Via Roma

Роман Лошманов

Книга о том, что можно увидеть в Александрове и Ленино, в Сингапуре и Бельгии, в Тюмени и Южной Африке, в Северной Осетии и Алтайском крае, в Брянской области и в Смоленской области, в Тырети, Арзамасе и многих других местах света. Некоторые тексты были ранее опубликованы в журналах «Афиша-Еда» и «Афиша-Мир», а также на сайте eda.ru.

За Балашихой в июле 2011 года

Рыболовный клуб «Фиш-тайм» за Балашихой рыбаки называют просто «Фишкой» и даже «Фишечкой» — за уют. Это основательно облагороженный и, как говорят профессионалы, зарыбленный пруд на месте бывшего песчаного карьера. Рыбу регулярно завозят в цистернах и выпускают по сезону то форель, то щук, то сазанов, то — как последние несколько недель — карпов. Рыбаки покупают себе время, а на выходе взвешивают улов и дополнительно платят за рыбу. Карп, например, уходит по 230 рублей за килограмм. Но лучше брать путевку на весь день: она стоит две тысячи, и в нее входит рыба на эту сумму. Если поймана, конечно.

В шесть утра вокруг пруда уже занято мостков десять. В воде торчат то тут, то там поплавки, свистят снасти. Хозяин места, неторопливый молодой человек Булат, предлагает встать с удочкой к завсегдатаю Олегу: тот охотно помогает новичкам. Олег, крепкий мужчина в камуфляже и темных нью-вейвововых очках, рассказал диспозицию: «Я пока точку ищу. Смотрю на пузырение — это первый признак, что карпёнок подошел: он со дна собирает, мутит, а кислород поднимается. Нахожу место — доставляю прикормку. Вот есть адское средство, называемое мортира ручная, — он показывает большущую рогатку. — Так что я пока раскормлю, и вы приходите, половим. Я сегодня на поплавок, а там парни на бойлы ловят».

На бойлы ловит Николай, рыжеватый мужчина с лицом мастера на все руки. Он как раз выуживает добычу, и я вижу, как из зелёной воды появляется усатая розовая морда. Через полминуты голый зеркальный карп с линией крупной чешуи бьется о доски. Рядом с мостком — чемодан с выдвижными ящичками. В них умопомрачительное множество крючков, шариков, поводков и прочих штук. Возле коробка с пахучей рассыпчатой массой, тёмно-малиновой, с желтыми точками кукурузы. «Это специальная прикормка для бойлов, — объясняет Николай. — Бойлы — вот они: это десяточка, это четырнадцатый номер. Это вот крючок с волосом, на волос бойл насаживают, не на крючок. А сюда надо стопора. Знаешь для чего? Чтобы бойл не прыгал и не слетел». Я мало что понимаю, но на всякий случай киваю и агакаю. И рассматриваю пустой крючок, от которого отходит нитка с плотным шариком — он, как я догадался, и есть бойл. Выше по поводку, привязанному к леске, — похожая на веретено конструкция, ее Николай набивает прикормом: «Это кормушка. Я прямо в корм бойл прячу, чтобы он не зацепился за что-нибудь, а рядышком лежал. Ну, и ещё бойл разными штуками сбрызгиваю, вот манго у меня, белый шоколад, ананас, слива, клубника, есть с запахом мотыля». Он берёт удилище, заносит кормушку за голову и резко отправляет её на середину пруда, в прикормленное место. «Почему, — интересуюсь, — насадка не на крючке?» — «Карп — он же как свинья, на самом деле. Бойл лежит рядом с кормом, карп берет, а крючка не чувствует, но потом понимает подвох, мотает головой и сам себя подсекает. Всегда за нижнюю губу. Рыба так меньше всего травмируется, и хозяин здешний даже разрешает ее отпускать. Вставай со мной, поучу. Кстати, клюет», — и Николай кивком разрешает мне выудить рыбу: кончик удилища то сгибается, то выгибается.

Дёргаю вверх. Чувствую упругое сопротивление, но не чувствую тяжести, хотя по всем признакам на крючке крупная рыба. «Опусти и подмотай, — говорит Николай, — а потом снова подними». Опускаю, подматываю, снова поднимаю, и так раз пять, пока не вижу совсем рядом большое рыбье тело. Карп тоже меня увидел — и дал дёру, но я осторожно довёл его до подсачника. Первый!

