Зловещая долина

Роман Павлович Искаев, 2016

"Зловещая долина" – сатирическая, инклюзивная антиутопия. Главные её герои: ЮША Inc. – страна превращённая в корпоративный продукт; Фэйкбук – дружелюбная и удобная социальная сеть, желающая вашего саморазвития; ФАРС – Федеральная Американская Резервная Система, спонсирующая бизнес-планы и вашу жизнь. Персонажи лишь обслуживают этот чудный, технологичный мир. Гротескно, смешно, абсурдно. Неотвратимо, беспощадно, реально. Великий Марберг. Избранные ЮША Inc.

Глава 3. Непогрешимая демократия

Сплошным фронтом опускались сумерки. Не по времени года холодный дождь зернистыми каплями падал на пешеходную дорогу с изломанными частыми поворотами. В стороне, за сохранившими природный облик змеистыми холмами, тянулась прибрежная полоса оставленного людьми океана. Солнечный город растворялся в солёной влаге небес.

Одинокая фигура человека показалась из-за поворота. Мэтью спешил. Он только что покинул госпиталь, где в него проинсталлировали живую реальность Соцсети, многократно расширившую его базовую, физическую жизнь. С сегодняшнего дня, и он прекрасно это осознавал, небывалая свобода проникла в повседневность будней. Ведь именно он стал тем первым — на целый день опередив всех остальных! — соединившим базовую, ограниченную жизнь с невероятными возможностями Соцсети!

С гордостью он прошествовал мимо завидующих взглядов остальных людей, разбивших палаточный город у госпиталя в ожидании начала официального запуска революционного сервиса. «Сделай свою жизнь полноценной!» — гласил рекламный слоган.

Предшествовала его душевному взлёту серьёзная работа, за которую он, помимо прочего, получил семь тысяч бонусов для своего аватара. «Для себя!» — тут же выскочила на первый план ликующая мысль.

— Для себя, — повторил Мэтью вслух, привыкая к новому мироощущению. Ведь отныне он и его аватар — это одно целое!

Три месяца бессонных ночей перед тусклым экраном смартви, заботливо берегущим глаза пользователя, он принимал участие во флэш-мобе. Устроен он был Создателем Соцсети «Фэйкбук», давно подменившей собою отживший своё интернет. Кирпичик за кирпичиком, подбадриваемый болеющим за него Фрэндом — инсталлированным в смартви незаменимым помощником каждого жителя, — Мэтью разбирал стену огромного куба, одномоментно появившегося у каждого жителя ЮША Inc. Все аватары присутствовали «…в исторический момент начала новой Эпохи!», как совершенно верно окрестил событие бессмертный Создатель Соцсети — Марберг.

Каждый внёс свой вклад. Но именно Мэтью спустя девяносто четыре дня невероятных трудов, полностью использованного отпуска за тринадцать лет вперёд и истраченных на отгулы кредитов — первым добрался до сердца куба, с чем лично на его стене поздравил Марберг: «Выдающийся результат, отныне каждый будет равняться на тебя. Ты — первый аватар, объединивший две реальности!». Сто восемь символов. Так просто, но именно эта простота мгновенно стала новым стандартом для сообщений, тут же закреплённым в новой редакции Устава «О подобающем поведении аватаров». Поздравления Марберга, ликование радеющего за него Фрэнда — всё это вызвало небывалый душевный подъём, ощущение причастности к истории — Мэтью упивался чувствами, ставшими центром его существа.

Достойным подарком стала для него новая жизнь: Живая Соцсеть, инсталлированная непосредственно в него. Углубившись в неё, Мэтью просматривал все доступные функции. Взгляд его остановился на плитке «Анимированные обои для окружения». Однако зайти он не успел — поверх дождя базового мира высветилось предупреждающее окошко с мелким текстом, забравшее фокус на себя.

Мэтью не стал вчитываться. Привычным жестом поставил галочку согласия, снимающую всякую ответственность за возможный вред с корпорации «Фэйкбук». Окошко, продемонстрировав забавную анимацию, исчезло. Всё было легко. Никаких излишних сложностей. Команда Марберга изобрела интерфейс, приятно отличавшийся максимальной дружелюбностью.

