Опасные манипуляции 2

Роман Феликсович Путилов, 2022

Цикл романов о девушке, ощутившей способности ведуньи. Вокруг 90-е годы прошлого века, где разнообразная нечисть и нелюдь в человеческом или ином обличье жаждет денег, крови и удовольствий. Содержит нецензурную брань.

Глава третья. Бесконечный день.

После занятий в институте я села в троллейбус и началось мое бесконечное путешествие в Промышленный район. Сегодня поездка явно не задалась, троллейбус то вставал в пробке, то терял рога. К заводоуправлению я приехала уже к концу короткого зимнего дня. На третьем этаже здания было все также холодно, сотрудницы отдела аренды сидели, как нахохлившиеся воробьи. Но меня встретили более — менее приветливо, с трудом улыбнувшись замершими до синевы губами.

— Здравствуйте, барышни, как ваши дела.

— Здравствуйте, проходите, чаю вам налить? Правда, к чаю ничего нет, восемь месяцев зарплату не платят, но хоть горяченьким погреетесь….

— Восемь месяцев? Да как же вы живете?

— Да вот так и живем. В столовой кормят по талонам, в магазинчике иногда продукты под запись можно взять. Кого-то мужья содержат, правда скоро наверное выгонят. Так, чай будете?

Я зависла от этой информации. А я считала, что это я трудно живу. Через минуту я поймала недоуменные взгляды присутствующих.

— Ой, извините, задумалась. Просто не ожидала, что у вас все так плохо. А чай не буду, спасибо. Вот вам тортик, сами попейте — я протянула коробку с вафельно — шоколадным тортом. Очень тороплюсь, просто спросить хотела

— Большое спасибо, балуете вы нас — женщины благодарно приняли коробку, но открывать не спешили. У меня сложилось впечатление, что разделят без меня лакомство и потащат домой детям.

— Я хотела узнать, что с заявками на аренду?

— Так нет никого, никому эти развалины не нужны. Только в гараже тот мужчина возится, больше никого там нет.

— Спасибо вам за информацию, побегу я дальше. На днях еще забегу.

Взяв номер телефона для связи, торопливо пошла в сторону подсобного хозяйства по пустым дорожкам. То тут и там мелькали торопливые тени, почти каждый что-то волок. Наверное, работники завода тащили к забору компенсацию, за не выплачиваемую заработную плату.

Темный корпус гаража мрачно чернел на фоне быстро темнеющего неба. За время, что я здесь не была, выбитые окна кто-то закрыл металлическими листами, деревянная дверь, висевшая на одной петле, исчезла, замененная подобием боевой калитки из средневекового замка. Толстый провод тянулся с ближайшего столба, раньше, я помню, электричества здесь не было. Я с трудом отодвинула тяжелую створку двери, скользнула в темный коридор, который заканчивался огромным залом с тусклыми лампочками под потолком. Здание гаража изнутри казалось больше, чем снаружи. Несколько длинных ям в бетонном полу вызывало тревогу, в темноте они казались бездонными. Какие-то железные конструкции под потолком, железные шкафы и стеллажи, стоящие у стен, и полная тишина, царившая в помещении. Мне стало не по себе. Я негромко спросила:

–Есть, кто ни будь? — уже сильно жалея, что пришла сюда.

— Вам чем-то помочь? — неожиданный голос сзади заставил меня подпрыгнуть на месте.

Метрах в трех от меня, в тени огромного стеллажа стоял невысокий мужчина в толстом замасленном комбинезоне.

Присмотревшись, я узнала бородатого арендатора, присутствовавшего на конкурсе по заключению договоров аренды две недели назад.

— Здравствуйте, меня зовут Людмила, я вас видела в актовом зале.

— Здравствуйте. Меня Алексей зовут. Я вас узнал. Так чем могу помочь?

— Да я просто зашла познакомиться со смелым человеком, который решил арендовать здесь помещение. Я хочу купить эти развалины вокруг, а арендовать их у милейшего заместителя директора я опасаюсь, не нравится он мне.

Алексей прошел в закуток, где стояли два стула и небольшой столик с чайником, кивнул мне на один из стульев. Я опасливо посмотрела на обивку сидения, не решаясь сесть. Хозяин, понимающе усмехнулся, взял с полки бесплатную газету, и тщательно застелил сидение.

— Кофе будете?

— Буду, если угостите.

