После Второго Солнца

Роман Сергеевич Бенц, 2022

Мир, оказавшись разрушенным после Второго Солнца, возрождается и меняется далеко не в самую лучшую сторону. К этому он принуждает тех немногих людей, которым удалось выжить много лет назад. Одним из таких людей является Влад. Вместе с друзьями он вырывает свою свободу из цепких когтей рабства, которому был подвержен долгие годы, и отправляется на поиски своей семьи. Подобные события происходят со многими людьми ежедневно, и в конце есть только две новости – либо пропавший человек жив, либо мертв. Но главный герой сталкивается с совершенно иным исходом в сложившейся ситуации. Произведение наполнено множеством вопросов, о которых необходимо думать всегда, но никогда не находится времени. Этот роман повествует о человеческих стремлениях, высочайших ценностях и ожесточенной борьбе за них в суровом мире, наполненном множеством необъяснимых явлений и их последствий. Если чувство тайны в самом деле приятно, то это произведение никого не оставит равнодушным. Содержит нецензурную брань.

Глава 3

Мгла

Он спал крепко и безмятежно, не так, как раньше. Сон свободного человека сильно отличается от сна раба. Вся боль притупилась и уже не беспокоила, как прежде, дыхание было ровным. Тем не менее Влад снова был вырван из сна.

— Влад! Подъем! — грозно прокричал Иван, удерживающий заднюю дверь автобуса от натиска извне.

Раскрыв глаза, молодой человек увидел над собой в металлической крыше автобуса щель, сквозь которую протиснулась темно-серая рука. Крыша вокруг щели продавливалась и была готова прогнуться еще сильнее в любой момент. Подскочив с лежанки, Влад торопливо подтащил остывшую печь и, встав на нее, уперся обеими руками в потолок. Темно-серая не то от грязи, не то от разложения рука по плечо просочилась в салон транспортного средства и жадно водила по кругу, стараясь кого-нибудь схватить. В моменты, когда конечность сквозь крышу едва не цеплялась за одежду Влада, тот, кому она принадлежала, издавал яростное шипение и хрипящий визг. Вне сомнений, это был некрофагист, о чем говорил тошнотворный гнилостный запах и звуки, характерные для подобного существа. Окончательно придя в сознание после внезапного пробуждения, Влад понял, что автобус был со всех сторон окружен этими существами. Они со всей своей свирепостью старались проломить решетчатые загородки на окнах и проникнуть внутрь, дабы употребить в пищу всех внутри салона. Множество изуродованных лиц с предельно расширенными зрачками смотрели на людей и каждый раз еще громче шипели, замечая на себе испуганные взгляды.

— Молодой, отходи! — щелкнув затвором дробовика, скомандовал Серега.

Влад моментально спрыгнул с печи и прижался к полу. Вэто время существо на крыше еще глубже продавило обшивку, и в салоне показалась черная грудь с проступавшими из-под кожи ребрами. Будто гром, в салоне раздался выстрел, на секунду оглушивший всех, оставляя звон в ушах. На пол тут же брызнула слизь, а когда дым рассеялся, то в крыше образовалась еще большая брешь, однако существо уже лежало неподалеку от автобуса, не в силах продолжать наступление. Бросив дробовик на пол и взявшись за автомат, Серега все так же уверенно продолжал отдавать команды:

— Гена, заводи эту хреновину. Пора сматываться отсюда, их очень много. Не отобьемся!

Дернув ключ зажигания, Геннадий прокричал:

— А как же капканы?

Подпирая боковую решетку, которая прогнулась под натиском женщины некрофагиста, Серега кричал в ответ:

— Езжай по вчерашнему следу! Быстрее!

