Романна. Записки моего мира. Книга 1

Романна Милонен

Книга рассказывает о девушке, которая вынуждена отправиться за грани привычного мира, чтобы в другой реальности спасти похищенную подругу. При этом героиня сильно рискует, ведь всё, чем так дорожит, может быть потеряно навсегда – включая семью.Встретить в жизни лучшего друга – это невероятное счастье! Поэтому искренние дружеские отношения так ценны в наше время, когда, казалось бы, всё и всех можно купить и продать.

«ДРУЗЬЯ»

Оглавление

ДНЕВНИК ВТОРОЙ

«Друзья»

Глава I. Спасение… 93

Глава II. Капитан… 94

Глава III. Соня… 96

Глава IV. Повстанцы… 110

Глава V. Брутто… 129

Глава VI. Повстанцы и их жизнь… 140

Глава VII. Подготовка… 147

Глава VIII. Мысли… 155

Глава IX. Последние приготовления… 158

Глава X. Бал-Маскарад… 177

ГЛАВА I

Спасение

Не знаю, сколько я пробыла без сознания, но когда очнулась, было уже светло. Я лежала где-то в лесу, голова гудела, и это не удивительно: прежде чем отключилась, получила приличную затрещину. Солнечный луч, пробивавшийся через листву деревьев, светил прямо в глаза.

— Что произошло? Почему я здесь?

Оглядываясь по сторонам, стала медленно подниматься. Всё тело ныло от боли. Удивляюсь, что вообще осталась живой!

— Не зря ела столько таблеток с кальцием! Зато кости целы, но почему оказалась здесь? Не успели дотащить до замка? — окончательно встав, пыталась найти ответы на собственные вопросы.

Одежда была в порядке, даже совсем не порванной, и накидка была целой, но вот меча рядом не оказалось.

— Он так и остался лежать там, на кладбище, как жалко…. Как же теперь без него?

Меч был единственным моим оружием перед вампирами.

«Сейчас я перед ними беззащитна, хотя… пока светит солнце, я в безопасности. А что будет потом… и который час?»

Я стояла и оглядывалась по сторонам, пытаясь определить, где нахожусь. Место для меня было абсолютно незнакомым, даже деревья казались выше!

«Чёрт! Да где я? Куда идти-то?» — чувствовала, что постепенно начинала злиться на саму себя за то, что элементарно не могла сориентироваться на местности. Вокруг один лес и ничего: ни дороги, ни речки, ни тропинки — просто лес. Вспомнила, что у меня должно было быть зеркало! Тут же прощупала карманы на штанах, но… пусто!

— Господи, неужели потеряла? Или выронила, когда вставала, ведь такое тоже может быть, — успокаивала себя.

Просмотрела кусты, которые росли рядом — ничего. На корячках кругов пять оползла вокруг того места, где лежала, но всё было тщетно. Злая и уставшая села на траву и, взяв в руки камень, от злости резко стукнула по зелёному листу лопуха, росшего рядом и тут же услышала хруст стекла.

«Нет… только не это! Пусть это будет не моё зеркало!» — я осторожно стала поднимать лист, боясь увидеть самое худшее. На глаза невольно навернулись слёзы.

«Нет! Ну почему я такая идиотка? Зачем взяла этот чёртов камень!» — с этими словами я стала собирать осколки.

Кое-как собрав их вместе, позвала учителя:

— Учитель! Появись, прошу тебя. Сейчас ты нужна мне, как никогда. Появись же, прошу тебя! — но как ни умоляла, в осколках никто так и не появился.

В этот момент я почувствовала себя абсолютно беззащитной и никому не нужной. Сидела и плакала, прекрасно осознавая своё положение. Скоро наступит ночь, и они вернутся, чтобы завершить начатое. Что тогда делать? Меча не было, учителя тоже, и о Мирре ничего не было известно. В данном случае меня уже не спасёт ни мой слух, ни обоняние. Ничего! Я даже не знала, в какую сторону двигаться.

— Остаётся только сидеть и ждать, но чего ждать? Спасения? От кого? — произнесла я вслух, и тут же внутри раздался голос:

— От себя!

ГЛАВА II

Капитан

— Как это вы её упустили?! — раздался крик.

— Прости, хозяин. Мы её взяли, но эта Мирра с повстанцами всё испортила, — раздался приглушённый голос Капитана.

— Вы что, за идиота меня держите?! — с этими словами Визирь вскочил со своего кресла и направился к Капитану и нескольким ламиям, оставшимся в живых. Подойдя почти вплотную, сквозь зубы произнёс:

— Вы что, совсем отупели? Разве я набрал вас, для того чтобы вы убежали с поля боя? Вы разве не знаете кого мы ищем? Так я вам напомню: вы должны были привести охотницу и эту чёртову полукровку Мирру, которые убили моих девочек, моих чудных дочек, — последние слова он произнёс с нежностью, но опомнившись, его лицо снова исказила злость, и он прокричал:

— Напомните ещё раз, почему вы её упустили. Если причина уважительная — пощажу, если нет — пеняйте на себя! — с этими словами он отвернулся и спустя мгновение уже восседал на троне.