— О! — удивился Мэтью. Ощущение было новым: те же самые жесты управления смартви работали и здесь. — Круто!

Благодаря стандарту воспитания, принятому директивой Министерства детского развития после многочисленных исследований, направленных на упрощение жизни, убедительно доказавших избыточность и, более того, опасность «любопытства», Мэтью был практически лишён этого, общепризнанного вредным, чувства. Проявлялось оно лишь при виде красочных, призывающих окошек, сулящих новые ощущения.

Наконец, сложный выбор по подбору обоев был сделан. Исчез дождь, уступив место блестящему водопаду солнечных лучей; пропало ощущение зябкости от пронизывающего ветра, запах сырости сменился приятными благовониями. Хоть капли не переставали падать на остановившегося в изумлении Мэтью, а промозглый холод никуда не делся, чувства говорили об обратном. Живая Соцсеть перехватила на себя все осязательные, зрительные и обонятельные ощущения пользователя, заменяя реальные — подходящими в соответствии с выбранными обоями.

Вместо привычного окружения Солнечного Города — стеклянно-металлических строений, — перед восторженным потребителем предстало фэнтезийное поселение. Дома окрасились в небывалые цвета, причудливо изменили формы; деревья набрались сочной зелени, невозможной в ущербности базового мира; солнце весело подмигнуло аватару, а окружающий воздух оказался пронзён осеребрившимися воздушными струнами: при прикосновении к ним звучала удивительно тонкая, психологически подобранная, умиротворяющая мелодия. Душа устремилась ввысь, запела. И сам Марберг показался вдали, приветствуя Мэтью… Идиллическая картина совершенно точно совпала с уникальным, ранимым душевным устройством первого счастливого подписчика Живой Соцсети. Чувство свершившегося блаженства сладкой истомой накрыло его. Наконец-то наступила настоящая жизнь.

В базовом мире из-за угла дома вышел растрёпанный человек. В руках, точно ребёнка, он бережно нёс увесистый камень. Завидев остолбеневшего и оглядывающегося по сторонам первого в ЮША Inc. живого аватара, он сам на миг замер.

То был официально зарегистрированный креативник — режиссёр реальных ситуаций. Уже несколько часов он шатался по Солнечному Городу, постепенно погружаясь в пучины художественного отчаяния. Взглядом одурманенного выискивал нужную ему натуру. И сейчас, в самом центре города, наконец, смог найти требуемое. Все члены его задрожали, и, более ни минуты не сомневаясь, он кинулся на Мэтью, занеся орудие творчества над головой.

Живая Соцсеть тем временем, заметив нежелательный элемент для установленных анимированных обоев, попыталась это исправить, заменив искажённое музой лицо креативника на более подходящее идиллическому пейзажу, генерируемого ею. В силу критического бага, что должен быть исправлен в ближайшие часы, ей не удалось это сделать. И вопреки её желанию Мэтью увидел бегущего к нему человека: выработанным в школе на уроках физкультуры рефлексом попытался выхватить пистолет, но трёхсекундная задержка картинки, требуемая для прорисовки обоев, действовала на опережение. Ещё до того, как Мэтью увидел удивлённо-непонимающее лицо поскользнувшегося на ровном месте человека, камень, превращённый Живой Соцсетью в волшебную палочку, опустился на его плечо, не достигнув цели — приглянувшегося фактурного лба.

От острой боли Мэтью потерял сознание. Рядом рухнул креативник, разбив голову об асфальт.

— Согласно юридическим нормам, пострадавший имел право совершить на вас ненамеренное покушение. К тому же есть свидетельства, говорящие о том, что всего за несколько часов до встречи с вами он не помышлял об этом, находясь в креативных поисках. Значит, идея возникла в нём спонтанно, что допускается Законом «О творчестве».

Судебный обвинитель вышагивал в пространстве между Мэтью, скамьёй присяжных и судьёй, имея самый скромный вид монаха-францисканца: широкие одеяния угольного цвета, поминутное заламывание рук, рефлекторные движения пальцами, восхваляющие Соцсеть, Марберга и Демократию. Он был примерным выпускником Федеральной Демократической Школы Обвинителей. Вся его фигура выражала безропотное раболепие перед Уставом Соцсети и основным законом ЮША Inc. — Законом Демократии.

