Стальной Флегетон. Книга первая

Роман Тухтабоев, 2020

Недалёкое будущее. Хотя Третья Мировая Война окончилась более двадцати лет назад, и общество постепенно возвращается в мирное состояние, некоторым люди по-прежнему не мыслят своего существования без хаоса и огня. Для борьбы с подобными адептами разрушения и была создана организация Organize Resistance Forces, состоящая из настоящих профессионалов в устранении конфликтов любого рода. Но что, если эта новая сила, ввиду почти полного низвержения своего врага, сама обратится во зло? Кого бояться в новом, казалось бы, светлом будущем – врага снаружи или врага внутри? Содержит нецензурную брань.

Глава 2

Снежная буря, решившая почтить своим присутствием эти и без того суровые края пару дней назад, всё набирала мощь. Эта гора — родная обитель ледяной стихии, один из последних её оплотов в мире, где правит огонь: жар станков, на которых клепаются очередные высокотехнологичные чудеса; нагревающиеся от непрерывной работы процессоры миллионов компьютеров; раскалённые дула огнестрельного и лазерного оружия, и, конечно, роботы. Роботы, всё больше и больше вытесняющие человека с его рабочего места. Всех, разумеется, машины не вытеснят, ибо в некоторых странах уже прокатилась волна протестов, ввиду резкого снижения рабочих мест, да и налоги роботы не платят, пиво после смены не покупают.

Молодой человек, не смотря на обнажённый торс, лишь едва заметно трясся под натиском пронизывающего ветра. Левой рукой он провёл по губе, смахнув с неё каплю натёкшей крови, хоть это не имело смысла — на таком холоде любая жидкость мгновенно обращается в кристалл льда. Парень крепче обхватил рукоятку катаны обеими руками, не сводя взгляда со своего оппонента — невысокого мужчины, азиатской внешности, в широком сером кимоно, который держал в руке точно такое же оружие. Его чёрные волосы, не смотря на почтенный возраст, не были тронуты сединой, и развевались на усиливающемся ветру, будучи собранными в пучок на затылке.

Очередное обжигающе холодное мгновение, новый порыв орущего ветра — и молодой воин бросается на оппонента.

— Куу-ра! — издал парень боевой клич, посылая все силы задеревеневших мышц в этот выпад, вкладывая всю силу и ярость в этот импульс, решающий удар, но его старый соперник был готов. С лёгкостью отразив удар, он совершил резкое боевое па, и, уйдя в бок, нанёс молодому воину удар ладонью под рёбра. Вскинув меч, мужчина наметился в плечо молодого человека, но и тот был достаточно быстр — упав на снег, он мгновенно вскочил, вновь приняв боевую стойку.

Направив свой клинок, словно оса — жало, на полуобнажённого парня, мужчина сделал резкий выпад в торс.

— Агх, — выдохнул молодой мечник, с трудом сумев блокировать столь резкий удар. Мышцы замёрзли, деревенели, всё хуже и хуже поддаваясь воле хозяина. Серия хлёстких, быстрых тычков мечом, украшенного нанесённой на него изящной гравировкой дракона, отдавались болезненной волной по всему напряжённому телу. Очередной порез на правом запястье — брызнувшая кровь мгновенно обратилась в лёдяной цветок.

Молодой воин, сжав зубы, из последних сил старался не потерять остатки концентрации, но каждый новый взмах вражеского клинка был всё сильнее, а отразить его было всё тяжелее. Понимая всю тяжесть положения, парень решился на отчаянную атаку: резко метнувшись от свистящей катаны оппонента кульбитом вправо, он направил собственную прямо в колено старого самурая. Клинок, уже было обрадовавшийся кровавой трапезе, лишь слегка куснул человеческую кожу. Словно не ощущая сковывающий мороз, старый воин легко перепрыгнул через своего более молодого противника и, быстрой подсечкой, сбил того с ног.

Катана вылетела из рук парня, вместе с надеждой на победу, прячась в глубоком снегу. Молодой воин перевернулся на спину, не обращая внимания на миллионы впившихся в него ледяных иголок, намереваясь вскочить и продолжить бой, но такое же ледяное лезвие обожгло его горло. Ещё миллиметр — и это могло быть его последнее движение.

Воины, совершенно не выказывая эмоций, бесконечно долгое мгновение смотрели друг другу в глаза. Каждый ждал действий от другого.

— Папочка! — донёсся тоненький голос, перебиваемый порывами жестокого ветра, со склона горы. — Мамочка сказала вам заканчиваться играться и идти кушать!

Воины перевели взгляд на непонятное круглое существо, отдалённо напоминающее маленького ребёнка, обёрнутого в несколько шуб из оленьих шкур. Возможно, это и был ребёнок, если судить по неуклюжей походке, с которой существо заковыляло вниз по едва различимой тропинке.

— Если выпустил из рук своё оружие — проиграл, — сухо проронил японец.

Молодой воин потупил взгляд.