Рядом сидели красивые вампирши-ламии, в руках которых были бокалы с «нектаром». Позади стояли охранники — высокие и плотно сложённые вампиры. В зале послышался шёпот многочисленной свиты.

— Тихо! — крикнул Визирь, посмотрев в сторону шептавшихся. Девушки вздрогнули, что было заметно по их бокалам, а остальные замолчали и испуганно уставились на Визиря.

— Говорите, я слушаю! — крикнул Визирь в сторону Капитана и других солдат.

— Господин, мы настигли их на кладбище «Погибших Охотников». Мирру сразу увидели, и я отдал распоряжение догнать её, а мы тем временем затаились в кустах и стали наблюдать за кладбищем. Спустя какое-то время из склепа вышла девчонка, ничем не примечательная, обычная, но на удивление очень храбрая, мой господин! Прежде чем её поймали, она снесла головы двум моим лучшим солдатам. Мы уже были в Чёрном лесу, когда напали повстанцы во главе с Миррой. Их было около двадцати. Мои солдаты сражались храбро и почти одержали победу, как с другой стороны появился ещё один отряд повстанцев, и нам ничего не оставалось делать, как отступить. Но, господин, была проиграна лишь битва, а не война. Пришлось оставить девчонку, иначе бы мы не добрались сюда и не смогли бы предупредить о случившемся. Прошу, господин, поступай как посчитаешь нужным, и если мы заслужили смерть, то пусть она будет честью для нас, а не позором, — с этими словами Капитан и остальные ламии упали на одно колено, смиренно опустив головы. Какое-то время в зале стояла тишина, даже вампирши перестали пить из бокалов, уставившись на Визиря. Он задумался, затем, выхватил бокал у одной из них и залпом выпив содержимое, подошёл к Капитану.

— Капитан, я знаю тебя уже давно и уверен — врать ты не станешь, встань! — после этих слов Капитан встал и посмотрел в глаза Визирю.

— Я верю тебе. Ты ни разу меня не подводил и не лгал. Твоя новость, действительно, важна, и я рад, что вы вернулись, хотя и не все, но вернулись. Теперь мы знаем, с кем всё это время сотрудничала Мирра. Это ценная информация, и будем готовы к новым атакам. Я передаю в твоё распоряжение ещё четыре десятка ламий. Усиль охрану вокруг замка и предупреди всех о повстанцах. Пусть будут готовы к нападению, и не забывайте, что они полукровки. Я надеюсь на тебя, — Визирь удалился в покои.

— Я тебя не подведу, мой господин! — с этими словами Капитан, а за ним и остальные солдаты, удалились.

Спустя полчаса вокруг замка уже стояла усиленная охрана. Все знали, что повстанцы опасны. Пусть они были вампирами наполовину, но даже это никогда не мешало им убивать «чистых», да и сам факт того, что они всего лишь «полукровки», уже был веским аргументом, чтобы избавляться от них. Как-то один их самых старых вампиров сказал: «Либо быть чистым вампиром, либо не быть им вообще!»

И эти слова знал каждый вампир, почитал их как закон, но трактовал по-своему. Все были наготове. Выжидали.

ГЛАВА III

Соня

— Выпустите меня! Какое вы имеете право держать меня здесь?! — кричала Соня, стуча кулаками в запертую дверь.

С того момента, как здесь оказалась, она ни на минуту не переставала бороться. В её голове никак не укладывалось то, что произошло. Больше всего её бесило одиночество. Хотя в замке по ночам бурлила жизнь, ей всё равно было очень страшно. Всё это время она думала о своих родных: маме, папе, сестре, которые не знали, где она и жива ли вообще? Но больше всего одолевали две мысли: что с ней будет и что случилось с подругой? Вторая, конечно, беспокоила её куда больше. После того, как её насильно увели, она ещё пыталась вырваться и прийти на помощь подруге, но всё было бесполезно. Стоило ей сделать шаг, как вампиры тут же возвращали её на место и в конечном итоге притащили в этот замок.

Ей казалось, что она здесь находится целую вечность. Днём Соня спала, а ночью билась в дверь, пытаясь привлечь к себе хоть какое-то внимание. Поначалу приходили, приносили еду и говорили о каком-то замужестве и о какой-то Вальрике, а потом визиты стали реже и в конечном итоге прекратились вообще. Прошло уже трое суток, как она сидела в гордом одиночестве в своей тёмной комнате.

Лишь свет от нескольких свечей делал комнату немного светлее. Окна располагались слишком высоко и, даже встав на стул, девуш — ка не могла до них дотянуться. Когда на улице дул ветер, внутри становилось свежее и запах свечной гари ощущался не так остро. В комнате стояла одна единственная большая кровать, если, конечно, не считать стола и двух стульев. На столе лежал поднос, на котором находились графин с водой и небольшая чашка с фруктами. Не тронутыми фруктами. А ещё стоял книжный шкаф, в котором лежала единственная книга, причем на латинском языке. К Соне перестали ходить, потому что она отказалась от замужества да и видеть особо тоже никого не хотела. Её понимали без слов, и результат — трое суток одна. Окончательно выбившись из сил, подошла к столу, взяла яблоко и, надкусив его, задумалась. Её лицо постепенно стало искажаться ненавистью, изо рта вырвался полный отчаяния крик, и яблоко со всего размаха полетело в дверь. Девушка медленно дошла до кровати и, упав на неё, разрыдалась.

