Темный исток. Гробницы пустоты

Роман Титов, 2019

Продолжение приключений братьев-детективов, на свою беду согласившимся помочь даме в беде. В прошлый раз Риши и Мекету Динальтам удалось одолеть зловещую Майру Метару и ее верного помощника Аргуса, однако не все так просто. Аргус сбежал и теперь строит новые планы, чтобы захватить Риши и использовать его скрытую силу в своих темных целях.

Глава 4

Добро пожаловать в Мероэ!

Если б я был дурак, я бы, наверное, так и сделал. Но кое-какой опыт и жизнь бок о бок с Мекетом научили воспринимать его слова чуть менее буквально. Не нужно зваться гением, чтобы понять, в какую сторону ветер гонит фотоны. Братец затевал авантюру, но, догадываясь, что меня на нее легко не подписать, нарочно нагнал туману, чем и воспалил мое воображение. Он как никто в Галактике знал, насколько сильно я падок на всякие тайны и загадки прошлого, пусть даже не особо далекого, и давил на это, не стесняясь.

Притом не зря.

После разговора в техносферах, мне и впрямь захотелось побывать на Боиджии и побродить по ее легендарной висячей столице в поисках минна. Но вместе с тем я не переставал испытывать зудящее ощущение на самом краю сознания, которое шептало, что простой прогулкой дело совсем не ограничится. За прошедшие недели фигура Ди Аргуса, маячившая, казалось, всюду, куда бы мы только ни сунулись, ничуть не утратила своей зловещести.

Как бы ни забавен был оборот, с той поры, как мы оставили Дей-Прим, серый страж мерещился мне в каждой тени. Я знал, что смерть хозяйки не повлияет на его целеустремленность и, может быть, поэтому ожидал за первым попавшимся поворотом. Я старался морально готовить себя к этому. Его бледное лицо с жутким серебристым взглядом даже снилось ночами. Он не обещал мне мук адских, но вполне доходчиво дал понять, что не остановится, пока не заполучит обратно. А раз так, то имело смысл оглядываться почаще. И не соваться туда, где само понятие цивилизованности давно размылось и превратилось в анахронизм.

Мекет же, напротив, вел себя так, будто никакого Аргуса нет и в помине, и все, что им движет — желание исправить прежние ошибки. Но я-то знал, что ночные кошмары донимают брата едва ли реже, чем меня самого, а все эти обещания с помощью эфемерных знаний избавиться от влияния Теней — лишь отчаянная попытка обратить время вспять. Он не понимал, что сделанного уже не исправить, и на все мои попытки втолковать ему эту простую истину, только огрызался. Брат, как и большинство разумников, считал Тени вселенским Злом, которое следует уничтожить прежде, чем оно успело осквернить все на свете. Но я не винил его за зашоренность. Придет время и ему придется столкнуться с реальностью. И будет лучше, если это случится на моих условиях.

— Ты ввел не те координаты, — проворчал Мекет, тыча пальцем в дисплей на приборной панели. Стоя над душой, он наблюдал за тем, как я пилотирую «Ртуть», и время от времени неодобрительно цокал. Корабль только-только покинул гравитационное поле планеты и готовился к переходу на сверхсветовую. — Вот здесь ошибка. Видишь? Ни хрена ты не видишь!

Воздев глаза к потолку, я тяжко вздохнул и попросил его, пока еще вежливо:

— Мекет, сядь, пожалуйста, и не говори под руку. Сам разберусь.

Удивляло (ну и злило, конечно), что это был далеко не первый мой полет за штурвалом звездолета. И все же брат трясся так, словно я залез в его арсенал, достал оттуда плазмомет и принялся палить во все стороны прямо в рубке. Что за ерунда?

— Никогда не пренебрегай расчетами, Мозголом! Если цифры неточны, ты можешь воткнуться в планету. Каково тогда будет?

Я попытался его успокоить:

— Все будет нормально. Ни во что не воткнемся. Даже на месте окажемся. Точно тебе говорю.

Брат нервно рыкнул:

— Да кто вообще учил тебя так летать?!