— Тебе ещё есть, чему учиться, Эдриан, но… Уже куда лучше. Проголодался? — спросил мужчина, убирая катану в ножны и протягивая товарищу руку.

— Воин всегда должен быть слегка голоден, Югиро-сэнсэй, — вставая, ответил парень. — Если хищник насытится, в его охоте не будет страсти. Но от жаркого вашей жены я отказаться не в силах.

— Тогда найди своё оружие, да пошли.

— Я снова проиграл Вам, — грустно протянул Эдриан, разглядывая неглубокий, но обидно саднящий порез на руке. — Сколько бы ни было у нас тренировок, ничего не меняется. Я стараюсь успокоиться, стараюсь сконцентрироваться, стараюсь контролировать дыхание…

— Эдриан, — вздохнул Югиро. — Мне печально слышать, что ты так считаешь. Ты становишься опытнее, твои движения становятся всё более отточенными и уверенными. С каждым полученным и нанесённым ударом крепчает как твой дух, так и тело. Однако ты слишком опрометчив, горяч, и упорно отказываешься продумывать сражение на пару шагов вперёд. Я надеялся, что хотя бы у стихии получится охладить твой пыл, но, кажется, ещё просто рано. Обсудим это за ужином.

Швейцария; близ горы Юнгфрауйох

28.01.2051.

Сидя рядом с кирпичной печью, в небольшом каменном домишке у подножия горы, двое мужчин, меньше часа назад кружившиеся стальными вихрями клинков, доедали нежные куски жаренного кабаньего мяса, обсуждая прошедший поединок.

— Я не могу понять этой концепции до конца… Чтобы победить врага — нужно искренне хотеть этого, — проронил Эдриан. — Победе нужно отдать всего себя, всю ярость, всю силу, всю скорость!

— Ты — твой самый главный враг, Эд, — спокойно ответил опытный мечник. — Гармония с собой и хладнокровие — вот главное оружие истинного воина. Если отринешь их и ринешься в драку — не сносить тебе головы.

— Тогда зачем я с детства учился сражаться? Использовать мощь каждого своего мускула, энергию каждой волны своей души, для нанесения смертельных ударов, всё — чтобы побеждать. Ни жалеть врага, ни жалеть себя — вот принципы истинного художника клинка!

— Ты меня не слушаешь, как обычно! Я тебе говорю об одном, а ты внемлешь лишь голосу в своей пустой голове!

— Простите, Югиро-сэнсэй, я просто…

— Соберись, Эдриан, — перебил его мужчина. — Сила и ярость не являются противопоставлением мудрости и концентрации — они могут и должны существовать в сердце воина в гармонии. Потому я и покинул Академию Первой Стали много лет назад… Там начали растить убийц, не воинов. Не людей. Сотни лет она была не просто школой, но домом для множества достойных мужей и женщин, благородных защитников своих семей, своей родины. Звание художника клинка всегда ассоциировалось с честью и доблестью, а что теперь? Нынешние выходцы Академии — надменные кикаккэ! Идут в наёмники! Их души поражены алчностью и жаждой денег!

— Всё потому, что нам запрещают воевать! Якобы, война закончилась. Но мы ведь знаем — это не так! И потом — я не такой! Ведь поэтому Вы и взяли меня в ученики, ведь так? Я собираюсь поступить в ORF. Не то чтобы я сильно доверял двуглавым, но это лучше, чем… любые другие варианты.

— Дорогой, — послушался нежный женский голос из дверного проёма — там стояла бледная женщина, с тонкими чертами лица, лет сорока, одетая в тёплый халат, — пожалуйста, не кричите. Мия только что заснула.

— Простите, госпожа! — вскочил Эдриан, быстро поклонившись женщине.

— Гомен насай, Изуми, — тихо ответил Югиро. — Ложись и ты тоже. Мы не будем шуметь. Однако нам есть, что обсудить. Кто знает, будет ли ещё возможность для этого.

— Эдриан, — ласково улыбнулась женщина. — Удачи тебе на инициации. Я верю, что у тебя всё получится, и ты станешь достойным воином, коим будут гордиться твои предки. Главное — верь в себя.

— Благодарю Вас, Изуми-сама, — снова быстро поклонился Эдриан. — Благодарю за доброту и гостеприимство.

— И убери уже из речи эти приставки, — улыбнувшись, женщина удалилась. — Мы не в Японии.

— А жаль. — вздохнул Югиро. — Как бы плохо я не относился к тамошней Академии Лазурного Змея, оттуда выходят действительно дисциплинированные воины.

— Которые потом служат"Агхарте"или якудзе, — фыркнул Эдриан, садясь в позу лотоса.

— Опять ты услышал лишь часть мною сказанного… Все служат тому, во что верят. Да, для тебя они преступники, ибо тебе не понятна сепаратистская идеология Города Мудрецов. Ты считаешь лазурный змей экстремистами, террористами и ассасинами, но сами они полагают, что их действия служат высшей, благой цели. Потому-то они и спелись с"Агхартой".