В этот момент Влад, сидевший на полу, услышал возглас Ивана, который свалился на пол, не удержав заднюю дверь автобуса. Увидев, что самый старший пятится назад, а в салон пытаются запрыгнуть несколько некрофагистов, молодой раб моментально схватил дробовик с пола и, перешагнув Ивана, встал у двери. Опустившись на одно колено, Влад дернул затвор на дробовике и принял позу стрелка с упором вперед. В этот момент он не думал ни о чем, кроме борьбы, ведь он так привык к этому и даже немного истосковался, будучи покорным и бесправным рабом. Сейчас его сознание было чистым, целиком и полностью направленным на сохранение своей жизни и жизней окружающих его людей. Заметив, что два человеческих тела очень ловко забрались в салон, он покрепче ухватился за ствол оружия, а затем, выждав момент между ударами сердца, спустил курок. Некрофагисты, которые были полностью голыми, со светло-желтой кожей и множеством омерзительных дефектов на ней, на секунду устремили свои взгляды на ствол дробовика, который моментально плюнул пламенем и вышвырнул их из автобуса. Барабанные перепонки Влада вновь едва не разорвались от шума выстрела, а плечо обжигало ноющей болью от отдачи. Подобравшись к мятой двери, он тут же ее захлопнул и подпер спиной, в то время как Иван удерживал очередную прогнувшуюся решетку на окнах. Однако некрофагисты продолжали наступать. Влад уже думал, что не удержит дверь своим телом, но в последний момент автобус тронулся, после чего резко затормозил, а затем вновь продолжил свой путь, перемалывая своими колесами человекоподобных существ. Автобус то и дело подпрыгивал на ландшафтных неровностях и буквально каждую минуту увязал в грязи, чудом покидая ее. После недолгой езды по полю, окруженному капканами, водителю удалось вывести транспорт на то, что раньше называлось дорогой. Автобус ехал небыстро, иногда подскакивая на кочках и прочих ямах. Люди внутри салона сидели молча, и каждый думал о своем, занимаясь каким-либо делом. Геннадий вел автобус, Сергей орудовал напильником, желая скрыть клеймо Цеха на оружии, Иван задумчиво вглядывался в карту, а Влад, поджав ноги под себя, смотрел вдаль, на бесконечные поля с черными лесными массивами под серым небом. Снег, что был вчера, растаял, оставив после себя грязную почву и холодный воздух. Это и была свобода — возможность двигаться абсолютно в любом направлении. Бесконечный круг ежедневно повторяющихся событий был разорван, и неизвестность завтрашнего дня радовала сердце человека. Боль в висках от безысходности отступала с каждой минутой, сменяясь яркостью восприятия жизни, дышалось куда легче. От этих ощущений Влад волновался, причем настолько, что становилось страшно. В глубине души он боялся перемен, но знал, что в данном случае они были необходимы и сулили все что угодно, кроме отчаяния, уныния и боли. Задумчиво вглядываясь в мятый потолок автобуса с огромной брешью в нем, он пытался что-то вспомнить, что, как и ранее, хотело пробиться из глубин его сознания. Но все равно он не мог этого сделать, от чего ему становилось еще хуже. Из-за этих мысленных терзаний в голову Влада вбивалась какая-то чушь, какие-то странные образы и звуки, смысл которых был непонятен ему. Он всегда боялся собак, но именно сейчас он думал о тех жестоких тварях, что содержались в охране Цеха. Ему был неприятен запах железа, но мысли о нем навязчиво протискивались в его голову. До ужаса неприятный хруст, треск и хлюпанье… Влад не понимал, зачем он это представляет, ведь от этих мыслей и образов ему становилось страшно и на глазах едва не наворачивались слезы. Но он не мог остановиться и продолжал об этом думать, тем самым сильнее и сильнее вгоняя себя в подавленное состояние. Спустя долгие минуты мучений все прекратилось, так как автобус подскочил на очередной яме и Влад чуть не упал со своего сидения. Благодаря этому он был вырван из тех мучительных размышлений, что не давали ему покоя. Решив вновь насладиться свободой, он прилег на сидения и погрузился в приятный мир воспоминаний — в то время, когда он был со своей семьей и все проблемы хоть и с большим трудом, но были вполне разрешимы. Разумеется, иногда приходилось спать, будучи голодным, по несколько суток подряд работать в Крепости, дабы была возможность обратиться к врачу, и, конечно, ежедневные бои с некрофагистами, а иногда даже с другими людьми, но это был смысл жизни. Смысл жизни абсолютно каждого человека. Это была борьба, наградой за которую была человеческая жизнь — высшая ценность, как считал Влад. Но еще большей ценностью он считал возможность человека принимать решение. И наконец-то он получил возможность сделать собственный выбор. Обдуваемый холодным ветром, пробивавшимся сквозь металлическую обшивку автобуса, Влад согревал себя теми самыми воспоминаниями, которые хотел вновь пережить. Поэтому он был намерен при первой же возможности добраться до своего дома в руинах города. И только сейчас его посетила мысль о том, что если его брат мог спастись, то, вероятно, он сейчас ждет Влада в их жилище. Наконец-то он начал думать более оптимистично. Путь по остаткам дороги казался слишком долгим, и изредка приходилось останавливаться, чтобы починить транспорт, а ближе к закату внутри салона все было пропитано едким дымом, вырывавшимся из-под капота в сопровождении шумных хлопков. Свернув с прямой дороги, чудо инженерной мысли в первой же яме встало на месте. Будто в агонии, автобус начал задыхаться кашлем двигателя, а затем и вовсе замолк навеки последним громким свистом, источая из-под капота еще более густой и черный дым. Хлопнув по корпусу, Гена добродушно произнес:

— И на том спасибо, старина.

Сняв с плеча автомат, Серега огляделся по сторонам в сумеречном окружении.

— Значит, теперь на своих двоих.

Накинув за спину рюкзак из мешковины, Иван вышел из автобуса и решительно направился в нужную сторону.

— Не стоит тут останавливаться, пошевелимся.

Собрав все полезное, путники двинулись прямиком по дороге, с каждым шагом окутываемые надвигающейся ночью и холодом. Идти было решено без света, дабы не быть замеченными, пользуясь фонарем только в исключительных случаях. Спустя некоторое время пошел снег, припорошив все вокруг. Не теряя бдительности, шахтеры продолжали свой путь. Иногда безмолвную тишину нарушал Геннадий своим бурлящим кашлем, за что каждый раз получал замечания от Сереги, который вслушивался в пустоту окружающих полей. Гена шел впереди и продолжал захлебываться кашлем, но в один момент он умолк, после чего послышался громкий всплеск воды и возмущенный возглас шахтера:

— Твою мать! Что за?! Мужики, помогите мне!

Влад щелкнул фонарем и посветил в нужное место. В это время Серега, закинув за спину автомат, вынимал из ямы мокрого товарища. Как вскоре выяснилось, это была не просто яма, а настоящий широкий ров с грязной вонючей водой, в который и угодил кашляющий шахтер. Спешно выжимая из одежды ледяную воду, Геннадий посмотрел на другую сторону рва, в пустоту, и сказал:

— Видимо, мы уже на месте.

Взяв у Влада фонарь, Иван начал осматриваться.

— Ты уверен? Мне кажется…

Но неожиданно для всех за рвом, метрах в трех над землей, загудели прожекторы и ослепили путников. Все, кто имел при себе оружие, молниеносно выставили его перед собой, суетливо щелкая затворами, а Влад принял стойку с широко расставленными ногами, чтобы скрыться в случае стрельбы. Из темноты позади ярких лучей показалось с десяток голов, и Влад был больше чем уверен, что кто-то из них целился ему прямо в лицо.

— Кто такие? Чего надо? — раздался грубый и недовольный мужской голос со стороны прожекторов. Серега тут же опустил оружие и махнул рукой остальным.

Абсолютно спокойно, без волнения заговорил Гена:

— Обычные скитальцы этого дерьмового мира. Нам бы ночь перекантоваться, и пойдем своей дорогой.

Несколько минут путники стояли на месте, дожидаясь ответа, после чего голос за прожектором вновь дал о себе знать:

— Чем платить будете?

Гена указал в сторону автобуса.

— Да, утром я отведу вас к нашему автобусу, и вы сможете его разобрать на детали, а может, и вовсе даже почините!

Прожекторы погасли, вновь погрузив путников в густую холодную тьму, после чего грубый голос вновь заговорил:

— Оружие над головой, и, самое важное, никаких резких движений, иначе откроем огонь на поражение! Ребята нервничают.

