Царь Салима

Роман Романович Углев, 2002

После Всемирного потопа прародителем человечества стал Ной. От его трех сынов земля снова была населена. Авраам был потомком Сима, но согласно Библии Сим жил дольше Авраама на 35 лет. Трудно себе представить, что два таких великих человека жили одновременно на земле, ни разу не встретившись. Но есть загадочная история – встреча с Мелхиседеком. По мнению теологов, Мелхиседек, скорее всего, и был Симом, и именно поэтому он и благословляет Авраама. Эта загадочная, но все же возможная встреча двух прародителей человечества и послужила вдохновением к сюжету для детской истории – Царь Салима.

1. Бено

Однажды, когда над горной грядой Аварима взошло солнце, и его лучи стали быстро рассеивать предрассветный туман, чистый горный воздух разрезал резкий клекот огромной рептилии. Она гигантскими прыжками настигала двух охотников, бегущих по горной тропе. Расстояние между ними стремительно сокращалось, и когда для несчастных, казалось, уже не было никаких шансов спастись, они вдруг один за другим быстро прошмыгнули в узкую расщелину в скале, оставив рыкающего от ярости дракона снаружи.

Спотыкаясь от усталости, запыхавшиеся, но спасенные, охотники поднялись по расщелине на вершину скалы, где была ровная широкая площадка. Там они, наконец, остановились и перевели дух, чувствуя себя в безопасности. По виду это были очень крепкие и сильные мужчины. У каждого был лук, колчан со стрелами и короткий, но острый кинжал висящий в кожаных ножнах за поясом сзади.

— Фу-у, ну и попали мы с тобой сегодня в передрягу, — сказал один из них, качая головой. Он нагнулся и, опираясь руками о бедра, тяжело дышал. Его рыжеватые волосы были слегка всклокочены после бега, а со лба стекали тяжелые капли пота. — Как еще в живых остались?

— Да-а…, я уже забыл, когда в последний раз видел хомета, ну и драконище, — в тон ему ответил второй. У него были веселые светло-голубые глаза и темно-русые волосы, прижатые к голове аккуратной повязкой.

— Нужно будет выследить его, иначе он натворит дел, — сказал первый.

— А ты заметил, откуда он выскочил?

— По-моему из пещеры старого медведя. Вот уж никак не ожидал я такого начала охоты… Ишь, как орет, — кивнул головой охотник в сторону периодически раздающегося снизу яростного рева хомета.

Отдышавшись, его собеседник подошел к краю обрыва и посмотрел вниз, на текущую с другой стороны горы небольшую, но глубокую в это время года реку Нимру.

— Слушай, Цора, это что такое? — подозвав своего друга и указывая куда-то вниз, спросил он.

Цора быстро подошел и посмотрел в том направлении.

— Похоже на перевернутую лодку, — ответил он.

— Да, похоже, — задумчиво сказал его друг и прислушался, — ты ничего не слышишь?

Цора приложил ладонь к уху, чтобы лучше слышать, и замер.

— Как будто бы… хм… детский плач, — неуверенно ответил он сначала, но в следующее же мгновение он уже сорвался с места и подбежал к краю обрыва, к тому месту, где был спуск вниз.

— Что, что такое? — спросил его приятель.

— Срочно спускаемся вниз, Афек, — ответил Цора. — Там живой ребенок.

Афек тоже подбежал к краю и стал быстро спускаться вниз к реке вслед за Цорой. Теперь надрывный детский плач отчетливо раздавался из-под перевернутой лодки.

Охотники подбежали к лодке, застрявшей между двумя торчащими из воды камнями, приподняли ее и перевернули. В лодке был маленький мальчик, весь мокрый, он надрывался и кричал до хрипоты.

Цора попытался поднять его, но не смог: ребенок зацепился одеждой за проломленный острый борт лодки, прогнувшийся внутрь и прижавший одежду мальчика ко дну.

— Смотри, — сказал Цора, указывая на рваные царапины на борту лодки, — похоже, это Левиафан.

— Хм… — задумчиво покачал головой Афек, — скорее всего, его родителей уже нет в живых.

Наконец Цора высвободил мальчика и передал его товарищу. Афек быстро снял с него мокрые рваные лохмотья, завернул его в свою рубашку и нежно прижал к себе, чтобы согреть его теплом своего тела; ребенок был холодным, как ледышка.