— Я жду дня, когда мне уже представится возможность скрестить свой клинок с клинком

верящего лживым речам"Агхарты"лазурным змеем.

Не сводя глаз с огня в камине, Югиро достал из-за пазухи старую деревянную трубку и кисет с махоркой, даже в сухом виде источающей едкий кисловатый запах.

— Рано тебе ещё тягаться с мечником такого уровня. Да и нынешняя подготовка Академии Первой Стали направлена на другое… Адаптация — я всё понимаю, но…

— О чём вы, сэнсэй?

— О том, что вас обучают сражаться против Иствудов, будучи Мифунэ. Несколько веков назад, появление огнестрела ознаменовало конец рыцарей и самураев, а теперь Академия будто отчаянно пытается вернуть всё на круги своя. Но этому не бывать, как бы им — да и мне тоже — того не хотелось.

— Современные рыцари и самураи тоже не чета тем, старым. У нас есть технологии, аугментации и, самое главное, особенные клинки!

— Видел я эти новые мечи Первой Стали, — заправляя трубку, сказал японец. — Особый сплав, хокку стали и пластика. Сегментированное лезвие, напоминающее чешую. Пожалуй, их даже можно назвать в какой-то степени изящными. Гарды нет. Да и зачем защищать руку, которая тоже обратилась в сталь?

Эдриан опустил глаза в пол.

— Клинок лёгкий и тонкий, — выпустил первое кольцо плотного дыма Югиро, — но прочный и невероятно острый — таким и муху побрить можно. Уже придумал имя тому, что будет принадлежать тебе?

— Нет, Югиро-сэнсэй. Я его ещё не видел.

— Такие мечи не достойны собственного имени! Они все одинаковы, безлики, ибо штампуются на станках! В них нет крупицы души мастера-кузнеца, что ковал их, посему, бездушны и они сами!

— Оружию не нужна душа.

— Бакаяро! Поэтому ты и себя согласился превратить в железного истукана!? — несмотря на обещание, повысил тон японец.

— Сэнсэй…

— Сколько раз повторять — я не твой сэнсэй! Все твои менторы и наставники — там, в Академии Первой Стали, чьи стены я давно покинул. Сразу, как из достойных мужей и дев, там стали делать бездушные полумашины. Сразу, как Академия стала брать деньги у ORF. Сразу, как, вместе защитников, там стали растить захватчиков.

Повисла долгая тишина, нарушаемая лишь злобным воем ветра за окнами. Нет, на самом деле, вряд ли она длилась много больше минуты, но оба мужчины, не зная, как убедить товарища в правоте своей позиции, уже начали ёрзать на своих местах, чувствуя затекание в ногах.

Последние деньки с этим чувством, подумалось Эдриану. Хоть оно и не из приятных, вдруг захотелось, чтобы оно длилось дольше.

— Зря вы так про ORF. Но, даже если они с него сойдут, что бы ни случилось — я буду верен пути чести и справедливости, — наконец сказал Эдриан.

— Банальные слова. Глупые, ничего за собой не несущие. Как я уже говорил,"Агхарта"тоже считает своё дело — делом чести и справедливости.

— Мой клинок, как и обновлённое тело, заставят их усомниться в своих идеалах.

— Сынок… Тебе знакомо такое понятие — эффект"зловещей долины"?

— Нет, Югиро-сэнсэй.

— А ты почитай, в этом своём интернете, — усмехнулся японец. В тусклом свете камина, с трубкой в руке, он выглядел сильно старше своих, далеко за пятьдесят, лет. — Вы ведь там теперь все ответы ищете. Всё за вас уже придумали, вам только и остаётся, что жить по чужим лекалам.

— Сэнсэй, я Вас опять не понимаю.

— Эффект"зловещей долины" — это когда людей панически пугает что-то, что выглядит почти как настоящий человек. Кукла, манекен или даже портрет. Андроид. Оно может двигаться и разговаривать как человек. Возможно, такое создание даже в чём-то превосходит настоящего человека, всё равно — его будут бояться. Такова природа. Человека подсознательно пугает что-то, в чём он не ощущает души.

— Мне кажется, это понятие не совсем уместно. Ведь я — настоящий, самый типичный, человек. Аугменты сделают меня киборгом, лишь похожим на андроида, но я останусь человеком. Мне всё так же будет нужен будет воздух. Еда, вода. Сон.

— Любовь, — снова вздохнул Югиро. — А сможешь ли ты найти женщину, что полюбит тебя

таким, каким ты станешь — утратившим частичку человечности?

— Югиро-сэнсэй, — впервые за время напряжённого общения, искренне рассмеялся Эдриан. — Мне не нужна женщина. Я собираюсь посвятить себя войне и умереть с мечом в руках.

— Я тоже когда-то так думал, сынок, а потом встретил Изуми. Она разрушила весь мой привычный мир, что был соткан из боли и крови, и собрала новый, поначалу, пугающий, но такой тёплый и удивительно беззаботный. Эта женщина плеснула свежими весенними красками мне прямо в лицо, смыв с него пепел войны, ничего не попросив взамен.

