Покоряя небеса

Рон Валерьевич Злобин, 2019

Однажды у самого обычного парня по имени Рейно рождается мечта. Она так далека от него, что манит своей недосягаемостью, но в то же время она вполне достижима, и он всем сердцем стремится к ней. Рейно отправляется за ней в путь, даже не задумываясь о его сложности. Его поддерживает веселый и харизматичный друг Лукас. На пути Рейно встречает любовь, предательство, его ждут взлеты и падения. Но хватит ли ему терпения и сил, чтобы пойти до конца и, несмотря ни на что, не опустить руки на пути к своей цели? Как сильно он верит в свою мечту?

II

Когда они сели в машину к комбату, прежде, чем тронуться, тот достал повязки. Рейно и Лукас в недоумении переглянулись между собой, а потом посмотрели на комбата.

— Таковы правила, — пояснил он.

Два друга снова переглянулись. Делать было нечего, Рейно кивнул, и они дали комбату надеть повязки на свои глаза. Машина долго колесила по городу. Казалось, они поворачивают на каждом перекрестке, но потом повороты куда-то исчезли и машина начала ехать быстрее. «Мы за городом», — подумал каждый из них, но вслух никто ничего не сказал. Наконец они остановились. Ребят вывели из машины, но повязки с них не сняли.

— Где мы? — спросил Лукас.

— Пока еще на земле, но через пару минут будем в воздухе, — ответил комбат.

— Что? — не врубился Рейно.

— Осторожно, впереди трап.

Как только взлетел самолет, повязки с ребят сняли, но они даже предположить не могли, откуда взмыли в воздух: шторки всех иллюминаторов были закрыты.

— Поспите. Потому что по прилете вам будет не до сна.

Сегодня был непростой день, поэтому глаза у них сомкнулись быстро. Из сна их вернул режущий слух крик комбата:

— Готовьсь! Через 30 секунд прыгаем.

— Что? Куда? — не понимал, что происходит, сонный Рейно.

— В твой новый дом, малыш, — с этими словами комбат кинул в него парашют. — Надевай. Прыгаешь первым.

Руки сами просунулись в лямки, Рейно до сих пор не до конца осознал, что ему предстоит сделать. Вслед за ним парашют надел Лукас. Два неуверенных тела нехотя подошли к открытой двери самолета.

— Тут же низко. А если мы разобьемся? — спросил Рейно.

— Хоронить придется. Со всеми почестями. Но ты уж постарайся не разбиться. Первый пошел, — с этими словами он толкнул Рейно в спину, и тот с криком вылетел из самолета.

Через несколько секунд где-то под ними вспыхнул беленький купол. Комбат усмехнулся:

— Жить хочет все-таки. А ты хочешь?

— Так точно, товарищ подполковник, — с легкой дрожью в голосе проговорил Лукас.

— Ну, тогда на выход. Давай, давай! Чего встал? Подтолкнуть?

Лукас выдохнул и прыгнул. И вот в небе вспыхнул еще один купол. Хотя Рейно к этому моменту уже приземлился. Вслед за Лукасом свой парашют раскрыл комбат. Спустя пару минут он подобрал обоих новобранцев и повел их в казарму.

— Хоть могилу меня копать не заставили. И то ладно.

— Товарищ подполковник, — обратился Лукас.

— Да.

— Вы об этом еще пожалеете.

— В смысле? С чего это?

— Могила — пожалуй, меньшая проблема, которой бы мы могли стать.

Подполковник оценивающе оглядел Лукаса и сказал:

— А знаешь, малыш, скоро ты сам пожалеешь, что не стал этой «маленькой проблемой». Смерть покажется тебе лучшим подарком в твоем новом никчемном мирке.

— Группа, смирно! — своим полухриплым прокуренным голосом скомандовал ее командир — майор Фазан.

