Альфарим. Скурфайфер

Рос Пер, 2017

Рос Пер – творческий псевдоним писателя, работающего в жанрах боевой фантастики и ЛитРПГ. Автор широко известен на литературных порталах – в первую очередь благодаря циклу романов «Альфарим». Ветеран боевых действий немало испытал на своем веку, но ухитрился дожить до преклонных лет. Остаток жизни он решает провести в отрыве от реальности – в буквальном смысле слова. Герой заключает договор с таинственной компанией – разработчиком игры с полным погружением в виртуальность. В ходе проекта «Альфарим», сведений о котором крайне мало, создан многоуровневый город в постапокалиптическом мире. В городе идёт нескончаемая война с монстрами и мутантами, и лучшими аргументами в отстаивании права на жизнь являются огневая мощь оружия и быстрота реакции стрелка. «Скурфайфер» – вторая книга цикла. Герой, взявший никнейм Волпер, заканчивает свои скитания в одиночку и обзаводится командой. Для молодых новобранцев богатый боевой опыт командира – настоящая находка. В то же время Волпера по-прежнему мучит вопрос, что такое проект «Альфарим», и герой изо всех сил пытается в этом разобраться. Влечёт его и тайна профессии скурфайфера. Между тем события обретают угрожающий характер… «Альфарим» – достойный образец фантастического сериала на стыке двух популярных жанров: ЛитРПГ и постапокалипсиса.

Глава два. Не все так просто

Войдя на полигон, я попал в зону локального армагеддона. Постоянно появляющиеся антропоморфные роботы с различным оружием пытались уничтожить одну единственную цель, которая постоянно была в движении, выписывая невероятные кульбиты. Но у них ничего не получалось, средняя продолжительность жизни каждого такого робота навскидку была от трех до пяти секунд. Саныч просто не оставлял им шансов, перемещаясь на высоких скоростях по всему пространству полигона.

За спиной у него были развернуты три пары энергетических крыльев, в основании которых были подвижные металлические элементы, крепящиеся к спине, которые, похоже, и формировали оболочку крыльев. Нижнюю пару он использовал в качестве подвижных щитов, принимая на них те выстрелы, от которых не успевал увернуться. У средней пары, насколько я понял, в основании был комплект маневровых дюз, а сами крылья выполняли функцию стабилизаторов.

Верхняя же пара, похоже, отвечала за гравитацию, позволяя Санычу парить в десятке сантиметров над полом, причем когда противник подбирался слишком близко, он их еще и как оружие использовал, разрубая противника легким взмахом крыла. Вооружен он сейчас был двумя короткоствольными пистолет-пулеметами, имеющими крупный прямоугольный блок вместо цевья, а рамочный приклад в сложенном состоянии полностью убирался в специальные пазы по бокам ствольной коробки, позволяя использовать оружие на манер пистолета с автоматическим огнем.

Скорость стрельбы тоже поражала. Если судить на глаз, то явно выше тысячи выстрелов в минуту. Да и тот момент, что очереди периодически меняли окрас — можно было смело считать, что там несколько видов боеприпасов, скорее, даже все не огнестрельные, а разного энергетического профиля.

На одном из маневров, когда Саныч почти секунду двигался спиной ко мне, я успел заметить закрепленную между подвижными элементами крыльев «Кару Серафима». Это что же получается, Саныч и сам скурфайфер, раз пользуется таким комплектом? Так какого черта он меня тогда выгнал?! Я уже хотел было сделать шаг из полутораметровой безопасной зоны возле двери и высказать ему все, что о нем думаю, но в последний момент успел себя одернуть.

Да, в этой зоне меня не видно и не слышно — специальный односторонний барьер ограждает гостей от случайного травматизма на полигоне. Но вот если за него выйду, я хоть и смогу поговорить с Санычем, но, скорее всего, лишь несколько секунд. Если он сам меня не пристрелит, просто сочтя за одного из роботов, то через пару секунд эти роботы меня нашинкуют на мелкие кусочки, приняв за дополнительную цель.