Обвинительное дело «Демократия ЮША Inc. против потерявшего статус потенциального гражданина ЮША Inc. и прочие другие сертификаты, статусы и рейтинги мистера Мэтью Д.» началось сразу, как были завершены все демократические процедуры. На следующее утро после известных событий.

— Помимо прочего, — смиренно продолжал обвинитель, — ввиду иных заслуг пострадавшего есть все основания утверждать, что мы лишились шедевра в мире искусств, ведь предыдущая работа мастера целых пять месяцев продержалась в топе просмотров в Музее современного искусства в Новом Городе, удостоившись наивысшего рейтинга!

— Да, но…, — попытался вставить Мэтью. Сидел он на крае неудобного, жёсткого табурета, не дающего возможности комфортно разместиться на нём.

— Между тем! — ровно на полтона возвысил голос обвинитель, чем вызвал одобрительный кивок судьи и заставил замолчать обвиняемого. — Закон призывает быть гуманным и смягчать моральное давление на подсудимого. Потому рад сообщить вам, обвиняемый, что если бы пострадавший довершил действие, как задумывал, то в тот же миг оно было бы переквалифицировано в преднамеренно осуществлённое покушение. В таком случае суду подвергся бы уже пострадавший. Стоит заметить, что сертификат креативника, выданный ему после гениальной прошлой работы, оградил бы его от преследования, но и вы в таком случае не понесли бы никакого наказания. Естественно, в случае сохранения вами жизни.

— Однако! — обвинитель выделил это «однако» ровно на столько, чтобы придать ему соответствующее убедительное ударение, — пострадавший ударил вас непреднамеренно, ведь уже не имел намерения и падал, всеми силами стараясь сохранить равновесие.

— Подождите! Всё это не то! — плаксиво попросил Мэтью. Вопреки разработанным стандартам обязательное успокоение, произнесённое обвинителем, не подействовало на него. Грозный же зал суда действовал на его неразвившееся, детское восприятие окружающего, культивированное в нём в школе и университете, крайне угнетающе.

— Что именно не то? Вы можете объяснить суду?

— Да… Нет, могу, но… не знаю! Не получается! Я.. Стойте! Да! Чувствую, что всё должно быть иначе!

— Простите, — холодно заметил обвинитель, — ваши чувства не могут быть приняты во внимание. Уставом Соцсети такое поведение, какое демонстрируете сейчас вы, не поощряется, к тому же все необходимые скрипты для выражения мыслей прописаны в приложение к Уставу Соцсети «О подобающем поведении аватаров».

— Как же! Почему аватаров? То Соцсеть, а это… другое… Ведь я… И так не должно быть… как? Ведь человек… я, — уже шёпотом закончил он. Вся его фигурка сжалась. Подтянув колени к подбородку, уставившись куда-то в пол, Мэтью что-то шептал, что-то пытался сформулировать, но не мог. Речи обвинителя были ясны и убедительны, нельзя было не согласиться с ними, с их стройностью. Но что-то неуловимое…

Обвинитель не обратил ни малейшего внимания на выступившие слёзы обвиняемого. Процесс шёл уже полчаса и должен быть завершён в ближайшее время, как предписывали инструкции. Докончив речь, обогащённую всхлипываниями Мэтью, он обратился к суду:

— Уважаемый Суд, — с поклоном обвинитель обратился к судье.

С вершины рейтинговой пирамиды судья благосклонно посмотрел на обвинителя, наслаждаясь его выучкой, покорными манерами и безупречным знанием Устава и Закона.

— Уважаемые присяжные, — не разгибаясь и держа руки сложенными перед собой в широких рукавах, повернулся он к скамье, заполненной двенадцатью людьми. Все они были погружены в Живую Соцсеть, успев до начала процесса проинсталлировать её в себя. Рядом с ними сидел официальный летсплеер Суда, широкими взмахами электронного пера делающий скетчи. Они тут же отправлялись в iQстрим-шоу «Демократия против…», где по его картинкам, составленным в форме анимированного комикса, пользователи могли ознакомиться с настоящим делом.