Нос у него и правда был как у птицы. В лицо его по фамилии, естественно, называть побаивались, поэтому большинство военнослужащих к нему обращались «товарищ майор», офицеры могли и просто майором назвать. Но фамилию этого вечно злого здоровяка во всей части знал каждый.

— Вольно, — на автомате сказал подполковник.

— Вольно, — повторил майор.

— Эти два бойца теперь часть вашей группы. Есть вопросы, возражения по этому поводу?

— Никак нет! — хором ответила группа.

— Отлично. Вы пока представьтесь друг другу, а нам с майором перетереть кое о чем надо.

Подполковник и майор отошли в сторону.

— Дай им такую нагрузку, от которой у них тело судорогой будет сводить. Только до ящика их не доведи, — сказал подполковник.

— С удовольствием. Они поистине познают, какую цену нужно заплатить, чтобы стать достойными для службы в спецназе.

— Вот и славно, что мы поняли друг друга.

В этот момент послышались крики, исходящие со стороны, где была группа. Офицеры ринулись на шум. Лукас сцепился с сержантом группы — Косым. Рейно и другие бойцы пытались оттащить их друг от друга.

— Что тут происходит? — вмешался подполковник.

Драчуны сразу притихли, услышав голос комбата.

— Ничего, — как-то на автомате ответил Лукас. — Мы просто…

— Мы попросили сержанта показать нам пару приемов. Все-таки интересно, какими инструментами пользуется спецназ, — сориентировался Рейно.

— Так точно, товарищ подполковник. Они начали расспрашивать меня…

— Довольно, Косой. Вашим сказочкам бы сам Жуль Верн позавидовал, — после этих слов комбата раздалось несколько смешков в составе группы. — Но я не Жуль Верн, так что мне ваши басни уши не греют. И, думаю, вам, трем поэтам, будет приятно проснуться завтра на два часа раньше подъема, чтобы завершить не вовремя прерванный мною урок по изучению наших приемов. Не так ли? Не слышу!

— Так точно, — грустно ответила ему накосячившая тройка.

— Что раскисли? Ладно Косой — на жизнь обиженный вечно, а вы?

Комбат посмотрел на Рейно и Лукаса.

— Первый день в армии и уже приуныли. Такими темпами через пару дней в подушку плакать начнете.

— Может, вы нам тогда по платочку дадите? — жалобным голоском вымолвил Лукас.

— Я вам сейчас по хлебососке дам, — грубо ответил комбат.

В группе раздался единичный смешок, и подполковник резко повернулся на шум:

— Кому там смешно? Глядя на ваши могилы, мне будет смешно.

Группа притихла, и капитан решил разбавить неловкую паузу:

— Товарищ подполковник, а может, стрельбы еще одни сегодня устроим? Покажем новичкам мастер-класс.

— Слушай, а идея-то здравая. Мне тут надо кое-какие дела решить. Давай через полчаса, будь с ребятами на полигоне.

— Есть.

Подполковник куда-то ушел, а майор отвел группу в роту. И лишь для того, чтобы новенькие могли получить каждый по автомату. У Рейно и Лукаса не было даже разрешения носить эти автоматы, ведь они не подписывали никакие бумаги, да и клятву родине в верности тоже не давали. Но всем было почему-то наплевать на эти нюансы. Не прошло и часа, как они стали членами спец. группы и уже лежали напротив своих мишеней, готовые по команде спустить курок.

— Посмотрим, можете ли вы попадать куда-нибудь еще, кроме как в задницу. Внимание, группа! Огонь!

Десятки гильз взмыли в воздух после приказа подполковника. Вылетая из винтовок бойцов, они металлическим дождем обрушивались на землю. Подполковник с блаженным выражением лица наблюдал за этим действом. Ему нравилось смотреть, как трассирующие патроны безжалостно рассекают воздух, оставляя за собой светящиеся линии. А запах пороха и гул автоматов, несмотря на высокий уровень шума, успокаивал его.

