Obscura reperta [Тёмные открытия]. Игра в роман. Часть 1. Герой попадает в историю

Рона Цоллерн, 2015

Давно не читали ночь напролет? Отпустить вора или задержать вора? Выпроводить проститутку под носом школьного друга или оставить, представив своей девушкой? Рассказать об изнасиловании или умолчать о нем? Герои делают выбор и прокладывают новый стежок судьбы, не подозревая, к каким последствиям ведет вроде бы незначительный шаг. Книга с тысячей лиц. Детектив и броманс, лавстори и семейная сага, сказка и психологический роман. Две параллельно развивающие истории: одиночка, влюбленный в книги, пытается разгадать загадку утраченных дней; два брата обнаруживают во дворе своего дома нечто, способное увести их далеко от привычной жизни. Книга-иллюзионист со множеством карманов, в которых спрятаны фамильные тайны, семейные реликвии, древние рукописи, катакомбы и неопознанные могилы, тайные убежища, неутоленные страсти, комплексы, жажда счастья, сокровенные мысли, философские записки о творчестве. Роман для влюбленных… Для влюбленных в книги! Содержит нецензурную брань.

День, который нужно запить

— Можно полюбопытствовать — вы потомки Гогенцоллернов? — разговор, до этого витавший вокруг городских дел, в которых лучше всех был осведомлен Мерль, член муниципального совета, свернул в сторону Роланда и Артура.

Цоллерну-старшему подходил любой повод поболтать с тем, кто вызывал интерес. Дориан задал вопрос полушуткой, и Роланд ответил в тон, неопределенно проведя рукой по воздуху и выпуская вверх струйку дыма.

— Кто знает, может быть, от какого-нибудь морганатического брака. До таких глубин семейной истории я пока не пробовал докопаться. Знаю, что первым достоверно известным представителем этого рода был граф Бурхард фон Цоллерн, хозяин замка Цоллерн в юго-западной Швабии, а имя династии Гогенцоллернов в переводе с южнонемецкого означает «высокая скала». Когда-то читал про эту династию, но уже мало что помню. Меня удивило, что среди Фридрихов, Карлов и Фердинандов я встретил также Альбрехта Ахилла и Иохима Гектора. 15 и 16 век, Ренессанс, понятно, и все же странно звучат у представителей германской элиты эти гомеровские имена… Иоганн Алхимик и Иоганн Цицерон — тоже фигуры интересные. В общем, много ветвей, множество представителей в разных странах — на изучение этого можно всю жизнь потратить. Вот, если алеманы решаться на конституционную монархию, тогда можно будет попробовать прояснить этот вопрос, — усмехнулся Роланд. — Хотя что-то несомненно есть — в Артуре, если приглядеться, можно найти черты «истинного арийца», а я — типичный галл.

— «Галльский ум», «галльский дух»? Склонности к галльским шуткам я не заметил, но налицо пристрастие к красноречию, — улыбнулся Дориан. — А я думал, что вы предпочитаете относить себя к потомкам франков.

— О, нет — никакой заносчивости на этот счет я не имею. Но, слишком много внимания нашим персонам. А вы в основном чем занимаетесь, мсье Дориан?

— Мое гуманитарное образование мешает карьере дельца, так что, Мерль занимается всем, — Дориан развел руками, — а я в основном бездельничаю и философствую…

— Что бывает очень полезно, — Мерль, взялся за ручку коляски, но Роланду показалось, что он просто постеснялся положить руку брату на плечо. — Дориан — мой Жюль Мазарэн, так что не верьте, когда он скромничает.

— А вы, Луи?

— Наш принц учится на юридическом, — ответил за него Мерль.

— Да-а, — протянул тот, впервые за всю беседу подав голос. Роланду было жаль красавчика, почтительно терпевшего этот обед, превращавшийся в шахматную партию. — Я за торжество справедливости.

— Собирается быть адвокатом, — закончил Мерль.

