Царь Салима

Роман Романович Углев, 2002

После Всемирного потопа прародителем человечества стал Ной. От его трех сынов земля снова была населена. Авраам был потомком Сима, но согласно Библии Сим жил дольше Авраама на 35 лет. Трудно себе представить, что два таких великих человека жили одновременно на земле, ни разу не встретившись. Но есть загадочная история – встреча с Мелхиседеком. По мнению теологов, Мелхиседек, скорее всего, и был Симом, и именно поэтому он и благословляет Авраама. Эта загадочная, но все же возможная встреча двух прародителей человечества и послужила вдохновением к сюжету для детской истории – Царь Салима.

3. Похищение

Весело насвистывая, Бено вошел в лес, но возле первого дерева, на котором висел силок, растерянно остановился. Силок был сломан и валялся здесь же на земле. Кто-то грубо сорвал его с дерева вместе с веревкой, а потом бросил на землю, отчего он разлетелся на две части.

Присев рядом со сломанным силком, мальчуган попытался разобраться, что с ним произошло, а затем посмотрел вокруг. Земля была истоптана чьими-то тяжелыми ногами. Бено нагнулся, чтобы рассмотреть след. Это была явно не обувь кочевников. Почуяв недоброе, он вскочил, но в этот момент чья-то сильная рука схватила его сзади и зажала ему рот.

Бено хотел закричать, но лишь тихо застонал сквозь сильные пальцы держащего его человека. Ему чем-то заткнули рот, накинули на голову мешок, завязали руки, забросили на плечо и куда-то быстро понесли. Ему стало дурно, то ли от страха, то ли оттого, что в живот врезалось острое плечо несущего его похитителя. Теряя сознание, он лишь услышал, как в селении затрубили тревогу, и раздался рокот боевых барабанов.

Очнулся он оттого, что кто-то плеснул ему в лицо холодной водой. Бено открыл глаза и осмотрелся. В животе у него больно ныло, а руки и ноги затекли так, что при малейшем движении или прикосновении к ним отзывались резким покалыванием тысячи маленьких иголок.

Был уже вечер, и над потрескавшейся землей медленно сгущались сумерки. Рядом горел костер, вокруг которого сидело несколько мужчин, одетых в шкуры зверей и беседующих друг с другом на незнакомом языке.

«Где я?» — подумал Бено, морщась от боли во всем теле.

Недалеко от костра переминались с ноги на ногу несколько верблюдов, медленно двигающих челюстями и недовольно фыркающих. Люди около костра время от времени перебрасывались короткими фразами и как-то беспокойно поглядывали в сторону гор, виднеющихся вдали.

Бено посмотрел в ту сторону и вдруг узнал белую высокую вершину с раздвоенным шпилем, похожим на козьи рога, за который гора и получила свое название «Горной козы». Однако на этот раз шпиль выглядел несколько иначе, как будто его развернули в другую сторону.

«Я по другую сторону горы, — вдруг осенило Бено, — меня похитили разбойники, и мы в долине Зузимов».

Ему стало страшно. Он с опаской оглянулся, ожидая, что из темноты вот-вот появятся страшные люди-великаны.

Вдруг один из сидящих у костра встал и, вглядываясь вдаль, что-то взволнованно заговорил, показывая рукой в сторону гор.

Бено посмотрел в том направлении и увидел какое-то движение. Вскоре он разглядел несколько верблюдов и людей, человек двадцать, также одетых в звериные шкуры. Сидящие у костра разбойники встали навстречу приближающимся наездникам, оживленно переговариваясь между собой. Вскоре процессия приблизилась, и сидящие у костра стали подбегать к подошедшим разбойникам и приветствовать их на своем языке.

Бено внимательно наблюдал за происходящим. По лицам людей он догадывался, что они чем-то недовольны, а по их жестикуляции при разговоре понял, что они вступили в схватку с кем-то по ту сторону гор и получили серьезный отпор.

Верблюдов подвели к костру и сняли с них еще двух раненых разбойников. Один из присутствующих показал сломанную стрелу, которую он извлек из груди одного из раненых. У Бено сердце подпрыгнуло в груди; по оперению он узнал стрелу из своего племени.

«Ага, досталось вам от наших», — радостно подумал он. Судя по жестикуляции разбойников, они не смогли ничего достать или похитить у его племени, кроме него самого. Время от времени на него показывали пальцем и что-то обсуждали между собой. Бено понял, что, скорее всего, его хотят продать в рабство какому-нибудь народу. У него похолодело в груди. Больше всего на свете ему сейчас хотелось домой, в свой уютный шатер, к отцу, сидящему у костра. Все его существо затосковало по дому.