Когда выстрелы прекратились, офицеры направились к мишеням, чтобы проверить качество стрельбы своих бойцов, а главное — удовлетворить свое любопытство в отношении новичков. Впрочем, не только им было интересно, на что способны Лукас и Рейно. Другие бойцы группы то и дело посматривали, куда летят пули новобранцев. Командир группы с комбатом будто бы и не заметили мишени остальных ребят. Рассматривая творение Лукаса, командир батальона хмыкнул и сказал майору: «А этот парень сгодится не только для стендапа». Больше половины пуль пришлось у него по цели. Подойдя к мишени Рейно, комбат нахмурился.

— Рядовой Легстар, ко мне!

— Есть.

Когда Рейно подбежал к офицерам, комбат поднял над головой его мишень и, посмотрев сквозь решето, образующее дыру в районе головы, сказал:

— То, что центр мишени расположен в районе груди, ты, конечно, не видел?

— Видел. Как не видел?

— Так какого черта ты тогда стрелял в голову?

— Так вы не говорили, куда именно стрелять, товарищ подполковник. А мне хочется в голову.

— Мало ли что тебе хочется. Где стрелять так научился? — вмешался майор.

— Компьютерные игры с раннего детства, товарищ майор.

Майор Фазан нахмурился и начал делать шаг в сторону Рейно, но подполковник остановил его и обратился к Рейно:

— Так, геймер, с этой минуты будешь снайпером в группе и будешь стрелять туда, куда скажут, а не туда, куда хочется.

Тут вмешался майор:

— Но у нас же есть снайпер.

Подполковник:

— Будет еще один.

Майор:

— Я против, товарищ подполковник. Это не по уставу.

Подполковник:

— Как будто ты все делаешь по уставу.

Рейно:

— Давайте на спор: попадете в десятку с 500 метров — я стану снайпером.

Подполковник, повернувшись к майору Фазану, начал смеяться:

— Смелый малый, правда?

Майор, стиснув зубы, повернулся к Рейно:

— Дурак ты.

Подполковник обратился к зачинщику спора:

— Снайпером ты станешь в любом случае. Но раз уж ты хочешь посмотреть, как я стреляю, так и быть, покажу, а то тут многие и не подозревают, что я с оружием дружу.

Подполковник отправил Рейно обратно к бойцам, а сам взял мишень и пошел с ней на отметку в 500 метров. Установив мишень, он достал что-то из кармана и, еще немного повозившись, вернулся на огневую позицию.

— Винтовку, — коротко сказал он, протянув руку.

Шалун — действующий снайпер группы — протянул ему свою винтовку. Комбат прицелился, и все вокруг затаили дыхание. Рейно и Лукас внимательно смотрели на мишень, изредка опуская свои глаза на подполковника. Даже майор перестал курить, затаив дым сигареты во рту. В один момент комбат закрыл оба глаза. Спустя два удара сердца — раздался выстрел. Маленькое и острое латунное тело отделилось от гильзы и, преодолев чуть более метра дула безупречного оружия, рассекая воздух, устремилось к своей цели.

— Пошли, посмотрим, что из этого вышло, — обратился комбат к Рейно.

Подходя к мишени, Рейно уже понял, что проиграл. Но, подойдя еще ближе, его челюсть будто бы атрофировалась, и рот открылся. И не из-за того, что ровно в середине мишени красовалась аккуратная дырочка. Перед самой этой дырочкой, в нескольких сантиметрах, он обнаружил вертикально стоящую спичку. На первый взгляд ничего особенного в ней не было. Но было одно «но», не позволяющее спичке оставаться такой же неприметной, как раньше. У нее была сбита головка. Да так, что остатки серы слегка подпалили деревянное основание. Рейно взял спичку и, не спуская с нее глаз, медленно крутил ее вокруг своей оси.

— Поверь мне, сынок, этому можно научиться, — похлопал его по плечу комбат.

— Товарищ подполковник… Хорошо. Я стану снайпером.

