Перемирие

Роман Корнеев

Так много написано гениального, умного и, наконец, просто сильного о том, как люди борются, сражаются, страдают посреди войны. Честного и не очень, но слово сказанное всегда есть ложь, как утверждает правдивая молва. Только и слышишь меж слов о боли и суровости войн намеки и недомолвки – мир, как ты был далек, как недоступен, так желанен… Так почему же не написать про перемирие?

Пирамида

Ненависть совершенна, с ней невозможно бороться.

Лейтенант Рипли

Окровавленное светило поднималось в темных небесах, растопыря косматые усы протуберанцев. Блеклые облака грязными полосками лишь исчерчивали его мрачный лик, не в силах помешать дождю лучей, впивающихся в твои плечи. Но ты привык к этим объятиям, тебя специально учили подолгу обходиться без защитных экранов, и теперь ты решил показать остальным мастер-класс. Не сопляк какой-нибудь, ты идешь, ровно выдыхая прогорклый воздух, раз-два, левой-правой.

В стороне скорчились на крутом склоне густо-черные сентябрьские сосенки. Их хвоя кажется измазанной в крови, мрачноватое зрелище, но тебе нет до них дела — ты твердо знаешь, что там не пройти. Ты привычно перекладываешь маслянисто поблескивающий футляр на левое плечо, делаешь два глотка из фляжки, кривишься от тошнотворного вкуса.

Вокруг — ни ветерка, только чуть колышется за спиной горизонт в восходящих потоках. Тугая вата сумрачной этой духоты подкатывает к горлу, не давая толком думать. Ты сосредоточиваешь внимание на размеренном скрипе армейских ботинок, и тебя понемногу отпускает.

Нужно быстрее двигаться, ловко перебирая ногами по неверной, хрусткой поверхности скользкого крахмального выпота земли. Зимой и весной серые шапки мхов — хорошее укрытие, сейчас все, что от них осталось, скрипит расслоившейся коростой. Нужно ступать, не сбиваясь с ритма, плавно перенося вес с одной ноги на другую. Ты знаешь, что за тобой никто не следит, но предосторожность не мешает — хороший звуковой сенсор с системой принятия решений способен издали различить любой неловкий звук и отдать команду в центр.

Несмотря на все тренировки, тебе невыносимо жарко. Но ничего, уже немного осталось. Мысли сойдутся на одной тропе, толкая тебя вперед, к твоей навязчивой цели. Ты идешь убивать.

В тот день, когда впервые промелькнули тревожные слухи о начале большой войны, полк должен был перебазироваться на летний полигон.

Среди горных пиков, изрытых штреками автоматических хранилищ, были разбросаны легкие пластиковые домики, на открытых верандах которых так приятно вечерами травить байки и попивать крепкое низинное пиво с морошкой. Весь день, ясное дело, капралы будут гонять солдат по крутым склонам, обучая их премудростям пешей воинской службы, инструкторам же, собратьям сержанта Селя по несчастью, придется всю эту беготню не только оценивать, но и принимать в ней живое участие.

Памятуя об этом, сержант уже две недели, в пику более интересным занятиям, пропадал в тренировочном зале, перемежая тупое тягание железа нахальным заплывами в офицерском бассейне. Все равно они сюда носа не кажут. Вот и сегодня, наблюдая за погрузкой транспортных платформ, сержант Сель решил напоследок еще раз воспользоваться приятной прохладой голубоватой плавательной дорожки.

Сказано — сделано, волны сомкнулись над его головой, отгородив от звуков остального мира. Только ты и стук твоего сердца. Чего проще — проплыть под водой пару кругов туда-обратно. Когда дыхание сравнивается с течением веков, когда мысли текут подобно ледникам… вынырнуть посреди бассейна заставил крик сержанта Ньеля.

— Сель! Сель, туды тебя растуды!

— Чего тебе?

— Следишь за слухами? Нет? По штабу треплются, будто никакие это не маневры, командование получило приказ Узурпатора. Враг должен быть разбит. Здесь и сейчас. Раздавать гадину. Атомные арсеналы уже раскупоривают.

Сержант Сель мысленно выругал себя за то, что повелся. Слухи о начале войны бродили уже года полтора, не меньше. Что ни месяц — все новые учения вдоль границ. Стоило ли прерывать моцион лишь затем, чтобы услышать вчерашние новости?

— И что?

— А то, свистать всех наверх, по палубам стоять, с якоря сниматься.

— Опять?

— Не опять, а снова.

— Ладно, хрен с тобой, вылезаю. Но учти, если все будет как обычно — ты мне должен два пива, понял?

Сержант Ньель подозрительно легко согласился, умчавшись затем во мрак раздевалок.

«Что творится, что творится…» Быть пушечным мясом в действующей армии — чего еще желать настоящему солдафону… вот только сержанту Селю это особого удовольствия не доставляло. Альянс на трезвый взгляд вовсе не выглядел в полевой бинокль таким уж монстром. К тому же — половина родственников сержанта вовсе не была подданными Узурпатора, и война эта окаянная малость не доставляла ему удовольствия.

Впрочем, когда ему удалось добраться до зала штабного совета, ситуация оказалась даже хуже, чем он полагал. Альянс и не думал переходить в наступление, он даже не решился пробовать на прочность их укрепления вдоль изрытого окопами, но нужного всем Западного Нефтяного Разлома. Все обстояло куда банальнее. Это Узурпатор решил напасть первым.