— У Вас прекрасная жена, Югиро-сэнсэй.

— А потом родилась Мия. Тогда я окончательно отринул своё прошлое, отказался от всех связей, как с Академией Первой Стали, так и с Мировым Советом. А ведь я присутствовал на самом первом его собрании.

— Такова Ваша воля, сэнсэй, — сидя поклонился Эдриан. — Ни я, ни кто-либо другой, Вас в этом не упрекает и не пытается вернуть.

— Тем не менее, ты пришёл ко мне, чуть ли не на коленях умоляя взять в ученики.

— От всех менторов в Академии, я слышал, что Вы — лучший из ныне живущих художников клинка. Что Вы — лучший сэнсэй, и, если следовать всем Вашим советам и урокам, можно стать поистине легендарным мечником!

— Но на мой главный совет плевать ты хотел.

Буря не унималась. Очень уж ей хотелось подхватить дом пожилого самурая, унести его к ведьме, в волшебную страну, но маленькое каменное строение было слишком крепким для гневающейся стихии. Оно и неудивительно — Югиро сам построил его, своими руками, в одиночку. Первое, что он создал, а не обратил в прах.

— Таково должно быть окончание моего обучения, — отрезал Эдриан. — Без этой церемонии, мне путь только в жалкие наёмничьи стаи.

— Ты не понимаешь, друг мой. Я не сомневаюсь, что, заменив протезами руки и ноги, ты останешься человеком.

Учитель и ученик посмотрели друг другу в глаза.

— Я боюсь, что ты сам не веришь в это.

Санкт-Петербург, Россия

Штаб Петербургского отдела Российского корпуса ORF

24.08.2054., 10:22

Эдриан стоял один, в просторном тренировочном зале, полном разных стальных и деревянных тренажёров. В огромном, во всю стену зеркале, молодой воин видел каждый шрам на том, что осталось от его настоящей кожи, а осталось не так уж много: обе руки и обе ноги, ниже колен, были заменены сложносплавными аугментами серого цвета. Лёгкий и прочный, этот материал широко применялся для создания военной техники и космических спутников нового поколения. На груди, соединяя плечи вдоль ключиц, немного не доходя до шеи, вместо человеческой плоти так же был её более совершенный суррогат. Левые ухо и глаз — высокотехнологичные реплики, способные мгновенно передавать и принимать сигналы практически любого диапазона.

Стоило Эдриану лишь подумать, как отсек на левой руке открылся, и оттуда мгновенно выдвинулась тонкая рукоятка клинка без гарды. Кибервоин сжал серую коробочку правой ладонью — длинное лезвие тут же выскочило из кокона, развернувшись в смертельное оружие, способное резать обшивку легкобронированной техники, как пергамент.

Эдриан поднёс остриё до сих пор безымянного меча к горлу, к маленькой царапине на кадыке. Вот оно, уязвимое место. Один лёгонький удар по шее — и не важно, насколько прочны твои конечности.

Эдриан так и не увидел лица своего последнего противника. Ему уже приходилось пару раз убивать как рядовых боевиков"Агхарты", так и грязных кровожадных наёмников, ведомых лишь алчностью и соизмеримыми ей низменными потребностями, и никто из них не мог позволить себе улыбаться в бою с ним. Но эта сволочь… Пятый, как бы его ни звали на самом деле… Он улыбался. Эдриан точно знал это, чувствовал оставшейся кожей, хоть и не смог даже взглянуть тому в глаза.

— А-ар! — в порыве нахлынувшей ярости, Эдриан резко обернулся, и метнул клинок в голову деревянного манекена — древесина, что имитировала человеческую голову, взорвалась миллионом щепок.

— Эд! — в тренировочный зал заглянул смущённый парень в роговых очках. Илья Гридин, служащий в шестом отделе специалистом по связи. — Ты чего тут?

— Что тебе надо?! — взревел мечник.

— Да я так, я просто… Извини, — не решаясь войти, связист переминался с ноги на ногу. — Вика и ребята только что вернулись.

— Что Совет!?

— А что Совет? Мне почём знать? Я не знаю! Вика сказала, что всё не так уж печально. Нас не распустят, но она хочет о чём-то поговорить со всем отделением, о чём-то серьёзном. Собрание через час, в общем зале.

— Приказ для меня есть!?

— Нету. Вроде…

— Тогда оставь меня! — вновь прокричал Эдриан, подняв правую руку на уровень головы — меч, завибрировав, тотчас вернулся прямо в ладонь киборга, притянутый устройством, связывающим клинок с мозгом его владельца.

— Всё, исчезаю! — отрапортовал парень в очках, захлопывая дверь с наружной стороны.

Гармония.

Хладнокровие.

На мгновение, Эдриан сумел вернуть контроль над собой, обуздав бурлящие эмоции, но охватившая его ярость не желала ослаблять объятий — если бы аугменты могли трястись от гнева, так бы оно сейчас и было.