— Как будто у тебя был выбор, — усмехнулся тот.

— Выбор — одна из немногих привилегий, которая у меня есть.

— Иди в строй, философ.

Сержант Косой, отведя ребят в расположение роты и указав им на их койки, был краток:

— Отсыпайтесь — завтра у вас тяжелый день.

Уже лежа в кровати, Рейно не в силах больше сдерживаться заговорил:

— Мы тут навсегда, Лукас. Путь назад для нас только в цинковом гробу, понимаешь?

— Мы что-нибудь придумаем, бро. Главное — не опускать руки.

— Ну и кто из нас наивный после этого? — усмехнулся Рейно.

— Ты устал, бро. Нам надо поспать. Завтра будет новый день, а сегодня уже поздно что-то решать. Улыбнись, бро, ты же всегда улыбаешься.

Рейно начал тихо смеяться. Это был смех отчаяния, который через несколько секунд застыл на его лице в каменной улыбке, натянутой с силой. Она помогала ему сдерживать слезы, которые должны были заменить его смех. Улыбка спала с его лица только тогда, когда сон начал одолевать его. Лукас к этому времени уже спал.

Дневальный разбудил их на два часа раньше подъема, а вместе с ними и сержанта Косого.

— Ладно, расслабьтесь, никакой тренировки не будет. Просто уйдем из казармы на пару часов, чтобы никто не придрался. Может, прикорнем где-нибудь, — успокаивал их сержант Косой.

Выйдя из казармы, они направились в ближайший лесок.

— Судя по всему, ребята вы нормальные. Лично я вас пока трогать не буду. За остальных не ручаюсь: как покажете себя, так и будут к вам относиться. Будете вести себя достойно — будут вас уважать. Нет — боюсь, вы не выживете. От нагрузок здешних частенько умирают, так что будьте готовы.

Зайдя немного в чащу леса, сержант снова заговорил:

— Пришли. Теперь можно вздремнуть.

Вернулись они за 15 минут до подъема и, уже одетые, ждали команды дневального. Для всех остальных день начался как обычно — с крика на всю казарму: «Рота подъем!» Ноги в берцы — и на зарядку. Майор Фазан, как всегда, пришел в спортивке, все остальные — в штанах и берцах.

— Ну что, дрищупаны, разомнем ножки. Бегом марш!

Лукас бежал через силу уже после первого километра. Рейно, в силу своей подготовки, после второго. Боль в мышцах и нехватка кислорода непрерывно твердили «остановись», но ребята бежали. Лукасу казалось, что он вот-вот потеряет сознание. Рейно приходилось ненамного лучше. Наконец майор Фазан остановился. Двое друзей прибежали через несколько минут, но и они не были последними. Несколько новеньких и «нетренеруемых» стареньких бежало где-то позади. Пока все ждали отставших, Рейно и Лукас выплевывали свои легкие.

— Ну что, дрищупаны, это только начало, — своим хриплым голосом злорадствовал майор. — Рота, упор лежа принять, ждем убогих.

За эти самые моменты «убогих» и не любили.

— Таких бы в печку и сжечь заживо, — злился боец из группы Рейно и Лукаса.

— Закрой рот, Кросс, — среагировал сержант Косой.

Когда все прибежали, рота двинулась на спортивную площадку. Там их ждали турники, брусья, полоса препятствий и прочие элементы, повышающие физическую подготовку. Лукас силовые упражнения любил и более или менее справлялся, а вот Рейно пришлось нелегко, и, когда он из последних сил пытался подтянуться еще один раз, рядовой Кросс не упустил возможности вставить свое словечко:

— Да тебя убьют на первом же задании.

— А тебе на первом задании отрежут язык, — заступился за своего друга Лукас.

— Что ты там вякнул? — с этими словами Кросс попытался наброситься на Лукаса, но товарищи по службе их вовремя оттащили.

— Я тебя прикончу! — не мог успокоиться Кросс.