Один крупный человек из сидящих у костра, показывая на него пальцем, бил себя кулаком в грудь, и по его жестам Бено понял, что это его похититель. В ответ на его хвастливую речь один из прибывших разбойников тоже ударил себя кулаком в грудь и отошел к одному из верблюдов, стоящему в отдалении. Через минуту он вернулся, таща под мышкой девчонку, так будто он нес овцу.

У Бено все обмерло внутри. Он узнал девчонку из их племени по имени Иелума, или Ила, как звали ее дети. Бесцеремонно бросив девочку к ногам другого похитителя, будто это был мешок с зерном, разбойник отвратительно рассмеялся. Мальчишка стиснул зубы, чувствуя всей своей внутренностью, что сейчас переживает девочка.

Разбойники поговорили еще минут десять, после чего один из них сгреб Илу, лежащую на земле, поднял ее и принес к Бено, бросив ее рядом с ним. Затем он подошел к костру, взял из висящего над костром котелка кость, на которой было немного мяса, и вручил ее Бено, жестом показывая, что он должен поделиться с девчонкой.

Ила лежала, не поднимая головы, и тихо плакала. Разбойник отошел прочь, оставив детей одних. Впервые за все это время Бено ощутил, как он голоден. Он бы съел в десять раз больше мяса, если бы ему только дали, но в его руке была лишь обглоданная кость, а ему нужно было еще и поделиться со второй пленницей.

— Ила, поднимайся, Ила, давай поедим, — похлопал Бено ее по плечу.

Услышав родную речь, Ила вздрогнула и резко подняла голову. Увидев его, она удивленно расширила глаза, и ее заплаканное, измазанное грязью лицо озарилось радостной улыбкой.

— Бено?! Не может быть!

— Тсс, — он приложил палец к губам и протянул ей кость. — Потом поговорим, если удастся, на… поешь.

Ила с жадностью схватила кость и стала выгрызать мясо, оставшееся во впадинах кости, но потом остановилась и подняла глаза на Бено.

— А… ты?

— Я после тебя, ешь.

Ила кивнула, и отгрызла еще несколько кусочков, после чего протянула кость Бено. Он доел мясо, сгрыз хрящ, после чего положил кость на камень, ударил сверху другим камнем и раздробил ее, открыв доступ к сочному костному мозгу. Половину он съел сам, а другую половину мозга протянул Иелуме, которая с жадностью доела все, что осталось.

Затем Бено опять приложил палец к губам и незаметно засунул за пояс за спиной небольшой, но острый кусок разбитой кости. Ила понимающе кивнула.

— Что теперь с нами будет? — спросила она.

— Не знаю, но будем стараться убежать. Ты знаешь, где мы?

— Нет, а ты?

— Мы в долине Зузимов.

— Зузимов? А кто это?

— Это великаны, способные сожрать человека живьем.

— Нас что, сожрут?

— Если попадемся великанам, могут. А если не попадемся, то нас, скорее всего, продадут в рабство,…если, конечно, нам не удастся удрать.

— Да, но как мы сможем убежать?

— Ты лучше говори потише, вдруг кто-нибудь из них понимает наш язык, — приложил Бено палец к губам, оглянувших на сидящих в отдалении разбойников. — Если удастся, попробуем что-нибудь придумать, только ты лучше делай вид, что устала или заболела, чтобы к себе меньше внимания привлекать, а там видно будет.

Иелума действительно устала. Она была чуть моложе его и, к тому же, она была девчонкой. Хотя и сам Бено чувствовал очень сильную усталость и, если бы не мысль о побеге, он бы тоже с радостью поспал. Свернувшись калачиком и положив руки под голову, Ила сразу же уснула, а он, чтобы не заснуть, остался сидеть, хотя время от времени все же впадал в дремоту.

Вскоре разбойники стали укладываться спать. Двое из них подошли к детям и, посадив их спиной друг к другу, связали им вместе руки, после чего легли с двух сторон к ним вплотную, так, чтобы ни Бено, ни Иелума не могли даже пошевелиться незаметно от них. В таком положении о побеге не могло быть и речи, и Бено, безнадежно вздохнув, решил, что нет ничего лучшего, чем хорошенько отдохнуть. Так они и заснули, полусидя, полулежа, прижатые с двух сторон двумя прихрапывающими разбойниками.