— Почему это случилось именно со мной? Если бы здесь оказалась Романна, всё было бы по-другому! Где же ты, Ромочка? Что с тобой, подружка? — проговорила она сквозь слёзы.

На улице стемнело. Если прислушаться, можно было слышать, как обитатели ходят по замку, смеются и что-то обсуждают. Спустя какое-то время дверь открылась, и в комнату вошёл молодой статный вампир. Закрыв за собой дверь, он внимательно посмотрел на заплаканное лицо девушки. Её опухшие от долгих слёз глаза выражали страх, он это чувствовал. Затем медленными шагами подошёл к столу, посмотрел на чашку с фруктами и, присев на край стола, спросил:

— Ты опять ничего не ела?

Его голос прозвучал спокойно и заботливо.

— Тебе какое дело? Зачем ты вообще сюда пришёл? Посмотреть, как мне здесь хорошо? — раздражённо проговорила она.

К её удивлению, он по-прежнему оставался спокойным.

— Нет. Ты не права, я пришёл помочь тебе, потому что знаю тебя уже давно и мне жалко смотреть, как ты себя изводишь.

— Не смотри! Тебя сюда никто не звал, сам пришёл! Если бы вы меня сюда не притащили, я бы…я бы была другой! — крикнула Соня, сверля своими карими глазами его непонятного цвета глаза.

Он встал, всё так же медленно подошёл к кровати, на которой сидела испуганная девушка, присел и проговорил:

— Это твой дом и не привести тебя сюда мы просто не могли! Эти стены ты знаешь давно, каждый уголок этого замка просто пропитан тобой! Ты знаешь здесь абсолютно всё и всех! Просто тебе нужно вспомнить, Вальрика… — с этими словами он протянул к ней руку, но Соня соскочила и оказалась по другую сторону кровати.

— Не смей меня так называть. Я — Соня! И живу я не здесь, а в своём доме с мамой, папой и сестрой. А здесь я ничего и никого не знаю! — прокричала она со злостью.

Её карие глаза просто горели от ненависти и злобы, но он оставался спокойным.

— Даже сейчас, когда ты говоришь эти слова, глаза выдают тебя. Такой взгляд был только у Вальрики, то есть у тебя! Отрицая всё, ты тем самым приближаешь себя к правде, неужели всё ещё не понимаешь этого? Ты не сможешь убежать от своего прошлого и от своей судьбы. Как бы ты этого не хотела, но это должно было случиться, и это случилось, — произнёс он, встав с кровати.

Её глаза высохли от слёз, и она уже не смотрела на него с той первоначальной ненавистью. Сейчас она пыталась понять его, но что-то внутри не давало покоя, что-то сильное тянуло к нему, и она не понимала, что именно. Она видела его первый раз в жизни и почему-то уже не боялась. Он не был таким, как все другие вампиры, он казался ей особенным. Она снова села на кровать и, поправив рукой растрепавшиеся белые волосы, уже более спокойно спросила:

— Ты говоришь о моём прошлом так, будто тебе всё об этом известно.

Он улыбнулся и ответил:

— Я знаю тебя, Валь… — он замолчал, увидев, как её лицо стало меняться, продолжил, — … Соня, уже давно! И знаю, как никто другой. Я могу рассказать о тебе всё, если только ты сама этого захочешь, — он посмотрел как-то загадочно.

«Хочу ли я это знать?» — спросила саму себя Соня и задумчиво посмотрела на молодого вампира.

— Ты должна это знать! Сама почувствуешь, как станет легче! — произнёс он, словно прочитав потаённые мысли.

— Но… не знаю, хочу ли я услышать всё это? Ведь сейчас я — это я, а ни какая-то там Вальрика… — произнесла она задумчиво.

— Тем более, ты должна это услышать, чтобы разобраться и найти ответы на все интересующие вопросы! — сказал он, снова садясь на кровать.

— Хорошо! Можешь рассказать всё, что тебе известно обо мне или об этой Вальрике! — сказала она, окончательно успокоившись, твёрдым и уверенным голосом.

Он улыбнулся более широкой улыбкой, и она заметила два небольших клыка.

— Я очень рад, что ты решила во всём разобраться. И потом… так быстрее скоротаешь вечер, всё-таки лучше, чем сидеть одной в ожидании чего-то неизвестного, — с этими словами он посмотрел на неё, слегка улыбнувшись уголками губ, и продолжил.

— Итак, с чего же начать… — с этими словами он задумчиво посмотрел на Соню.

Она сидела в ожидании истории, поэтому не отводила от него своих, как считал вампир, безумно красивых и неповторимых для этого мира, глаз.