Выйдя из воды, Цора подошел к Афеку, взял мальчика за запястье и повернул его к себе внутренней стороной.

— Бен-Авваор, — громко прочитал он, — похоже, этот малыш тоже из племени кочевников.

— Я буду звать его Бенор, или просто Бено, — сказал Афек.

— Ты что, хочешь взять его к себе?

— Да.

— Но… как ты будешь воспитывать его, если у тебя нет…? —

Цора осекся, натолкнувшись на жесткий хмурый взгляд Афека.

— Не напоминай мне об этом, мне поможет сестра. Она все еще кормит грудью свою дочь, — ответил он.

— Точно! Особенно после похищения этой, как ее… — Цора снова осекся от взгляда Афека, а тот, не отвечая, пошел вдоль реки, нежно прижимая маленького Бено к своей груди.

* * *

С этого времени они стали жить вдвоем в небольшом поселении племени кочевников. Охотник не рассказывал мальчику, как они его нашли, он просто сказал ему, что у него нет мамы, и всегда переводил разговор на другую тему, если приемный сын был слишком любопытным. Афек был хорошим отцом для Бено, хотя и суровым, как все мужчины в их племени.

Почти каждый день с утра отец вместе с другими мужчинами уходил на охоту, оставляя Бено следить за шатром и пасти нескольких коз, принадлежащих их семье. Когда охота удавалась, отец был добрым и разговорчивым, а когда не удавалась, приходил злым и усталым. В такие дни к нему лучше было не подходить, чтобы не попасть под случайную оплеуху. Но однажды сын все же осмелился в такой злополучный день подойти к отцу.

О, это был памятный день!

Почему памятный? Потому что утром Бено в очередной раз поставил силок для птиц, который он сам придумал. Он нашел диковинный цветок в поле; этот цветок ловил насекомых, которые садились на него. Глядя на цветок, Бено решил смастерить ловушку для птиц. Ловушка была похожа на складную коробку, которая раскрывалась и подвешивалась за две створки на ветку какого-нибудь дерева в лесу.

Между створками была распорка, которая служила площадкой для птичьего корма. Эта площадка была сделана из двух дощечек, которые накладывались одна на другую и упирались друг в друга с помощью специальных выступов на каждой дощечке. Когда птица, привлеченная зернами, садилась на площадку, дощечки соскакивали с выступов под тяжестью птицы, коробка захлопывалась, и… да-да-да, птица доставалась на обед Бено и его отцу.

Однако мальчугану пришлось много потрудиться, чтобы силок работал как следует. Сначала туда попадались слишком мелкие птицы, непригодные для еды, и Бено отпускал их. Он ничего не говорил отцу, боясь, что тот посмеется над ним, и долго думал, как ему усовершенствовать ловушку, чтобы в нее попадались только большие птицы. Бено пришлось укрепить выступы и сами дощечки, теперь они прогибались только под тяжестью больших птиц, а маленькие пташки нашедшие даровой корм служили даже приманкой для больших птиц.

День, когда в ловушку попалась первая крупная птица, Бено запомнил на всю жизнь. Это была горлица. Достав птицу ее из силка, он установил его еще раз, и под вечер в ловушку попалась лесная куропатка, которая считалась деликатесом среди кочевников.

Бено принес птиц домой и приготовил их на ужин. Готовил он сам, ему лишь слегка помогла его тетя, сестра отца, живущая со своим мужем в шатре неподалеку.

Отец пришел с охоты злой и усталый. В тот день он как будто специально ничего не смог подстрелить, и к тому же потерял две стрелы. Настроение у него было ужасным.

Обычно в такие вечера сын старался не попадаться отцу на глаза, чтобы не получить незаслуженный нагоняй, но этот день был иным; у Бено была своя собственная добыча.

— Отец, ты устал, наверное? — робко заговорил паренек.

Афек смерил его хмурым взглядом.

— Лучше не трогай меня, сынок. Я устал и голоден, мне сегодня не до тебя, — тон отца не предвещал ничего хорошего, но у Бено был сюрприз.

— Отец, я лишь хотел предложить тебе ужин.

— Ужин?! Что ты можешь предложить мне, малыш, кроме козьего молока, фиников, лесных фруктов и нескольких кореньев? — загремел Афек, — этим я могу напитаться и без тебя, только этого мало. Я мужчина, а мужчины любят мясо. Так что… лучше не зли меня и оставь меня в покое!

