Как научить ребёнка смотреть хорошее кино

Роман Перельштейн, 2022

Эта книга написана в жанре достаточно редком – занимательное киноведение. Она адресована родителям, которые ищут общий язык со своими детьми – взрослыми и не очень. На страницах книги можно встретить разборы как полнометражных мультфильмов, так и игровых картин. Так, анимационный фильм «Душа» соседствует с лентой Андрея Тарковского «Сталкер», а советский мультфильм «Конёк-Горбунок» с картиной «Форест Гамп». Оказывается, супергеройский фильм «Человек-паук. Нет пути домой» и истерн «Белое солнце пустыни» имеют много общего. Какие фильмы смотреть с детьми, как их смотреть – вот вопросы, которые ставит автор и на которые даёт ответы с присущим ему чувством юмора. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

История одна, хотя и рассказывается на разные лады

Детей нужно любить, мы это знаем. Но что значит любить?

В средней школе, которую закончил мой отец, был класс «охраны детского голоса». Певческий голос действительно нуждается в том, чтобы его оберегали. Но мне кажется, что ещё более важным является охрана детского покоя. Это не значит, что мы должны сдувать с наших детей пылинки. Это значит, что мы должны учиться вместе с ними уважать некий ровный доброжелательный тон, согретый юмором. Искромётные шутки только приветствуются! Как вы понимаете, этот тон не имеет никакого отношения к равнодушию. Он — полная противоположность равнодушия.

Глубоко мною уважаемый актёр Александр Ширвиндт в одной из своих книг написал: «Я ору только на тех, кого люблю: чем громче крик — тем сильнее чувство. С людьми, мне безразличными, я тих и интеллигентен». Я отдаю должное артистизму этого признания. И орать на тех, кого любишь, можно тоже по-разному. Однако, насколько же превратно эта фраза может быть понята. Ведь в ней всё переставлено с ног на голову. Может быть, она задела меня потому, что когда-то я вёл себя точно так же. Силу чувств я измерял всем блеском и нищетой их внешних проявлений, их экзальтированностью, а интеллигентность и тактичность приберегал для своего «публичного лица». Но почему я решил, что если я ору, то я кого-то люблю? Я просто люблю орать.

Далеко не сразу, но я пришёл к выводу, что наш крик и есть высшее проявление равнодушия. Лучшей маскировки для бесчувствия не найти. То, что мы принимаем за бурю чувств, когда выходим из себя, не имеет никакого отношения к нашим истинным чувствам.

Мы прекрасно знаем, какой ценностью обладает та живая тишина, в которой всем хорошо. Совершенно необязательно играть в молчанку или сидеть букой. Я не помню, чтобы, разговаривая со своими детьми, я умудрился не пошутить. Можно и голос повысить, почему бы и нет, но не переходить известной черты.

Конец ознакомительного фрагмента.