Я не выдержал:

— Ты учил! Сам же сказал, что у нас мало времени. Вот я и подправил координаты, чтобы поближе к Боиджии оказаться. Не хочу тратить часы на это идиотское задание. Вообще, все эта таинственность жутко раздражает. Пойди туда, не знаю, куда. Принеси то, не знаю, что. Какого лейра все это значит?

— Это значит, у хитрожопого проныры есть план, — ответил Мекет заметно тише.

Речь шла, разумеется, о Д’юме.

— Есть идеи, зачем ему понадобился минн? — спросил я, не уверенный, что брат ответит.

Тем не менее, он проговорил:

— И немало. Одна неправдоподобней другой. Хотя, я бы не стал себе голову этим забивать. К нам это все отношения не имеет.

— Но ты уверен, что в конце Д’юма честно отдаст чип тебе?

Мекет не торопился отвечать. Отступив к пассажирским креслам, брат неловко опустился на одно из них и пристегнулся.

— Ему будет некуда деться, — сказал он с мрачной уверенностью. — Хочет или нет, а расстаться с инфочипом придется. Иначе я устрою ему такие неприятности, что даже серые позавидуют.

Неприкрытая угроза, прозвучавшая в словах Мекета, заставила поежиться. Нет, я и раньше бывал свидетелем вспышек его ярости, но никогда прежде они не казались мне настолько пугающими. Похоже, брат слишком сильно верил в инфочип. А раз так, то не остановится ни перед чем, пока не заполучит его.

И все из-за меня.

Это льстило, но вместе с тем и пугало. Такого фанатизма я от него не ожидал.

— Стартуй уже, — буркнул он.

— Есть, капитан, — надеясь разрядить обстановку, шутовски отсалютовал я и перевел рычаг в вертикальное положение. Тьма и звезды, ее усыпавшие, мгновенно свернулись в трубочку, уступив место безудержному калейдоскопу хаоса гиперпространства.

Как только миллионы лет, которые нам гипотетически пришлось бы потратить на путешествие до Боиджии, превратились в скромные двадцать минут, а «Ртуть» выбросило прямо перед мутно-зеленым эллипсоидом, я украдкой выдохнул. Несмотря на всю браваду, что демонстрировал брату, у меня хватало мозгов оценить возможность накосячить. Космические путешествия, кто бы как ни расхваливал современные ИскИны и сверхточные гипердвигатели, всегда сопровождала определенная доля риска, которой нельзя было пренебрегать.

Впрочем, страх убиться об планету не шел ни в какое сравнение с тем гнетущим ощущением, что нахлынуло на меня, стоило только нацелить корабль на снижение по спирали.

— Не так резко, Мозголом, — встрял Мекет, снова встав ментором за моим плечом. — Что это с тобой?

— Возьми управление, — выдохнул я сквозь крепко стиснутые зубы. Казалось, все внутри взбунтовалось против того, чтобы приближаться к странной планетке. Выпустив штурвал из рук, я быстро уступил место пилота законному владельцу и, уцепившись за переборку, уставился в иллюминатор, за которым разрастался боиджийский серп.

— С тобой все в порядке? — голос брата звучал напряженно.

Прежде чем ответить, пришлось сделать несколько глубоких вдохов:

— Я в норме. Просто немного тошнит. Только и всего. — Я продолжал вглядываться в приближающуюся поверхность, словно саваном, укрытую грозовыми облаками, и надеялся привыкнуть к ощущениям. Тут и там вспыхивали ослепительные искорки бушующих вдалеке гроз. Несмотря на то, что я не мог этого слышать, их отзвуки отдавались в голове тяжелым звоном. — По-моему, с этой планетой не все ладно.

— По-твоему? — Мекет усмехнулся. — Да от этого замшелого булыжника у любого мурашки по коже! О чем, кстати, вся Галактика в курсе.

