Величество, эта проблема может быть решена — и будет. Просто это займет некоторое время…

— Покончите с этим наконец, и баста! — рявкнул король, ударяя толстым кулаком по столу — один раз, и второй, и третий. Ему было тридцать пять — все еще довольно молодой человек, — а в подобные моменты гнева и смятения он порой напоминал трехлетку-переростка. Он был порочным эгоистом и плевать хотел на двух своих маленьких сыновей, которых отослал с глаз долой в дальний южный замок вместе с их матерью, чтобы иметь возможность думать только о том, что его действительно занимало, — а именно об охоте, пирах и винопитии, вот в сортах вина он знал толк. Сейчас его толстые красные губы недовольно кривились. — Если я больше не могу доверять своим Белым ведунам, госпожа Хестер, если я должен постоянно подозревать, что они вот-вот разбегутся от меня во все стороны, напомните, с какой это стати мне надлежит нуждаться в ваших услугах?

Глаза госпожи Хестер яростно блеснули.

«Да как ты смеешь, жалкий пьяница, — подумала она. — Клянусь челюстями преисподней, без меня бы не было Серебряного Королевства, по крайней мере не было бы его нынешнего величия! Революция? Не тебе говорить мне о революциях, мальчишка! Было время, когда я возглавляла свою собственную революцию, и если бы это сработало, если бы сотни лет назад я смогла захватить трон Западной Ведунии… Мир сейчас был бы совсем, о, совсем другим. И мне не приходилось бы сидеть тут и отчитываться перед жалким, жирным, бездарным…»

Разумеется, ничего из этого госпожа Хестер не произнесла вслух. За ее долгий век сменилось немало Серебряных Королей и Королев, они приходили и уходили, а она за это время сумела отлично выучить свою роль.

Так что она только поклонилась королю с немного преувеличенным смирением и сказала:

— Я очень надеюсь в скором времени доказать вам, что еще способна быть полезной, Ваше Величество. Что-нибудь еще?

Серебряный Король вместо ответа пробурчал нечто невнятное, демонстративно вернулся к столу и, взяв новый лист бумаги, начал что-то писать.

Госпожа Хестер скривилась, бросив презрительный взгляд на его жирный затылок, и вышла из кабинета.

Пять минут спустя она захлопнула за собой дверь собственной башни с такой силой, что стеклянные колбы на полках зашатались и зазвенели, сталкиваясь боками. С одной из полок она аккуратно сняла древний глиняный сосуд, покрытый полустертыми от времени письменами. Госпожа Хестер сняла крышку и этим запустила старинное заклятие, которое привязывало к сосуду джинна. В центре комнаты закружился чернильно-темный смерч — а когда смерч улегся, перед ведьмой предстал Джек-без-Тени собственной персоной.

В руке он держал нож с лезвием, мокрым от свежей крови.

Госпожа Хестер взглянула на окровавленное лезвие, вопросительно подняла бровь:

— Похоже, я тебя оторвала от чего-то важного.

— Ничего, госпожа, это может подождать. — Джек-без-Тени спрятал нож в складки плаща. — Я вижу, у вас новое лицо.

— Это трудно не заметить.

— И это лицо выглядит… расстроенным.

— Ошибаешься, скорее нетерпеливым. — Она сощурилась: — Сколько мне еще ждать, пока заклятие окажется в наших руках? Ты же клялся, что ты в шаге от цели! Тем временем сбежало еще несколько Белых ведунов, король теряет терпение. Мне нужно как можно скорее расправиться с этими проклятыми ведьминами.

— Подождите еще буквально день-два, прошу вас. Дженни Винтер мертва. Ковена больше нет.

— Так что же стоит между нами и заклятием? Где оно?

— Возникла небольшая… проблема. Заклятие Судного Дня уплыло по трубам канализации. Но не волнуйтесь, я обыскал уже многие туннели, область розысков все сужается. Скоро заклятие будет у вас.

— А если кто-нибудь опередит тебя, отыскав его раньше?

— Кто, госпожа? По этим вонючим кишкам города лазают только бандиты да сталкеры-мусорщики. Даже если кто-то из них наткнется на заклятие раньше меня, он в жизни не поймет, что это такое. А просто попытается его продать, а все барахольщики и старьевщики и антиквары города у меня под наблюдением. Сами видите, наша победа неизбежна.

