Кукла на троне. Том I

Роман Суржиков, 2018

Тиран повержен, война окончена. Мир воцарился в Империи Полари. Столица празднует, двор пирует. Но в чьих руках остались смертоносные Персты Вильгельма? Кто сумел стравить меж собою два сильнейших рода Полари? Кто стоит за кулисами кровавого спектакля… и каким будет следующее действие?

Искра — 1

Фаунтерра, Дворцовый Остров

«Империя в ваших руках. Радуйтесь, ваше величество».

Как меняется смысл слов от их повторения? Становится ли глубже? Яснее?..

«Вы остановите гражданскую войну. Вас примет Север, как ставленницу Агаты. С вами смирится Центр, как с законной наследницей. Коронация принесет мир. Ваше величество должны короноваться».

Ваше величество должны… Что конкретно значат слова о долге? Какие действия за ними стоят?

* * *

«Покои вашего величества… Мы просим прощения: здесь прохладно. Искровые машины вышли из строя, а печи не топились из-за осады. Но скоро мы все исправим. Немного терпения, ваше величество…»

Могу ли я пожить в городе? В гостинице, например?..

«Простите, невозможно. Обе стороны примут это за конфликт с Агатой. Ваше величество должны понять…»

Конечно. Должна.

«Дворец вашего величества. Изволите видеть, он слегка поврежден при осаде.»

Я вижу. Нет половины окон, крыша проломлена, в коридорах лежит снег вперемешку с битым стеклом, комнаты смердят мертвечиной.

«Будьте спокойны, к коронации все предстанет в лучшем виде. Храните спокойствие, ваше величество!»

Храню спокойствие. Что еще мне хранить?

«Слуги вашего величества. Секретари, камердинеры, церемонийместеры, телохранители, лакеи, горничные — всегда к услугам вашего величества!»

Где вы взяли эту свору? Тут полсотни человек, не меньше!

«Большая часть штатной прислуги с радостью вернулась во дворец, чтобы служить вашему величеству.»

Ориджин убил дюжину слуг, а остальных разогнал. Почему теперь они вернулись? Их притащили силком? Или просто пообещали еду?..

Да и что мне делать с этими людьми?

«Распоряжайтесь ими, как будет угодно вашему величеству».

Распоряжаться?.. Стаей в полсотни голов?! Я в жизни не командовала больше, чем парой человек!

«Ваше величество не должны волноваться. Эти люди вышколены многолетней службой. Они сами знают все, что нужно делать.»

А что делать мне? Не посоветуете ли?..

«Вашему величеству следует готовиться к коронации. Церемониал сложен…»

Если коронация принесет мир, почему нельзя просто взять и надеть корону на мою голову? Сегодня же!

«…церемониал сложен, но нужно соблюсти его с высочайшей точностью. Любая поспешность или небрежность будет воспринята как признак шаткости новой власти.»

Признаки правды?.. О, как прискорбно! Конечно, мы должны избежать этого.

«Однако не беспокойтесь: мы каждую минуту будем сопровождать ваше величество, помогая во всяком деле.»

Каждую минуту? Каждую?! Минуту?!!

«Вашему величеству требуется полный гардероб. Костюмеры уже приглашены…»

Я хочу узнать состояние дел в стране. Мне нужны министры, а не костюмеры!

«Ваше величество, просим понять: сейчас ничего нет важнее, чем скорейшая и успешная коронация. Она принесет мир и процветание. Будьте благоразумны и сосредоточьте все усилия на подготовке к ней.»

Я понимаю это, но хочу знать, что происходит в Империи. Могу ли увидеть министров?

«Министры бежали из Фаунтерры, напуганные возможным сражением. Но не беспокойтесь, прилагаются все усилия, чтобы восстановить государственный аппарат. В скором времени мы уведомим ваше величество обо всех делах… А пока будьте так великодушны — примите костюмеров! Вашему величеству нужно только немножко постоять и потерпеть, пока мы снимем мерки… Еще немножечко, ваше величество… И еще минуточку…»

Платья? Костюмеры? Тьма, не тратьте времени на эту чушь! Ступайте в особняк Нортвудов — там полно моих нарядов… Если голодные мещане еще не разграбили дом.