Невольно напрашивалось сравнение с Яртеллой. Только если в случае с обителью лейров, оттуда хотелось просто удрать, то Боиджия вселяла стойкое ощущение гадливости. Как будто тебя лицом макают в чан, доверху наполненный компостом, смешанным с древесным соком. Преотвратное чувство. Которое, при этом, не мешало оценить местные виды.

Густая многоцветная роща в километр высотой, расстилавшаяся под днищем «Ртути», звалась Великим паатовым лесом и считалась едва ли не самым опасным местом в Галактике. Не сосчитать, сколько баек я услышал о ней на Семерке. О смельчаках-охотниках, что по глупости совались туда и больше никогда не возвращались. О диких хищниках, способных ударом хвоста распилить взрослого разумника пополам. О растительных душилках. И о махди, конечно же, — жутких аборигенах, которых искусственно вырастили для защиты несметных сокровищ, скрытых в планетарных недрах.

Несмотря на флер отвращения, вид из иллюминатора все равно захватывал дух.

— Здесь, правда, только один город? — спросил я, не столько из интереса, сколько ради того, чтобы чуть пригасить неприятные ощущения, заставлявшие существо в ящике недовольно ворчать.

Мекет неожиданно удивил ответом.

— Ну да. Легендарный Мероэ. Он же столица Семи Холмов. А заодно риоммский форпост. После Второй войны лейров Риомм взял планету под надзор, разместив в городе гарнизон. Тех аборигенов, что не померли сами, убили, а их резервации разорили. Все самое ценное вывезли, а город оставили на попечение местных аристократов.

Забыв о недомогании, я изумленно уставился на брата:

— Откуда ты все это знаешь?

Тот на мгновение оглянулся, скриви кислую физиономию.

— Я, между прочим, тоже читать умею. А еще бывал тут не раз. Так что даже всезнайку вроде тебя могу чему-нибудь научить. Например, ты знал, что самый первый граф Занди добыл здесь Иглу Дживана, с помощью которой помог одержать первую победу на лейрами?

Честней был бы ответить, что знал, но лишать брата его маленького триумфа мне не хотелось.

Довольный собой, он продолжил:

— А про то, что эта самая Игла способна была уничтожать Тени? Что? Тоже нет? Серьезно, Мозголом? А как же твои инфернальные книжки, что ты часами затираешь до дыр? Там об этом ни-ни?

Я вздохнул.

— Оставил бы ты мои инфернальные книжки в покое и смотрел бы лучше перед собой. Того и гляди днищем скрести начнем.

Брат подчинился и выровнял нос корабля. Но гнусно хихикать при этом не перестал.

— Даже удивительно, что ты этого не знал, учитывая твою помешанность на лейрах и всей это лабуде о Тенях, — проговорил он.

Ну, знаете ли! Упере руки в боки, я сказал:

— Моя, как ты выразился, помешанность имеет под собой основания. И тебе об этом хорошо известно.

Дернув щекой, Мекет усмехнулся:

— Камушек в мою сторону?

Я решил не отвечать. В конечном счете, попытки выяснить, кто виноват и что с этим делать потеряли для меня всякий смысл. Я простил брата за то, что он столько лет скрывал правду о моем происхождении. И не винил во всем, что пережил по воле Ордена куатов и серых стражей. То, что оказался воплощением Теней, живым Истоком, стало настоящим откровением, перевернувшим не только всю мою жизнь, но и существенно поменявшим мировоззрение. И все же я примирился с новыми реалиями. Как кажется. И не собирался усложнять жизнь и дальше. Только не так.

Наблюдая за тем, как из облаков выступает столичный город Мероэ, я постарался отбросить все переживания и страхи, навеянные давящей атмосферой, и сосредоточился на головокружительном пейзаже. Недаром говорил кто-то из мудрецов: «Можно всю жизнь провести, перелетая от планеты к планете, открывая диковинные миры, но так и не постичь и тысячной доли того, насколько прекрасна, таинственна и непостижима наша Вселенная».

— Боже мой, я и не думал, что здесь настолько красиво!

— Вот как? Священный трепет, значит? А где же отвращение? — хмыкнул Мекет, намеренно облетев город по кругу, просто чтобы позволить мне полюбоваться красотами.