— Есть неопровержимые свидетельства, подтверждающие непреднамеренность совершённых действий пострадавшим.

— Прошу предоставить, — величественно позволил судья с недосягаемой вышины занимаемого им пьедестала.

В зал суда ввели сотрудника Естественного музея, из низшего, технического персонала — пейзажиста базового мира пятой категории. После проведения формальных процедур установления личности и приведения к присяге над Уставом Соцсети и Демократией ЮША Inc. обвинитель начал допрос свидетеля:

— Вы можете рассказать Суду, что вы видели?

— Да, — возбуждённо, подскакивая с мягкого кресла, звонко выкрикнул пейзажист, — мы сняли слепок памяти бедного пострадавшего. Пришлось выпотрошить…

— Технические подробности нас не интересуют, к тому же, если я верно помню, то не подлежит разглашению информация о том, каким образом музей получает записи памяти.

— Простите, простите! Я немного возбуждён, но это от того, что мир… Да, Мир, весь Мир! Потерял такого гения! И всё из-за этого! — указал он пальцем на Мэтью. Тот сжался ещё сильнее, став похожим на вздрагивающую под проливным дождём дворнягу.

— То есть вы утверждаете, что виновником преждевременной гибели сертифицированного креативника был подсудимый?

— Да, утверждаю!

Победоносно развернувшись на каблуках, обвинитель, в то же время придав лицу регламентированные скорбь и покорность, обратился к судье и присяжным:

— Я думаю, что данные показания можно считать исчерпывающими и достаточными для подтверждения обвинения в преднамеренном убийстве. И всё же, для реконструкции всей полноты постигшей нас трагедии считаю возможным выслушать мнение пейзажиста о пострадавшем. Я говорю «пострадавший», хотя он и погиб, был убит! Просто я — да и никто! — не сможет смириться с такой потерей, — с нужным оттенком горечи произнёс обвинитель, сообщив и фигуре всей надлежащую форму. Столь драматический момент незамедлительно запечатлел летсплеер, мигом добавив нужной мрачности. Очередная страница комикса ушла в iQстрим.

— Хорошо, — кивнул судья, не меняя озабоченного и сурового выражения, но с удовольствием отметив, что экзамен в школе по обвинительной психологии и мимике тот наверняка сдал с первого раза. Такие сложные эмоции, приписываемые к обязательному использованию инструкциями, даже ему в молодости давались с меньшей лёгкостью.

— Расскажите Суду и присяжным, что показала память?

— О! — ещё сильнее оживился свидетель, — Это было незабываемо! Настоящее искусство с такой драматической развязкой! Великая работа! Мы готовимся выложить запись в Естественном музее Солнечного города и уже подали заявку в Музей современного искусства Нового города для придания официального статуса шедевра с рейтингом никак не меньше наивысшего!

Пострадавший хотел показать всю… Всю скоротечность нашей жизни, весь тот маленький миг, что мы существуем в масштабе Вселенной! И как он хрупок, как хрупок этот миг! С каким бережным вниманием нужно — нужно! — с ним обращаться. Хранить от грубости, от порочности — символом чего служил безобразный камень в руках творца! И только он нашёл, только ему удалось найти! — тут свидетель схватился за лицо, — Найти подходящую фактуру, только мы уловили возбуждение в его стенограмме, обычно предшествующее созданию шедевра из топовых строчек творческого рейтинга, как однозначно спланированное, злонамеренное бездействие подсудимого разрушило всю работу!

В порыве негодования свидетель вздулся, как рыбёшка, выброшенная на берег быстрой реки.

— Но, будучи настоящим искусством… я бы сказал Высочайшим Искусством нашего времени! Гениальная работа, этот шедевр не сгнил в агонии, не пропал в темноте веков. Он преобразился! Путём нечеловеческой жертвы возвысился на недосягаемую высоту!

Живописцем пятой категории восторженно описывался результат смерти, обречённый стать бестселлером. Результат, полученный ночью, когда изуродованное до красно-бурой каши тело пострадавшего, пропустив через себя сверхтекучие токи — новейшее изобретение ксенобиологов для изъятия трупной памяти — открыло последние минуты жизни.

Конец ознакомительного фрагмента.