Пришлось усаживаться на этом пятачке и просто наблюдать за Санычем, ожидая, пока он не закончит тренировочный цикл. Подобрав под себя правую ногу и усевшись на стопе повернутой боком, я стал наблюдать за тем, как этот старикашка уничтожает огромное количество противников, не останавливаясь на одном месте ни на секунду. Буквально минут через десять я уже не мог оторвать взгляда от него.

Он как будто танцевал под какую-то музыку, которая была доступна лишь ему, с каждым движением меняя положение своего тела в до миллиметра выверенные позы, уходя от множества пуль, которые летели в него постоянно. Попытавшись включить запись, чтобы потом спокойно проанализировать его движения, с сожалением уставился на выскочившую надпись.

Внимание! На данном тренировочном полигоне функция записи не доступна!

— Екарный бабай! — буркнул я себе под нос.

Пришлось надеяться на память, внимательно наблюдая за каждым движением Саныча. Вот он присел, выбросив левую ногу вбок и разведя руки в стороны, срезая очередями противников по бокам, в следующий миг он, сделав четверть круга левой ногой, перенес всю массу тела на нее, практически сделал длинный шаг, оставаясь на том же уровне над землей. После чего резко выпрямился и, сделав полный оборот вокруг своей оси, расставил верхнюю пару крыльев, и практически заставил по инерции сорваться с них энергетическую волну, которая разбросала, а в некоторых местах даже нашинковала противника.

Все эти три движения у него уложились буквально в секунду. Моего мозга хватило всего лишь на пару минут, а потом я, к своему стыду, запутался в его движениях — настолько быстро он перетекал из одного положения в другое, при этом ни разу не повторившись. Хотя, минут через сорок, на протяжении которых я не мог отвести взгляда от этой смертельной красоты, я начал замечать одинокие, повторяющиеся движения, связки были уже другие, но вот определенные переходы и позы явно начали иногда повторяться. Похоже, он все-таки не танцует, а использует некую систему передвижения для боя в критических условиях. Наши военные техники — просто детские шалости по сравнению с этим.

Мне почти час пришлось наблюдать за постоянным боем, чтобы заметить повторения и закономерности. А это при моем достаточно большом опыте в коротких стычках, которые затягиваются максимум минут на пять. Ну пускай даже в тяжелых получасовых боях, сомневаюсь, что кто-то заметит систему в движениях. В итоге почти через полтора часа противники закончились, а вся его экипировка осыпалась нанитами на пол. Саныч же просто отошел к стеночке и присел возле нее, облокотившись спиной, после чего расслабленно прикрыл глаза. Ну что ж, пора и мне выдвигаться. Выйдя из безопасной зоны, я спокойным шагом направился к старику. Если честно, то было страшно к нему приближаться, просто до дрожи в коленках.

Сейчас у него нет ничего дальнобойного, но вот вблизи он может и в рукопашную меня разделать как бог черепаху. Но переборов себя, я подошел к нему и присел рядышком. Я не сомневался, что он знает, что я рядом. Ведь еще когда я только вышел из безопасной зоны, его веки дрогнули, показывая, что он меня заметил. Мы сидели молча минут пять. Саныч отдыхал, а я рассматривал потолок. Как бы дико это не звучало, но наше молчание было крайне красноречивым и полностью отображало наше отношение к последним событиям.

— Что, не будешь задавать вопросы? — не выдержал первым Саныч.

— А зачем? — пожал я плечами. — Прошлый раз я даже не успел вопрос задать, как врезался головой в стенку. Кстати, я до сих пор не понимаю почему. Так что лучше просто помолчу, может удастся помириться с одним упертым старым хрычем, у которого начались припадки маразма.

— А не боишься, что я тебя просто отправлю на репликацию?

