Маленькая девочка с глазами цвета неба и волосами золотистыми, как солнце. Том 1

Роман Ночной

История разворачивается на планете Гиринус спустя 1000 лет после описанных событий в Хронике потерянных времени снов. Року, который должен был сидеть в тюрьме за изнасилование школьниц, уклоняется от правосудия на планете Земля и прыгает в портал, он телепортируется в новое общество, но его не сразу принимают. Его избивают камнями, он слушает истории каждого, кого встретит на своем пути, и меняется из преступника в героя. Я

Часть 1. Появление Року

Глава 1. Начало большого путешествия

Деревня Темных Полей, 1 января 7001 года,

восемь утра.

— Доброе утро, Анари, — сказал Джиминандо, принеся маленькой девочке кофе и кексы из кровавых грибов Синего леса.

Она неохотно потянулась и приняла угощение.

— Джиминандо, — проворчала Анари, — почему я должна так рано вставать? У меня сегодня выходной. Работать не надо. Мы собирались навестить прототипа Романа, Эвелину, Мэй. Мы их давно не видели, за тысячу лет с момента прибытия в Зомбакамию так много всего поменялось. Еще надо навестить Трапису и Рафиси, они старше нас на две тысячи лет и живут тут давно. Надо отослать приглашение… Нет, приглашения не надо, — подумав, сказала Анариэль. — Они нас всегда принимают с теплотой и любовью и без него.

— До меня дошла информация, — произнес Джиминандо, — что поломался портал, через который прототип Роман возил сюда преступников до того, как стал у нас хранителем. А перед тем, как портал закрылся, туда прыгнул Року, педофил, и я хотел попросить хранителя с ним побеседовать, ведь ты знаешь, как работает наша система: мы таким людям, как он, стираем прошлое, меняем душу и ценности и потом отпускаем. А если они не меняются, то убиваем. Но я не хочу в этом участвовать, должен быть другой способ его остановить.

— Ах, какое мягкосердечие, — усмехнулась Анариэль. — Раньше их убивали в равном поединке, ну а кто выживал, того убивала толпа. Впрочем, те, кому удавалось спастись, получали право на жизнь, хоть они и не могли ни с кем контактировать, показываться в крупных городах. Но это бывало очень редко. Человек не равен зомбакамийцу по силе.

— Ну, сейчас другое время, — возразил Джиминандо. — Раньше фармакология не была развита до такой степени, чтобы превращать взрослого зомбакамийца в ребенка. Впрочем, у этих зелий есть побочные эффекты. Я не одобряю их использования, хотя законодательство признает секс с такими обращенными легальным. Так что можем использовать это как приманку для него, тем более что обычному ребенку, не достигшему тридцатилетнего возраста, по нашим законам их не дадут.

Анариэль улыбнулась и сказала:

— Хватит это обсуждать. В путь! К пляжу Синего моря и бухте Покоя.

Глава 2. Солнечная долина

Солнечная долина, 2 января 7001 года,

двенадцать часов.

— Ну вот, мы наконец-то прибыли в Солнечную долину, — сказала Анариэль.

Ее нежные, мягкие, шелковистые волосы затрепетали на ветру и при выходе из крылатобуса закрыли ей лицо.

— Доброе время суток! Мы солнечные эльфы Рафицу и Рифицу, мы хотели бы сопроводить вас через Совиный лес до бухты Покоя.

— Почту за честь, — сказал Джиминандо, и они отправились в путь. — Анариэль, скажи, пожалуйста, когда тебе было лучше — когда ты была частью прототипа Романа или сейчас? Я так мало знаю о жизни той маленькой девочки, которая всего лишь игралась бомбошками на шее у хранителя.

— Джиминандо, я не только этим занималась в детстве, я еще бесила хранителя тем, что нарушала его запрет на посещение южного полушария планеты Гиринус. Никому туда нельзя было ходить. Там, в Снежной долине, на границе Зомбакамии и королевства снежных эльфов, существует сеть подземных туннелей, пронизывающая всю планету, и там портал не работает. Но хранитель — он добрый и постоянно прощал мои проделки… Вуа-а-а! Бухта Покоя — она такая красивая. Посмотри на этот пляж из ракушек и цветов Пикацы. Их яркие бутоны всех оттенков радуги окутывают весь этот скалистый берег, который извивается как лента.