Захохотали все, даже сам Луи после некоторой заминки.

— Мастер тонкого юмора! — Мерль встал за спинкой стула, на котором сидел Луи. — Как раз сегодня будет блистать на светском приеме.

— С вашего позволения, я удаляюсь.

— С явным облегчением… — словно закончил его реплику Роланд, когда Луи ушел, закончил, мирно улыбаясь и внимательно глядя на Мерля.

— Он еще совсем мальчишка, — сказал тот.

— Потрясающе красив! — Роланд перевел взгляд с Мерля на Дориана.

— Очень похож на мать, наша мачеха — сицилийка, из Марсалы, — сказал тот.

— С этого лица будто смотрит на нас пол Лувра, — продолжил Роланд.

— Вы обсуждаете его как какую-то антикварную вещицу, — заметил Артур.

— Младшим братьям никогда не понять старших! — Роланд предложил старшим братьям выпить за свое старшинство.

— А я вот посередине, повезло или нет? — весело сказал Мерль.

— Ты будто единственный сын нашего отца, такую роль ты играешь в семейных делах, а мы — так, шелуха, — Дориан откинулся на спинку кресла и, прикрыв глаза, добавил, — Мерль очень похож на отца и полностью оправдал его надежды.

— Хорошо, когда так. Вот мой отец, глядя на меня, такого бы не сказал, думаю. — Роланд снова беззаботно улыбаясь смотрел на Мерля.

— Знаете, сейчас я, пожалуй, сравнил бы взаимодействие нашего и вашего отцов с игрой пианистов в 4 руки…

Странный голос калеки выводил Артура из себя, еще он заметил, что Мерль очень внимательно изучает Роланда, он не мог понять, в чем дело, но выматывающее тошнотворное волнение не отпускало его.

— Полная гармония? — Артур пытался разгадать, какая задача стоит сейчас перед этим Мазарини, ведь каждому из них известно, что отец Пеллерэнов и Бернар фон Цоллерн были в очень напряженных отношениях.

— Разумное распределение партий. Взгляните на сферы их деятельности: строительство — Цоллерн, коммуникации — Пеллерэн, производство — Цоллерн, финансы — Пеллерэн, сельское хозяйство — Цоллерн, городское управление — Пеллерэн! Словно на школьной схеме! Конечно, у пианистов, играющих вдвоем, не всегда полная гармония, каждый из них человек со своими амбициями, каждый может испортить общую игру, если будет отступать от ритма или заглушать партнера, но есть разумный выбор, есть природные склонности, и когда они совпадают со сферой деятельности, это идет на пользу и человеку, и его делам, вы не согласны?

— Прекрасное сравнение, Дориан, я понимаю, почему Мерль так ценит вас! За вас и ваш философский склад ума! Наверное, то, что вы сказали, можно отнести и к нам с Артуром.

— Да, — Артур закурил, он уже с трудом сдерживал раздражение, которое вызывали у него подобные разговоры. — Роланд занимается виноградниками, антиквариатом и своей любимой галереей, что характеризует его как человека возвышенного и утонченного, ну а я, который с детства считался тупицей и увальнем, — строительством и производством. Так что, думаю, мы еще не раз встретимся, обсуждая дела, требующие нашего взаимодействия. Я рад, что мы познакомились на городской площади, а не на каком-нибудь официальном приеме.

— Да, — подхватил Роланд, — и это очень символично, вы не находите?

— Действительно, — поддержал Дориан! — С вами было очень приятно беседовать, такое не часто случается, во всяком случае, мне редко везет.

— Если позволите, я как-нибудь навещу вас, — сказал Роланд, пожимая Дориану перчатку.

— Буду рад вас видеть. Я иногда и сам выбираюсь в город. Возможно, я загляну к вам в галерею.

— Это большая честь для меня. Номер у вас есть.

Едва войдя домой, Артур отправился на кухню.

— Патрик, как там обед?

— Готов, мсье Артур.

Конец ознакомительного фрагмента.