«Ваше величество никак не может появляться в тех же платьях, что и летом! Они слишком скромны для императрицы, к тому же, вы надевали их, нося имя Глории Нортвуд. Весь ваш гардероб обязательно будет обновлен! Покой и благополучие двора зависят от этого. Придворные дамы крайне чутки к нарядам, настроению, внешнему облику императрицы!»

Вы шутите? Какие дамы?! Дворец набит кайрами Ориджина и перепуганными слугами!

«Ваше величество видят, как важно восстановить мирное течение жизни. И дамы, и министры вернутся, когда коронация успешно свершится. Итак, вашему величеству требуется: шестнадцать повседневных нарядов, восемь официальных на разные случаи, четыре чайных, четыре для занятий спортом, также утренние, вечерние, ночные, прогулочные, танцевальные… Общим счетом шестьдесят четыре комплекта. Лучшие мастерские Фаунтерры в кратчайшие сроки…»

Шестьдесят четыре?! Кто платит за это?

«Ваше величество не должны беспокоиться. Казна государства несет все расходы.»

О ней я и беспокоюсь!

«Не берите в голову, ваше величество. Пускай финансы не заботят вас, для этих забот будут назначены казначеи. Позвольте же обсудить первостепенную задачу: эскиз платья для коронации.»

Одно из официальных не подойдет?

«По традиции, коронационное платье надевается единственный раз, а затем сжигается. Будучи сохранено, оно станет напоминать об изменчивости власти и притягивать перевороты. Владычица Элоиза в четырнадцатом веке сохранила коронационный наряд и была свергнута спустя полтора года.»

Надо полагать, вид платья также закреплен традицией?

«Ваше величество, платье должно включать цвета династии: лазурный, алый и коричневый. В вашем случае лучше всего будет платье из синего атласа с рубинами и манто с отделкой из соболя».

Цвета династии, как носил Адриан… Насмешка, фарс. Я люблю зеленый. Хочу простое платье зеленого цвета.

«Никак невозможно, ваше величество. Зеленый — цвет Нортвудов, он станет напоминать об интриге графини Сибил. Лазурный с алым отражают преемственность и законность власти. Это сейчас самое важное. Ваше величество должны понять.»

Так вот в чем мой долг перед Империей? Носить синее платье и накидку из соболя?!

«Сегодня — цирюльники, ваше величество. Завтра — мастера красоты. Затем — ораторы, после них — парфюмеры».

А когда — министры, лорды, военачальники? Я хочу знать, чем живет моя страна!

«Нижайше просим простить, но всему свое время. Когда насущные вопросы будут решены, ваше величество получит все сведения, какие пожелает. Но сейчас отвлечься от подготовки будет преступной небрежностью с нашей стороны! Ваше величество должны понять!.. Цирюльники уже дожидаются, вы окажете милость всему государству, если примете их.»

«Традиционно при коронации императрица носит длинные локоны, как знак женственности и чистоты. А после церемонии она срезает их, показывая готовность к спортивным упражнениям и активной жизни. Волосы вашего величества недостаточно длинны, потому выход лишь один: мы изготовим для вас парик.»

Парик?.. Мертвая пакля, пристанище для моли?.. Мне нравятся мои волосы!

«Ваша стрижка напоминает монашек-ульянинок, что связывается в умах с мыслями о смерти. Только парик, ваше величество… Также необходимы пудра и румяна.»

Зачем?

«Нижайше прошу простить, ваше величество, но ваша благородная бледность может быть воспринята как знак болезненности. Нездоровье императрицы — признак шаткости власти, это недопустимо… Мы нанесем пудру, а затем румяна, чтобы придать вид здоровья…»

Я не хочу, чтобы меня красили, как куклу. В прошлый раз начинали с пудры, а кончили ядом в кофе.

«Ваше величество, пудра совершенно необходима. Нижние веки вашего величества имеют оттенок бессонницы. А также лучики…»

Морщины и синяки под глазами, хотите сказать? Мне они по душе. Я похожа на себя — бессонную и унылую. Чем плоха честность?

«Юлиана Великая спала как младенец накануне коронации, слуги едва сумели ее разбудить. Она стала самой могущественной из императриц Полари. Крепкий сон — знак уверенности в себе, бессонница — признак тревог. Тревоги государыни станут тревогами страны… Недопустимо, ваше величество. Вы должны понять…»

Я должна, конечно… Что еще я должна?

«Теперь обратимся к глазам. Ваше величество умеют плакать?»

Нет. Разучилась в монастыре. А зачем это нужно?