— Ты со своим членом не справишься, а уж со мной подавно.

— Отставить! — закричал сержант Косой. — В карцер захотели, что ли? Чего молчите? Я вам это могу быстро устроить.

Бойцы успокоились. Подошло время обеда. В столовую в очередь на раздачу новенькие, как обычно, стояли последними. Наконец, получив пищу, Рейно и Лукас начали жадно набивать желудки. Но не успели они даже наполовину опустошить тарелки с супом, как прозвучала команда: «Первая рота заканчивает прием пищи. Выходим строиться». Они заталкивали в себя, что успевали, пока относили подносы на мойку.

— Рядовой Легстар! Рядовой Браун! После команды «заканчиваем прием пищи» проглатываем то, что во рту, и относим подносы, а не жуем и не заталкиваем остатки пищи на ходу. Ясно вам? — сделал им замечание майор Фазан.

— Так точно, — не совсем внятно из-за набитых ртов выговорили два друга.

После обеда их группа отправилась на полигон для стрельбища.

— Рядовой Легстар.

— Я.

— Сегодня стреляешь из автомата. Снайперскую винтовку получишь завтра.

— Есть.

Когда группа отстреляла по первому рожку с патронами, майор пошел проверять мишени. Увидев мишень Рейно, он стиснул зубы и резким движением, вырвав ее с места крепления, принес и бросил ему под ноги. У нарисованного на ней противника в районе паха было решето от пуль. Рейно, глядя на это, не сдержал улыбки. Другие бойцы сдерживали себя, как могли.

— Что тебя улыбает, боец? Думаешь, ты в цирк попал?

— Никак нет.

— Тогда объясни мне, что это за херня? — взяв за шкирку, ткнул его носом в мишень майор.

Рейно молчал. Тогда командир роты продолжил:

— Я тебя, мать твою, сукин сын, спрашиваю! Что это за херня?! — почти на каждое слово он бил Рейно головой об мишень.

Бедняга еле успевал подставлять руки, чтобы хоть как-то смягчать удары.

— Товарищ майор, — начал говорить сержант Косой, — разрешите обратиться.

— Да, — остановившись, ответил тот.

— У нас кончаются патроны для стрельбища. Надо бы сходить на склад.

— А ты пораньше сказать не мог?

— Никак нет. Я только сейчас заметил.

— Ладно, как отстреляетесь, сходим на склад. Продолжить стрельбу!

— Есть.

После этих слов майор отпустил Рейно. После стрельбы рота снова бегала и занималась физической подготовкой.

Еще одним испытанием в тот день стал спарринг. Бойцы надели кимоно и перчатки. Новеньким вдобавок к этому дали шлемы. Лукас встал в паре с сержантом Косым.

— Поблажек не жди. Ничего личного, — были слова сержанта перед боем.

Лукас, хоть и пропустил первый же удар от Косого, держался достойно. Он ни разу не упал и нанес несколько довольно хлестких ударов противнику. Было бы чудо, если бы он победил бывалого сержанта спецназа, да еще в первую тренировку по ближнему бою. Чуда, естественно, не произошло.

— Рядовой Легстар, ты следующий. Драться будешь с Кроссом, — приказал командир роты.

— Есть.

Кросс со злорадной улыбкой посмотрел на Рейно и жестом показал, что ему конец. Рейно улыбнулся и показал средний палец. Сказать, что Рейно пришлось туго, — ничего не сказать. Все, что он успевал делать, — это закрываться от ударов соперника, да и то с трудом. А удары эти летели, как пули из автомата: непрерывно и со всех сторон. Командир роты вовремя сказал:

— Хватит. У этого дрищупана нет никаких шансов.

Наверное, если бы он не вмешался, через пару-тройку ударов Рейно бы начал терять сознание.