— Знаешь, после того, что я наблюдал за последние полтора часа, я уверен, что если бы ты хотел, уже давно бы отправил меня полетать.

— Смотрю, ты больно умный стал, малец!

— Ну так поднял себе разума чуток! — я даже указательный палец поднял вверх, акцентируя на этом внимание.

— Ого, растешь, и сколько он теперь у тебя?

— Аж целых две единицы! — гордо выпятил я грудь.

Я все-таки добился того, чего хотел — Саныч скрутился на полу от смеха. Как говорили психологи, когда нас обучали: «Человек, который смеется, в большинстве случаев не будет вас убивать». Правда, только если дело не касается психопатов. Хорошенько отсмеявшись и снова заняв сидячее положение, он опять обратился ко мне, утирая слезы, выступившие от смеха.

— Вот теперь я действительно верю, что ты тут ни при чем!

— Эм… ни при чем, к чему?

— Понимаешь… — замялся он, подбирая слова, — тут такое дело… Когда ты достал ту винтовку, я было подумал, что тебя подослали безопасники. Вот и вспылил маленько.

— Ты что, на старости лет уже конченым маразматиком стал?

— Но-но! До маразма мне еще далеко! А сам бы ты что подумал на фоне того, что я один из нескольких разумных, у которых есть информация про скурфайферов? А тут ты заявляешься с этой винтовкой. И это все при условии, что ты недавно общался со Степаненко. А этот засранец уже лет сорок пытается выудить из меня информацию про скурфайферов.

— Не понял, а причем тут Внутренняя Безопасность и эта профессия?

— Ой, малец, поверь, оно тебе не надо!

— Стоп, как это не надо? — я аж привстал немного, развернувшись к Санычу. — Я тут кучу времени хожу без профессии, трясусь над этими шмотками как умалишённый, уже кучу проблем из-за них получил, даже с тобой чуть не рассорился окончательно, а теперь ты просто говоришь, что оно мне не надо? — я был в полном шоке от слов Саныча.

— Да потому, что ты с этой винтовки выдавишь пять, ну максимум семь процентов ее возможностей! Сколько там сейчас урон? Суммарно сотни полторы или две? Так вот, чтобы ты понимал, «Кара Серафима» при правильном подходе может единовременно выдать порядка пяти тысяч единиц урона! С нее не то что Зачистчиков, а даже Серебряную гвардию при удачном стечении обстоятельств можно с одного выстрела уничтожать. А ты так и будешь довольствоваться этими несколькими сотнями.

— Эм… Почему?

— Все очень банально, — вздохнул Саныч и, более удобно устроившись, начал рассказывать. — Скурфайфер — это одна из нескольких профессий, которая не имеет бонус к скорости развития навыков или уникальных умений, которые загружаются на пиконитов с базы данных сервера. Вся мощь профессии в двух моментах. Собственно, снаряжение одного из трех классов и статус нейтрала. Они же и минусы этой профессии, ведь не имея «душу» любого из трех классов, все остальное снаряжение не сможет работать даже на десяти процентах своих мощностей. А последнюю «душу» у меня на глазах уничтожили лет шестьсот назад. Остальное рассказывать даже не вижу смысла. Так что можешь взять свою винтовку, подняться с ней на десятый уровень и там через аукцион продать какому-нибудь коллекционеру за хорошую сумму, больше она ни на что не годится. И брать только из-за нее профессию — смысла нет, — грустно закончил он, планируя, похоже, поставить точку в обсуждении этого вопроса.

Но вот у меня были совершенно другие планы, теперь главное правильно подбирать вопросы. Если все действительно так, как я понял, то у меня будет, чем удивить этого старикана. Вот раньше меня немного цепляло называть его стариком, учитывая, что и сам достаточно немолод. Но в формате того, что Санычу больше шестисот лет, мне его только дедушкой и остается называть. Или может прадедушкой? Не, наверно, все-таки пра-пра… Блин, а сколько раз «пра»? Ладно, потом вернусь к этому вопросу, сейчас немного не время.