«На протяжении всего церемониала вашему величеству стоит держаться очень уверенно. Однако в конце вы прочтете молитву Янмэй Милосердной, и первосвященница дарует вам благословение. Тут будет очень полезно прослезиться — это покажет вашу душевность и кротость перед лицом Праматерей. Народ с большой любовью принимает владычиц, которые плакали после молитвы. Чтобы помочь вашему величеству, мы нанесем на ресницы порошок кислой ягоды. По завершении молитвы похлопайте веками и протрите глаза ладонью — немедленно появятся слезы».

Меня волнует один вопрос. Позволите? Благодарю!.. Страна истерзана войной, столица обескровлена, госпитали заполнены калеками, шаваны грабят Литленд, весь Запад откалывается от Империи. Так почему, тьма сожри, я занята румянами, пудрой и порошком для ресниц?!

«Ваше величество так благородны и щедры душою! Вы не можете не чувствовать: в трудную минуту главное для народа — вера в лучшее, надежда на спасение. Соблюсти все традиции, провести коронацию как следует — значит, показать людям, что власть снова крепка, а завтрашний день принесет стабильность. Народ вздохнет с облегчением, мужчины вернутся по домам, дети и матери смогут спать спокойно. Будьте же милостивы, ваше величество: не лишайте их этого счастья!»

Когда я займусь государственными делами?

«Вы уже заняты ими в полной мере! Изволите видеть, речь вашего величества — крайне важный элемент коронации. Существует традиционный список тем, которые должна затронуть речь наследницы престола. Это: любовь к Империи и народу, благодарность к прежнему императору, обнадеживающие слова о нынешнем положении дел, уроки, усвоенные наследницей из истории, обещание милостивого и справедливого правления. Речь занимает не менее двадцати минут и состоит, по крайней мере, из двух тысяч слов. Но ваше величество не должны волноваться: речь подготовят опытные мастера церемоний, ваша задача состоит только в том, чтобы заучить и произнести ее.»

Императрица не говорит своими словами?..

«Излишняя трудность, ваше величество. Не мучайте себя сочинением речи. Для ваших слуг будет счастьем написать ее для вас. Однако, к сожалению, читать речь с листа не принято, потому вашему величеству следует ее запомнить. Чтобы упростить запоминание, ораторы будут начитывать вам речь вслух. Это также поможет вашему величеству выработать верное произношение.»

Мое — неверное?

«Изволите видеть, ваше величество говорит с северным акцентом…»

Я и есть северянка до мозга костей! Народ должен знать, кто им правит.

«Нам следует думать не только о благе северян, но и о жителях Земель Короны. Им станет значительно спокойнее, если ваше величество произнесет речь со столичным выговором. Это неслошшно: достаатошно немношечко смяхшать соклаасные и чшуть протяакивать глаасные. Говорить бутто немношшко фкраадчиво, с шепотком. Попробуйте, ваше велишестфо!..»

Я постараюсь.

«Ораторы помогут вашему величеству овладеть этим навыком. Вряд ли понадобится больше пяти тренировок. Также мы пригласим священников, которые научат вас правильной молитве.»

Молитва Янмэй Милосердной? Меня не нужно учить этому! Я — внучка Янмэй, вы забыли?

«Речь идет о парадной молитве Династии: „Твоя рука на моем плече“. В ней тридцать две строфы, которые читаются нараспев, церковным каноном. Ваше величество обучится за десять уроков. Но нужно учесть кое-какие обстоятельства. Ваше величество будет читать молитву пред лицом первосвященницы Церкви Праматерей — архиматери Эллины. Встретив свое девяностолетие, ее святейшество Эллина поступилась долей гибкости рассудка. Выполнение ею своей части ритуала находится под вопросом.»

Архиматерь выжила из ума? Что она сделает? Уснет посреди коронации? Забудет слова молитвы? Расхохочется, как ведьма?

«При ее святейшестве будет помощница Корделия, она поможет Эллине во всем, кроме одного. Ее святейшество должна лично сказать вам слова благословения, когда вы окончите молитву. Если Эллина забудет сделать это или скажет какие-то иные слова, или поведет себя непредсказуемо, ваше величество все равно должны сделать вид, что получили благословение. Ведите себя, как ни в чем ни бывало, поблагодарите Эллину и поцелуйте ей руку, прослезившись при этом.»