…Хорошо, начну с того, что раньше тебя звали Вальрикой! Ты родом из очень знатной семьи и, естественно, была вампиром, чертовски красивым и весьма неординарным вампиром! У тебя были синие волосы, не как сейчас, и глаза… зелёные, подобно молодой траве. Ты была слишком независима и никогда не следила за веяниями моды в нашем мире, делала то, что хотела, и тебе было абсолютно всё равно, что будут говорить и думать окружающие. Помню, когда старший наследник пришёл просить твоей руки к родителям, был весьма удивлён, увидев тебя, как, собственно, и все остальные. На твоей губе, как и в ушах, красовался пирсинг! Это сейчас мы знаем, как это всё называется, а тогда, помню, ты долго, да и не только ему, объясняла, что это такое, а главное — зачем вообще это нужно было делать. Родители испугались, что после увиденного он передумает жениться, и, не дав возможности высказаться, стали всячески уговаривать. Говорили, что это временно, и ко дню свадьбы ты обязательно снимешь себя весь этот металл! Было забавно их слушать. Они же не подозревали, что наследник любил Вальрику не за внешность, а за гораздо большее, что было в ней, а она просто стояла и ухмылялась, глядя на всю эту сцену. Знаешь, в этой семье было принято выбирать себе в спутники жизни каких-то «ненормальных» половинок. Ты была не такой, как остальные вампирши! Ты уже поняла, что Вальрика должна была выйти замуж за старшего наследника, считалось, что самые сильные вампиры рождались только от лиц королевских кровей и от большой любви, а Вальрика очень сильно любила наследника, и он ради неё был готов на всё, даже на смерть! День свадьбы был назначен, гости приглашены, и казалось, что всё было просто замечательно, как вдруг… — он замолчал, словно вспоминал всё происходящее снова, но несколько минут спустя, продолжил, — … как вдруг незадолго до свадьбы пришёл дядя Лекса и Орлана — Визирь и сказал:

— Вы не можете женить моего племянника на этой синеволосой, не соблюдающей традиций, бестии. Он должен жениться только на одной из моих дочек. Я против этого обряда, и знайте, что любым способом помешаю этому.

Помню, Лекс тогда сказал:

— Наш дядя скоро своей настойчивостью погубит и себя, и свою семью.

Я усмехнулся и согласился с его словами. Да, надо отдать ему должное, с каким упорством и рвением он пытался женить Лекса и его братьев на своих дочерях.

Никто тогда не обратил особого внимания на его угрозы. День свадьбы был назначен, гости приглашены. Лекс лично контролировал это событие, поэтому не было никаких сомнений, что кто-то осмелится помешать торжеству. А масштаб мероприятия был действительно велик! Настал день священного обряда. Все собрались, даже сам повелитель уже присутствовал, но единственной, кого ещё не было — это самой невесты. Все ждали её с нетерпением, особенно Орлан.

— Лекс, ну как… я выгляжу?! — волновался Орлан, постоянно поправляя костюм, галстук, волосы, а затем тоже самое в обратном порядке.

Лекс похлопал его по плечу и, улыбаясь, ответил:

— Не волнуйся, братец. Ты выглядишь, как истинный повелитель, то есть — отлично!

Он обеспокоено посмотрел на Лекса и шёпотом проговорил:

— Мне всё равно как-то неспокойно, особенно после дядиных слов.

— Неужто думаешь, что всё это он сказал всерьёз? — с улыбкой

и вполне спокойно спросил Лекс.

— А ты считаешь, что нет? — всё с тем же беспокойством спрашивал Орлан.

Лекс усмехнулся и ответил:

— Я знаю, что наш дядя повёрнут на женитьбе, но не думаю, что

он способен на что-то большее, чем на угрозы. Да и потом он же не настолько глуп, чтобы строить козни нашей семье. Успокойся, Орлан, всё будет хорошо!

Орлан с облегчением вздохнул. Слова брата, конечно, не очень его убедили, но всё же немного успокоили.

Время шло, а Вальрики всё не было. Орлан взволновался не на шутку:

— Слушай, Лекс, что-то её долго нет, может отправить за ней кого-нибудь из слуг?

По лицу Лекса пробежала тень беспокойства. Посмотрев на стоявшую рядом служанку, кивнул ей головой в сторону комнаты Вальрики, и она тут же ушла, но не прошло и минуты, как раздался крик:

— Убили! Принцессу убили!

Переглянувшись между собой, Орлан и Лекс метнулись в её комнату, следом охрана и все остальные. Дверь была распахнута, на полу лежала окровавленная Вальрика. Как только братья забежали в комнату, сразу почувствовали запах охотника, но увидев Вальрику, мгновенно о нём забыли.

— Дрэка, обыскать весь замок и его окрестности! Любого, кто не похож на нас или не пахнет как мы, притащить ко мне, живо! — эти слова Лекс сказал высокому и полноватому вампиру, стоявшему позади ошарашенной толпы.

— Да, мой господин, — с этими словами Дрэка исчез. Толпа гудела без умолку.

Орлан, сидевший на полу и державший на руках Вальрику, повернувшись в сторону брата, сквозь зубы произнёс:

— Попроси их заткнуться!

После этих слов Лекс повернулся в сторону волнующейся толпы и крикнул:

— А вы что разорались? Поиски и вас касаются!

Кто-то позади толпы сказал:

— Извините нас, повелитель.