— Саныч, ответь, пожалуйста, только на два вопроса, и потом я отстану от тебя по этому вопросу.

— Ладно, давай свои вопросы и закрываем эту тему, и больше никогда не возвращаемся к ней, если не хочешь опять конкретно поругаться.

— Ты сам в прошлом скурфайфер? А то я видел, как ты тренировался. У тебя комплект очень был похож.

— Нет, — с сожалением ответил он, — я в свое время разрабатывал для них методику подготовки, а комплект, который ты видел, подходит любому. Это просто тренировочный вариант, на таких готовились кандидаты на получение профессии, — потом он замолчал, о чем-то задумавшись, и продолжил уже секунды через три. — Я тогда так и не решился сдать экзамен, а теперь вот жалею. Да если бы сейчас даже была такая возможность, меня теперь ограничивает договор с Сервером. Ладно, малец, давай второй вопрос.

— Ну, скорее, не вопрос, а так уточнение. Упомянутая тобой «душа» — это случаем не такой себе комбинезон, к которому подключаются остальные элементы брони и оружия?

— Да, ты угадал. Это комбинезон, который является основой всего комплекта. За счет его непосредственной связи с пиконитами в твоем теле, он может объединять и усиливать отдельные элементы комплекта, позволяя…

И тут он завис. А когда повернул лицо ко мне, я смог лицезреть, как можно резко увеличить разрез глаз без применения пластической хирургии. А вот то, что плескалось в глубине этих глаз, меня просто поразило. Там был жуткий коктейль эмоций, замешанный на недоверии, радости, надежде и почему-то страхе, что мне стало даже как-то неуютно. Быстро поднявшись, он резво направился к выходу с полигона и, отойдя на пару метров от меня, обернувшись, с удивлением в голосе поинтересовался:

— Чего стоим? А ну бегом за мной! И молчи, пока я не разрешу говорить.

Скорость старик развил такую, что я еле поспевал за ним быстрым шагом, иногда даже приходилось срываться на бег, чтобы не отстать от него. Когда мы на крейсерской скорости проскочили раздевалку, я все же одернул Саныча.

— Саныч, у меня в раздевалке вещи, да и тебе не стоит светить подштанниками.

— Эм… Хм… — осмотрев меня и себя, все же решил, что я прав. — Даю три минуты!

Сам же он, развернувшись, направился обратно. Наверное, в комнату управления. Заскочив в раздевалку и быстро переодевшись, выскочил в коридор, уложившись в половину отведенного времени. Если мыслить логически, то Саныч понял, что у меня есть этот комбинезон, значит мы, скорее всего, направляемся в защищенное место для приватного разговора, а это наталкивает на целый ряд неприятных мыслей, учитывая его жизненный опыт и, соответственно, знание местной, так сказать, «кухни».

Сомневаюсь, что он стал бы перестраховываться, не имея на то веских причин. Выскочивший Саныч прервал мои размышления. Проносясь мимо меня, он лишь махнул рукой, призывая следовать за ним. Офицер, сидевший на входе, увидев нас, вообще чуть со стула не свалился, но в последнюю секунду успел восстановить равновесие и, подскочив, уставился на нас ошалевшими глазами. Саныч практически сразу заорал на него благим матом:

— Ты чего, душара, тут расслабился? Кто, по-твоему, будет в комнате управления дежурить? Совсем от рук отбились молокососы! Через полтора часа, согласно графика, плановые занятия у третьего взвода второй роты, так какого черта ты тут прохлаждаешься? Бегом на пост, и чтобы через пятнадцать минут полигон был готов к работе согласно графика!

— Есть, подготовить полигон! Разрешите исполнять? — расплывшись в улыбке, отчеканил офицер.