И для этого тоже есть свой урок?

«Конечно, ваше величество. Мать Корделия завтра прибудет к вам, чтобы отрепетировать получение благословения. А затем, с вашего позволения, обсудим парфюмы…»

Я никогда не пользовалась ими. Можем мы, наконец, обсудить хоть что-то важное?

«Что может быть важнее впечатления, которое вы произведете на двор? Изволите видеть, наряд и речь императрицы на коронации предназначаются для народа — простого люда, допущенного увидеть владычицу. Но запах парфюма почувствуют лишь самые близкие, потому он очень важен: несет намек на ту внутреннюю политику, которую владычица будет вести при дворе. Традиционно императрица выбирает один из четырех запахов. Фиалка — знак женственности, мягкости, покорности сильному мужчине: своему будущему мужу либо первому советнику. Это порадует герцога Ориджина, однако породит кривотолки, потому сам же герцог советовал взять иной аромат. Роза, в противовес фиалке, обещает жесткую политику с упором на военную силу, что в вашем случае вряд ли будет уместно. Фруктовые ароматы — апельсин, персик, манго — значат прицел на торговлю и финансовое преуспевание. Древесные оттенки — иланг-иланг, сандал — являют символ мудрости и справедливости, акцент на законотворчестве и юридических реформах. Парфюмеры предоставят восемьдесят образцов ароматов, ваше величество могут выбрать совершенно любой, но осмелимся порекомендовать седьмой либо девятнадцатый…»

Я согласна с вами. А теперь хочу выйти на улицу и увидеть, как идет реставрация дворца.

«Там совершенно не на что смотреть, ваше величество. Мастеровые трудятся, слуги убирают парк…»

Стирают кровь с дорожек? Разбирают камнеметы? Сгребают ядра и обломки стрел? Я хочу взглянуть на это. Хочу увидеть, как хоть кто-нибудь делает что-то полезное!

«Всенепременно, ваше величество! Вы сможете гулять, сколько угодно вашей душе, но прежде извольте рассмотреть эскизы платьев…»

Шестьдесят четыре?

«Сто девяносто, ваше величество: каждый наряд — в трех вариациях. Мастера красоты помогут вам сделать выбор, однако вы должны увидеть все эскизы своими глазами. Выйдет конфуз, если однажды вам подадут неугодный вашему величеству наряд. А также нижайше просим вас взглянуть и на эскизы обуви. Всего семьдесят два варианта, все до единого достойны вашего величества. Некоторые представлены не рисунками, а натуральными образцами. Для наглядности приглашены девушки, телосложением и формой стопы немного похожие на ваше величество. Лучшие образчики обуви и платьев вы сможете увидеть в движении на живых моделях…»

Помилосердствуйте! Оставьте меня хоть ненадолго! Дайте хоть глоток уединения. Имейте каплю уважения к горю, позвольте мне оплакать Адриана!

«Ваше величество весьма мудры, что изволили вспомнить покойного владыку! Его кончина случилась столь внезапно и трагично, что до сих пор не удалось отыскать его августейшее тело. А отсутствие тела создает ситуацию опасного конфуза. Изволите видеть, вместе с трупом владыки был утерян Вечный Эфес — священный кинжал Блистательной Династии. Ритуал коронации включает в себя передачу Вечного Эфеса новому владыке и обнажение священного клинка в самую минуту возложения Звездной короны на чело. Отсутствие Эфеса породит тревожные роптания…»

Так вас волнует только Эфес?! Тело Адриана не найдено! Мы не можем предать его земле, прочесть молитвы, попрощаться! Где-то в трижды проклятом Бэке рыбы гложут кости Адриана… а вас заботит ритуал?!

«Мы разделяем глубокую скорбь вашего величества. Вся столица, вся Империя скорбит о владыке! Но святые отцы заверяют, что душа его величества уже обрела полный покой на Звезде, откуда благостно взирает на нас. Душе владыки будет грустно видеть, если коронация пройдет шероховато. Наш долг перед ним — обеспечить идеальную гладкость церемонии! И вот какое найдено решение в вопросе с Вечным Эфесом. Минуточку внимания — и ваше величество оценит все изящество выхода! Перед возложением на ваше благородное чело Звездной короны, вы изречете: „Страна устала от войны. Я клянусь беречь ее от новой крови, и, как знак этого решения, в первый день своей власти не возьму в руки клинок. Прошу не давать мне Вечный Эфес — символ воинской силы, но дать корону Звезды — символ мудрости и милосердия!“ Тогда обоснованное отсутствие Вечного Эфеса не вызовет никакой тревоги у зрителей. Корону возложат на вашу главу, и голубой алмаз на ее зубце засияет звездою веры в грядущий мир и благоденствие!»