Эдриан бросил взгляд на стоящий неподалёку манекен, стальной, крепкий — каркас списанного боевого андроида старой модели. Удобнее перехватив оружие, художник клинка бросился на беззащитного соперника.

Несколько часов спустя

— Я же сказал, что будет маловата… Особенно штанишки. Не пойму — это шили для мужчин или для мальчиков? На размер побольше есть?

Виктория поднялась со скамьи, стоящей вплотную к стене гардеробного помещения, оставив Марию и Лизу хихикать над каким-то ей совершенно непонятным весёлым видео в их смартфонах — всё равно, в свои тридцать два года, она безнадёжно отстала от тенденций современного юмора. Завидовала ли она вот так беззаботно смеющейся молодёжи? Пожалуй. Временами. Совсем чуть-чуть.

Руслан подошёл ближе к девушкам, повернулся спиной, снова передом, выпятил грудь. Тёмно-синяя форма ORF была ему в самый раз, вопреки причитаниям, ничуть не мала. Двуглавый пёс ощетинился, глядя одновременно вперёд и назад, обустроив себе пост на песчаного цвета нашивке правом на предплечье. Форма, хоть и могла показаться незнающему глазу пошитой из обычной ткани, была скроена из сверхпрочных нановолокон, наслаивающихся друг на друга в три слоя, защищая человека, словно хитиновый панцирь. Конечно, это не давало стопроцентной защиты от пуль, но, зачастую, действительно спасало жизнь. Плюс к этому, в костюм была интегрирована система оказания первой помощи, опять таки, не гарантирующая спасение жизни носителя, но способная автоматически зашить небольшую рану, продезинфицировать её, или, в крайнем случае, ввести притупляющую предсмертную агонию инъекцию.

— Вау! — хором удивились подруги, отрываясь от экранов смартфонов. — А тебе идёт, — добавила Лиза. — Правду говорят, что форма делает из мальчика мужчину. Даже ты в ней кажешься не таким разгильдяем.

— Синий… А может, есть зелёный? — проворчал Руслан. — Всегда мне больше импонировал…

Внезапно, Вике стало не по себе: обычно, молодые парни радуются, впервые надев эту пафосную форму, просят стоящих рядом их сфотографировать, скорее отправляют фото матери или подруге… Но Руслан был не таким. Ни подруги. Ни матери. Даже смартфона не было. Женщина взяла роль мамочки на себя, поправив Руслану китель — хоть сидела не мнущаяся форма отлично, парень умудрился надеть её чёрт пойми как, вывернув один карман, неряшливо заправив рубашку в брюки и застегнув одну пуговицу не в то отверстие. Она молча одёрнула загнутый в обратную сторону воротник, подняла взгляд, и споткнулась о ехидную улыбку. К слову, зубы, у выросшего на улице парня, были в отличном состоянии!

— Даже не надейся, — съязвил он. — Я лучше съем перед загсом свой паспорт.

Девчонки на скамье захихикали, и даже осуждающий взгляд Виктории их не остановил. Всё же, здорово, что они спелись. Вечно думающей только о цифрах и железках Елизавете была нужна подруга моложе её, так сказать,"в тренде", а наивной Марии была необходима наставница, которая поможет освоиться в коллективе и будет отгонять особо наглых кавалеров. Вика планировала взять на себя роль такого ментора, но её зажевала рабочая рутина, возложенная подполковником Онегиным.

Фёдор Онегин…Чёрт возьми, нет! Не мог он быть предателем. Со всеми приветливый, светловолосый, симпатичный высокий мужчина, любимый коллективом за понимание и чувство справедливости. Вскоре после"ссылки"в питерский отдел, Вике даже начало казаться, что мужчина пытается ухаживать за ней, делая лишний раз скромные комплименты. Казалось, что она понравилась ему не просто как исполнительный сотрудник, но и как женщина. Впрочем, сама начать столь интимный диалог на эту тему, она не решалась, а подполковник не был в своих ухаживаниях достаточно однозначен, так что никуда отношения не продвигались. Да и вряд ли командование бы обрадовалось, получив приглашение на свадьбу. Если не увольнение, то перевод по разным уголкам страны был бы им обеспечен.

— Не понимаю, о чём ты, — ответила Вика, отстраняясь и оглядывая уже более похожего на приличного человека Руслана. — Я тебя старше… На сколько? Лет на десять?

— Наверное. Знать бы ещё сколько мне.

— Есть прибор, который, по анализу крови и кожного соскоба, может определить возраст человека, — уведомила остальных Лиза. — Точность — вплоть до нескольких дней.

— И потом, — продолжила Вика, — как же твоя дама сердца? Вряд ли в твоём маленьком, качающем кровь органе найдётся место ещё для одной.

— Ты меня недооцениваешь, — Руслан подмигнул кому-то из сидящих сзади, то ли обеим сразу, но улыбка тут же упорхнула с его лица. — Да какая там дама… Ей не до меня. Да и мы, если я правильно понимаю, собираемся куда-то далеко и надолго.