Все выполнили команду, после чего послышался скрип цепей, а затем перед путниками упал железный широкий трап, впившийся металлическими зубцами в край рва. Влад ожидал увидеть огни этого поселения, но вместо этого в лица шахтеров ударил жидкий свет подствольных фонарей. Грубо схватив путников за плечи, их тут же перевели через трап и усадили на колени, отняв все оружие и сумки. Во тьме ночи Влад не мог сориентироваться и осмотреться, и поэтому оставалось только покорно волочить ноги по земле. По звукам он догадался, что их завели в какое-то помещение. Скитальцев вновь усадили на колени, после чего раздался щелчок, и под потолком загорелась желтая электрическая лампочка, вокруг которой забилась мошкара. Беглецы находились внутри длинного грузового контейнера с рифлеными стенами, ржавчина которых пробивалась сквозь бывшую когда-то красной краску. Перед путниками стоял сутулый пожилой мужчина с изборожденным морщинами лицом. Заметив на себе взгляды гостей, он перестал рыться в их вещах и все так же грубо прорычал:

— Пока мы проверяем ваши вещи, всем пройти на осмотр. Затем я распоряжусь, чтобы вас накормили, и отбой. Без возражений и лишних вопросов.

Пройдя сквозь живой коридор из вооруженных ружьями людей, путники остановились у стола, за которым сидел пожилой мужчина. Он был в грязном сером халате и тряпичной маске, а руки его были облачены в какое-то подобие резиновых перчаток. Внимательно осмотрев каждого из гостей, врач заключил, что путники не являются разносчиками опасных заболеваний. Однако доктор очень косо поглядывал на Серегу, у которого, в отличие от остальных, на ногах было по шесть пальцев. После осмотра шахтеров вывели с другой стороны контейнера, и в этот раз Влад понадеялся увидеть живых людей, но вновь был разочарован окутывающей его тьмой ноябрьской ночи. Ведомые под руки охраной гости проследовали к продолговатой палатке, в которой был установлен деревянный стол, освещаемый масляной лампой под сводом укрытия. Не проронив ни слова, женщина поставила перед каждым из гостей по железной тарелке с хорошей порцией каши. Влад был озадачен происходящим вокруг и хотел было обратиться с вопросами к Геннадию, полагая, что тот знает об этом месте больше остальных. Но, заметив на себе пристальный взгляд сутулого охранника, решил перенести свое любопытство на следующий день. Заметив, что холод пронизывал его насквозь, молодой человек осознал, насколько сильно он устал за день. И, к его счастью, охранник сопроводил их в очередной контейнер, установленный поверх другого. В месте, где оказались путники, была установлена небольшая чугунная печь, достаточно хорошо прогревавшая ночлег. Вдоль всего помещения, освещаемого одной-единственной электрической лампой, были лежанки с матрасами из прессованного тряпья, и на некоторых из них мирно спали несколько людей, видимо, такие же скитальцы, как и рудокопы. Избавившись от обуви, каждый из путников тут же повалился на свою лежанку и предался царству Морфея. Полежав несколько минут, Влад начал ощущать легкий жар от печи и поэтому, слегка приподнявшись, решил снять трофейную черную куртку. Как только он покончил с этим, его слух был привлечен скрипом створки контейнера, из-за которой показалась чья-то голова в кепке. Сделав вид, будто спит, Влад краем глаза начал следить за незнакомцем, который к этому времени бесшумно закрыл за собой створку и на носочках пробирался вглубь контейнера, подыскивая себе лежанку ближе к печи. Наблюдая за новеньким, Влад приметил замысловатый наряд этого человека: поверх болоньевой куртки с огромным количеством заплаток был надет самодельный доспех из двух железных пластин, шея была плотно закрыта воротником из ткани, а на предплечьях проволокой были закреплены щитки. Но шахтер прекрасно понимал, что такая броня очень хорошо может защитить от укусов некрофагистов. Он и сам в свое время одевался с братом подобным образом, хотя не имел столь качественного нагрудного доспеха, а всего лишь обходился плотным обматыванием шеи шарфом и примитивной защитой рук. Шурша тканью куртки, новичок в жилище с трудом снял с себя доспех и воротник, после чего в обуви, куртке и кепке повалился на лежанку, тяжко вздохнув. Через несколько минут услышав его сопение, Влад мог спокойно уснуть.

Утро выдалось очень тяжелым для Влада: во рту сохранялся неприятный привкус железа, горло обжигало от жажды, и все кости ныли слабой болью. Оглянувшись по сторонам, шахтер обратил внимание на то, что все гости этого контейнера спали мирным сном, за исключением того человека в самодельной экипировке, который пришел в это место последним. Перевернувшись на бок, Влад начал наблюдать за незнакомцем. Закрепляя на себе доспех и поправляя кепку, он глядел по сторонам, а движения его казались какими-то необычными, а именно, торопливыми и неловкими, будто он кого-то стеснялся или испытывал неприятные ощущения при каждом движении. Заметив на себе пристальный взгляд Влада, незнакомец шепотом возмутился:

— Чего уставился?!

Влад нахмурил брови и так же тихо ответил:

— Не твое дело.

И чтобы дальнейшая беседа не переросла в ссору, Влад отвел взгляд в сторону и попытался уснуть. Скрипнула обувь о железный пол контейнера, а затем створка жилища неприятно завыла, после чего Влад снова услышал шепот:

— Пойдем выйдем.

Посмотрев в сторону выхода из ночлега, шахтер был немного удивлен и в то же время возмущен дерзостью незнакомца, который ему очень сильно не понравился. Но он часто заставлял себя не бояться таких людей и теперь даже допускал мысль о том, что сейчас нужно будет выяснять отношения старинным способом не слишком умных людей, то есть при помощи грубой силы. Устало вздохнув, Влад с хрустом в суставах поднялся с постели, затем оделся и вышел следом. Закрыв за собой створку теплого уютного помещения, Влад оказался на верхушке контейнера, поверх которого располагалась их ночлежка. По горлу ударил ледяной воздух, и в глазах потемнело. Молодому человеку наконец-то удалось осмотреться. Бесконечно серое хмурое небо омрачало всю небольшую территорию этого места, окруженного высоким бетонным забором, что в некоторых участках был небрежно залатан гнилыми досками. Практически вся местность была заставлена пресловутыми контейнерами с узкими проходами между ними. В центре был пустырь, заставленный каким-то палатками и механизмами, отдаленно напоминавшими транспорт, над которыми корпели местные мастера. Влада очень удивил тот факт, что все вокруг были заняты какой-либо работой, в том числе и маленькие дети. Не меньше он был удивлен тому, что все люди молчали, лишь изредка перебрасываясь парочкой слов по работе, но не более того. Здесь было и тихо, и это успокаивало. Все жители казались ему какими-то угрюмыми. За свою жизнь Влад повидал некоторые селения, и все они были в чем-то схожи между собой, но такое, как это, он видел впервые. Откуда-то из-за контейнера, в котором прошла ночь, донесся приятный запах костра и жареного мяса, но, не успев как следует насладиться ароматом, шахтер услышал окрик снизу, с пустыря:

— Чего встал как вкопанный? Сюда подойди.