На что похоже одиночество? На черную крупицу среди белого песчаного пляжа. На голоса сотен людей, что звучат неразличимо, как один-единственный голос. Парфюмы… будет неблагоразумно… традиция… нижайше просим… народ будет счастлив… изволите видеть… парадная молитва… согласно ритуалу…

Что стоит за громкими словами о долге? Бесконечная череда мелких, пустых, никому не нужных обязательных дел. Такая, что хочется бежать без оглядки: в Уэймар, в Стагфорт, в рытье пещер, в сгребание осколков, в страх, в отчаяние… Куда угодно, во что угодно, но никогда больше не делать бесполезного!

Как меняется смысл слов от бесконечного повтора? Ваше величество должны… Вашему величеству следует… Ваше величество должны… Вашему величеству следует… Становится ли смысл глубже? Острее? Яснее? О, нет! Он тупеет и тяжелеет, обретает неумолимую ритмичность водяного молота. Поднимается с оборотом мельничного колеса и рушится на заготовку. Должны! Поднимается, влекомый течением реки, — и падает. Необходимо! Поднимается — и вниз, сминая железо. Никак невозможно! С каждым оборотом — ваше величество! На каждый удар — должны!

Ни одиночество, ни страх смерти, ни потеря близких не могли сделать того, что легко сотворил механический повтор. За две недели подготовки наследница престола была выжата, расплющена, лишена малейших признаков своеволия. Государственная машина — даже такая искореженная и поврежденная, какою сделал ее мятеж, — без труда обтесала наследницу, придала ей нужную форму и вынудила вращаться в верную сторону от трех простых слов:

«Ваше величество должны».

* * *

Дня коронации Мира не запомнила.

Она все сделала как нужно. По крайней мере, никто не сказал: «Вашему величеству не следовало…»

В памяти остались лишь два эпизода.

Герцог Ориджин похвалил ее парфюм:

— Прекрасный аромат, миледи. Запах женщины, а не короны.

Герцог был наряжен в белое с серебром, блестел, как острие шпаги, и выглядел на десять лет моложе, чем в дни осады. Он вызвал у Миры глубочайшее омерзение… Но он говорил как человек, не механизм. Его голос она выделила бы из любой толпы.

А после парадной молитвы дряхлая архиматерь Эллина забыла благословить императрицу: молча пялилась бледными пустыми глазами. Минерва растерялась и, в свою очередь, забыла заплакать. Пауза все тянулась, мать Корделия шипела Эллине: «Ваше святейшество! Ваше святейшество!», — а та пряталась где-то в глубине себя и только шмыгала носом, сопливым от холода. Тогда Мира взяла ладонь архиматери и тронула ее пальцами свой лоб. Зачем-то сказала от имени Эллины:

— Долгих лет силы и власти. Рука Янмэй на вашем плече.

И сама же ответила:

— Всем сердцем служу Праматерям и народу.

Ночью, когда все кончилось, Мира напилась.

Была пьяна трижды в жизни. Первый раз — здесь же, во дворце, на летнем балу, тысячу лет назад. Второй — в Уэймаре, с нерадивыми солдатами графа Виттора. Третий — снова во дворце. Только в этот раз не по случайности, а целенаправленно, методично, с ясной целью: заглушить грохот механического молота. Ваше величество должны!.. Нет, не сейчас. А если и должна, то все равно ничего не могу, кроме жалеть себя и пить стопку за стопкой. И плакать — вот когда пригодился порошок на ресницах.

Минерва, ты — ничтожная плакса. Отец отрекся бы от тебя, Адриана бы стошнило. Да что там, меня и саму тошнит, еще как. Зато я знаю одного человека, кто оценил бы. Нора из монастыря Ульяны — вот кто умеет жалеть себя! Мастер слез, магистр самоуничижения! Тебе, Минерва, еще учиться и учиться. Но теперь ты знаешь верный способ расплакаться: надень корону — зарыдаешь.

