Бой-КОТ. Дело доверчивого ветеринара

Роман Матроскин, 2016

Хвостатый котектив Ричард втянут в новую криминальную интригу: на главврача ветеринарной клиники Григория Вощинского совершено покушение – его пытались отравить, подкинув в чашку пакетик с ядом. Ветеринар чудом избежал смерти, но ведь преступник не найден, он по-прежнему на свободе! Сначала котектив заподозрил молодую жену Вощинского Лину, но у нее оказалось железное алиби. Ричард случайно обнаруживает на месте преступления клок ярко-рыжей кошачьей вибриссы и приходит к выводу, которого он боялся более всего. Неужели это бессердечное преступление – дело лап представителя кошачьих? С тяжелым сердцем Ричи очерчивает круг подозреваемых: кошка Франсуаза, помогавшая Вощинскому в клинике; преисполненный благородства кот Атос; пассия Атоса Жуля; кот-мистик Левиафан; перекормленный котяра Прапор… Но зачем благородным животным понадобилось покушаться на жизнь Вощинского? Где мог перейти несчастный ветеринар дорогу коту?

Глава третья,

в которой Ричи и Мася исцеляют страждущих

Жара — это, конечно, хорошо, но когда она держится слишком долго, это утомляет даже котов.

— Я и не знала, что когда-нибудь устану лежать на солнце! По-моему, мои мозги скоро спекутся и превратятся в мышиную попку, — помахивая шикарным хвостом, хныкала Мася. — Ричи, меня нужно срочно спасать! Ты же котектив, придумай что-нибудь! Мне срочно нужна зарядка для ума, иначе я поглупею, растолстею, у меня испортится характер, и ты меня разлюбишь!

— М-да, это серьезно, — фыркая и смеясь, ответил Ричи. — Я знаю, где тебя ждет спасение! Идем в клинику!

Он подобрался и спрыгнул с подоконника. Мася еще несколько секунд недовольно смотрела на него, пытаясь сообразить, при чем тут клиника и не хочет ли ее возлюбленный ее обидеть.

— Давай сходим в клинику Вощинского! — пояснил Ричи. — Тем более Франсуаза говорила, что у них есть несколько интересных случаев. Будет тебе зарядка для мозгов. Надеюсь, мы успеем, и они не спекутся до состояния… как ты там сказала? — поддел он подругу.

— Успеем! — засмеялась Мася и игриво куснула его за ухо.

Они нырнули в тень кустарника, проскользнули между деревьями и не спеша двинулись в сторону клиники Григория Вощинского — делового партнера Масиной «двуногой».

Ветеринарная лечебница Вощинского находилась далековато, и обычно коты добирались туда с «двуногими» на машине. Но сейчас погода была такая славная, что легкая пробежка под нежным ветерком доставляла одно удовольствие.

Уже через двадцать минут котектив со своей подругой стояли перед дверью клиники «23 хвоста». Кодовое мяуканье, и дверь плавно открылась, впуская парочку в кондиционированную прохладу больничного коридора.

— Ну наконец-то вы снова здесь! — раздался радостный возглас из-за открытой двери в конце коридора. — Проходите, я как раз собиралась перекусить и готовиться к осмотру! У меня для вас припасена пара интересных случаев! Но сначала — завтрак!

Даже «двуногие», несмотря на их эгоцентричность и невнимательность, называли Франсуазу «кошачьим доктором». Им казалось, что это неплохая шутка, и считалось хорошим знаком, если беспородная рыжая кошка подходила обнюхать пациента. Но Франсуаза действительно неплохо ставила диагнозы, помогая своему «двуногому». А с недавних пор ей частенько помогали Мася и Ричи.

Совместный перекус превратился в приятный ритуал перед работой. А любимая тема для разговора — их удивительная встреча.

Григорий Вощинский оказался поклонником кошачьего творчества «двуногого» Ричи, о чем и написал в издательство. Редакторы передали восторженный отзыв автору. Завязалась переписка, в ходе которой выяснилось, что у ветеринара (какое же противное все-таки слово! Как будто коктями по стеклу!) много общих интересов с Масиной «двуногой», в том числе в сфере кошачьего бизнеса. Так много, что вскоре возникло сразу несколько совместных проектов. Писатель был счастлив. Ровно до тех пор, пока не увидел фотографию своего поклонника. Он сразу помрачнел и предложил своей подруге поискать другого партнера.