— А почему не угостить.

Чайник зашумел, через минуту я держала в руках горячую кружку с растворимым кофе от непонятного производителя, передо мной стояла банка с сахаром и чайной ложкой.

Алексей сделал небольшой глоток из граненого стакана и спросил, пряча улыбку в темной бороде с легкой проседью:

— И как с покупкой?

— Пока жду. Я так понимаю, кроме вас никто не горит желанием договор аренды заключать.

— Ну, приходили тут одни, хотели подземное овощехранилище в аренду взять, грибы выращивать, покрутились и больше я их не видел. А вы чем собираетесь заниматься?

— Цветы в теплицах.

— Да? Очень смело. А почему здесь? Вон, по городу, сколько тепличных хозяйств на ладан дышат или уже закрылись.

— Я не хочу с арендой связываться, тем более краткосрочной. Было бы здесь все в порядке, как говориться приехал и живи, но тут столько вложить надо, а как вкладывать, если в любой момент могут на улицу попросить. А у вас как?

–Да у меня все в порядке, есть СТО маленькое, недалеко отсюда, работники, клиентура, но там мне тесно стало. Мне в принципе только свет тут наладить, остальное все есть, можно открываться.

— Буду рада, если у вас все получится.

Я допила кисловатый напиток, обменялась с владельцем СТО телефонами и распрощалась. Мужчина мне понравился, спокойный, обстоятельный, видно, что в своем деле разбирается. Наверное, будет порядочным соседом, если будет.

Тяжело вздохнув, я села в очередной троллейбус. До девяти часов вечера я планировала посидеть в научно-технической библиотеке. Если преподаватель по статистке рекомендовал использовать в работе монографию определенного автора, он никогда не забывал проверить, читал ли студент эту достойную книгу.

Из библиотеки я выходила, когда в большинстве залов уже был потушен свет, а гардеробщик внизу смотрел на меня, как на врага народа. Хорошо, что нужный троллейбус быстро подошел, не придется пересаживаться.

Зайдя в парк возле дома, я позвонила бабуле на домашний телефон:

— Бабушка, я так устала сегодня, ноги не идут. Если в дом зайду, обратно уже не заставлю себя на улицу выйти. Выпусти, пожалуйста, Ареса из подъезда, скажи, пусть меня в парке ищет. Спасибо тебе.

Я стояла под фонарем у центральной клумбы парка. От клумбы в виде звезды разбегались в разные стороны шесть дорожек, которые упирались в окружающие парк дома. Обычно в парке полно народу, вечером подтягиваются собачники со своими питомцами. Арес уже завел себе несколько приятелей. Но сейчас в парке было безлюдно. Только в конце дорожки быстро двигался в мою сторону какой-то человек. Я попыталась вспомнить, какой сериал идет сегодня по телевизору и сколько ждать, до окончания серии, когда подтянутся любители животных. Обычно, побегав с другими псами, Арес не так сильно скулил во сне. Он очень тосковал по Аркадию Николаевичу, я, к сожалению, не могла заменить старого хозяина. Вдруг я почувствовала опасность, инстинктивно обернувшись назад. В двух шагах от меня, почти бесшумно, ко мне подбегал молодой мужчина во всем темном. Встретившись со мной глазами, он досадливо скривился. В моей голове мелькнула картинка — мужская ладонь с моей фотографией на фоне какого то ржаво-красного почтового ящика, висящего на покосившейся калитке, окрашенной в синий цвет. Сомнений в его намерениях у меня не осталось, я крутанула свою сумку, одновременно делая шаг в сторону, чтобы мужик не снес меня своим телом. Мужчина резко остановился, небрежно закрывшись плечом от моей сумки. Я отвела руку вбок, готовая второй раз бить сумкой. Сзади раздались торопливые шаги, наверное, мужчина, которого я видела на дорожке раньше, решил заступиться за девушку, и сейчас хулиган убежит…

Торжествующая улыбка противника намекнула, что я ошибаюсь в оценке обстановки. Сильные руки схватили меня сзади, одна рука перехватила шею, мешая дышать и не давая вывернуться. Я попыталась закричать, но давление руки позволяла вырываться из-за рта лишь какому-то сипению.

— Давай — грубый голос у уха, мой противник делает шаг вперед и бьет меня в сумку, которой я успела прижать к груди.