Она пила, и становилось тепло. От хмеля, от жалости к себе, от собственной шутки, от того, что назвала себя по имени… Минерва!.. Как же красиво меня зовут! Хоть что-то есть во мне красивое. Минерва Джемма Алессандра!.. Ваше величество… В холодную тьму это величество! Я — леди Минерва! Самое прекрасное имя во всей Империи Полари! Леди Мне… тьфу! Язык заплетается. Нужно чрево… чередовать: вечер пафоса, затем вечер пьянства. Иначе подводит язык…

А теперь я выпью за свое чувство юмора. Ведь оно есть, несмотря ни на что! Имя, чувство юмора, склонность к пьянству — кое-что от тебя прежней осталось, а, Минерва? Не все расплю… распще… разбито о наковальню. Добавила бы еще любовь к кофе, но это глупость. Кофе помогал думать, а теперь к чему это? Я — императрица. Мое дело — носить платья и пахнуть. Мышление — для бедняков!

Дорогая Минерва, как же сильно я люблю тебя! За имя, за чувство юмора, за все, что не расплющилось.

И до чего же тепло…

* * *

Назавтра, вспоминая этот вечер, она думала: вероятно, нечто подобное чувствуют любовники, оказавшись в постели. Любовь, тепло, все возможно и никаких лишних мыслей. Если так, могу понять, почему им хочется этого снова и снова.

Похмелье, конечно, взяло свое. Если верить романам, оно и у любовников бывает: проснуться в одной постели — не всегда так же радостно, как вместе уснуть. Но Мира вспомнила один из житейских советов Инжи Прайса и потребовала, не вставая с постели:

— Принесите орджа. Сейчас же!

«Вашему величеству не следует», — ответила машина ртом кого-то из прислуги.

— Моему величеству не следует? Вы указываете императрице Полари?! Надеюсь, меня подвел слух!

Фраза вышла далеко не такой звучной, как хотелось: Минерву ужасно тошнило, через два слова она глотала слюну. Но слуга понял намек, улетел стрелой и за минуту вернулся с чашей. Она выпила. Тошнота улеглась, блаженное тепло заструилось в жилах. Как хорошо!.. Теперь я точно знаю, о чем любовные романы: это изысканная метафора для крепкой выпивки!

«Первый секретарь просит ваше величество принять его», — скрежетнул механизм, доставивший ордж.

— Пускай заходит.

«Но ваше величество в постели!..»

— Надо же, вы заметили…

К приходу секретаря Мира успела выбраться из кроати, облачиться в халат и усесться за туалетный столик. Спасительный кубок орджа она не выпускала из рук.

«Ваше величество, желаю доброго утра. Его светлость лорд-канцлер нижайше просит вас подписать указы о назначении…»

— Его светлость — кто?..

«Лорд-канцлер Эрвин София. Герцог Ориджин вчера произведен в это звание высочайшим указом вашего величества.»

— Неужели?..

«Вы поставили подпись под указом.»

— Но текст составил сам герцог? Надо же, он тоже любит красивые слова…

«Ваше величество, лорд-канцлер просит утвердить назначения.»

Секретарь сунул ей ворох бумаг. Мелькнула мысль: вот оно — важное. Государственное дело, о каком ты мечтала. Прочти, вникни: что за должности, что за люди? Встреться с каждым, опроси, проверь. Конечно, все они — ставленники Ориджина, тут нет сомнений. Но они могут быть умницами, мастерами своего дела, а могут — тупыми вояками, взятыми лишь за собачью преданность герцогу. Разберись, Минерва. Вычеркни тупиц, карьеристов, солдафонов. Если герцог хочет ставить своих людей, то пусть хотя бы выберет достойных.

Она хлебнула из кубка. Новая волна тепла разлилась по венам, напитала все тело, вплоть до пальчиков босых ног, утопающих в пушистом ковре. Как хорошо все это!.. Почему я раньше не додумалась?..

И вдруг она с полной ясностью представила себе весь день.

Я позвоню в колокольчик, прибегут служанки. Придется постоять, пока меня оденут, зашнуруют все завязки, застегнут пуговки, нацепят украшения, расчешут волосы… Полчаса, никак не меньше. Зато все это время я не выпущу из руки кубок. Потом будет завтрак. Я улыбнусь герцогу и его волкам, ведь таков мой долг: безопасность Короны, крепость государства… Скажу комплимент братьям-Нортвудам, отчего нет? Разве они виновны в чем-то, кроме беспросветной глупости? Спрошу о здоровье Лабелина с его отпрыском… Право, это прелестно: Ориджин изнасиловал и унизил их на глазах всей Империи, а теперь Лабелины сидят рядом с Ориджином, говорят о погодке, как милые кумушки. Я найду в себе силы порадоваться этому абсурду.