«Вы подсекать не забывайте, вы ж не дама», — замечает Николай. А я-то думал, что подсёк как надо. Но ничего, думаю, уж в следующий раз! Тело физиологически охватывает азарт. Клюет почти сразу же после заброса. Второй! «Надо сбавить темп, — решает Николай. — Это я на белый шоколад ловил, а попробуем на ананас». Темп и правда сбавляется, и я пока смотрю, что происходит вокруг.

Слева лежит на шезлонге женщина и разгадывает сканворд. Возле нее стоит с удочкой ещё одна женщина в сером спортивном костюме. Справа сидят по мосткам, расставив удочки, мужчины в шортах, безрезультатно скучают. Над головой низко гудят самолеты. Сзади поскрипывает стройка: вдобавок к рыбалке тут строят гостиницу, бани и ресторан. Над водой взлетают серебристые осетры. Вдруг — странный подскакивающий звук, и я увидел, что удочка спрыгнула с подставки и танцует на досках. Бросаюсь к ней — скользко шлепаюсь на спину — но тут же схватываю, подсекаю. Время сжалось в плотный сгусток, я весь превратился в бездумную рыболовную снасть, и вот уже вижу, как покорно следует ко мне третий карпище. «Я вот так однажды дал половить парню, — меланхолично вспоминает Николай, — а он в костюме был, приличном. Удочку в воду увели, он испугался, что я ругаться буду, — сиганул прям в костюме. Я ему говорю: зачем, вон же лодка есть».

На ананас продолжает бодро клевать. Упускаю одного почти у мостков, но вытаскиваю другого, потом ещё, и ещё. Половина рыб возвращается в воду, иные расходятся по рукам желающих: Николай ловит ради процесса. «Рыбалка как на Чёрных Камнях, — комментируют собравшиеся рыбаки. — Когда Коля приезжает, рыба себя чувствует как в ресторане». Вокруг ощутимо растет напряжение. Женщина в спортивном костюме не выдерживает: «Да он сейчас тут всю рыбу выловит». Скрытый ольхой человек справа забрасывает свой бойл точно в то место, где питается стая, прикормленная Николаем. Напряжение снимается просто: опытные рыбаки собирают неудачливых на мастер-класс.

«Кормить же надо, ребята. Вы ж не кормите», — учит Олег. Николай показывает прикормку и спреи с ароматизаторами. «Короче, я беру опарышей, брызгаю этой херней и всё? — не верит солидной комплекции мужчина с широкой цепью на шее. — Слушай, я всю жизнь ловлю рыбу. Я знаешь, сколько рыбы наловил за свою жизнь? Больше, чем ты думаешь. Я тут в Рязань приезжал, там пруды большие, рыба — кишит, ртами воздух глотает. Я и глубину такую, и глубину такую — и ни фига не клюет!» — «Ты узнай, каким комбикормом в этом рыбхозе кормят, и на него лови, вон Сергей тебе подскажет». — «Сноповяз!» — демонстрирует Сергей, мужчина лет пятидесяти с грустным лицом. Голоторсые мужчины с большими крестами и без крестов смотрят на сноповяз.

Николай уезжает — дела. Ловить больше уже не хочется: страсть утолена, хочется просто наблюдать. Олег возвращается на свой мосток: «Самое интересное в рыбалке — когда ты обманул рыбу. Особенно если знаешь, что она хитрая. Вон, например, фидера лежат — чего проще, забрось и лови. Но от фидера всё равно возвращаешься к истокам — к удочке, к поплавку. Насадки разные пробуешь. Три-четыре штуки поймал на что-то, и десяток можешь поймать — но уже неинтересно. Начинаешь менять — что бы ей еще такого хитрого, чтобы она клевала? А бывает, ищешь, что бы такое поставить, чтобы она не клевала. Мы раньше в Бисерово ловили, это большой рыбхоз, тут недалеко, но там условий никаких. А здесь — все удобства. Жену можно в кафе отправить. Для детей площадка, даже клоуна могут привезти».

А на другом берегу окруженный семьей отец троих детей вынимает крючок из карпа. «Откройте рот, пациент!» — командует средний его сын лет четырех. Отец кладет рыбу в садок, к четырём предыдущим. Он счастлив: «В прошлые выходные вообще ни одной поклевки. Но мне дедушка подсказал: „Карп черную леску любит“. В чае нужно вымачивать. Да у нас вообще в прошлый раз — крючок крошечный был». Мальчики трогают рыбу.