— Даже я не сразу понял, в чем дело! — делился воспоминаниями Ричи. — Ему как будто хвост прищемили. Бегает, пыхтит, а почему — не ясно. Я прочитал всю переписку, собрал досье на Вощинского, но так и не нашел ничего, что могло бы так расстроить и разозлить моего «двуногого». Я смотрел на фото и так, и этак… Ничего особенного — невысокий, темноволосый. Похож на мальчишку. Ну разве что улыбка…

— Ох, уж эти коты! — закатила глазки Мася. Это была ее любимая часть рассказа. — Я-то сразу поняла, в чем дело! Франсуаза, твой хозяин очень обаятельный и привлекательный по меркам «двуногих». Ревность! Вот что это было! Хорошо, что моя «двуногая» тоже это поняла и смогла убедить своего Отелло в том, что ему нечего беспокоиться.

— И как хорошо, что ваши «двуногие» прислушались к совету моего и сняли домик именно в этом районе, почти рядом с нами, — закончила Франсуаза. — Теперь мы можем ходить друг к другу в гости! А помните нашего первого совместного пациента, шарпея? Как там его звали? Бакс, кажется? Он лежал без сознания и распухал на глазах. Ни я, ни «двуногие» не понимали, что с ним происходит. Но ты, Ричи, сразу сказал, что очень похоже на аллергию, что аллерген все еще находится внутри и продолжает действие.

— Да, самое трудное было — выпроводить «двуногих», чтобы спокойно осмотреть его. Никогда бы не подумал, что буду спасать пса. — Ричи даже передернуло. — Но, Мася, ты так хорошо мяукала! Помнишь, как они все вместе побежали за тобой, потому что решили, что ты умираешь!

— А Франсуаза сообразила заблокировать дверь и выиграла время! Мы неплохая команда! — мурлыкнула Мася.

— Вот он — клещ, которого ты, Ричи, достал тогда из складок в шкурке собаки! «Двуногие» ни за что бы его там не нашли! — Франсуаза выкатила из-под шкафа маленькую склянку с крохотным клещом, который чуть не убил складчатого шарпея.

Ричи немного сконфузился. Конечно, хорошо, когда твой незаурядный ум спасает чью-то жизнь, пусть даже и собачью… Но вспоминать о том, где именно пришлось ковыряться, было неприятно.

— Мне больше понравился тот случай с пигментацией, — перевел он разговор на другую тему.

— «Мой котик почему-то седеет! — Мася очень похоже изобразила «двуногую», принесшую недавно черного кота с непроизносимой породой. — Ах, я его купила за огромные деньги! Ах, таких котиков осталось всего несколько штук! Ах, я потомственная колдунья, и мне нужен только черный кот, но я же люблю своего Василиска!» Ах, ах! Кудах-тах-тах! Курица, а не человек!

— А кот тоже был сначала важный и напыщенный! Помните, все про духов болтал? Мол, призраки рядом, и только он сможет их прогнать! — вздохнула Франсуаза. — А на деле оказался крашеный беспородный аферист, который был готов на все ради регулярной порции сливок и колбасы. Это всего лишь предрассудки — порода, чистокровность. Главное в котах — это…

— Мурчалка! — раздался вдруг страшный рев из коридора. — А у тебя есть мурррчалка? Вот оно! Вот что главное!

— Ой, это Левиафан, — подхватилась Франсуаза и, понизив голос, доверительно сообщила: — Полный псих. Ищет какую-то мурчалку. Замучил уже всех. Быстро-быстро, надо его угомонить!

По коридору за крохотной кошечкой, медленно переваливаясь с боку на бок, следовал толстенный кот и орал, что было сил:

— Я излечу мурчалку! Я тебя спасу!

Кошечка юркнула в какую-то коробку, а Левиафан, не вписавшись в поворот, проскользил по ламинату и, сбив небольшую табуретку, врезался в Ричи.