А ведь полюбоваться было чем!

Даже несмотря на то, что от былого Мероэ здесь осталось не так уж и много.

Поговаривали, что раньше этот город был залит солнечным светом, в лучах которого высокие золотисто-перламутровые башни и купола сверкали, будто риоммский жемчуг со дна океана Мас. Сколько, интересно, лет прошло с тех пор? Сотня? Две? Местные, наверняка, скажут. Теперь над столицей в прямом и переносном смысле нависали тяжелые тучи. Стены изящных зданий обветшали и все больше утопали в океане дикой зелени, над которым прежде гордо нависали. Кое-где виднелись следы давно минувших сражений, разбитые купола, опрокинутые минареты. Со времен первого графа, его маленькое царство пришло в упадок и запустение.

— Ну, насмотрелся? — спросил братец и, не дожидаясь ответа, посадил «Ртуть» на ближайший бутон посадочной площадки.

— Я что-то не заметил, чтобы ты запрашивал разрешение на посадку.

— А я и не запрашивал. Здесь вообще никто этой ерундой не страдает.

Слова брата заставили меня нахмуриться:

— Ерундой? Я думал, планета принадлежит Риомму?

— Формально — да, но с технической точки зрения вся эта провинция — сплошное и никому ненужное болото. Вряд ли ошибусь, если скажу, что половина местного населения давно уже свалила куда подальше. Осталась лишь кое-какая местная аристократия да нищие старожилы. Хотя даже они чуют, что от всего этого места так и тянет безысходностью. Потому и нам тут задерживаться не стоит.

— Ой, что-то не припомню, чтобы ты хоть об одной планете говорил иное, — фыркнув, заметил я.

— Так ведь было бы что сказать, — парировал Мекет. — Всякий раз, когда беремся за дело, нас заносит в какую-нибудь малопривлекательную дыру.

— Ну, так может пора уже перестать лезть на рожон?

— Всенепременно. Вот добудем инфочип Малыша и заляжем на дно. А теперь давай-ка на выход. Я хочу, чтоб все прошло без проволочек. Чем быстрее мы отсюда смоемся, тем лучше.

Оказалось, что весь план Мекета по добыче ростка минна состоял всего из трех этапов: проникаем в имперскую лабораторию, хватаем минн, сваливаем. Все. Никаких деталей и забот о том, как попасть на территорию охраняемого объекта, и что делать с непредвиденными трудностями, которые легко возникнут на пути. Особенно с нашим-то везением.

— Мы же не галактический банк идем грабить, — отмахнулся братец и нацепил любимую шляпу. — Никому нет дела до какой-то там лаборатории. Охрана минимальная. Нам даже вспотеть не придется.

Если это так, то почему Д’юма сам не выкрал растение, а отправил за ним нас?

Но вместо того, чтобы задать этот вопрос вслух, я спросил:

— Да ты вообще хоть знаешь, где эта лаборатория находится?

— К твоему счастью, знаю. Я вообще много чего знаю. И тебе пора бы к этому привыкнуть.

— Я бы может и привык, не скрывай ты от меня все до самой последней минуты.

Мекет поморщился. В который раз! Я заметил, что в последнее время он стал чересчур взвинченным. Будто необходимость заполучить инфочип стала для него краеугольным камнем будущего существования. Вот только я не понимал, боялся он за меня или же меня?

— Не ломай мне мозг! Хотя бы сейчас, — попросил брат, переводя системы корабля в режим ожидания. Похоже, он и впрямь не собирался здесь задерживаться. — Воспринимай эту маленькую поездку, как очередное приключение. Ты же это так любишь.

— Интересно, — задумчиво произнес я, проверяя снаряжение, — хоть кого-нибудь подобные слова заставляли чувствовать себя спокойней?

— Даже если и нет, — сказал Мекет, — ничто не мешает тебе стать первым. Идем уже. Сказка ждать не будет.