— Да, действительно красивое место, — согласился Джиминандо.

— Всем доброго времени суток! Вау, ребята! Я не ожидала вас увидеть, — воскликнула Анариэль и бросилась в объятия знакомых ей людей.

— Доброго времени суток, хранитель! — сказал в свою очередь Джиминандо. — Спешу доложить важную информацию. Через портал, который ты обслуживал до того, как он закрылся, так как его давно никто не чинил, сюда попал педофил Року. Я не хочу участвовать в том, что тут может произойти, если у него случится рецидив и нам придется его ловить и радикально чистить сознание.

— Успокойся, хорошо? — отозвался хранитель. — Ситуация под контролем. Планета — единый организм, мы все друг друга знаем и принимаем людей такими, какие они есть. Нам не придется никого ловить. Он сам проявится, тут все проявляют свою суть, невзирая на внешность. Помнишь тот случай в автобусе? Насколько хорошо меня знали дети, когда я начал возить их в школу, и каким шоком для меня самого оказалось то, что они думают, будто я не держу свои обещания перед людьми. Так что он сам себя проявит в ходе общения, давай пока просто рассредоточимся по всей стране.

— Хорошо, — сказал Джиминандо, — будем следить за людьми и за тем, как они общаются.

Глава 3. Прибытие в город Тигирус

Джексонвиль, девять часов утра.

Шериф Бернеколь гнался за педофилом Року на красном лимузине.

— Черт бы побрал этого Року! Я гоняюсь за типом, который изнасиловал два десятка школьниц младше четырнадцати лет. Если честно, я не понимаю, что движет человеком, который когда-то дарил всем радость и счастье, а в итоге променял все это, всю чистоту своей души и теплоту своего сердца на удовлетворение низких желаний. Как он мог так поступить? Ну что за люди пошли!

В этот момент Року прыгает в портал, а машина вдребезги разбивается о закрывшиеся рамки.

— Вот ублюдок, — выругался шериф, — сбежал все-таки! Что за чертовщина происходит? Что это за место? Его надо исследовать, я тут раньше не был.

Року очнулся на трассе недалеко от города Тигирус.

— Что это за место?.. Что это за странный банкомат?

Сует купюру в приемник в форме раковины.

— Странно, мои долларовые фантики не подходят. Он что, принимает только раковины и ракушки? Досада! Похоже, я остался без средств к существованию. Надо найти людей. Пойду вдоль трассы, — пробормотал Року и направился в город. — Ах, как тут много надписей, и столько языков — я могу тут потеряться.… Кажется, я начинаю сходить с ума.

Бар «Ремир», 7 января, два часа дня.

— Доброе время суток, — сказал Року и попросил бокал вина из красного винограда.

— Доброе время суток, — отозвался хранитель. — Ты, наверное, тот самый легендарный Року, который прославился тем, что был другом для всех, в том числе и для детей, а потом взял и испортился, стал насиловать, и от того любимого всеми Року ничего не осталось?

— Откуда ты меня знаешь? Мы знакомы?

— Ну, я скажу, что это Зомбакамия, здесь все такие, какие они есть на самом деле, и все друг друга знают.

— И о каждом новом человеке, приходящем сюда, собирают информацию, — добавила Трапису, стоявшая за барной стойкой.

— Ну, тебе еще повезло: пока не все всё о тебе знают, у нас есть шанс попытаться тебя немного изменить. Запрещать дружбу с детьми мы не будем, но и в их общество пока пустить не можем. Мы не знаем, насколько стабильно твое психическое состояние. Я предлагаю тебе рассказать свою историю, а там решим, как нам лучше с тобой поступить.

— Хорошо, — сказал Року и улыбнулся.

Глава 4. Рассказ Року о себе

— Року, хватит пить столько вина, — сказала Трапи, — ты уже шестой бокал пьешь. Неужели ты так бежал от полиции, что вся вода в тебе закончилась?