— Ага, — подтвердила Мария. — Кадавр тебя точно не отпустит, и, пожалуй, правильно сделает. Возможно, за тобой теперь охота.

— Я никого не боюсь. Какие-то вшивые террористы-наёмники… Один уже попробовал отомстить — не успел даже пожалеть о своей наглости. Что, на этот раз их мамочка захочет моей кровушки?

–"Агхарта" — коварное анархистское общество сепаратистов, питающееся тем, что остаётся на выжженных войной территориях, — Вика попыталась придать голосу максимум серьёзности. — Военные преступники, террористы, наёмники, девиантные общественные элементы, выброшенные на обочину социума. К сожалению, в их стане имеются богатые и влиятельные люди, по слухам, даже члены Совета, так что, уже многие годы после окончания войны и основания ORF, нам никак не получается добить их окончательно.

— Вот как. Говоришь об"Агхарте", как о едином организме. А ведь это существо состоит из людей. Ты общалась с ними?

— Ч… Что?

— Я спрашиваю, ты хоть раз общалась с этими агхарчанами?

— Агхартовцами.

— Не важно. Ты так праведно поливаешь этих людей грязью, обвиняя во всех бедах современности и прошлого, а ведь они — тоже люди, тоже во что-то верят, ради чего-то живут и за что-то борются, — Руслан расстегнул манжеты, словно собираясь помахать кулаками. — Я уже понял: вам, в ORF, да и обычному люду, вбивают, что"Агхарта" — есть зло во плоти, архивраг, что каждый её член — не меньше чем исчадие ада. Но знаете, девочки, что? Я столкнулся с несколькими из них, при чём, уверен, не самыми лучшими представителями. Ублюдки и маргиналы, не достойные жить в принципе.

Вика оглянулась через плечо: Мария и Лиза слушали Руслана, опустив смартфоны на колени, даже не поставив проигрывающееся видео на паузу.

— Но было в глазах и предсмертных криках некоторых из них и простое, до омерзения банальное, человеческое отчаяние. Нежелание быть здесь и сейчас. Наверняка они бы очень хотели поменяться местами с тобой, Вик, или со мной, но, в силу неких, нам не ведомых обстоятельств, этому случиться было не суждено.

Руслан расстегнул верхнюю пуговицу кителя.

— Они просто хотели что-то изменить к лучшему, пусть и по-своему к лучшему. Очень удобно, когда есть, кого обвинять во всех своих бедах! Не стоит столь категорично и однобоко делить мир на чёрное и белое. Не, я не отрицаю, что наш мир полон как однозначно плохих людей, так и однозначно хороших, но причислять к абсолютному злу целую группу, тем более, что ты не знаешь, чем они живут и о чём мечтают… Как можно быть столь однозначным, когда вырос на стереотипах о том, что кто-то плохой, просто потому, что он не такой, как ты?

–"Агхарта" — зачинщики войны! — наконец взяла себя в руки Виктория. — Веками, они подкидывали дров в её горнило, и, даже сейчас, время от времени, хоть их и стало куда меньше, они устраивают безосновательные теракты! Я и не хочу знать почему! Я хочу лишь полного их истребления! Они все уроды, объединённые какими-то… своими идеями!

— Какими? Религиозными? Утопическими? Этническими? Или это просто самая большая свингер-тусовка?

— Прекрати! Я не знаю и знать не хочу!

— А ты уверена, что все теракты, которые, держа ответ перед Советом, ORF приписывают"Агхарте", действительно организованы ими?

Вика запнулась, замолчала. Возможно, надеялась, что ей подскажет, что говорить, кто-нибудь из сидящих за её спиной.

— А-а, мэм! — Руслан выпрямился, отдавая честь. — А мы тут, это, кофточки меряем!

Даже не пытаясь скрывать презрения и надменности, в спешном порядке повышенная до подполковника, Катерина Кадавр вошла в гардеробное помещение. В отличии от других женщин здесь, одетых в свою будничную одежду, новый командир шестого отдела была облачена в строгую форму своей организации. Вика, Мария и Лиза последовали примеру Руслана, повторив его движения.

— А что, сам с подбором формы не справился? — спросила она, брезгливо оглядев парня.

— Ну, известный факт, что женщины разбираются в одежде лучше мужчин. Вот я и…

— Молчать! — удивительно громко и властно, для отнюдь не крупной женщины, гаркнула Катерина. — Не нравится мне, что такому, как ты, вообще позволили притронуться к этой форме, но ничего, я потерплю… Парень ты крепкий, рослый. Небось, привык на гражданке в"малиннике"обитать? Ничего, можешь начинать отвыкать — отправляйся-ка на склад и помоги собирать оборудование и припасы. Вы, трое! — женщина обратила свой гестаповский гнев на девушек. — Тоже собирайтесь. Мы с генералом Красновым подыскали отличное место, чтобы укрыться от"Агхарты".

— Можно поинтересоваться, где именно? — уточнила Вика.

— Не курорт, конечно, но Вам понравится, Штейн. Купальник можете не брать — в лесу он без нужды.