Спускаясь по трапу в душный и насыщенный влагой и прелым запахом боиджийский воздух, я сверлил взглядом спину Мекета и гадал, следовало ли мне быть до самого конца с ним откровенным? Может, не стоило скрывать правду о смерти Метары и предостережении шаманки? Или я все-таки правильно сделал, что промолчал?

— Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, — внезапно бросил братец, не оборачиваясь и продолжая шагать по выложенной потрескавшимися камнями мостовой. Он двигался к темному узкому проулку, за которым виднелось что-то более-менее похожее на нормальную широкую улицу. По крайней мере, шум повседневной жизни с той стороны давал понять, что этот странный город не совсем еще призрак.

Мне было любопытно взглянуть на местных жителей, но вместо того, чтобы сразу сунуться в проход, я ответил Мекету на его фразу:

— Что-то я сомневаюсь.

— Тебя беспокоит отсутствие плана.

— Меня беспокоит отсутствие беспокойства у тебя. Тебе вообще все равно, как нам добыть этот адский минн? Просто постучим и спросим?

Брат замер и обернулся. Его лицо оставалось невозмутимым, и только в глубине глаз поблескивали искорки раздражения.

— Слушай, Мозголом, напомни, чтобы я позже врезал тому идиоту, который назвал тебя умным. Ты за кого меня принимаешь?

— Честно ответить?

— Прекрати! Мы возвращаемся к тому, с чего начали. Опять.

— Тогда прекращай темнить и выкладывай все как есть. Ты хотел, чтобы я доверял тебе. Но вот доверие — вещь обоюдная. Или ты не в курсе?

Теперь уже в глазах Мекета были непросто искорки. Там затевался целый грозовой фронт. Он недобро сощурился:

— А кто сказал, что я тебе не доверяю?

Я пояснил:

— Ты тащишь меня в место, от которого мурашки по коже, и при этом ничего не хочешь объяснять. Что-то не похоже на доверие.

Он подошел вплотную, схватил меня за плечи и как следует встряхнул.

— Да нечего здесь объяснять! — Понизив голос, Мекет затараторил: — Все просто, до безобразия. Мы заходим в местный паб и там встречаем моего человека. Получаем от него инфу по охране и пропуска. Дальше по обстоятельствам. Все. Никаких глобальных выдумок и прочей шпионской ерунды. И на твои «темные силы» никто не рассчитывает, не думай. Это я тебе пытаюсь вдолбить всю дорогу. Здесь всем насрать на безопасность. Особенно местным.

Я собирался возразить, как поступал всегда, но тут нас прервали. Пара патрульных, затянутых в форму риоммских сил безопасности, выступили из проулка и с подозрением уставились на нас. Оба при этом держали руки на кобурах.

— Эй, что здесь происходит?

Мекет тут же отступил от меня и, нацепив на лицо невинную улыбку, обернулся к безопаснику.

— Ничего криминального, начальник. Просто маленькое недопонимание с младшим братишкой. Уже все в норме.

— Точно? — патрульный перевел цепкий и ничуть не дружелюбный взгляд на меня.

Я поспешил кивнуть.

Безопасников устроил ответ. Развернувшись на каблуках, они ушли.

Мекет проводил их недружелюбным взглядом, но ни слова больше не проронил. Лишь продолжил шагать в сторону главной улицы. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним в русло вялотекущей жизни Мероэ.

Несмотря на опасения, столица Боиджии вовсе не была такой уж унылой и тихой, как рисовало буйное воображение. Да, грязи здесь хватало. Зато не было ощущения абсолютной беспросветности и до уровня всеобщего упадка техносфер Кодда Секундус оставалось еще далеко. По улицам гоняли старенькие флаеры и такси-рикши, мимо торговых лавок лениво слонялись пешеходы, а в проулках, подобных тому, из которого мы только что выбрались, тусовались местные бездельники, кусками черствого хлеба прикармливавшие стайки рыжеватых птиц. Шум двигателей и голоса разноликих горожан, вперемешку с отчаянными воплями диких животных, доносящихся из джунглей, задавали городу тон. Но самое удивительное, что, несмотря на все это, Мероэ оставался по-прежнему сказочно красивым и таинственным.