— Я родился в Джексонвиле, — начал Року, — был тихим и очень жизнерадостным ребенком — до того, как связался с темными сущностями. В возрасте десяти лет у меня случился первый половой акт с подругой, а потом все началось. Я слишком сильно чувствую изменения внутри себя, я был как под гипнозом, моя воля все время была подавлена, а потом, когда вырос, я не смог нормально адаптироваться в обществе.

— Я тебя понимаю, Року, у меня было что-то подобное в жизни. Я знаю, люди на Земле дикари, порой они готовы убить только за то, что человек не похож на них. Но здесь, в Зомбакамии, сформировалось такое общество, где тебя принимают таким, какой ты есть, со всеми недостатками.

— Но это не значит, что здесь ты уйдешь от правосудия, — сказал хранитель. — Тут просто другая общественная система. Если собираешься насиловать детей, то тебе изменят сознание, душу и ценности, а потом, если не сработает, убьют. Но я думаю, что этого не потребуется — в 90% случаев все работает. Могу предложить тебе пожить в искусственной семье зомбакамийца и посмотреть, как ты будешь себя проявлять и взаимодействовать с людьми. Если хочешь измениться, то пошли, если нет — можешь и дальше спать с маленькими детьми. Мне все равно, я просто даю выбор. На Земле, на твоей родной планете, этого не делают. Если хочешь, могу отправить тебя обратно.

— Я готов попробовать измениться. Полностью вернуть самого себя я не смогу, но что-то изменить во мне, наверное, еще возможно.

— Ну, тогда пошли.

И они отправились в дом, стоящий на берегу Синего моря в бухте Покоя.

Глава 5. Шторм у Синего моря

В первый день Року не проявлял к Трапи, своей младшей сестре, никаких чувств.

На следующий день, девятого января, Року и Трапи в образе шестилетней девочки сидели на берегу моря и строили замок из песка. Стояла тихая, ласковая погода, хотя по местным меркам было немного прохладно — всего около ста градусов.

— Фу-ух! — вскрикнул Року. — Трапи, могу ли я поинтересоваться, как ты выносишь такую погоду? Мне при ста градусах жарко, а тебе нормально. В чем секрет?

— Ну, здесь нет никакого секрета, — улыбнулась Трапи, — я же зомбакамийская девушка, мы привыкли к резким перепадам температур. Тут сто градусов не самая высокая температура. Но вы, люди, слабые существа, почти как южане, те тоже не выносят перепадов температур. Для них 500 градусов — страшная жара. А у нас фермеры выращивают рис на острове Кутазана, где температура под палящим солнцем достигает 5000 градусов, а вода — двух тысяч градусов. Для них это пекло, как в духовке, является нормой, они хорошо себя чувствуют. А на севере температура может и до 10 тысяч градусов опускаться. Тут нет особого секрета. Это генетика такая у нас. Погода нестабильная в этой части планеты.

К ним подбежала Анариэль и прервала их разговор.

— Ах, Трапи, я так рада тебя видеть… Постой, — удивилась Анари, — ты выпила оборотное зелье? О-о-о, Трапи, я против всего этого, у меня есть способность изменять облик. Зачем ты решилась на такое? Ты помнишь ту историю с одним зомбакамийцем, его пришлось исключить из общества, потому что он нарушил переходный период и навсегда остался ребенком, не смог больше принимать решения в своей жизни.

— Послушай меня, дорогая моя подруга Анариэль, я это сделала ради эксперимента, я сама отвечаю за последствия своих решений.

— Я поняла, я просто беспокоюсь за твое здоровье и твое сознание, Трапи. О, а это кто? Парень лет тридцати, настоящий ковбой. Ну, по крайней мере, мне так кажется по куртке и штанам.

— Доброго дня вам. Я — Року.

— Очень приятно, меня зовут Анариэль, — с улыбкой ответила Анари и попрощалась.

Наигравшись, все собрались за столом, тем более что погода стала портиться и на море начался шторм. Трапи приготовила вкусный пирог из местных крабов и попросила продегустировать Року. Тот ответил, что ему очень понравилось.