После завтрака меня переоденут — еще полчаса времени впустую. Но я попрошу кого-нибудь почитать вслух любовный роман, это скрасит одевание.

Потом меня приведут в кабинет и подсунут ворох отчетов. Такое бывало и до коронации, так что я уже знаю: никакого смысла их читать. Там окажутся ничего не значащие списки гостей; былые герои, представленные к наградам посмертно; перечни прошений, в которых отказано; требования денег, которые казна не удовлетворит. Я не увижу отчетов о работе полиции, сборах налогов и пошлин, перемещении войск — ни о чем, что дает Короне силу. Нужно будет поговорить с герцогом. Вытребовать, выкусить у него нужные сведения… Но позже. К чему спешить?..

Затем, когда я сделаю вид, что прочла отчеты, секретари изобразят, будто им есть до этого дело и попросят моей оценки. Я скажу, что все идет наилучшим образом. Ведь если скажу иное, меня все равно убедят, что лучше быть не может.

Потом я приму откуда-нибудь послов с какими-то поздравлениями. Нужно будет поблагодарить со всей сердечностью, и я смогу. Я — чемпион по сердечности. Я растопила души Северной Принцессы и наемного убийцы.

Наступит обед: он официальнее завтрака, неуместно улыбаться, нужно царственно кивать. Смогу и это, ведь я — кладезь талантов, разве нет?

После обеда — прогулка, осмотр реставрационных работ, одобрительные слова. Легко найду их, ведь я буду в соболином манто! Дама в соболином манто просто не может сказать иных слов, кроме одобрительных, но с явною ноткой снисхождения. «Ваше трудолюбие достойно похвалы. Работы движутся быстрее, чем я ожидала…»

Затем чай в салоне, где кто-то из прихвостней герцога спросит моего совета в каком-то деле, чтобы герцог мог сделать наоборот. Затем переодевание и новая глава любовного романа. Так вот зачем императрице шестьдесят четыре платья — ради повода послушать чтение!..

Придет вечер, и дамы (надо же, они таки появились при дворе!) соберутся в музыкальном салоне, чтобы чем-нибудь блеснуть: крадеными остротами, фальшивым талантом, настоящими алмазами — хоть чем-то. Я буду царственно кивать (опыт, опыт!..) и расточать комплименты. Все это очень смешно, но шутить нет смысла. Мое величество не должны, мое величество будут благоразумны.

Потом наступит ужин, а за ним танцы — ведь нынче праздничный день, как никак. Я даже станцую с кем-то. К счастью, не с герцогом: «Ах, мы не должны, ведь это повод для кривотолков…» С Дональдом Нортвудом — пусть. Он хороший мальчик… дурак, но хороший. И у него сломана челюсть, танец с ним — все равно, что благотворительность. Мое великодушное величество. Ах!..

А потом…

Мира сладко улыбнулась при мысли о «потом».

Потом я вернусь сюда, прогоню всех, запру дверь. Начну с вина, а продолжу орджем. Начну в кресле, продолжу в постели — как полагается в романах. Разденусь сама, позволю себе такое удовольствие. После каждой снятой вещи — глоток наслаждения. Заберусь под одеяло и стану жалеть себя. Читать про любовь, пить и жалеть — поочередно. Порадую себя всеми остротами, что накопились за день. Истерзаю себя мыслями об одиночестве. Расплачусь над страницами — надо попросить порошка для глаз… Я одна за стеною тоски. Печальная императрица Минерва… Боги, как это красиво! Кто бы написал роман обо мне?..

Да, нынешним вечером я снова напьюсь. И завтрашним. И каждым, пока делаю вид, что правлю этой чертовой страной. Нужно находить удовольствие в своей работе!

Она кивнула секретарю с подлинно царственным видом и принялась подписывать назначения. Министр двора… Первый секретарь… Второй церемониймейстер… Начальник стражи… Не глядя в текст, она выводила слово и отшвыривала листы.

Минерва.

Какое красивое имя!..