Он аккуратно спустился по крутой железной лестнице и направился к незнакомцу, который к этому времени весьма ловко, будто ворона, запрыгнул на гнилой пень и, в предвкушении облизнув губы, принялся за самокрутку. С каждым шагом Влад понимал, что у него есть прекрасная возможность усмирить пыл незнакомца, столкнув его на землю и обрушив на него все свое негодование. Но чем ближе он приближался, тем слабее становилось его желание проучить хама, а когда Влад оказался рядом с ним, то все, что он надумал в своей голове, тут же исчезло. Перед ним на пне восседал совсем молодой парнишка, значительно моложе шахтера, примерно лет семнадцати. Столько же было и его брату, прежде чем их разлучили. И за свои мысли Владу стало стыдно, причем настолько, что он не сразу обратил внимания на протянутую правую руку паренька.

— Здорово, дружище, я Леха!

Тряхнув головой, Влад проигнорировал жест и мрачно произнес:

— Говори, чего хотел.

Сняв с головы темно-зеленую кепку, Леха заправил ее под лямку жилета и Владу удалось разглядеть его повнимательнее. Это был низкорослый и щуплый человек с весьма нездоровым желтым лицом и сильно впалыми маленькими голубыми глазами. На секунду Владу даже стало жаль юнца, но тут же он избавился от этого чувства, так как Леха язвительно произнес:

— Ну и рожа у тебя.

Влад набрал побольше воздуха, чтобы выговориться, но юноша вновь перебил его:

— Надолго здесь?

Не дав ответить шахтеру, Леха продолжал:

— Конечно же, нет, в Колесе не любят гостей. И ты наверняка понял, что как только твои друзья проснутся, то вас тут же вышвырнут за ворота.

Влад задумчиво поглядел на собеседника.

— А тебе-то какое дело до этого? Иди своей дорогой.

Громко сплюнув в сторону, Леха ответил:

— Правильно ты думаешь. Мне до вас обычно дела нет. Просто сдается мне, что вы уж слишком не местные и вам хочется попасть в Крепость, как и всем, кто ночует здесь.

Влад заподозрил что-то неладное и хотел было ответить, но в голову не пришло подходящих слов.

— Ну и?

Леха спустился с пня.

— Ну что «ну и»? Ну и я могу вас сопроводить до самого крупного центра человеческой жизни. — Поперхнувшись, он добавил: — За определенную плату, разумеется.

Презренно осмотрев с ног до головы этого проводника, Влад едва сдержал смешок, так как не мог понять, как этот хилый юнец сможет довести до руин города четверых дерзких беглецов из Цеха. Он был уверен, что такие люди, как Леха, в одиночестве долго не живут и что у Влада куда больше шансов стать проводником, чем у юноши.

— Кто проведет? Ты? Мне кажется, что ты даже темноты боишься, — сказал Влад и не смог сдержать ехидной улыбки. После чего он развернулся и направился к контейнеру.

— Я же не говорю, что ты на мудака похож, — обиженно прошипел Леха.

Влад развернулся и хотел ответить, но Леха тут же выставил маленькие руки перед собой и быстро заговорил:

— Я к тому, что нет разницы, как ты выглядишь. Важно что? Важно, как ты выполняешь обязательства, за которые ручаешься. А ты не смотри на меня, ожидая увидеть двухметрового быка, который на раз ломает головы всем подряд. Да, я немножко мелковат, но зато я быстро бегаю, могу тихо передвигаться и обошел весь наш край вдоль и поперек. Один! Ну а ты чем можешь похвастать?

Владу ничего не оставалась, кроме как досадно улыбнуться, ведь почему-то слова Лехи внушали доверие. Но, как часто бывает, он сразу же начал искать подвох в происходящем. Все это казалось ему слишком простым и поэтому подозрительным. Ведь как только он проснулся, то ему тут же предложили помощь. Сознание не покидали слова Сереги по поводу того, что Влада еще никогда не преследовали по-настоящему. И все-таки он подавил в себе все негативный настрой и решил поддаться течению судьбы. Ведь если и правда все складывается неплохо, то зачем же этому противиться? Тем не менее Влад не собирался следовать за этим парнишкой, не поразмыслив об этом как следует.

— Я у вас заприметил сладкий кусочек золота, и мне бы оно пригодилось для моих, так сказать, поделок. На спичечном коробке договоримся?

Влад продолжал стоять с каменным выражением лица.

— Ты рылся в наших вещах?

Леха ухмыльнулся:

— А как же? Конечно. — А затем, заметив, что его собеседник в возмущении выпучил глаза еще сильнее, заговорил быстрее: — Да шучу я. Просто эти путешествия — мой хлеб, и в Колесе меня все знают. Ну и тот седой охранник, что вас принимал, Микоян, меня просветил насчет того, стоит с вами работать или нет. Да не волнуйся ты, я даже не видел вашего барахла.

— А ты не думаешь, что кусок золота размером со спичечный коробок — это уж слишком жирная цена за то, что ты будешь вести нас в сторону, куда мы и без тебя сможем дойти? — начал торговаться Влад.

Леха потрепал свои светлые волосы и спокойно ответил:

— Я так не думаю. Не думаю, что вы сможете всей своей оравой добраться до Крепости. По любому кто-нибудь да сдохнет. А вот если поведу вас я, то гарантирую, что вся ваша кучка окажется на месте. Может быть, будете не целы, но точно живы. А насчет золота…Меня не обманешь. Ты не смотри на то, что я очень молодой. Я разных людей водил и поэтому цену себе знаю. И людей знаю. Поэтому никому не рассказываю о своих клиентах. Сейчас кусок золота — всего лишь материал, а не ювелирная роскошь, как это было десятки лет назад.

Бывший раб не нашел что сказать. Но все же попытался досадить Лехе из вредности, потому что не могу возразить по делу:

— Ты-то откуда знаешь о прошлом?

— Я же говорю, что работал со многими людьми.

Вздохнув, Влад ответил:

— Хорошо, мне нужно посоветоваться со своими друзьями.