Приказ был зачитан в гробовой тишине, даже обычный скрип рассохшихся стульев словно утонул в черной вате молчания. Офицеры сидели чуть сгорбившись, они давно ожидали чего-то подобного, только вчерашние выпускники кадетских училищ чуть морщились, пытаясь уложить у себя в голове это слово — война.

Впрочем, никаких конкретных планов в приказе, как и следовало ожидать, не сообщалось. Как можно, право. Всем разобраться по подразделениям, собрать солдат для обычного марш-броска, однако проследить, чтобы сухпайка м энергопакетов хватило на две недели, не меньше. Ну, и враг не должен пронюхать, за малейший признак измены — расстрел из зенитного орудия без всяких разбирательств.

Вышкомсостав полка бодро выкинул их за двери, не забыв включить защиту. Будут обсуждать детали, вам — не положено.

Сержант Сель был всего лишь полевым инструктором, так что формально в его подчинении находилось полсотни только-только чему-то обученных морпехов. Ну, да с него и спрос не велик — найдутся командиры повыше рангом. Раздать распоряжения стоило минутного труда. Только с рядовым Мэтно как всегда случилось попререкаться: вечно у того вопросы лишние, а почему не пообедав, а точно мы знаем, куда летим? Пришлось на него дежурно рявкнуть. Хороший морпех не задает лишних вопросов — что командир сам скажет, то тебе и хлеб.

Ругаясь про себя, сержант Сель двинулся в унтер-офицерские казармы собираться. Хорошо хоть, не отправили их куда-нибудь южнее. Глотать за пятидесятой параллелью каменную пыль было малопривлекательным занятием даже в мирное время, что уж тут говорить.

Раз-два, пластиковый ящик плотно набит разной нужной мелочью — запасными батареями, воздушными фильтрами, вот пара обойм от ручного разрядника, запчасти для штурмовой винтовки, только-только места нашлось на парадную фуражку. Памятная она была, ее сержанту Селю еще отец покупал на двадцатилетие. И маловата уже, но бросать не хотелось.

Вот, вроде бы, и весь скарб. В шлеме привычно пискнул коммуникатор, мелькнули перед глазами символы стартовой последовательности, мир вокруг чуть поплыл и стал вновь прежним. Теперь он, можно сказать, готов к бою.

На борт винтолета его ребята вбегали достаточно бодро, даже головы не прижимали от близости бешено вращающихся лопастей. Добро, теперь закроем чертов люк и будем наслаждаться низким гудением ребристой металлической платформы, по недоразумению служащей здесь палубой. В узких смотровых щелях сквозь жесткие насекомообразные тени навесных орудий можно было разглядеть лишь кусочек серого неба. Сколько лететь до точки? Помнится, что-то около двух часов. Только не на северо-восток, как думали его бойцы, а прямиком на запад.

А? Что? Сержант Сель, кажется, заснул. Дьявол, это не к лицу хорошему командиру. Что подумают младшие по званию? Впрочем, на него никто не обращал внимания. Винтолет снижался, и все как один приникли к смотровым щелям, пытаясь разглядеть внизу хоть какие-нибудь посадочные огни.

— Отставить! Вы что, порядка не знаете? Кто не хочет разбить свою долбаную башку об этот сраный потолок при посадке — немедля пристегнуться!

Послушались, и слава богу. Выражение лиц у всех не ахти какое боевое — скорее растерянное. Сообразили, что куда-то не туда прилетели.

Посадка вышла боевая, жесткая, винтолет тряхнуло, палуба подпрыгнула, раздался мерзкий скрежет, машину протащило еще несколько метров, только потом в шлеме замигал желтый сигнал:

— Выметайтесь, живо!

Вырвавшись из цепких лап креплений, сержант Сель первым делом отправился с двоими бойцами осмотреться. Так и есть, почти голая скала, пара наспех распаханных рвов со следами пиролуча — черными шрамами поперек дороги, несколько наскоро вмонтированных гнезд для лафетов тяжелой артиллерии да каверна метров пяти в диаметре — темнеет чуть ниже, у основания серого скального монолита. Площадка, куда их высадили — едва-едва не зацепить ротором пару чахлых деревец, что из последних сил жались к камням. Летуны, словно прочитав его невеселые мысли, тут же снялись с места, только каменная крошка заворочалась в расселинах. Вертикальный мир, чтоб его.

Пришлось показать морпехам пример — сержант Сель, аккуратно спружинив, прыгнул вниз, на уступ. Амуниция сработала четко — только взвыли миоусилители. Следом посыпались остальные горе-вояки. Ладно, с дисциплинкой потом будем разбираться, команды прыгать следом вообще-то никто не давал. Впрочем, чего зря мельтешить наверху, начальство за лишнее расхаживание без камуфляжа по голове не погладит.

— Всем укрыться, иттить вашу через колено! У вас минута, пошел, пошёл, пошёл!

Каверна оказалась входом в прилично оборудованный бункер. Тут было все, что нужно для хорошей отсидки в горах — вот «бэмээры» армейского образца щетинятся сдвоенными стволами, вот ящики с провизией и водой, конденсеры со сменными фильтрами, вот полевой ремонтный блок, набор сменных ранцев разложен по стеллажам. Хоть это хорошо, в настоящей войне хуже всего — остаться без хорошо оснащенного тыла и логистики до него. Сержанта Селя отчего-то передернуло.

А, вот и то, что ему было нужно. Целый ангар, набитый всяческой электроникой. Когда только успели? Если они действительно так близко к границе… это не один год, строить такую цепь сооружений от юга до севера. Как удалось сохранить при этом секретность? Впрочем, лучше об этом не думать, за нас начальство подумает.

Конец ознакомительного фрагмента.