— Бегом! — рявкнул в ответ Саныч.

Офицера как будто ветром сдуло. Похоже, старика тут не только побаиваются, но и вполне уважают, я бы даже сказал, что любят. Вон он наорал на офицера в чине старшего лейтенанта, а тот только лыбится от радости, что старик вышел из своей депрессии. Саныч тем временем направился к лестнице на второй этаж, бурча себе под нос:

— Вообще расслабились ироды окаянные, надо будет с Алексом поговорить, а то распустил что-то он своих бойцов…

Вот не понимаю я его. Ему что, доставляет удовольствие постоянно бурчать? Ведь он может нормально общаться, я в этом убедился, но при этом он упорно поддерживает амплуа старого ворчливого маразматика. Добравшись до кабинета Карфаера, старик своим электронным ключом открыл дверь и жестом пригласил меня войти. М-да… Чем дальше, тем интересней. Если Саныч имеет ключ от кабинета коменданта, резонно появляется вопрос: он настолько ему доверяет или на этом форпосте главный совсем не Карфаер?

Зайдя за мной, Саныч закрыл дверь на ключ и сразу направился к оружейной стойке. Отодвинув ее, набрал какую-то комбинацию на обнаружившемся там дисплее, после чего всю комнату с внутренней стороны затянул красноватый энергетический барьер. Вернувшись к столу, он уселся на место коменданта, жестом пригласив меня присаживаться напротив и, сцепив пальцы в замок, уместил их на поверхности стола перед собой и наконец-то заговорил:

— Запомни раз и навсегда: все, о чем мы с тобой будем тут говорить — только для твоих ушей, и за этой комнатой тебе лучше помалкивать. Поверь, это нужно исключительно для твоей же безопасности.

— Подожди, что-то тут не сходится. Во-первых, я не пойму причины ажиотажа, связанного с этой профессией и, соответственно, с вещами. Во-вторых, как моей безопасности может что-то угрожать, если у меня, как у участника проекта по восстановлению пятого уровня, неограниченное количество репликаций.

— Начнем с того, что репликаций можно и лишить. Да и даже если не заморачиваться можно просто устроить тебе очень длительный болевой марафон, при этом поддерживая твою жизнь.

— Согласен, это я что-то тормознул. Но все равно, при чем тут скурфайферы и их вещи?

— Тут вопрос в основной особенности снаряжения скурфайферов, которая одновременно их мощь, но при этом и проблема. Весь нюанс в том, что их снаряжение работает на псионической энергии, притом что псионики скурфайферами стать не могут.

— Но как они… — и тут до меня дошло. — Подожди, ты хочешь сказать, что элементы питания, к примеру, того же Серафима содержат в себе псионическую энергию?

— Именно! Вся работа комплекта требует энергии. Конечно, при желании можно на обыкновенных источниках питания протянуть, но большая часть способностей брони и оружия требует колоссальных энергозатрат, да еще и весьма специфического вида, которые может обеспечить только псионическая энергия. При этом есть небольшой ряд псионических способностей, который имеет каждый комплект вещей, но там еще очень сильно зависит от оператора.

— Это получается, что в свое время смогли разработать комплект снаряги для бойца, совмещающий в себе псионические возможности и технические. Да, по идее, КПД такого солдата должно быть просто фантастическим, но я тогда не могу понять, почему уничтожали эту амуницию.