— Держи его! — крикнула Франсуаза.

Но все оказалось не так просто, пришлось звать подмогу. Ричи с Масей держали Леви за жирную холку, Франсуаза ловко пережала ему шею, толстяк сразу обмяк и, пошатываясь, ушел в свою переноску.

— Вот такие типчики у нас бывают! — отдышавшись, похвасталась Франсуаза. — Григорий не знает, что с ним делать, считает, что это «посттравматический синдром». Но что за травма у него случилась — пока непонятно. Хотя последнее время Левиафан стал спокойнее, думаю, идет на поправку. Все-таки мой «двуногий» — просто гениальный доктор. Может быть, он даже в прошлой жизни был котом. Идемте сюда, здесь случай поинтереснее!

В просторном боксе лежала на боку худющая молодая кошка. Шерсть ее была коротко пострижена, но все равно выглядела тусклой и свалявшейся. Было видно, что кошке действительно плохо.

— Здравствуйте, Марта, — негромко окликнула пациентку Франсуаза. — Как вы сегодня себя чувствуете?

— Оставьте меня в покое! Дайте мне умереть, — едва слышно прошептала кошка, даже не открыв глаза.

— Она поступила вчера утром. Ее постригли, потому что подозревали клещевой энцефалит. Но кожные покровы чистые. Внутренние органы в норме, анализы свидетельствуют об истощении, но в целом нормальные. К сожалению, ей становится все хуже, — со вздохом сообщила Франсуаза.

— Вы сказали, что хотите умереть, — мягко произнесла Мася. Ричи просто залюбовался своей подругой — сострадание делало ее невыразимо прекрасной, голос звучал особенно нежно и проникновенно, а вся она будто светилась изнутри. — У вас что-то болит? Мы очень хотим вам помочь.

— У меня ничего не болит. И никогда не будет болеть. Я никому не буду мешать, а просто тихо уйду из этого мира. От всего этого. Мое место уже занято, дайте мне уйти.

Кошки переглянулись в полном недоумении, но у Ричи вдруг загорелись глаза, и он воскликнул:

— Ох, уж эти «двуногие»! Они такие непостоянные! Клянутся, что будут любить тебя, а потом «заводят», словно игрушечную курицу, птичку… или кролика… Ваши завели собаку?

— Хуже… — слабо встрепенулась Марта. — Они завели ребенка. Они не пускают в его кровать, не пускают к себе в комнату. Я их по-своему люблю. — Она тяжело сглотнула. — Мне нравилось, когда мои «двуногие» играли со мной, я даже была не против того, чтобы называть их хозяевами. Да, моя любовь была такой всепоглощающей. А потом появился этот детеныш…

— И ты решила уйти вот таким образом?

— Да. Я просто перестала есть. А они даже не сразу это заметили. Сначала я хотела их просто напугать… а потом… потом стало все равно.

— Но я видела вчера твою «двуногую», — громко мяукнула Франсуаза. — Она была убита горем. И она была без ребенка. А уж поверь мне, чтобы такая, как она, оставила своего детеныша даже ненадолго, должна быть очень серьезная причина.

— Правда? — Марта впервые проявила интерес к разговору, даже приподняла голову.

— Да. Если бы ей было все равно, она бы не повезла тебя в лучшую клинику, не заплатила бы кучу бумажек. Да что говорить, твой «двуногий» плакал в коридоре.

— Он… плакал… — мурлыкнула Марта. — Вы думаете, они все еще любят меня?

— Конечно! — в унисон ответили Ричи и кошки.

— А можно мне тогда чего-нибудь поесть? А то аж живот от голода сводит.

— Конечно-конечно! Бульон в четвертую! — крикнула Франсуаза в коридор.

На прощание она долго благодарила котектива за помощь.

— Мы бы так и искали физическое заболевание, а все оказалось в ее голове!

— Ну что ты, Франсуаза! Хорошо, что в этой клинике все — от котов до «двуногих» — действительно преданы своему делу, — ответил Ричи, довольно улыбаясь.

Домой влюбленные возвращались уже по вечерней прохладе. Еще один день был прожит не зря.