После тренировки по ближнему бою буквально на полчаса все вернулись в казарму, чтобы помыться и подготовиться к ужину. Командир роты зашел с черного входа, и опершийся локтем на тумбочку дневальный этого не заметил. Майор Фазан, дойдя до него, увидел, что дневальный стоит неподобающим образом, и боковым ударом ноги впечатал расслабившегося бойца в тумбочку. Бедняга не устоял на ногах и свалился на пол.

— Ты что себе позволяешь?! Два наряда вне очереди!

— Есть, — выдавил из себя закашлявшийся новичок рядовой Стик.

— Газы!

Дневальный надел на себя противогаз.

— Стоишь так до конца суток.

— Есть.

Рейно и Лукас молча и неподвижно наблюдали за этой картиной. После ужина были еще одни стрельбы, и перед отбоем им дали час свободного времени, чтобы привести себя в порядок и подготовиться к завтрашнему дню. За исключением некоторых мелочей так продолжалось изо дня в день. Рейно и Лукас стали есть и бегать быстрее, точнее стрелять, лучше драться, больше подтягиваться. Они и не заметили, как привыкли к такому ежедневному испытанию, но не все были такими терпеливыми.

Однажды рядовой Стик после очередного наряда был изрядно уставшим и на общих отжиманиях, которые выполняла вся рота, решил немного схалтурить, делая неполные повторения. Майор Фазан это заметил.

— Ты что, дрищупан, самым умным себя возомнил?

— Никак нет, — ответил испуганный Стик.

— Надевай противогаз. У нас с тобой отдельная тренировка.

Фазан до того загонял бойца, что у бедняги не выдержало сердце, и он умер у всех на глазах. А майор это событие лишь сухо процитировал: «Таким не место в наших рядах»; и продолжил вести тренировку. С каждым подобным случаем Рейно и Лукас все меньше удивлялись происходящему.

Как-то раз Рейно проснулся ни свет ни заря. Лукас это заметил краем глаза, но в полудремоте он лишь оценил ситуацию и, не найдя в ней опасности для жизни, снова отключился. Проснулся он от того, что кто-то теребил его за плечо. Это Рейно где-то раздобыл маску фазана и, напялив ее на голову, решил прикольнуться над Лукасом. А тот, как только открыл глаза и увидел перед собой эту пернатую морду с клювом, начал было кричать, но Рейно тут же зажал ему рот рукой. Глухой крик, вырывающийся из-под ладони Рейно, через несколько секунд перерос в смех. Это Лукас провел логические параллели между фамилией их командира группы и пернатой маской, которую нацепил его друг. Увидев, что Лукас «в теме», Рейно убрал руку с его рта.

— Ты гений, бро, — сдерживая смех, тихо сказал Лукас.

— Знаю. Идем.

Лукас поднялся с кровати, и они тихонько подошли к дневальному, который сам еле сдерживал смех. Рейно сказал ему что-то на ухо, а тот утвердительно кивнул. Через пару минут дневальный дал команду «рота подъем!», и сонные бойцы за считанные секунды построились в расположении казармы. Они расслаблено стояли в одну шеренгу вдоль взлетки (коридор, проходящий между койками вдоль казармы) и ждали приказов сержантов. Дневальный отдал команду «смирно», солдаты замерли, и тут показался Рейно в своей пернатой маске фазана. Лукас шел следом. Где-то в начале шеренги раздался смешок, и Рейно тут же отреагировал:

— Что тебя улыбает, боец? — он сказал это прокуренным голосом майора Фазана и вдобавок шевелил клювом, делая это с помощью привязанной к нему леске.

Вторую руку Рейно убрал за спину. Тут уже смеялась вся рота. Вдруг к нему строевым шагом подошел Лукас и, приложив руку к пустой голове, начал докладывать:

— Товарищ хриплоклюв, во время вашего отсутствия происшествий не произошло. Все пернатые прекрасно себя чувствуют, но мы до сих пор не можем понять, чьи яйца мы защищаем: наших самок или свои?