— А вот тут уже в игру вступили старые добрые амбиции. Наравне с жадностью. Пару сотен лет было все в порядке. Псионики за энную сумму делились энергией, полностью покрывая все потребности существовавших на тот момент скурфайферов. Но постепенно все пошло под откос: появились личности среди корпораций, да и правительства тоже, которые захотели использовать эту энергию в личных целях. Сначала она также покупалась у псиоников. Потом некоторые не очень сильные псионики начали пропадать без вести. Так длилось довольно долго, нервируя при этом все общество. Если ты еще не понял, в то время псионики жили также на верхних уровнях. Но потом в один прекрасный день, за каким-то хреном, корпорации продавили закон об обязательной регистрации всех мутантов и псиоников. Мало того, в обязательном порядке регистрировались данные о псионической силе и количество вырабатываемой псионической энергии в сутки, после чего обнаружилось, что многие мутанты хоть и не являются псиониками, но определенную энергию они все равно вырабатывают. Через пару лет после начала регистрации резко участились случаи пропажи мутантов. К тому моменту большинству адекватных людей уже стало понятно, что, скорее всего, их закрывают где-то и заставляют постоянно сливать псионическую энергию. Мутанты из-за этого начали сбиваться в группы, стараясь держаться поближе друг к другу, и буквально за пятнадцать или двадцать лет сформировали целые кварталы, где жили исключительно мутанты. Все может быть со временем и стабилизировалось бы, вот только вышел закон об обязательной сдаче псионической энергии в определенных объемах, который рассчитывался для каждого индивидуально. Именно после этого закона, который просто превращал их в ходячие энергостанции, поднялась волна возмущения, переросшая в массовые митинги, но правительство тогда вместо того, чтобы пойти им навстречу, вывело против мутантов подразделения ОСА для силового подавления бунта. Это было началом тридцатилетней войны, в результате которой мы потеряли все нижние уровни, вплоть до третьего. В процессе этой войны практически всех скурфайферов, которых хватало с обоих сторон конфликта, целенаправленно ликвидировали. А технология преобразования псионической энергии в ходе боевых действий была утеряна. В итоге теперь в Альфариме есть две противоборствующие структуры: с одной стороны псионики и мутировавшие люди, с другой — обычные люди и киборги. Псиоников же до сих пор стараются отлавливать, чтобы заново открыть утерянную технологию. Теперь ты понимаешь, что тебя ждет, если кто-то из знающих людей получит информацию, что у тебя есть работающий экземпляр «Души Серафима», который и отвечает за работу с псионической энергией?

— ***** меня ждет! — констатировал я. — Какие варианты ты предлагаешь?

— Пока я вижу только два варианта: первый — выбросить все в утилизатор и забыть, что эти вещи когда-то существовали. А вот второй гораздо сложнее — подготовиться и сдать тест на профессию. Тогда, если соберешь полный комплект, с тобой смогут справиться только серебряная гвардия, ну или некоторые самые мощные псионики. В этом варианте уже ты сможешь хотя бы частично диктовать условия.

— В чем сложность второго варианта? — раз Саныч вообще взялся рассматривать второй вариант, значит чего-то там все же можно добиться.

— Сложность в том, что сейчас не осталось того, кто мог бы тебе выдать профессию. Значит ее можно получить только через центр профессий, сдав определенный тест на профпригодность. А ближайший находится на десятом уровне. Мало того, что тебе надо будет подготовиться к тесту — но в этом я смогу помочь, — так потом тебе нужно еще суметь уйти оттуда раньше, чем тебя заберут в какую-нибудь спецлабораторию для плотного изучения.

— Блин, тут надо пару дней хотя бы, чтобы взвесить риски. Давай так: я через два дня ухожу в рейд, как вернусь с него, тогда и поговорим по этому вопросу. Так, с ходу, я не могу принять решение. Кстати, а в чем твой интерес?

— Мечтательный.

— Не понял…

— А понимать и не надо. Сейчас ты практически не разбираешься в наших политических раскладах и многих нюансах существующего уклада жизни в Альфариме. Поэтому мои объяснения тебе пока ничего не скажут, если захочешь — вернемся к этому разговору, когда получишь профессию скурфайфера.

— Если получу. — поправил я его.

— Нет, именно когда получишь! Потому что если ты ее не получишь, то и смысла в этом разговоре не будет.

— Ясно, тогда отключай свою глушилку, пойду я думать.