Леха то ли всерьез, то ли с иронией ответил:

— Посоветуйся, конечно.

Глядя на Леху, Влад улыбнулся краешком рта. Внезапно позади раздался встревоженный возглас Сереги. Молодой человек обернулся, но ничего не смог понять. А когда он приблизился к контейнеру, то увидел, как Серега тащит под руку того самого мужчину в халате, что осматривал их вчера ночью. Метнувшись следом, Влад ворвался в ночлежку и увидел неприятную картину. Возле лежанки сидел Иван, схватившись за голову, а на самой «постели» лежал Гена, устремив взор своих серых глаз в пустоту. В этих глазах застыла боль и беспомощность перед смертью. Рот был слегка приоткрыт и ярко блестел, покрытый бурой пеной. И все лицо в целом выражало какую-то огромную печаль и досаду, и Влад знал, от чего именно. От утраченной навсегда возможности насладиться свободой. В это время мужчина в халате стоял у постели. Он безжалостно подвел итог:

— Все. Отъехал.

Растолкав несколько зевак, что ночевали в контейнере и стояли возле тела друга, молодой человек приблизился к нему. Руки Геннадия по-прежнему сжимали одеяло, на котором он лежал, а ноги были вытянуты. Влад присел рядом, а затем, аккуратно разжав остывшую кисть товарища, взял ее. Он точно знал, что это был очень печальный момент, но никаких болезненных душевных ощущений он не испытывал и начинал всячески стыдить себя за такую сухость. Но толку от этого не было. Лишь беспристрастное принятие факта, не более того. Наверное, так нередко бывает от внезапного горя. Геннадий был не столько другом, сколько братом по жестокой судьбе. И только сейчас Влад понимал, отчего именно ему хотелось проявить сострадание к этому человеку. За пару лет он узнал всю его жизнь до мелочей, и в ней не было практически ничего хорошего. И даже после этого он закончил свой жизненный путь где-то в глубинах недружелюбного и неизвестного мира, в страшных муках. Влад считал, что если кому-то и суждено было предаться вечной пустоте, то такой человек, как Гена, достоин был лучшего, а лучшим он считал безболезненное и незаметное завершение жизни во сне. Возможно, в какой-то мере с товарищем так все и произошло. Но вряд ли смерть будет считаться незаметной, если вынуждает человека сжимать руки, протягивать ноги и пучить в напряжении глаза. В этот момент шахтеры стояли вокруг тела и безмолвно прощались со своим братом. Но столь глубокий для души и важный для друзей момент прервал все тот же циничный доктор:

— Все вы! Вон! Сейчас мы утилизировать тело будем.

Никто из шахтеров и других путников, что были в контейнере, не стал перечить доктору, а вместо этого покинули контейнер. На выходе их встретил уже знакомый сутулый пожилой охранник Микоян с ружьем наперевес, облаченный в плешивый свитер с узорами и оленями.

— Вам пора. Был уговор.

Иван мрачно произнес:

— Уже?

Закатив глаза, охранник ответил:

— Ладно, из уважения к вашей потере ступайте в палатку, где вчера жрали, я вам по стопке оформлю. Автобус ваш мы нашли, в качестве оплаты сгодится. А теперь марш!

Путники спешно прошли в палатку, в которой на столе было несколько тарелок с кашей и большая миска с сухим хлебом, а также баночки, в которых на дне была какая-то мутная жидкость. Быстро утолив голод, поднялся Серега и взял сосуд с выпивкой.

— Давайте, друзья, простимся с нашим братом. Я его знал и буду знать, пока не постигнет меня его судьба.

Тут же поднялся Иван:

— Кто будет в Лопухово, что на востоке, оставьте там что-нибудь о Генке. Он ведь оттуда родом был.

Настала очередь Влада:

— Он умер свободным!

После чего шахтер осушили баночки. Едва они завершили обед, как вновь явился Микоян, который словно выжидал подходящий момент. Когда он проводил путников к воротам, там уже поджидал Леха с рыбацким рюкзаком за плечами. Беглецам довелось приобрести немного еды и воды, а также Иван смог раздобыть качественно выполненный охотничий нож и двуствольное ружье с боезапасом. Когда дело дошло до дележки золотого слитка, было решено, что Сергей откажется от своей доли, а вместо этого заберет с собой оружие цеховиков, чтобы выменять его на необходимые для путешествия вещи. Благо в поселке имелся мастер, который за несколько минут смог разделить золотой слиток надвое, получив за свой труд золотую пыльцу. Влад же в свою очередь попросил отделить от своего куска еще один, поменьше, чтобы иметь возможность оплатить услуги проводника, так как с каждой минутой пребывания в Колесе в нем убавлялась уверенность в возможности самостоятельно добраться до города из незнакомого места. Едва ли не подталкивая, путников выпроводили за ворота, и Влад чудом успел перепрыгнуть через ров с трапа, который в этот момент уже поднимался. Встав у обочины дороги, ведущей к Колесу, трое шахтеров и проводник определялись с направлением. Иван уже настроился на долгий путь в составе проверенной компании, но Серега лишил его этой радости:

— Вы уж извините, но я пойду своей дорогой.

Иван опешил:

— Куда?

Устремив свой взор вдаль, Серега ответил:

— Нужно отыскать старого друга, — и, радостно дернув бровями, добавил: — Ну, не падайте духом и не замерзайте. Быть может, еще встретимся.

Никто из шахтеров даже не стал возражать, так как у каждого из них были свои планы на свободу. Влад хотел расстроиться от предстоящей разлуки, но затем понял, что именно так все и должно было произойти. Он попросту привык к этим людям и пережил с ними многое, смирившись с тем, что они будут все вместе до конца своих дней. Однако течение судьбы сменило свое направление в лучшую сторону, и поэтому в благодарность за ее благосклонность было необходимо как можно скорее подстраиваться под перемены. Попрощавшись с другом, путники, не оглядываясь, разошлись в противоположные стороны, будто никогда и не были знакомы. Сергей быстрым шагом направился в сторону лесной мглы, что находилась сразу же за высоким забором Колеса. А Иван, Влад и Леха не спеша начали свой путь вдоль рва, двигаясь в сторону очередного участка горелого леса, стоявшего в паре километров от поселения. Путники шли цепочкой. Ее замыкал Влад, вдумчиво вглядываясь в густую темно-зеленую жидкость искусственного водоема, из которой торчали короткие ветви деревьев и различный мусор. Заметив в этой жиже человеческий череп, в глазнице которого извивалась какая-то черная скользкая тварь, Влад обратился к проводнику:

— А как в этом месте поступают с умершими?

