Полное и окончательное. Хроника мифа

Роман Невич

Когда 35-летний преподаватель Роман приходит в себя в больнице, он видит, что потерял почти все: слух, здоровье, способность нормально общаться. Но постепенно осознает, что взамен получил нечто большее: свободу от обязательств и возможность заняться тем, чем хотел всегда, но постоянно откладывал – «духовным развитием». «Познать себя», «пробудиться», а заодно и вернуть здоровье, ведь с древности духовная практика описывалась как процесс исцеления. Но как же все-таки работают эти практики?..

Эпилог

Факторы

Он ощутил себя и понял, что то, что ощущало, — то есть он сам — складывалось из множества меньших индивидуальностей… любому соответствовало что-то главное для него — какое-то решающее чувство, и все они, сливаясь, образовывали новое единство, огороженное в пространстве свежевыкрашенными досками, но не ограниченное ничем, это и был он <…> С тех пор по-настоящему и началась его жизнь.

Виктор Пелевин. Жизнь и приключения сарая № XXII

Нам следует быть добрыми к себе, это верно, но нам нужно и быть твердыми. Относитесь к себе с подлинным состраданием, а не с идиотским состраданием и потому начните бросать себе вызов, налагать на себя обязательства, подталкивать себя: начните практику.

Кен Уилбер. Один вкус

Куда ходить, когда не надо идти на работу, чем занять себя, когда старые игры уже не увлекают (а мысль об отсутствии необходимости чем-то обязательно заниматься пока даже не приходит в голову)?..

Я не лукавил, когда сказал, что психоделические вещества — марихуана и грибы — меня больше не интересуют (хотя и затянулся пару раз в ту Новогоднюю ночь, ожидая какого-то чуда или хотя бы ослабления боли, но ни того ни другого не произошло). Вскоре они ушли из моей жизни — так же естественно, как пятнадцать лет назад пришли. Отпала и большая часть обязательств перед окружающими, включая родственников, друзей и начальников-работодателей. Мне даже не нужно подходить к телефону: я слышу звонок, но голоса в трубке — нет.

А что есть?

Есть другой голос — в голове — тот самый, который я всегда считал своим собственным. Вероятно, это и есть «Я» или «Эго», или «Ум», или «Личность»: поток слов, которые следуют вслед за главным, постоянно всплывающим «я», «мне», «моё», «меня». И хотя никакого эго я никогда в жизни не видел, не стал бы утверждать, что его нет. Я никогда не видел и таких вещей, как «любовь», «добро», «истина», или например, компьютерный софт. Его тоже не видно, но всегда есть то, на чем он записан. Как и софт, эго всегда находится на каком-то носителе.

Понятно, что «носителем» в данном случае является тело — мой немало пострадавший организм. Тело — это тоже я, но не тот «я», который думает и говорит, а тот, который чувствует и действует.

(Как сейчас, например, когда с помощью ручки записывает на листе бумаги то, что ему говорит эго: некий набор банальностей, на первый взгляд. Но каждая записанная «банальность» когда-то кому-то явилась открытием, восхищающим ум и возбуждающим тело. Каким в эту минуту для меня является факт, что я сам могу изрекать и фиксировать банальности и получать от этого удовольствие. Да: думать, разворачивать ум, распространять свое эго — это особый кайф. Улавливать мысли, отливать в слова и выстраивать из них конструкции… Хочется, иногда. Бывает такое желание. Сооружать нечто. Памятник, например, «нерукотворный». Который потом можно и установить: «Смотрите, смотрите!» — и оставить.)

Вместе тело и эго образуют некую единицу, или единство, — то, что можно обозначить, как «я-фактор». В отличие от которого наркотики, понимающие с полуслова друзья, любимая музыка и книги — т.е. культура, или лучше сказать, субкультура — всегда «во множественном числе». Во множественном числе находятся и должностные обязанности, зарплата, работодатели, начальники и коллеги, т.е. социум. Вместе культура и социум составляют «мы-фактор».

О, какая это мощная сила! Теперь я вижу. Как она меня прессовала! А как я сопротивлялся!.. И вот она исчезла. Не совсем, конечно, но по крайней мере ушла на второй план. «Я-фактор» вышел на первое место. Впервые в жизни.

Так я увидел себя. «Открыл». И не то чтобы раньше я себя совсем не замечал. Замечал, конечно, но как-то мельком, неодобрительно чаще, презрительно, принижал, «держал на вторых ролях», как говорят, «в подчиненном положении».

И вот — всё изменилось: «и не на что больше жать», и «некуда больше бежать»… Да, что бы от меня ни захотели сегодня, — взять практически нечего. Меня невозможно почти ничего заставить делать.

Как это прекрасно! Я предоставлен самому себе.

Но что же теперь этому «самому себе» мне с самим собой делать?

И — восхитительное ощущение от открывшегося на миг простора… — да что хочешь! и как хочешь, и куда хочешь.

Раньше такого вопроса и, соответственно, возможных ответов просто не возникало, потому что всегда было ясно: куда надо, когда, например, звонит будильник, или что надо, когда друг приходит без звонка: «Ну чё как?..», — подмигивая многозначительно.

И на секунду мелькнуло что-то забытое, заветное. Мелькнуло — и тут же опять забылось, затерялось, заветрилось: нет, ничего не выйдет, не получится, не смогу, и вообще… куда, когда еле-еле способен встать с кровати.

Выясняется, что не готов я к открывшейся свободе ни физически — инвалид по сути и «по бумажке», и в голове шум — ни психологически: сколько там бреда еще, кроме шума: страхи, сомнения, комплексы, мании — жуть. Сколько ненужного накоплено — тяжело, мешает — подумать только! Подумал… И не знаю уже: ни «куда хочу», ни «что хочу», ни зачем… Забыл. Но возможность-то я видел! А с другой стороны, идея о том, что со всем этим все-таки надо что-то делать — тоже остается.

И вот уже с тоской оглядываясь по сторонам, я начинаю вспоминать заново: а ведь есть и всегда были люди, которые не только знают о возможности свободы, но, по-видимому, пользуются, и вероятно даже наслаждаются ею постоянно. «Хм, но это значит, что, в принципе, и я могу?» — возникает «новая» мысль.

В принципе — да, можешь, но придется кое-что сделать: принять определенные требования, выполнить некоторые условия. Так уж заведено: традиция, говорят, такая.

И получается: только освободился от одних НАДО-бностей — как тут же впрягаюсь в другие; и опять: обязательства, начальники-наставники, уроки, задания и т. д. и т. п. Да, так, но есть и отличие: теперь я все выбираю сам, добровольно и сознательно: и «надо» здесь означает «я хочу». А «впрягаться», кстати, — это и есть йога в самом прямом смысле слова, которое переводится как «обуздание», «упряжь», «ярмо». И если я соглашаюсь — опять становлюсь учеником и попадаю «на практику». Вот примерно так она появляется. Новый фактор, набирающий свою силу со временем.

Конечно, я вроде бы могу ничего этого не делать. Жил-был человек… и умер: что здесь особенного? Рост, развитие, увядание, смерть — произойдут в любом случае. Но почему-то естественный процесс удовлетворяет не всех. Хочется что ли и самому «порулить»: где-то ускориться, где-то замедлиться. А практика, как я вижу, это и есть обучение такому (само) управлению.