— Прототип Роман, — сказал Року, — мне нехорошо от этого всего, у меня болит сердце.

— Это нормальные ощущения, Трапи только что поделилась с тобой своей любовью сестры к брату, у меня были такие же ощущения при жизни. Это говорит о том, что твое сердце очень холодное, в нем нет настоящей любви, и сейчас оно не может пустить в себя новое начало, чтобы согреться, поэтому ты чувствуешь боль.

— Роман, а расскажи, в чем наши случаи похожи. Расскажи о той жизни, которая была у тебя на Земле. До того, как ты стал хранителем тут.

Глава 6. Диалог за столом

— Я родился в Екатеринбурге. Я был чувствительным и ранимым ребенком. Но как-то так сложилось, что в детстве я встретил темных сущностей. С того дня мне начали сниться кошмары, и я стал спать с другими детьми. Ну, это не было насилием, скорее просто игра. Все начиналось с обычной беседы на любую тему, или я мог просто поиграть во что-нибудь с ними — в те же прятки. Правда, иногда во время игр я чувствовал, что моя воля была скована, поскольку я находился под гипнозом, и мне каждый раз хотелось заняться с ними сексом. Так продолжалось до пятнадцати лет.

Трапи принесла всем теплого молока и ушла в комнату играть с сундучком. Сундучок активировался и утащил ее в виртуальный мир, где Трапи предстояло пройти игру и выйти обратно.

— Потом, — продолжал Роман, — до двадцати лет было некоторое затишье, в этом состоянии я ничего не испытывал. Я продолжал общаться со всеми, в том числе и с детьми. Но мне не было дела до окружающих, внутри меня полыхал гнев, который я почти не контролировал. Я полностью пребывал в своем мире. Однажды я на эмоциях даже чуть не сделал человека инвалидом до конца жизни. Мне было так же холодно внутри. Так было до 2020 года, пока ко мне не подбежали, не обняли и не предложили дружбу. Я не сразу на это согласился. Да и родители не готовы были такое принять, все люди разные и по-разному смотрят на вещи. Я жил раньше в Ольгинке, меня там знали хорошо, и мне разрешили дружить с маленькой девочкой по имени Эвелина, которая любила гулять одна. Эвелину я научил играть в теннис, а она показала мне фотки в телефоне и немного рассказала о том месте, откуда приехала. Мне было приятно ее слушать, я редко путешествовал. Так мы гуляли вдвоем, играли в теннис и в догонялки, а вечером я рассказывал Эвелине истории. Но таким спокойным я был только с ней, в остальное время меня распирал изнутри гнев. Я считал, что мои друзья, которым я доверял, меня предали и просто использовали меня, я был готов убить либо себя, либо кого-нибудь из них. Только Эвелина меня тогда остановила, сказала, что мне нужно поспать и привести себя в порядок. С двумя другими соседскими детьми, Настей и Ксюшей, было по-другому — их родители не были готовы к такой дружбе. С Настей мы общались три года, и в первый год друг другу не доверяли вообще. Потом сдружились, я показывал ей только свою хорошую сторону и сам пытался выстроить общение по-новому, но у меня начались проблемы. Приходя домой, я продолжал насиловать себя и свою психику, я думал, что общество ненавидит меня за мое прошлое, я ведь такой честный, добрый и хороший человек, да еще и открытый, как книга. Но таким я был всего три года, а монстром — гораздо дольше, вот и случился рецидив. Как-то раз я прибежал домой и потерял сознание, а очнулся уже немного другим. Я чувствовал, что нужно объяснить Насте, что произошло, возможно, она простит и забудет. Я так и поступил, и она простила. После этого мы отпустили все плохое и дружили нормально полтора года, между нами больше не существовало никаких секретов. Я должен был сразу ей сказать, что нахожусь в конфликте со своей личностью, возможно, она бы поняла это и раньше. Настоящий друг — он всегда поймет и выслушает тебя, Року. И сейчас, быть может, я снова потерял друзей в реальном мире, но я симпатизирую пятидесятникам, хотя и не хочу пока что принимать их веру. Знаешь, чем они отличаются от православной церкви? Тем, что там все так же, как и в моей книге, они такие, какие есть на самом деле, Року. Они живые, креативные и настоящие. И там есть семья, пока ты в эту церковь ходишь. Мне сказали, что я могу не принимать веру, если не хочу, могу ходить просто с семьей на мероприятия и прорабатывать это внутри себя, что поможет мне измениться. И я работаю, помогаю сейчас людям и верю в то, что в будущем, возможно, я так же, как и в своей книге, смогу общаться со всеми людьми — и с детьми, и с ровесниками, и с людьми другого возраста. И мне очень хотелось бы побыстрее накопить денег, рассчитаться с кредитами, найти свое место в жизни и уехать в деревню на юге России, где я, возможно, буду в свободное время рассказывать детям истории, помогать людям, живущим там, а еще у меня будут друзья, которые придут ко мне на помощь, когда я не смогу о себе позаботиться. Они тоже не будут знать слова «нет», будут общаться по-простому, им можно будет задать любой вопрос, они будут открыты и честны сами с собой, и на них всегда можно будет положиться, потому что они в любое время суток готовы прийти на помощь. И я с ними буду общаться по-простому, так же, как и в книге. Возможно, это не совсем то, что я хотел бы в жизни, но если я смогу к этому прийти, то буду только рад, ведь я буду счастлив, так как именно таких людей у меня в жизни пока нет. И они бы принимали меня таким, какой я есть, как принимают в той семье. Это то, что я хотел тебе сказать, Року. Надеюсь, тебе есть о чем подумать сейчас.