Леха на ходу обернулся и, заметив пристальный взгляд Влада на ров, робко протянул:

— Может быть, ты не хочешь этого знать?

Тут же Влад заметил в жиже обгорелую грудную клетку, покрытую тиной, после чего ответил:

— Ты прав, не хочу.

Леха бодро произнес:

— Вот и правильно. Но все же для общего развития знай, что остается на пепелище от покойника, выделяет жидкость в воду, из-за чего она становится густой и затрудняет ход жевунов, которые иногда забредают в ров. Жители Колеса потом разбивают им головы с берегов, и вода становится еще гуще. — он уныло добавил: — Эх, знал бы я так медицину или любое другое дело, как знаю обычаи и порядки в поселениях и городах, то давно бы уже стал королем мира.

Тут же Иван хмуро подметил:

— Кто-то должен знать.

Леха не стал ничего больше говорить. Спустя несколько минут стены Колеса остались позади, и путники шли по серому полю. В небе летали птицы, ожидавшие, пока люди отойдут как можно дальше ото рва, дабы иметь возможность начать пир на костях. Путь до леса был не таким уж быстрым, как показалось Владу поначалу. И чтобы не скучать, он достал из ножен на поясе охотничий клинок, который Иван раздобыл в Колесе. Добротно выполненный кусок острой стали был закован в резиновую рукоять с маленькими выемками для пальцев, удобными для хвата. Подобрав с земли черную корягу, шахтер опробовал оружие, в результате чего на подходе к лесу у Влада в руках было опасное оружие — копье. Но, к сожалению, при первом пробном ударе в обугленное дерево оружие грустно треснуло и развалилось на щепки. Пройдя немного вглубь мглы, стало мрачно. Оглянувшись, Влад уже не видел стен Колеса, и теперь путников окружали только высокие стволы мертвых деревьев, пропитанных сажей. Наступила неприятная тишина, изредка разрываемая тихим стоном и скрипом черных коряг, слабо пошатываемых холодным ветром. Однако стало немного теплее. От запаха в мертвом лесу начинало горчить во рту,и поэтому люди то и дело отхаркивались. Чем глубже проникали путники в лес, тем труднее был путь. Почва под ногами становилась мягче, поваленных деревьев встречалось больше, а сил меньше. Иной раз Владу казалось, что в этом месте погода никогда не менялась. Тишина и скрип деревьев угнетали шахтеров. Иван решил разбавить напряжение и обратился к Лехе, который очень ловко пробирался по вязкой почве, то и дело останавливаясь каждые двадцать шагов, дабы осмотреться, прислушаться и подождать, пока шахтеры его нагонят:

— Давай, парень, расскажи нам, какие новости в мире, на большой земле? А то я, пока в шахте сидел, совсем одичал.

Перепрыгнув через очередной мелкий бурелом, проводник непринужденно отвечал Ивану:

— Да чего я тебе расскажу-то? В голове у меня полно всяких слухов, сплетен и информации. А если в общем, то ничего хорошего. Врачи из Крепости жалуются на то, что появилось множество неизлечимых болезней, сама Крепость развивается и разрастается, прочих бандитов и безумцев стало еще больше. У меня иногда складывается такое впечатление, что люди сильно поменялись с тех времен, о которых мне рассказывали жители прошлых лет. Вот, например, один возьмет да и убьет другого за кусок говяжьей колбасы, а зачем? Нельзя просто навалять как следует или украсть, или поделиться? Нет же, надо именно убить. Удовольствие в этом есть какое-то, что ли? Ах, да, такое в Крепости часто бывает. А вы наверняка знаете, что там с голоду не так-то просто умереть, потому что всем работа найдется. Вот я и не понимаю, почему так люди делают. Животные мерзкие, чего с них взять?

Иван согласился:

— Ты, конечно, прав, да и как-то соображаешь для своих лет серьезно. Наверное, потому и живой. Кстати, сколько тебе лет будет?

— Да вот неделю назад семнадцать исполнилось. Хорошо погулял в Крепости, до сих пор подташнивает от выпивки, — резво ответил Леха.

В воздухе на фоне хлюпающей почвы повисло молчание, которое прервал проводник:

— А могу я тебе задать вопрос?

Иван ответил:

— Конечно, задавай. А то нам неизвестно, сколько идти, хоть не так скучно будет.

Леха тут же спросил:

— А когда ты говорил, что в шахте одичал совсем, что ты имел ввиду?

Иван досадно поджал губы, растерянно забегав глазами, и понял, что проговорился о том, о чем не стоило проговариваться. Не зная, что ответить, он посмотрел на Влада, который вовремя дал ответ Лехе:

— Да мы с Иваном пару месяцев назад вели свободный караван из Крепости в деревушку одну на юге. И, к несчастью, встретили каких-то разбойников. Что успели, схватили и пошли пешком. Там же наткнулись на огромную кучу жевунов, которые нас и гнали, пока мы не нашли заброшенную шахту. Знаешь же, что тут вокруг да около много всяких подземелий и колодцев. Вот и пришлось нам отсиживаться много дней в дыре. Хорошо, что успели по мешку со жратвой схватить, а то так бы умерли голодной смертью.

Леха, не оглядываясь, продолжал путь.

— Интересная история, получается, жаль, что ненастоящая. Но я понял, что вы, мужики, что-то скрываете. Ну и ладно, потому что мне все равно, кто вы и что натворили. Пока вы платите, то я обязан вас вести, будь вы изгнанники Автоматчиков, враги Крепости или даже беглецы из Цеха, хотя оттуда мало кто может сбежать.

Тут же Леха заметил, что спутники остановились, а когда обернулся, увидел, что Влад и Иван замерли, будто врытые в землю. Проводник криво улыбнулся:

— Я что, с чем-то угадал?

Затем он махнул им рукой, и они двинулись дальше.

— Как я уже говорил, мне все равно. Вы заплатили — я веду. И никто от меня не узнает, кому я оказывал свои услуги, даже под самыми страшными пытками.