Затем толпа быстро разошлась. Лекс вышел и закрыл дверь в комнату, оказавшись снаружи. Вальрика и Орлан остались наедине. Он медленно провёл по её лицу рукой. Спустя мгновение она приоткрыла глаза и еле слышно проговорила:

— Какой… ты сегодня красивый…

Он нежно посмотрел на неё и, улыбнувшись, с трудом проговорил:

— Моя ночная нимфа, прекрасней тебя нет никого во всей тёмной половине! Скажи, кто посмел прикоснуться к самому дорогому, что у меня есть в этой жизни? — он старался оставаться спокойным, несмотря на то, что изнутри его разрывала на части ненависть, злость, обида и… слёзы…

— Слёзы? А разве вампиры могут плакать? — с удивлением спросила Соня, перебив своего гостя, от чего ей стало неловко.

Он с удивлением посмотрел на неё и спросил:

— Почему ты считаешь, что вампиры не могут плакать?

— Ну, вы же не люди, а вроде как мертвецы? — сказала Соня, от чего ей стало вдвойне неловко.

На лице вампира было не только удивление, но теперь уже и усмешка.

— Мы не мертвецы. Мы состоим из плоти и крови, как и вы — люди, но при этом не относимся к человеческой расе и не считаем себя мертвецами. Мы рождены от вампиров, а это значит, что так же, как и вы, состоим из плоти и крови. Просто… это всё ваши человеческие стереотипы в отношении нас, придуманные однажды кем-то и подхваченные столетиями, разукрашенны до такого состояния, что… иногда просто разводишь руками, диву даёшься, насколько богата человеческая фантазия. Страх. Всё дело в нём! От страха можно такого придумать, что даже самая безобидная мышка, которая сама всего боится, может превратиться в огромную и плотоядную крысу. Зомби — это мертвец, выполняющий волю того, кто вызвал его дух. Мы не такие! — с каким-то негодованием сказал он.

— Ты извини, если обидела этими словами, но ведь укусив человека, он умирает, его хоронят, а затем он встаёт из могилы, разве он живой? — с удивлением спросила Соня.

— Да! Он в вашем мире считается умершим, а в нашем нет. Пусть после укуса он стал полукровкой, но, тем не менее, мы «вдохнули» в него свою жизнь, а это значит, что он живой! — сказал вампир, посмотрев на задумчивое лицо девушки.

— Я всё равно не понимаю, — сказала, слегка улыбнувшись, Соня. Он подсел ближе, но она не стала отодвигаться, а напротив немного подвинулась и стала слушать то, что он собирался сказать. Ей было очень интересно, и она окончательно перестала его бояться, сама не понимая почему. Он хотел что-то проговорить, но как бы совершенно случайно встретился с ней взглядом. Увидев его глаза так близко, она невольно стала наслаждаться столь завораживающим цветом. Как ей хотелось повернуть голову в другую сторону, на что-нибудь отвлечься, но как назло ничего не происходило. Она была просто не в силах этого сделать.

«Боже, что со мной? Почему я не могу отвести от него глаз?!» — промелькнула в голове мысль.

А он продолжал смотреть, лёгкая улыбка скользнула по его лицу.

«Теперь, она моя!» — с этой мыслью его лицо озарила более заметная улыбка, и он, словно опомнившись, продолжил рассказ:

— Так вот, смотри, ты говоришь, что вампир — это тот же самый мертвец, так? — с этими словами он вопросительно посмотрел на девушку.

— Ну, да… — ответила Соня, не отводя от него взгляда.

— Тогда ответь на ещё один вопрос: разве мертвец может испытывать чувство обиды, злости, страха, влюблённости, страсти и наслаждения? — последние слова он произнёс приглушённым голосом, при этом его глаза приобрели необычный стальной оттенок, а на лице появилась дикая улыбка, которую дополнили два показавшихся клыка. От всего этого у Сони побежали по коже «мурашки», она машинально отсела подальше, но он даже этого не заметил. В глубине души девушка была рада этому, и чтобы не подавать вида, что снова испугалась, уверенным голосом спросила:

— Может быть только злость?

Его лицо вновь изменилось, став обычным:

— Запомни: зомби, как заведённые игрушки, в какую сторону поставишь, туда и пойдут. Они не в состоянии что-либо испытывать, не говоря уже о чувствах! Они просто неосознанно и беспрекословно выполняют волю другого. Вот и всё! Ну, теперь поняла, что мы совсем не похожи на них?

— Ну, вроде как поняла, — не задумываясь, ответила девушка.

— Хорошо. Тогда я продолжу дальше? — он посмотрел на Соню.

— Конечно! — неожиданно для себя самой воскликнула она, отчего смущённо отвела от него взгляд. Улыбнувшись, он продолжил:

— Орлан держал Вальрику на руках и не мог поверить, что её вот-вот не станет! Он и представить себе не мог, как будет жить без неё дальше.

— Милая, не молчи, прошу тебя. Скажи, кто это сделал? Кто? — пытался выяснить он. Она улыбнулась и прошептала:

— Я люблю тебя и буду любить всегда… — но не успела договорить, как её перебил Орлан:

— Милая, я умоляю тебя, скажи кто? Кто лишает меня самого дорогого?!