— Не уверен, что у тебя есть яйца. Так что мои.

— Тут слухи ходят, что у вас дно не от пуль дырявое, — раздалось из строя.

— Что ты сказал? Иди сюда, дрищупан!

Бойцам было весело. Рейно важной походкой расхаживал взад-вперед, при этом делая характерные для фазана движения «туда-сюда» головой.

— Дневальный! Где команда на зарядку? — продолжал играть роль майора Рейно.

— Майор петухан, упор лежа принять! — ответил дневальный.

— Ну держись, дрищупан, — с этими словами Рейно, все еще имитируя походку пернатой птицы, под смех роты пошел в сторону тумбочки дневального.

Не дойдя всего пару шагов до этого бойца, он краем глаза увидел, что кто-то вошел в казарму. Тут же дневальный отдал команду «смирно». Рейно инстинктивно уже успел повернуться к человеку, вошедшему с улицы, и так же инстинктивно вытянулся в струнку и замер, приняв строевую стойку. Перед ним стоял майор Фазан. И тоже опешил. Лица у обоих были, мягко говоря, ошалевшие. Первым в чувство пришел Рейно: сделав поступательное движение головой в сторону майора, будто попытавшись его клюнуть, это пернатое чудо бросилось со всех ног в сторону запасного выхода. Майор среагировал только в этот момент и с лаконичным «сука» бросился за ним следом. Вот что-что, а школьные тренировки для Рейно не прошли даром: майор не поспевал за его сверкающими пятками, которые, освободившись от тапочек в первые секунды бега, были абсолютно босыми. Это тоже сыграло немалую роль в их противостоянии, ведь майор был в берцах. А это как минимум по полкилограмма на каждую ногу. А частенько и по килограмму. Рейно так стремительно набирал скорость, что клюв тихонько начал сползать на лоб, и создавалось впечатление, будто фазан бежит, запрокинув голову. До запасного выхода оставалось совсем немного, а хриплые крики «тебе конец, дрищупан!» еще больше предавали красок происходящему. С другого конца казармы бойцы увлеченно наблюдали за происходящим. Больше всех за своего товарища переживал, естественно, Лукас. Его лицо было радостным и напряженным одновременно. Глядя на него, можно было подумать, что это он бежит от их командира, а не Рейно.

Все вроде бы и шло к тому, что смелый весельчак улизнет от злого офицера, успеет сбросить маску, а потом незаметно вернется в строй под восхищенные взгляды сослуживцев и раздумья майора о том, что за сопляк его надул, да так дерзко и нагло, что он сам не ожидал… но на пути Рейно неожиданно возникла дверь. Это любопытный каптер, по кличке Малец, решил выглянуть из своей каптерки. На такой скорости было практически невозможно среагировать на столь неожиданно возникшую помеху. Рейно успел только выставить перед собой руки. Столкнувшись с дверью, он потерял равновесие. Ему удалось сделать еще несколько шагов, но он все равно упал. Не прошло и секунды, как майор его настиг. Казалось, в этот момент бойцы переживали за Рейно больше, чем он сам за себя: настолько напряженными у них были лица. Но не последовало ни одного удара — ни по голове, ни по телу лежачего. Больше всего майор хотел узнать, кто осмелился на такую наглость, поэтому первым делом сорвал с бойца маску.

— Ты… — ехидно улыбнувшись, произнес он и хотел было ударить бойца от вновь нахлынувшей ярости,

Фазан уже поднял руку, как дневальный скомандовал «смирно». После небольшой паузы майор добавил:

— Ну ничего, я с тобой еще продолжу.

Рейно вслед за майором поднялся и принял строевую стойку. Майор же после того, как встал, спокойным шагом направился в сторону, откуда прозвучала команда. Вся рота стояла смирно. Немного не доходя до коридора, ведущего к главным дверям, майор услышал до боли знакомое «вольно», которое тут же повторил дневальный. К ним пожаловал комбат.