— Я понял, Роман, что ты хочешь до меня донести всем этим, я постараюсь принять себя и больше не насиловать.

Глава 7. Седьмой день наблюдения

12 января, воскресенье.

Трапи проснулась достаточно рано. Року и прототип Роман еще спали. На улице было холодно, около нуля градусов. Трапи протерла свои маленькие глазки, потянулась, и ее синяя пижама немного задралась вверх.

Комната, в которой спала Трапи, была украшена рисунками из жизни зомбакамийцев. Краски-трехдневки, которыми были выполнены фрески на стенах, периодически отмирали, вместо них приходили новые краски, и сюжет, запечатленный на фреске, начинался сначала. Трапи надела свои синие носки и пошла на кухню, чтобы поесть подушечек с молоком. В этот момент Року пошевельнулся в кровати и что-то пробормотал. Девочка не расслышала, что именно, и не придала этому большого значения.

Спустя два часа, когда все проснулись, было принято решение отправиться на восток страны, в темные леса Дроу, что находятся за лесом Радужных эльфов. На сей раз к ним приехала дочь Аурелии — Цецерастия. Хранитель радостно ее встретил и чуть не навернулся с порога дома.

— Проходи. Я так рад тебя видеть! Я не думал, что ты вырастешь в такую красивую девушку, я слишком давно тебя не видел: пятьсот лет — это срок.

Цецерастия поклонилась и посадила всех в крылатобус. Погода была очень ветреной, на улице бушевал ураган. Року едва мог устоять на ногах.

— Я очень рада знакомству с тобой, Року.

— Я тоже, Цецерастия. Скажи, здесь вся техника работает на силах стихии?

— Да, но только в северном полушарии, это местная особенность. В южном полушарии, куда нам запрещено не только ходить, но и говорить, и даже думать о нем, совсем другие условия, они ближе к земным. Например, там находится страна Лимурия, местная валюта там — лимурийский герб, наши ракушки там не принимают, обменников нет, так что первое время там придется походить без денег, пока не заработаешь что-то честным трудом. Эта страна лежит на острове Микасу. Климат там прохладный — всего 50 градусов, ездят обычные машины, автомобилестроение занимает 80% всей экономики страны, остальные 20% — это сельское хозяйство и разные развлечения.

Року удивился и спросил:

— Откуда ты это все знаешь, если вам запрещен любой контакт с этой частью планеты?

— Знаешь, Року, — ответила Трапи, — планета является единым организмом, и информация о южном полушарии есть в северном полушарии планеты. Да и некоторые из нас бывали там, несмотря на запрет. Вот, например, Анари.