Настолько, что в нем можно было бы и обосноваться…

— Ты уже связался с этим своим приятелем? — спросил я брата, надеясь отогнать странное наваждение.

— Как только вылетели со станции. Он будет ждать в таверне «Тибо». Это недалеко, — бросил через плечо Мекет, стараясь не задеть компанию закутанных в ободранные тряпки курсу, разложивших свои пожитки прямо посреди тротуара.

Отметив отсутствие ядовито-желтого треугольника на их лбах, я с облегчением выдохнул.

До забегаловки и впрямь оказалось рукой подать. Буквально за следующим поворотом, в переулке, согласно наполовину стершейся табличке, именуемом Джиптан, виднелся невзрачный серый вход в нужную нам таверну.

Едва глянув на двери, я сразу же растерял всякое желание заходить.

— Может, я лучше здесь подожду?

Мекет фыркнул и даже не подумал сбавить шагу.

— Чтобы привлечь больше внимания? Нет уж, обойдешься.

— Что-то не внушает мне это место доверия.

— Можно подумать, когда-то было иначе. Ты и «У Мар’хи» не особо жаловал, пока не привык. Так что не куксись и веди себя естественно. Тут в большинстве своем странный народ обитает. Вряд ли мы останемся незамеченными, но лишний повод для провокаций лучше не давать.

— Как скажешь, босс.

Изнутри таверна внушала ровно такое же впечатление, что и снаружи. Ничем не примечательный паб, каких полно в любом уголке Галактики, с деревянной барной стойкой, замызганными столиками, тусклым освещением и пьяным угаром. Народ разношерстный. Его было много (и это несмотря на полдень!). А главное — ни одному из чахнувших над кружкой пойла забулдыг, казалось, нет никакого дела до двух подозрительных типов, внезапно нарисовавшихся на пороге.

— К стойке, — подтолкнул меня в спину Мекет.

На этот раз я не стал пенять ему, что втихаря все спланировал, а теперь сыплет указаниями, и просто двинулся куда сказали, по пути украдкой разглядывая посетителей. Не ради любопытства, а просто чтоб убедиться, что от них действительно не стоит ждать неприятностей. Местные жители вовсе не выглядели невинными агнцами и при желании вполне могли устроить неприятности. Загвоздка состояла лишь в том, что каждый из них казался слишком сосредоточенным на своих личных проблемах и на окружающий мир будто плевать хотел.

Бармену мы не понравились с первого взгляда, и это ясно читалось в том, как топорщились его мшистые бакенбарды.

— Чего надо? — спросил он грудным басом, заиграв желваками.

— Кабинку номер пять, — Мекет бросил на грязную стойку несколько кредиток.

Кредитки тут же исчезли, как по волшебству, а бармен, даже не потрудившись сменить интонацию, указал на одну из неприметных дверок по левую сторону от нас.

Молча кивнув, брат распорядился:

— Ты жди здесь. Я быстро.

Я даже рта раскрыть не успел, чтобы возразить, а он уже скрылся. Хотелось выругаться, но я не знал, как на это отреагирует бармен. Поэтому стиснул зубы и взобрался на ближайший стул. Вспомнилась забегаловка Тола Мар’хи на Семерке, которая сразу же стала такой родной и милой сердцу, и день, когда в ее дверях появилась Диана Винтерс. Вот уж о ком я с тех пор старался не думать, и каждый раз проигрывал это сражение с самим собой. Леди Орра, дочка правителя Тетисс, та, кто пришел к нам за помощью в надежде найти убийцу своей матери и та, кого я предал, когда позволил этому самому убийце уйти прямо у нее из-под носа.

Именно это задушило те ростки симпатии, которые только-только начали зарождаться между нами — моя скрытность и запоздалая честность. Я сознался во всем почти сразу. Как только отчалили от Дей-Прим, выдал услышанное от шаманки и то, почему позволил ей уйти живой. Диана, конечно же, не приняла моих объяснений, а мотивы понять не пожелала. Я и сам их с трудом понимал, если честно. И теперь не мог избавиться от клейма подлейшего из предателей, которым она отметила меня. Даже среди куатов я не встречал столько презрения, сколько увидел в глубине ее удивительных синих глаз. И вряд ли еще хоть когда-нибудь увижу.