Она подняла руку и, прикоснувшись пальцем к его губам, прошептала:

— Подожди и послушай меня, это очень важно. Я… всё равно не выживу, ты это прекрасно понимаешь. Я… буду любить тебя… вечно… и спустя какое-то время вернусь, но только не такой, какая есть сейчас, а другой, слышишь… другой. Прошу, найди меня, где бы я ни была и какой бы не…

Она говорила с большими паузами и закрывала глаза, словно обдумывала эти слова. Вальрика была очень тяжело ранена, и было видно, что здесь постарался профессионал. Судя по всему, он сознательно не убил её сразу, а хотел, что бы она мучилась. Орлан только молча кивал головой, потому что не знал, что и сказать. Он не хотел верить, что в любой момент той, с кем он прожил не одну сотню лет, сейчас не станет. Это было не справедливо. Он ещё раз взял себя в руки и как можно спокойнее спросил:

— Вальрика, милая моя, любимая моя половина, моя тень, моя Прозерпина, скажи, кто это с тобой сделал? Кто?! — он говорил эти слова искренне и с такой любовью, что казалось, просто не переживёт смерти. Она снова открыла глаза, по её щеке скатились слёзы, и она еле слышно начала говорить: Это… это… охот… — сделав глубокий вдох, глаза стали шире, и, выдохнув остаток своей жизни, она… исчезла, так и не договорив. В руках у Орлана остался только медальон, подаренный им в первую их встречу. Всё это произошло настолько быстро, что он даже не успел сообразить, куда она делась, но потом его словно осенило, и вся боль, злость и ненависть, которая так долго копилась всё это время, пока он держал её, вдруг вырвалась наружу душераздирающим криком:

— Вальрика-а-а-а-а!!! Не-е-ет!!! Лекс вбежал в комнату и увидел, что на полу сидит Орлан и держит в руках медальон, вокруг была кровь, но не было Вальрики. Её больше нет, а он даже не успел попрощаться. Ему было очень жаль, ведь он был знаком с ней дольше, чем она с братом. На одном из балов Лекс познакомил Вальрику и Орлана, и после этого они уже всегда были вместе. Как бы странно не звучало, но Лексу, насколько я его знаю, никогда и никто не нравился. Возможно, он и увлекался кем-то, но только ради удовлетворения собственных потребностей. Любить никого не любил, разве что только родителей и братьев, поэтому никогда не понимал тех чувств, которые испытывали друг к другу Вальрика и Орлан. Порой брат даже обижался на него, потому что тот просто не мог их понять, но зато они могли быть уверены в поддержке повелителя. Так получилось и со свадьбой. Орлан был очень рад, когда узнал, что брат не только поддержал их идею жениться, но и взял на себя организацию столь крупного мероприятия. Так что можно было только догадываться, что чувствовал на тот момент Александр. Да и Вальрика была как родственник в этой небольшой семье, так, по крайней мере, считал он. Он подошёл к брату и, положив руку на плечо, сказал:

— Пойдём, здесь больше нечего делать!

Орлан повернулся к брату, и Лекс увидел его лицо. Оно было злым, а глаза были настолько дикими и обезумевшими, что на какую-то долю секунды Лексу стало не по себе от этого, но, придя в себя, он повторил:

— Пойдём, Орлан! Здесь больше делать нечего! Я прикажу закрыть эту комнату навсегда!

Орлан встал, его лицо по-прежнему выражало злость, и он прокричал:

— Ну и что?! Ты по-прежнему считаешь, что не стоило волноваться из-за дядиных слов?!

— Успокойся, Орлан! Я прекрасно тебя понимаю и… — Лекс не успел договорить, как его перебил брат:

— Что ты понимаешь?! Ты никогда нас не понимал! Как сейчас смеешь говорить о каких-то понятиях! Ты жил только тем, чтобы удовлетворить свои похотливые потребности! Ты никогда не любил, и ты не смеешь говорить о том, что понимаешь меня! — наконец-то договорил Орлан. Казалось, сейчас он выплеснул на брата всю свою накопившуюся ненависть и злость, но пока он говорил, у Лекса на лице не дрогнул ни один мускул. Если бы на него повысил голос кто-нибудь другой, а не брат, то Лекс разорвал бы его на куски, даже глазом не моргнув. Но сейчас он стоял не как повелитель вампиров, которого отчитывала его правая рука — Орлан, а как младший брат, которого отчитывал старший. Он переживал, но виду не показывал. Его лицо по-прежнему оставалось каменным и холодным. К несчастью для него самого, его власть не терпела никаких эмоций, только чёткий ум и холодное сердце, как когда-то учил их отец. Лекс спокойным голосом продолжил:

— Орлан, не надо винить меня во всех грехах, то, что я никогда и никого не любил — это ещё не означает, что я бесчувственный. Вальрика была для меня почти родной сестрой, которой у нас никогда не было, и мне, возможно, не так тяжело как тебе, но я всё равно очень сожалею! — Лекс произнёс эти слова настолько искренне, что Орлан был удивлён. Он никогда не слышал от брата подобных речей.

Уже более спокойно Орлан спросил:

— Как считаешь, это дядиных рук дело?

Лекс задумался и сказал:

— Не думаю, он всё-таки наш дядя, но о том, что он не виновен и не причастен к этому, я сказать с полной уверенностью тоже не могу.

— Думаешь, что наш дядя не способен на убийство? — с удивлением спросил Орлан.