Выражение досады на молодом, таком обыкновенном лице, быстрый взгляд в район моей ключицы…. Я пытаюсь пнуть держащего меня сзади человека, на он, плотно прижавшись, приподнимает и прогибает меня, мои ноги не могут нащупать опору для сильного удара….

Мой оппонент поводил перед моим лицом длинным блестящим лезвием, чтобы я тоже могла насладиться предстоящим ударом, вытягивает руку к моей груди….но его кисть, с зажатым ножом, скрывается в черной пасти разъяренного ротвейлера. Не теряя время на вопящего от боли «ножевика», Арес переключается на ногу второго противника. Через несколько секунд ситуация меняется, но не кардинально. Арес мечется между двумя мужиками, но они уже отошли от первоначальной растерянности, второй тоже достал нож, первый, придерживая поврежденную руку, сжимает свое лезвие левой рукой. Ногами в тяжелых ботинках, они тоже действуют довольно бодро. Я понимаю, что особо помочь верному псу не смогу, бегу в сторону бабушкиного дома, подбежав, на ходу стучу кулаком в окно, меня услышали, в окне метнулась тень, когда я вбегаю на площадку первого этажа, двери квартиры уже открыты. Сметая с дороги испуганных маму и бабушку, я в обуви бегу в кладовку, рву веревки на самодельном чехле с лыжами. Ружье я умудрилась собрать на удивление быстро, пакет с патронами тоже лежал здесь. Схватив пару зарядов в латунных гильзах, я бросилась назад, не слушая заполошные крики женщин. На месте драки моих несостоявшихся убийц уже не было, навстречу мне, от края парка, трусил на трех ногах, поскуливающий от боли Арес. Возле клумбы валялась моя сумка с большим круглым разрезом и порванным ремнем, рядом лежал мужской зимний ботинок. Я со вздохом подняла и то и другое. Опять сумку испортили, и полгода не проходила.

— Здравствуйте — раздалось за спиной. Я испуганно обернулась и встретилась взглядом с изумленными глазами малознакомой пенсионерки. У ног ее залилась истерическим лаем лохматая болонка.

— Добрый вечер. Видите, упала, опять сумку порвала — я потрясла перед лицом женщины несчастной сумкой. Но почему ее взгляд направлен вниз?

Я опустила глаза. А, понятно.

— Представляете, какие игрушки стали делать — я подняла ружье — совсем как у моего деда в деревне была. Я не удержалась, купила племяннику, хотя очень дорого. Из Англии игрушка.

— Да, да — собачница часто закивала: — все такое красивое в магазинах, а ничего купить нельзя, такие цены спекулянты ломят, а пенсии не прибавляют.

Болонка у моих ног шумно нюхала мазки крови на дорожке.

— Вы извините, пойду я, устала очень — я кивнула на прощанье и побежала в сторону дома, где возле лежащего в снегу Ареса уже суетились мама с бабушкой.

Часа через два, когда Арес, перебинтованный и зацелованный, шумно пыхтел, засыпая на своей подстилке, а я собирала бинты и подтирала кровавые пятна, оставшиеся после обработки порезов на лапе и боку моего черного спасителя, бабушкина рука сунула мне по нос клочок бумажки.

Я устало отбросила мокрую прядь с вспотевшего лба и без всякой надежды на спокойный вечер, спросила:

— Что это, бабуля?

— Тебе звонили. Сказали из нотариальной конторы, что напротив цирка. Просили быть к двум часам дня завтра, с паспортом. Сказали, что очень важно. И вообще, что в парке произошло? Куда ты опять вляпалась, Люда?

— Бабуля, откуда я знаю? Подошел пьяный мужик, что-то стал спрашивать, нож достал. Тут подбегает еще один, за меня заступился. Тут Арес прибежал, мужика с ножом укусил. Я испугалась, что мужчину, что за меня заступился, порежут, схватила ружье, прибежала, там уже никого нет, только Арес на трех лапах бегает. Ну а дальше ты сама все видела. Не знаю, что это было. Пойду спать, устала очень.

— А нотариус тут причем?

— Бабуль, откуда я знаю, завтра съезжу, расскажу. Помнишь, ты рассказывала, что у нас родственник богатый в Америке живет. Может он миллионами решил поделиться. Бабуль, я возьму телефон, подружке позвоню, поболтаю, хоть душу отведу.

Я взяла телефон, и заперлась в ванной, включив воду.