Временами я последними словами ругал себя за то, что не смалодушничал и попросту не смолчал, но, понимая, что правда рано или поздно все равно бы всплыла на поверхность, прекращал заниматься самоедством. В конце концов, я сделал то, что сделать был должен: открыл ей правду. Другое дело, что, дав шаманке уйти, я из того, кто взялся за раскрытие преступления, вмиг превратился в пособника убийцы.

Этого мне никто прощать не собирался. А в особенности — сама Диана Винтерс.

Внезапное урчание в желудке заставило отвлечься от тяжелых мыслей и задуматься о более насущных вещах. Спеша покончить с не в меру странным заданием, я совсем забыл, что в последний раз угощал себя безвкусным чаем Д’юмы, и с той поры не проглотил ни крошки.

Приложив ладонь к животу, я недовольно поморщился. Как же все это некстати! Мекет возвращаться не спешил. А глядя на жуткого бармена и на его не менее жуткое заведение, я даже подумать боялся о том, чтобы что-нибудь себе заказать.

Вдруг: БАЦ!

Что-то тяжелое с силой огрело меня по макушке. Да так огрело, что я со всего маха влепился носом в плоскость барной стойки. Сразу сотня сверхновых взорвалась внутри черепа, ослепив сиянием чистейшей ярости. Искры брызнули из глаз, кровь — из разбитого носа. Со всех сторон послышались редкие смешки.

Что, вашу мать, происходит?!

Задыхаясь от гремучего коктейля из боли, растерянности и унижения, я сполз со ставшего неустойчивым стула и, утирая лицо рукавом, резко обернулся. Кровь при этом долбила в ушах гулким бубном. Или то был вой осатаневшей Тени?

Сквозь пелену выступивших слез я видел только размытые рожи гротескных чудовищ. Они смотрели на меня и скалились.

— Пойдем-ка, поболтаем, — сказала одна из рож.

Мощная рука, ухватившись за отворот куртки, потащила меня сквозь вдруг притихшую толпу в сторону выхода. При этом хозяин руки ни слова не проронил о том, куда именно меня поволок. Только хихикал под стать трем своим дружкам, которых я неосознанно успел сосчитать. Никто из завсегдатаев ни жестом, ни словом не помешал этим ублюдкам творить непотребство.

Едва я оказался снаружи, сразу же познакомился лицом с грязным тротуаром полутемного проулка. Прелый, но все-таки немного прохладный воздух помог проветрить мозги, а заодно разглядеть обступивших меня кольцом незнакомцев. Все четверо принадлежали к человеческой расе, но на разумников походили меньше всего. Банда отморозков. Ничего более.

И чего их так ко мне тянет?

Тот, что тащил меня, похоже, вожак, оскалил гнилые зубы. Пахнуло смрадом.

— Привет, залетный. Тебе че, не сказали? Соваться в наш район без разрешения — плохая идея?

Боль из разбитого носа быстро растекалась по всему телу. Ящик превратился в раскаленную топку. Я смотрел на рожу ухмыляющегося урода и еще пытался сдержать волны жара, готовые излиться наружу подобно гамма-радиации.

Но здоровяк расценил мое молчание по-своему:

— Ты чего, красавчик, язык проглотил?

Я шевельнулся. Куртка распахнулась, открыв на обозрение бластер.

Кто-то сказал:

— Эй, Лоскут, у него там пукалка за поясом!

Недолго думая, вожак присел, забрал бластер и спрятал себе за пояс. Я даже сообразить толком не успел, как все вышло.

— Оставлю себе, — подмигнул он. — Ты же не против? Ма-а-аленький такой бонус.