Только майор открыл рот, собираясь что-то сказать, как подполковник лаконично отрезал его намерение словами «надо поговорить», и они удалились в канцелярию. Прошел час. Их было не слышно. Через некоторое время из комнаты раздался такой крик, что начинающий залипать дневальный вздрогнул и чуть не упал с тумбочки.

— Да что ты о себе возомнил, майор! — доносилось оттуда.

— Я на это пойду… только если все будет по-моему! — так же пылко ответил ему Фазан.

Буквально через несколько секунд комбат пылко распахнул дверь и вышел из канцелярии. Следом вышел майор и хлопнул дверью так, что дневальный, будучи уже в бодром состоянии, снова вздрогнул. Комбат же, и глазом не моргнув, покинул казарму. Майор тем временем молча смотрел ему вслед. И, когда напряженный офицер перекинул свой взгляд с входной двери на любопытные лица бойцов, у него почти мгновенно вырвалось:

— Что уставились?! Встать в строй!

Бойцы в считанные секунды вернулись на свои места.

— Мое зверье на месте. Остальные — разойтись, — сухо приказал майор.

Основная масса солдат разбежалась.

— Ну что, хватит штаны протирать, идем на охоту. 30 минут на сборы. Посмотрим, чему вы научились. Есть среди вас убогие, считающие себя недостойными такой чести — защищать родину?

— Никак нет! — единым голосом ответила группа.

— Если потребуется, готовы ли вы отдать жизнь за страну свою?

— Так точно!

— Так чего же мы стоим? Бегом марш в оружейную!

Первым делом пушки: таким был порядок подготовки к любому заданию. Рейно слушал речь майора от начала до конца, спрятавшись где-то глубоко в строю, с облегчением вздохнул и вместе с Лукасом и другими ребятами побежал получать оружие.

— Раз ему было не до меня, должно быть, вылет боевой и серьезней некуда, — прошептал Рейно Лукасу.

— Да, бро. Я именно это увидел в его глазах.

Через несколько минут группа в полной экипировке грузилась в самолет…

Ребята молча несли два свинцовых гроба на своих плечах. По щекам некоторых бойцов текли слезы. Их первое задание — два трупа, один раненый. Говорят, крики командира роты и комбата из его кабинета в тот день были слышны в соседней казарме.

— Представляешь, вчера только вместе окоп копали и шутили про нашего ротного (командира роты), а сегодня копаем ему могилу, — говорил Лукас.

— Это все неправильно, бро. Так не должно быть. Нам и 20 нет. Почему мы должны умирать, а?

— Мы не умрем, бро.

— Ты сам-то в это веришь?

— Верю.

— Угу.

На следующий день Рейно был какой-то странный. Шло утреннее построение на плацу.

— Ты чего такой веселый? — спросил его товарищ по группе.

— Как тут не радоваться? Мир прекрасен! Солнышко! Я сегодня проснулся и обнаружил у себя две ноги и две руки. У меня под боком моя любимая винтовка, с которой меня разлучит только смерть. Меня все запомнят молодым и красивым. Разве не здорово?

В этот момент комбат, стоявший в первой шеренге, резко обернулся, а Рейно, увидев это, замер.

— Эй, ты!

Рейно не шевелился.

— Да, да, ты… который думает, что не «ты».

Тут Рейно понял, что речь о нем, и взглянул на комбата, который продолжил:

— Сегодня вечером втухнешь, понял?

— Так точно, — уже без улыбки на лице ответил Рейно.

После ужина комбат про свои слова то ли забыл, то ли хотел всего лишь припугнуть ими бойца. В любом случае вечер Рейно ничем не отличался от вечера бойцов его роты. Два товарища и не заметили, как пролетели пять, десять заданий. Со временем привыкаешь и к такому. Рейно даже начал снова бегать в отведенное на личные нужды время. Лукас его не понимал:

Конец ознакомительного фрагмента.