Госпожа Хестер покусала нижнюю губу. Нахмурила гладкий лоб, на котором виднелась небольшая россыпь светлых веснушек.

— Я практически чувствую его на вкус. Оно так близко.

Джек-без-Тени склонил голову к правому плечу.

— Вы по-прежнему уверены, что хотите именно этого, госпожа? Вы выглядите немного встревоженной.

Госпожа Хестер сверкнула глазами.

— Я вот-вот погружу мир в вечную тьму, и единственное орудие, которое может управлять этой тьмой, — заклятие, которое ты обещал мне принести, но раз за разом проваливаешь задание! Так что тревожиться из нас двоих надлежит тебе. Потому что, если ты снова докажешь свою бесполезность, отправишься обратно в сосуд. Или ты забыл, кто здесь главный?

— Нет, госпожа, я не забыл.

— Вот и славно. Ведьмы из Западной Ведунии скоро тоже это узнают. Им недолго осталось водить меня за нос. Я хочу уничтожить их и хочу, чтобы Древо-Матерь принадлежало мне одной. — Она провела рукой по волосам. — Покажи мне еще раз.

Джек-без-Тени невольно закатил глаза. Ох уж эти люди, как же они мелки… Сам он был джинном, творением древних богов, созданным в огне и тьме во время войны, которая оставила от прежней вселенной дымящиеся руины. Это была война между Богами Тьмы и Богами Света, и их армии были созданы из праха, пламени и камня. Джек-без-Тени изначально сражался на стороне Богини по имени Владычица Свет, но война слишком затянулась, он хотел положить ей конец, так что предал свою госпожу и перешел на сторону Тьмы. Когда война закончилась, Джек-без-Тени обнаружил, что оказался на проигравшей стороне. Боги разошлись по разным мирам, а Джека-без-Тени за предательство наказали бессрочным заключением в сосуде. Он был стар, как этот мир, в котором существовало лишь два создания, равных ему по древности.

Одним из них и было Древо-Матерь Западной Ведунии. Сказано, что, когда последняя из богов — Матерь Земля — покинула эту реальность, ее слезы сделались океанами, и из водных глубин поднялось Древо-Матерь, чье Великое Цветение, источник всей существующей магии, заряжало магией воздух.

Второе же создание…

Это было живое и одушевленное оружие, оставшееся в мире со времен Войны Богов. Голодная, жадная, полная ненависти тьма.

По щелчку пальцев Джека-без-Тени стены комнаты госпожи Хестер растаяли, и двое заговорщиков увидели вокруг себя иллюзию, казавшуюся совершенно реальной. Они стояли на берегу огромного черного озера под ночным небом, сверкавшим звездами. В середине озера был скалистый маленький островок, попросту острая скала, окруженная водой. Госпожа Хестер долго смотрела на него, потом перевела взгляд на собственные руки и увидела, что они дрожат от алчности. Именно на этом острове хранилась древняя тьма, такая же древняя, как Джек-без-Тени. Она чувствовала, как та шевелится и клубится под землей, извивается в нетерпении, алчет, жаждет в своем плену… Она, великая Вечноночь.

По второму щелчку пальцев Джека-без-Тени они вернулись в реальность. В освещенную светильниками комнату госпожи Хестер.

— Отправляйся за заклятием, — велела она Джеку, переплетая пальцы, чтобы тот не видел, как они дрожат. — Я слишком долго ждала.

Джек без промедления обратился в огромного ворона и вылетел в раскрытое окно. Госпожа Хестер следила за его полетом вдаль к столичным шпилям.

Потом ее взгляд обратился к западу, и она подумала о Древе-Матери. И о земле под названием Западная Ведуния, которую она некогда называла своим домом. Она так ясно помнила Великое Цветение, происходившее каждую весну. Мерцающие цветы Древа высотой с гору, дышащие ароматом магии и издающие чистейший музыкальный звук, выдыхающие магию в мир.

Скоро все это будет принадлежать ей одной.

С помощью Вечноночи она сотрет ведьминов с лица земли, как грязное пятно. Потом она прискачет в убежище, уберет тьму и прославится как спасительница мира. Каждый цветок Древа, каждый лепесток, каждый кристальный тон чистой магии станет ее собственностью. Все, что для этого нужно, — древнее заклятие, спрятанное в механизме заводной птицы.