— Юх-ху, всегда мечтал побывать в турпоходе! — воскликнул Руслан. — Мэм, приказ понял… Но есть просьба.

— Говори, только быстро.

— Ма-аленькая просьбочка.

— Да говори уже!

— Отпустите в увольнение, а? — Руслан попытался сложить ладони в молебном жесте, но опомнился, когда к правой ладони ничего не прикоснулось. — Блин. Ещё не привык. Так вот, насчёт…

— Исключено, — Катерина развернулась к выходу.

— Всего на часок!

— Исключено!

— Под мою ответственность, — попыталась помочь Руслану Вика.

— Ах, под вашу! — Катерина оскалилась, словно заприметившая умирающего льва гиена. — Ну, раз так, тогда конечно! На часок, на денёк! Матушку в деревне навестить? Или невесту, в борделе!?

Никто не ответил.

— Под ответственность… А Вы, напомните, кто такая? Фёдор Онегин, у которого Вы ходили в любимицах, отстранён по обвинению в предательстве, и некому за вас заступаться, прикрывая все косяки, коих, уверена, выше крыши! Теперь я — Ваш командир, а Вы — в шаге от трибунала!

— Ну так вот именно, что Вы — командир! — возмутился Руслан. — Только получили должность, а уже так строги и несправедливы с подчинёнными. Так вас у нас не полюбят.

— У вас!? Ты — не член ORF, помни это! И, если ты не догадался сам, я сюда на за любовью пришла. Я вообще здесь временно, пока не найдётся идиот, который согласится пасти вас, так что сильно не привыкайте, тем более, не влюбляйтесь, — несмотря на жестокие слова, Катерина подсобралась, убрала с лица хищное выражение и выпрямилась. — Вы тут пороху не нюхали, про жестокость и вероломство"Архарты"только от отцов слышали, и то, если те вернулись с войны.

— У меня нет отца. Ну, наверное, — продолжал гнуть своё Руслан. — Так что, пока что, я так и не понял, почему должен как-то выделять агхартовцев среди массы других неприятных мне людей.

— Не понял, хотя сражался с ними? — Катерина картинно усмехнулась. — Вблизи, ты даже глупее, чем виделось с трибун.

— Пусть глупец, зато герой. Сорви я какие-то там планы Халика и Азада уже находясь под эгидой ORF — заслужил бы медаль. Минимум, одну.

Вика переглянусь с Марией и Лизой — никто не осмеливался влезть в спор.

— Медаль захотел? А под суд, за устроенное линчевание и массовое убийство, не захотел!?

— Нет, — смело ответил Руслан. — Только к девушке. На часок.

Катерина смолкла, призадумалась. Возможно, над особо изощрённым способом наказания нерадивого подчинённого.

— Вы — просто шайка, а не настоящее воинское подразделение, — бесцветно произнесла она спустя минуту. — Штейн.

— Да, товарищ подполковник.

— Что за фамилия такая? Немецкая?

— Еврейская, товарищ подполковник. Дедовская.

— Забавно, — Катерина решила не развивать демагогию дальше и не пояснять, что нашла здесь забавного. — Под Вашу ответственность. Ровно один час — ни наносекундой дольше.

Женщина вышла, едва не сшибив косяк.

— Закажем такси? — поинтересовался Руслан. — Или ты предпочитаешь служебный транспорт?

Полчаса спустя

Стоя с отрешённым видом, посреди маленькой съёмной квартирки плачущей девушки, Руслан разглядывал диковинный узор на обоях. Что это? Лоза? Жар-птица? А если он видит в этих узорах лица, психиатр подпишет ему справку о нетрудоспособности?

Руслан пригляделся к тёмному пятнышку на стене. Кровь? Кетчуп?

— Пожалуйста, Руслан, — навзрыд, пыталась говорить девушка, никак не желая успокаиваться, — не оставляй меня здесь одну!

— Я попрощаться пришёл, — спокойно ответил парень, — а не спрятать тебя в рюкзак, да потащить с собой чёрт знает куда.

— А что эта твоя Марина? С ней ты тоже прощаться заходил? Поцеловал на прощание!?

— Нет, к ней не заходил, — Руслан, наконец, взглянул на девушку. — Незачем. Слушай, я ведь сразу обозначил, что между нами нет ничего, не было и не будет. Жила до меня — и после жить сможешь. А Марина… Раньше, она мне нравилась, с ней я действительно хотел быть. Но теперь, я — святой Грааль для террористов и наёмников, и рядом со мной не безопасно.

— Мы убежим! Вместе, — девушка бессильно опустилась на стул. — От всего мира, от всего зла, боли и горя… От войны, от ORF, от этих твоих террористов!

— Я не собираюсь убегать! Да ты вообще меня слышишь? Говорю же — ты очень многого не знаешь, есть такие подводные камни, что… Чёрт! Мне надо… Мне надо многое ещё сделать. Для всего мира. И это куда важней чувств, моих, твоих.