— А ты думаешь, что да? — вопросом на вопрос ответил Лекс.

— Ты же знаешь, он, конечно, убивает, и это ни для кого не секрет, но чтобы он ради своей чёртовой цели убил Вальрику… — сказал задумчиво Орлан.

— Давай выйдем отсюда и поговорим где-нибудь в другом месте, хорошо? — вдруг предложил Лекс. Орлан ещё раз оглядел всю комнату и, остановив свой взгляд на месте, где только что лежала Вальрика, сказал:

— Конечно…

Затем он вышел, а следом — Лекс. Закрыв за собой дверь, они направились по тёмному коридору в сторону тронного зала.

— Слушай, а ведь дядя мог просто кого-нибудь нанять! — вдруг сказал Орлан, нарушив тишину.

— Возможно, ты и прав. Сам убивать не станет, он не настолько глуп, но кого-нибудь нанять — это запросто, вопрос кого? Кто ещё был заинтересован в её смерти? Кому она мешала жить? — с этими словами он посмотрел на брата. Орлан молчал, но через пару минут он встревожено сказал:

— Охотникам! Когда я спросил у Вальрики, кто это сделал, она сказала слово «охот». Скорей всего, она имела в виду охотника. Лекс задумался, но ненадолго:

— Может быть я и ошибаюсь, но, помнится, когда мы забежали в комнату, я почувствовал запах охотника. Ты случайно… — не успел договорить Лекс, как его перебил появившийся вампир. Низко поклонившись, он встревожено доложил:

— Господин, с северной стороны замка солдаты обнаружили повстанцев! Сейчас там идёт битва! Дрэка сказал, что кто-то из вампиров видел здесь Роману!

После этих слов братья переглянулись и хором переспросили: — Роману?

— Да, — уверенным голосом сказал вампир.

— Ничего не понимаю! Неужели Визирь нанял эту мерзавку? — с удивлением спросил Орлан, глядя на Лекса.

— Ничего удивительного в этом нет! Если у него есть цель, чтобы до неё дойти, он заключит сделку с кем угодно, хоть с самим «Дьяволом», хоть с «Господом Богом»! Ему всё равно! Важнее другое, что здесь делают повстанцы?! — крикнул Лекс.

— Что же делать? — спросил Орлан у Лекса.

— Горн, найти охотницу, где бы ни была! Далеко она уйти всё равно не могла! И… ещё Горн, кто возглавляет повстанческую группу?! — раздраженно спросил Лекс худощавого вампира.

— Повелитель, прошу прощения, но всю округу обшарили, а Роману так и не нашли! Повстанцев, мой повелитель, как всегда, возглавляет Мирра! — ответил он немного виновато.

— Так я и думал! Куда же без неё! Вот и ответ на твой вопрос, Орлан! — сказал Лекс, посмотрев в сторону брата. Затем он снова перевёл взгляд на Горна и всё тем же тоном произнёс:

— Горн, найдёте Мирру, найдёте и Роману! Можешь идти!

С этими словами Горн уже хотел уйти, но, развернувшись, спросил:

— Господин, а что делать, если поймаем Мирру, но не поймаем охотницу?

— Ты что, Горн, в первый раз исполняешь подобные приказы?! — рассердился Орлан.

— Конечно, нет. Простите меня, — испуганно проговорил Горн и собирался уйти, как Лекс более спокойным голосом сказал:

— Горн, если вы поймаете Мирру и не поймаете Роману, то приведите её сюда, а мы уже сами решим, что с ней делать. Теперь ты понял, что от тебя требуется?

— Да, господин… Спасибо! — с этими словами Горн исчез.

— Чего ты с ним церемонишься. Взял бы и выгнал его! — сердито сказал Орлан.

— Они мои подданные и я обязан о них заботиться, если я буду выгонять каждого, кто задаёт мне подобные вопросы, кто же тогда мне будет служить, а Орлан? — с улыбкой спросил Лекс. Орлан немного растерялся и, не найдя что ответить, спросил:

— Послушай, я вот думаю: как Романа могла сюда пробраться, ведь здесь везде есть «уши» и «глаза»? Если конечно… — не договорив, Орлан задумался.

— Не думаешь ли, что ей помогал кто-то из наших? — спросил Лекс с неподдельным интересом, прервав молчание брата.

— А почему бы и нет! Многие бы хотели занять твоё место и даже особо не скрывают этого… — ответил брат и медленно пошёл по длинному и, как казалось, бесконечному коридору.

Лицо Лекса после сказанных слов изменилось, оно стало холодным и немного обеспокоенным. Орлан был прав. Как бы хорош ни был правитель, всё равно среди подданных найдутся те, кто был недоволен его правлением. Лекс держал всех в «ежовых рукавицах». Старые вампиры, которые жили во времена правления его отца и деда, и которые живут сейчас, сравнивают правление Лекса с тиранией. Они считают, что нынешняя власть больше поддерживает молодых, а молодые считали, что власть лучше относится к старым. Лекс же был уверен, что одинаков ко всем. Он не любил, когда его решения кто-то смел оспаривать, не считая, конечно, брата. Отец их всегда учил:

— Нельзя угождать всем и сразу, иначе тебя перестанут уважать и бояться, что может в дальнейшем отразиться на всём.