Глава 8. Леса Дроу

Крылатобус въехал в темный лес, окруженный банши и неупокоенными душами.

— Ну все, — сказала Цецерастия, — мы приехали.

Все вышли из машины и, попрощавшись с Цецерастией, отправились навестить дроу, живущих в чаще леса. Дорога была извилистой, по пути то тут, то там встречались разрушенные деревни и поселения, призраки просто-напросто застряли в том событии, при котором они умерли. Вот маленькая девочка встает, идет в заброшенную, разрушенную школу. Когда она садится за парту, чтобы записать что-то в тетрадь, на нее падает бомба и здание школы рушится. Девочка погибает, но снова встает — и событие повторяется.

— Все это похоже на спектакль со страшными декорациями, — сказала Трапи.

Спустя полчаса они вошли в чащу леса и наткнулись на поселение дроу. Местные дети выбежали их встречать.

— Рекао! — на языке дроу это означает «добро пожаловать». — Я Цурана, староста деревни, что вы хотите?

— Мы пришли просто навестить вас, — ответил хранитель, — за последние тысячу лет я ни разу не приходил к вам. Я знаю, вы не любите чужаков.

— Ну а я представлюсь. Меня зовут Року.

— Рада знакомству, — сказала Цурана, и всех пригласили за стол.

Стол был сделан из огненного дерева Кусами; это дерево, когда к нему прикасались, начинало светиться, как огонь. Стол стоял посреди деревни, и на нем было множество разных кушаний.

Лес здесь был цветущим и ярким: вокруг переливались радужные лотосы, заросли кустарника Кадумы выделялись на фоне леса оранжевым и красным цветом, повсюду пели птицы Парус — их так прозвали дроу из-за формы крыльев, похожих на паруса.

Глава 9. Спектакль

После того как обед закончился, дети предложили взрослым устроить спектакль и достали свои маскарадные костюмы, сделанные из местной разновидности деревьев Гоа. Они могли воспламеняться, но это было безопасно для зомбакамийцев, у которых имелся ген огня, позволявший переносить высокие температуры и не сгорать в пламени.

— Мне страшно, Трапи, — сказал Року, — они заживо горят во время этого спектакля, хотя и не сгорают, в отличие от нас, людей.

— Это нормально, Року, у меня тоже есть такая способность. Можешь меня поджечь, ничего не случится, а тебе да, будет плохо. Ты не знаешь генетику зомбакамийцев: если они не обугливаются, то им совсем не больно. Мы чувствуем прилив энергии внутри и то, как пламя наполняет нас, расширяя сосуды. Необычное, одурманивающее ощущение. Хотя если ты не можешь это контролировать, то пламя поглотит тебя, и ты сгоришь изнутри. Так было однажды на тренировочной площадке, когда хранитель перепутал деревья: дети чуть не сгорели внутри, хранитель мог бы их не спасти. Физически с ними бы ничего не случилось, но их разум был бы уничтожен огнем.

— Хорошо, — добавил Роман, услышав их разговор, — что я всю эту энергию взял тогда на себя. Моя вина была полностью искуплена потом.

— Хранитель, я подумал, что хотел бы сейчас остаться здесь, так как здесь я могу быть таким, какой я на самом деле, — сказал Року и улыбнулся.

— Ну, я не против, — улыбнулся в ответ хранитель.

Трапи вновь приобрела свой настоящий облик; это произошло так резко, что в крылатобусе все попадали.

— Трапи, аккуратнее, — сказал Року, — нельзя быть такой растяпой.

— Ну, я такая, какая есть. Приношу свои извинения за доставленные неудобства. Я сама этого не ожидала, что флакон так быстро закончится, думала побыть еще маленькой девочкой. Но, судя по всему, эксперимент подошел к концу, смысла продолжать его пока что нет.

— Вот и берег бухты Покоя, — сказал хранитель.

— Наконец мы приехали домой! — воскликнула Трапи. — Я приготовлю всем вам вкусный пирог из местных крабов.

— Я буду рад его распробовать, — сказал Року, и все побежали к дому.