— Ты даже не знаешь, ради чего тебе бороться. Выдумываешь что-то прямо на ходу… Ты уже закончил свой бой.

— Я не люблю тебя, — жестоко обозначил конец прениям Руслан, отчего девушка разрыдалась с удвоенной силой.

Парень глубоко вздохнул: всё же, Светка была хорошей девушкой. Готовила отлично, свою маленькую квартирку содержала в уюте, да ещё умудрялась помогать матери-одиночке. Было ли ему жаль огорчать её — это вопрос…

— Ладно, — Руслан покрутил шеей, разминая её, — мне пора. Машина ждёт. Может, увидимся ещё. Прости, что так вышло.

— Девушка, ради которой ты рисковал жизнью, на тебя забила, — проронила Света. — Даже не попрощалась с тобой. А я была с тобой в больнице, всю ночь. Когда ты захлёбывался кровью, я захлёбывалась слезами в коридоре! Рядом с тобой! И я готова продолжать ждать тебя. Надеюсь, ты вернёшься, хотя бы для того, что бы снова мне отказать. И мне даже не страшно твоё проклятие…

— Это — не проклятие, — процедил Руслан, и только сейчас на его лице появились какие-то гневные эмоции. — Это — сила. И она спасла тебя.

— Тебе совсем не страшно?

— Нет.

— То, что ты сделал с той сволочью, это было что-то… сверхъестественное. Я не уверена, что такое можно сотворить с человеком даже каким-нибудь оружием! Он просто… расплавился!

— Сгнил заживо, — Руслан уверенно зашагал к выходу из квартиры. — Вот тебе ещё одна причина, чтобы забыть обо мне: я — опасен. Но силён. И силу эту, я собираюсь обрушить на своих новых врагов.

— Ты не солдат! — надрывно выкрикнула Света.

— А это значит, что мне плевать на чьи-либо приказы.

Руслан плюхнулся на переднее сидение синего служебного электрокара, с боковых дверей которого за прохожими чутко следили четыре нарисованных собачьих головы, по две с каждой стороны. Нажав кнопку сбоку сидения, вызвавшую сам собой затянувшийся на торсе человека ремень, он замахал перед лицом ладонью.

— Кхе! Блин, ты же сказала, что бросаешь! Почему они у тебя такие едкие?

— Это я ещё перешла на лайт, — бросив окурок прямо на обочину, Вика завела электрокар.

— Такой лайт, что всем хардам хард. Пожалей лёгкие, подруга, хотя бы мои!

— Почему она?

— Что?

Машина тронулась с места, плавно заскользив по асфальту вечно меланхоличного Санкт-Петербурга.

— Почему Светлана? — уточнила Вика. — Она хорошая девушка, работает с детьми, симпатичная, хозяйственная. Ты её любви не заслуживаешь. Но почему не та, как её…

— Марина?

— Ага. Ты ведь из-за неё ввязался во всё это. Ну, точнее, из-за того, что Азад её похитил. Мне показалось, она тебе действительно не безразлична.

— А я и не говорил, что не не безразлична, — пробурчал Руслан, откидываясь на подстраивающееся под пассажира сидение.

— Но решил потратить этот час, возможно, последний час своей свободы, на Светлану. Почему?

— Всё-то Вы хотите знать, инспектор Штейн!

— Я вывела тебя на поводке, привязанному к моей и без того рушащейся карьере, так что я абсолютно уверена, что у меня есть право задавать вопросы.

Руслан тяжело вздохнул. Электрокар остановился перед перегородившей дорогу красной полупрозрачной стеной — разбиться о такую было невозможно, ибо она была лишь голограммой, проецируемой стоящим рядом светофором. Если электромобиль продолжал движение, светофор посылал узконаправленную электромагнитную волну, отключая всю электронику.

— Ну, Марина — та ещё фифа, — хмыкнул носом Руслан. — А Светка, как ты и сказала, — милая девчуля. Да и, кажись, втрескалась в меня

— А тебе милые не нравятся? Любишь стерв?

— Потому можешь не опасаться за свою протеже с ошейником на запястье, — Руслан приоткрыл окно, когда автомобиль снова тронулся с места, впуская свежий прохладный воздух. — Просто… Я и так сильно огорчил её. Тот ещё кретин, и не пытайся это оспорить. А теперь, вот, сваливаю, хрен пойми куда, хрен пойми как надолго. А ведь она пережила всё то же самое, что и мы с тобой, и заслужила лучшего отношения.

— Ладно мы: я — солдат, ты — мудак, а она действительно такого не заслужила, — Вика посмотрела на Руслана, вызвав недовольство приборной панели электрокара — загорелась и противно запищала красная лампочка, извещающая пассажиров о невнимательности водителя. — Это было правильно, с твоей стороны. Ну, что решил попрощаться с ней.

— Да ладно. Может, свидимся ещё.

— Навестишь её, когда вернёмся?

— Нет, — ответил Руслан, глядя в приоткрытое окошко. — Для неё будет лучше, если я исчезну из её жизни навсегда.