Чувствуя себя жертвой розыгрыша, я отказывался признавать, что все это происходит со мной здесь и сейчас. Бред полнейший! Четверо недоумков врываются в бар, не сказав ни слова, бьют меня и вытаскивают на улицу, чтобы ограбить. Кто в здравом уме поверит, что такое может случиться в реальности? Вот и я решил, будто это просто чья-то очень дурная шутка, хотя внутри все просто клокотало от бешенства.

— У вас тут еще и скидки есть что ли? — спросил я, поднимаясь и зачем-то подыгрывая ублюдкам. Кровь по-прежнему долбилась в уши.

— Ух ты, да он с юморком! — хихикнул третий молодчик. — Ого! Ребят, гляньте на его рожу! Наш малыш разозлился. Ох, щас весело будет!

Как же он был прав!

— Закачаешься, — пообещал я и, прежде чем кто-то из них успел ответить, позволил ящику открыться.

Ублюдков разметало, точно котят. Расшвыряло в разные стороны, будто штормом былинки, и размазало по стенам с тошнотворным хрустом, оставив яркие кровавые разводы на и без того замызганных стенах.

Только главарю повезло — его отбросило дальше в проулок, с силой приложило об пол, но не убило.

Потирая ушибленный затылок, Лоскут выпучил на меня глазищи, в которых плескались изумление и дикий страх. Видно не привык, когда ему сопротивляются. Хотя сдаваться тоже не собирался. И попытался выхватить бластер, — мой же собственный бластер! — но я одним движением руки заставил его опрокинуться навзничь и еще раз приложиться затылком о каменную кладку.

Верзила вскрикнул, и слышать это было приятно. По мостовой поползло большое черно-красное пятно.

Вид крови распалил меня еще больше, но ярость та была холодной, будто космос.

— Неужели больно? — сардонически хмыкнул я и протянул руку. Никогда не репетировал этот трюк, но все вышло само по себе. Бластер, словно живой, скакнул в ладонь через проулок. — Так-то лучше.

— Не… не убивай меня, — захныкал Лоскут. — П-пожалуйста!!!

Жалкое зрелище.

Не обращая внимания на всхлипы, я спрятал оружие туда, где ему было место, и снова уставился на бандита. Выражение моего лица заставило Лоскута захлебнуться воплем ужаса.

— Кто ты? — выкрикнул не Лоскут, а Лоскутик. — Кто ты такой?!

Я решил, что ответ ему не понравится. Да и к чему расстраивать парня, которого от смерти отделяли секунды? Валявшийся неподалеку кусок арматуры будто нарочно лез на глаза.

Я не стал его игнорировать, как и гадать, откуда он там взялся. Вполне возможно, что дружки Лоскута сами притащили, собираясь использовать.

Я притянул прут к себе. Тяжелый и холодный кусок металла лег в ладонь как влитой.

Бандит все стонал, будто нежная девочка. Судя по его взгляду, он чувствовал, что произойдет дальше, но отказывался верить.

— Ты этого не сделаешь! — проблеял Лоскутик.

Я улыбнулся, купаясь в его ужасе, как в лагуне. Тень полностью завладела моим сознанием.

— Нельзя недооценивать жертву, — ответил я, а в следующий миг, будто подброшенный из древней пращи, взмыл в воздух, намереваясь воткнуть заостренный прут в своего обидчика…

До цели я не долетел считанные сантиметры.

На долю секунды застыл в воздухе с занесенной для последнего удара арматурой, а затем был отброшен невидимой, но противоборствующей силой.

Бедолага Лоскутик к этому моменту, наверное, трижды поседел.

Ловко приземлившись на четыре конечности, будто всклокоченный гокки, я принялся озираться в поисках источника аномалии.

И, разумеется, нашел его.

В тени у выхода из проулка стояла высокая худая фигура в плаще и внимательно наблюдала за мной. Нечто хорошо знакомое почудилось мне в этом облике. Особенно когда фигура вышла на свет, и в глаза бросился алый отлив ее просторного одеяния вместе со скрытым под дыхательной маской лицом.

— Здравствуй, Риши, — сказала Тассия Руэ. — Я же говорила, что найду тебя.