Спустя час и без того нелегкий пеший путь сквозь дремучую мглу был осложнен внезапным обильным снегопадом. По этой причине Ивану пришлось идти позади отряда, так как он начал чаще падать, едва сохраняя равновесие в топкой грязи ноябрьской почвы. Шахтеры затянули потуже капюшоны своих трофейных курток, а Леха выправил из кепки наушники. Пару раз Влад вздрагивал от шума падающих деревьев в глубинах мглы. Постепенно конечности начали промерзать, и людей одолевал голод. Тяжелая дорога утомляла. Говорить уже никому не хотелось, время тянулось очень долго, но каждый из них знал, что останавливаться ни в коем случае нельзя, необходимо было идти столько, сколько позволят силы, а то и дольше. Влад и Иван, прожившие в шахте Цеха по несколько лет, сильно отвыкли от длительных пеших переходов. Они уже потеряли счет времени и удрученно следовали за проводником, который, как и они, устал от тяжелого пути, однако старался не подавать виду. Серое небо, изрезанное черными корягами деревьев, сгустилось и стало незамедлительно темнеть, чем сильно обеспокоило уставших людей. Влад готов был в любую минуту повалиться в свежевыпавший серый снег, если бы Леха радостно не объявил:

— Вот мы и пришли!

В глубинах черного леса стоял маленький бревенчатый домик с заколоченным досками окном и полностью покрытый сажей. Из крыши этого убежища торчал кусок обрушенной печной трубы, а вокруг строения, не считая обгорелых коряг, были разбросаны человеческие кости. Ночь опускалась на землю и погружала все вокруг в свою тьму и холод. Со звоном сняв с двери мощный замок, юный проводник пригласил своих подопечных в дом. Внутри было так же холодно, как и снаружи. Разве что не было пронизывающего ветра и обильного снегопада. Потирая руки, Влад и Иван ожидали приказов Лехи, который достал откуда-то из темноты масляную лампу, а затем зажег ее.

— Не стоит бояться холодной смерти, эта изба постоянно меня выручает. Сейчас лампа все прогреет, надышим, и станет лучше. Видите, в углу стоят пни, тащите их к столу и принимайтесь за ужин, а затем сразу спать. Завтра планирую вас одним переходом доставить в Крепость, если с погодой повезет.

Установив источник света на столе, что был расположен в центре небольшого дома, Леха отступил во тьму и принялся за какую-то работу. Иван сразу же уселся за стол, а Влад смог осмотреться в тусклом дрожащем свете масляной лампы. Всего одно окно у входа, закрытое ставнями и заколоченное снаружи, большая и, к огромному сожалению, разрушенная русская печь, которая уже была занята Лехиными вещами, ржавый умывальник и какие-то ящики по углам. Достав из сумок еду, Влад разложил все на столе, а затем посмотрел на проводника, который скромно уселся на печь и начал рыться в своем походном рюкзаке. У шахтеров, судя по местным меркам, стол был накрыт очень богато и изобильно. Раздобыв где-то во тьме таз, Иван развел в нем костер, чтобы разогреть на нем бульон из консервированной рыбы, что готовили в поселении Рыжий город, вареный картофель и отвар из ягод. Принявшись за ужин, только спустя несколько минут Иван заметил странный взгляд своего друга, после чего махнул рукой Лехе.

— Чего там сел, Алексей? Подходи сюда, поешь с нами, а то я как-то сразу не заметил, что не по-людски получается.

Леха спрыгнул с печи, а затем встал.

— Да не, я не могу. У меня только кусок вяленой говядины да и парочка сухарей. Нет.

Иван настаивал:

— Не беда, оттого люди и объединяются, чтобы все были в меру довольны и не подыхали от голода. Садись, мы тебе отвару теплого нальем, его утром при мне в Колесе варили. Настоялся как следует. Смелее!

Проводник согласился. И вот спустя несколько минут, утолив голод и выпив немного разбавленного спирта, путники тихо сидели за столом и беседовали как старые друзья, в основном выслушивая интересные истории и практические советы от Лехи, который с каждым словом вызывал у Влада все большее уважение, приходящее на смену презрению. С последним звоном жестяных кружек радостные беседы людей внезапно прекратились. Влад не мог осознать, что именно произошло, а в эту минуту Леха мгновенно затушил лампу и отполз в сторону с тревожным шепотом:

— Все на пол, живо!

Как одно целое, шахтеры с грохотом повалились на пол и расползлись по углам. В холодном мраке, слегка прогретом масляной лампой и алкоголем, Влад ничего не мог понять и поэтому доверял только своему слуху. Где-то напротив Иван шумел патронами для ружья, а Леха, что был у входной двери, глухо прозвенел чем-то. Иван, будучи взволнованным не меньше своего друга, прошептал:

— Что такое?

Но вместо разумного ответа послышалось требовательное шипение проводника:

— Тихо!

Поджав ноги, Влад вцепился в нож, но спустя несколько мгновений, не контролируя себя, сжал его еще сильнее, когда услышал звуки за стенами дома, сильно напоминавшие женский плач. Пробыв во тьме неизвестно сколько, шахтер вздрогнул от очередных леденящих душу завываний какой-то девушки за окном, которые были слышны еще отчетливее. Но, немного переосмыслив происходящее, с каждой минутой он все больше убеждался в том, что эти звуки всего лишь порождались воображением, так как это место было очень глухим и отдаленным от людского мира. Ведь на пути сюда путники не встретили ни одной живой души. Решив убедиться в своем предположении, переборов, вероятно, необоснованный страх, Влад подобрался к заколоченному окну и стал прислушиваться. Плач удалялся, и сменился топотом. Чьи-то частые шаги были очень необычными, так как издавались шумом не двух конечностей, а сразу трех или четырех. Теперь Влад был уверен, что девушка за окном была настоящей, и, скорее всего, ее преследовал какой-то зверь. Но тут его догадки подтвердились:

— Пожалуйста, оставь меня!

И тут молодой почувствовал, как что-то пронизывает все тело и опускается к ногам. Он начал догадываться, что побледнел от страха в этот момент, когда был пропитан ужасом неизвестности и огнем любопытства. Его голову наполнила мысль о том, что подобное может случиться с его близкими, и никто им не поможет, как и в этой ситуации. Эта мысль была навязчивой и погружала Влада в подавленное состояние, к которому, как он думал, он привык. Но сейчас, будучи разгоряченным выпивкой и имея при себе оружие, неведомое ему ранее чувство заставило выхватить из рук Ивана ружье с несколькими патронами, а затем смело направиться к выходу. Он понимал, что шансов для спасения незнакомки у него немного, но он хотя бы попытается что-либо сделать, иначе эта навязчивая мысль испепелит все его сознание, которое и без того пострадало за последние годы. В конечном итоге для себя он решил, что нужно помочь не для того, чтобы спасти чью-то жизнь, а только потому, что он сойдет с ума от бездействия. Сняв с двери тяжелый засов, Влад отворил дверь, но тут выскочил Леха и прошипел:

— Никуда ты не пойдешь! Ты подвергаешь нас серьезной опасности из-за кого-то, кто все равно умрет! Закрой хату!