Лекс был уверен в своих решениях, в этом его полностью поддерживал брат и самое близкое окружение, а это главное. Что же касается тирании, то, возможно, где-то она и проявлялась. Некоторые вампиры часто путали смысл слов «тирания» и «справедливость», они никак не могли понять, что принятое правильное решение в каком-либо случае отнюдь не является тиранией, даже если это решение было принято не в «вашу», простите, пользу, но всем этого не объяснишь. Особенно старым вампирам, которые были старше самого повелителя на много тысяч лет. Жившие по одним и тем же законам и порядкам во времена правления его деда и отца, они не могли свыкнуться с новыми законами. Собирались в различные собрания и обсуждали Лекса, его семью и, в первую очередь, принятые им законы. Они хотели свергнуть его и, выдвинув своего лидера, посадить на трон, чтобы тот, в свою очередь, исполнял только их приказы. Искали слабые места, но, увы, их не было, в общем, всё до безобразия банально. Не обременённый любовью, и не имея никаких родственных связей, кроме брата, он был неуязвим. Придумывая различные планы по свержению Лекса и всей его семьи, они каждый раз понимали, что всё было без толку, пока у него не появится «Ахиллесова пята». И они нашли эту слабость — женщины! Он их очень любил. Как собственно и его брат. Благо для себя он встретился с Вальрикой и оставил эту привычку, а вот Лекс нет. Прознав об этом, недоброжелатели стали подсылать к нему своих дочерей для того, чтобы они либо женили его на себе, либо убили. Воспользовавшись ими, он давал ложные обещания, а они передавали их отцам, те, в свою очередь, придумывали различные заговоры. Они даже понятия не имели, что у Лекса везде были «глаза и уши». Он прекрасно знал про их собрания, планы и подставы и… не собирался уничтожать данные организации, ведь это его только забавляло. Потом они долго смеялись с Орланом и самым близким окружением. Ну вот, пожалуй, и всё!» — сказал вампир, закончив рассказ.

Соня настолько была поглощена услышанным, что какое-то время сидела в ожидании продолжения. Ей казалось, что она сама прожила всю эту жизнь от начала и до конца.

— А что, Мирру поймали?

— Поймать-то поймали, но довести до Лекса так и не смогли. Она очень хитрая, и у неё всегда много последователей. Ей просто в очередной раз помогли сбежать, — с досадой сказал вампир.

— Значит, вы так и не нашли убийцу? — снова спросила Соня.

— Нет. Всё было настолько хорошо и тщательно спланировано, что сколько бы мы не бились и не искали, всё было бесполезно! Но это не значит, что мы прекратили поиски, они продолжаются и по нынешнее время, — ответил он, улыбнувшись ей.

— А ты… один из друзей Орлана и Лекса?! — вдруг спросила Соня.

Он ни на минуту не задумался и, продолжая всё также смотреть на неё, ответил:

— Да.

Несколько минут спустя он встал с кровати, подошёл к столику, где стояла чашка с фруктами и, взяв из неё апельсин, кинул его ей. Она с лёгкостью поймала.

— Ешь, а то умрёшь с голоду! — с этими словами он подошёл к двери, открыв её, ещё раз посмотрел на Соню и, улыбнувшись, вышел. Соня ещё минут десять сидела в полном изумлении от сегодняшней ночи, от его рассказа и от него самого. Она и понятия не имела, что вампиры, оказывается, те же самые люди, только другие.

— У них те же чувства, что и у нас! Оказывается, у меня было совсем не правильное представление об этих существах! Хотя, чему я удивляюсь. Ведь фильмы о вампирах по сравнению с их настоящей жизнью — абсолютное враньё! — возмущалась вслух Соня.

— Ой, совсем забыла спросить, как его зовут. Ладно, спрошу в другой раз, если, конечно, увижу… — с этими словами она почистила апельсин и, затолкав в рот одну дольку, с неподдельным удовольствием сказала:

— Ммм… какой сладкий!

Наконец-то впервые за долгое время она почувствовала себя спокойно, а ещё в ней зародилась новая надежда.

ГЛАВА IV

Повстанцы

Смеркалось. Я не стала сидеть и ждать помощи. Неспешно пошла по лесу вдоль дороги (которую я всё-таки нашла), чтобы лишний раз на кого-нибудь не наткнуться. Наслаждалась теплом, птичьим пением и последними лучами заходящего солнца. Всё было настолько спокойно, что на какое-то время показалась, что я просто гуляю в лесу в поисках грибов, ягод, ну или просто так. Сейчас мне было очень хорошо и как-то спокойно. Когда солнце почти скрылось за горизонтом, моё мнимое спокойствие стало куда-то рассеиваться, словно утренний туман. Пожалуй, только тогда я начала понимать, что значит тишина и спокойствие для охотника. Сказочный момент, которого в реальности никогда не будет. Именно тогда я вспомнила свою первую жертву — вампиршу с изумрудным цветом волос. Помню, как её голова упала на землю, как она уставилась на меня большими и бездонными глазами, как рухнуло тело, и как оно исчезло.

Конец ознакомительного фрагмента.