Сын без слов сходил в шатер, принес двух ароматно зажаренных птиц и положил их перед отцом.

— О-о-о, — Афек с удивлением посмотрел на мальчика, — откуда у тебя это?

— Я поймал их в лесу, — гордо ответил Бено. Его сердце так и прыгало от радости.

— В лесу? Но как?

— Я придумал ловушку, отец.

— Ловушку? Клянусь, это очень радостная новость для отца, — и он с гордостью посмотрел на сына, — если твой силок способен ловить куропаток и голубей, то это достойное изобретение.

Бено был готов лопнуть от счастья, слушая похвалу отца, поскольку это бывало крайне редко.

Когда они поели, Афек обнял сына и сказал:

— Мой малыш становится взрослым. Думаю, что скоро я смогу брать тебя с собой на охоту, парень, и ты станешь настоящим мужчиной.

С этого дня их жизнь сильно изменилась. С помощью отца Бено изготовил несколько силков, и умудрялся за день поймать не две и не три птицы, а шесть, а то и семь, и восемь. Теперь они всегда ложились спать сытыми и довольными, а отец почти всегда был в хорошем настроении.

По вечерам, когда они сидели у костра, сын обычно подсаживался к отцу поближе и начинал задавать ему множество вопросов. Отец, как мог, отвечал, а когда у их костра собирались другие охотники, они рассказывали множество интересных историй, и Бено, довольный, ложился спать. Однажды у них с отцом получился вот такой разговор:

— Папа, а что это такое белое на вершине горы?

— Какой горы?

— Вон той, высокой.

— Горной козы, что ли?…Это снег.

Шпиль горы действительно напоминал козьи рога.

— Снег? А что это такое, снег? — спросил Бено.

— Ты что, не знаешь, что такое снег?

— Нет, ты мне никогда не рассказывал.

— Хм… ну, как тебе объяснить? Снег, это такой холодный белый песок, который, когда ты его берешь в руки, или кладешь рядом с огнем, превращается в воду.

— В воду? И ее можно пить?

— Конечно можно. Из снега получается хорошая чистая вода.

— А почему здесь, внизу, нет снега?

— Внизу слишком тепло.

— А там, наверху, холодно, да?

— Да, очень холодно. Но даже на этой самой высокой вершине снег бывает только зимой, да и то не всегда.

— А снег бывает только в горах, где холодно?

— Говорят, что в некоторых далеких землях снег лежит прямо на земле, но я там никогда не был.

— А кто там был?

— Путешественники.

— А кто это такие?

— Это такие люди, которые путешествуют, то есть ходят по разным далеким землям и смотрят, как живут другие народы.

— Папа, а я могу стать путешественником?

— А зачем это тебе?

— Ну,…пойти в страну, где снег.

— Зачем тебе туда идти? Там холодно, и жизнь там труднее.

— Ну, тогда просто пойти куда-нибудь, посмотреть, как живут другие люди.

— Не выдумывай. Тебе это ни к чему.

Бено задумался.

— Папа, а что там за этой горой, где снег?

— О, туда лучше не ходить.

— Почему?

— Там живут Зузимы.

— А кто это такие?

Отец страшно прищурил глаза и сказал:

— Это великаны. Они страшные и злые. Когда к ним попадаются простые люди, они могут их съесть живьем.

Бено стало жутко, но интересно.

— Папа, а откуда взялись Зузимы?

— Не знаю.

— А кто знает?

Отец посмотрел на Бено долгим внимательным взглядом.

— Что-то ты много хочешь знать.

— А что, это плохо?

— Хм… не плохо-то, не плохо, а вот только, нет таких людей, которые все знают.

— Совсем, совсем нет?

— Наш старейшина Ава-Маддай говорил, что за долиной Зузимов есть город Салим. Вот там, в этом городе, живет один мудрец. Говорят, что он живет вечно и что он все знает, хотя я в это не особенно верю.

— А как его зовут?

— Не знаю, я не спрашивал.

— Папа, а я могу спросить нашего старейшину?

— Ты? — отец почесал затылок. — Ты еще слишком мал. Я не думаю, что он захочет с тобой разговаривать.

Отец встал и пошел в шатер, давая понять, что он устал, хочет спать, и на сегодня разговор закончен, но Бено еще долго сидел у костра и смотрел на белую вершину «Горной козы», пока она окончательно не растворилась в сгустившихся сумерках.