Но Влад, погруженный в свои мысли, пропустил эти слова мимо ушей и слегка оттолкнул в сторону проводника, после чего вновь был одернут за плечо.

— Ну, уж если на то пошло, то возьми хотя бы это. Нет ничего хуже, чем сгинуть в темноте…В ночи.

Взяв из Лехиных рук железный цилиндрический фонарь, шахтер услышал, как за ним захлопнулась дверь. Где-то в глубине мглы, покрытой серым снегом, вновь раздался отчаянный крик. Сорвавшись с места, Влад бежал, разрывая одежду и царапая кожу об невидимые сучья. Ведомый истеричными воплями, он так бы и бежал дальше, если бы его слух не был задет звуком, слишком нехарактерным на фоне скрипящих мертвых деревьев и подвывающего ветра. Словно какой-то человек учащенно озвучивал букву «Ц». У Влада тут же пересохло в горле, и испуг, захвативший его, заставлял выстрелить в кого угодно, кто мог появиться в поле его зрения. Но никого не было. А грозное цоканье продолжалось, чередуясь с тем самым перестуком нескольких конечностей, что Влад слышал под окном хижины. Буквально за спиной снова раздался топот, и в этот миг человек слышал только свое дыхание, сокрушительный грохот своего сердца и шаги врага. В том, что это был враг, не было сомнений. Влад был полностью уверен, что, как только это существо объявится, то он уничтожит его любым возможным способом. Уж настолько была велика ненависть за пережитый им страх. Наконец-то мучительные минуты ожидания прерваны. В желтый луч фонаря угодила горбатая спина в лохмотьях и кривой розоватый череп человечка, рост которого не превышал метра. Оказавшись за черным стволом, маленькое существо разъяренно зацокало от досады, что его заметили. Но Влад был непреклонен и поэтому сразу же, поддавшись инстинкту, который побуждает животных к нападению от страха, выстрелил из ружья и попал в дерево. Грохот сокрушил все вокруг, дробь разбросала щепки, а Влад упал на спину от отдачи. Зажав в зубах фонарь, он принялся перезаряжать ружье, обжигая пальцы об гильзы и едва не задыхаясь от порохового дыма. Цоконье прекратилось и сменилось на топот. Зарядив ружье, рудокоп моментально обернулся, и на него налетел этот маленький человечек, ударив чем-то острым в лоб в тщетной попытке проткнуть его. Вновь раздался одиночный выстрел, и карлик был вынужден отступить, отбросив все попытки навредить своей жертве. Прикрыв лицо свободной рукой, Влад кричал, но не от боли, а от очередной волны пронизывающего насквозь страха. После чего он прорычал в пустоту, что содрогалась удаляющимся топотом карликовых конечностей:

— Вернись!

Но никто не возвращался. Приготовив оружие, Влад продолжил преследовать карлика и его жертву. Глаза заливал липкий пот, и Влад едва не задыхался от усталости. Обходя черные стволы, шахтер ощутил, как ему в лицо ударила пустота, а затем поток холодного вера. Стало ясно, что он вышел из леса на открытую местность, все так же погруженную в извечную холодную и непроглядную тьму этого мира. Желтый свет фонаря вздрагивал, ползал по серому полю, пока в его лучи не попала ужасающая картина. Маленькое существо тащило свою жертву по земле. Расстояние до них было небольшим, но Влад уже не мог бежать, так как ощущал сильный приступ тошноты и колющую боль под ребрами. Быстрым шагом человек настигал карлика и его жертву, которые приближались к одинокому стволу дерева посреди поля, а затем Влад воспользовался удобным случаем. Горбатое тельце существа и розовая деформированная голова уже были на мушке ружья. Прогремел выстрел, и холодный ветер разнес по округе запах пороха. Когда дым рассеялся, Влад был растерян, так как никого вокруг не обнаружил. Карлик и девушка будто провалились под землю. Не опуская ствола ружья, Влад осмотрелся и в итоге нашел под одиноким деревом небольшое отверстие в земле. Присев у этой норы, он прислушался, но ничего, кроме воющего ветра, так и не услышал. Теперь он был один в этом месте. Голова начинала кружиться от страха, и поэтому Влад на всякий случай сделал выстрел последним патроном в эту самую нору, после чего побежал назад. Лицо по-прежнему заливало потом, но несмотря на плохую видимость, человеку удалось отыскать на свежевыпавшем снегу следы, по которым он благополучно вернулся к лачуге. Закрыв за собой дверь на засов, Влад обнаружил во тьме масляной лампы лежанку — кучу тряпок на ящиках у стены. Положив ружье на стол, за которым сидел Иван, Влад направился прямиком к месту отдыха.

— Ну и чего ты развалился? Рассказывай! — возмутился друг.

Повернувшись лицом к товарищу, Влад ответил:

— Нечего рассказывать. Какой-то маленький человек преследовал девушку, а затем утащил ее под землю.

Иван с недоумением посмотрел на него:

— Маленький человек? Ребенок, что ли?

Влад приподнялся и, усевшись на краю, раздраженно прорычал:

— Да не ребенок это вовсе, уродец горбатый. Я такого никогда не видел и не хочу больше видеть.

Тут в разговор вмешался проводник:

— Он еще как птица щебечет, да?

Влад молча кивнул, а затем Леха продолжил:

— Не завидую я тебе, страшный он. Однако я его в этих краях еще никогда не видел, и это самое…Здорово он тебя.

А затем указал пальцем на Влада. Только в этот момент, потрогав свой лоб, он понял, что лицо заливал не пот, а кровь из небольшой царапины, что была справа. Обработав рану, Влад вновь прилег и начал было думать, что пережитое не даст ему уснуть. Но из-за безуспешной погони он выбился из сил, и поэтому провалился в глубокий сон.