Немного страшно

Роман Иванов, 2023

Компания друзей приехала на базу отдыха во Владимирскую область. В планах было замечательно отдохнуть и сходить на тихую охоту. Но с самого приезда что-то не заладилось. Дождливая погода, напряжённые отношения и хозяйка базы отдыха – настоящая мегера. Обычно вечернее дружеское застолье все сглаживает, но не в этот раз… Не пугайтесь. Будет немного страшно.Иллюстрация создана нейросетью Leonardo AI.

Глава 1. И снова здесь…

Во Владимирской области, с самого утра, небо было затянуто серой непроглядной пеленой, беспрестанно осыпающей землю моросящим дождем. Группа из трех внедорожников китайского производства, с прицепами, подъезжала к городу Кольчугино. На известной развилке при въезде в город, со стороны города «Киржач», стоял монумент сталевара с крупными буквами «Кольчугино». На его плечах, большими кусками, облезала серая краска, что усиливало ощущение отторжения к данному монументу. Рядом, в оградке, на небольшом каменном холмике, стоял высокий деревянный крест. Вероятно, намекая на печальное настоящее и будущее города, а может, отсылка к «похороненному» градообразующему заводу купца Кольчугина. Эта странная композиция встречала и провожала всех въезжающих в город. В головной машине, за рулем, сидел Кирилл. Ему было 35 лет. Он являлся специалистом в области робототехники ведущей российской компании, входящей в военно-промышленный комплекс. Рядом, на пассажирском месте, сидела Екатерина. Она работала помощником начальника юридического департамента одного весьма известного частного холдинга. Ей было 27 лет. Между Катей и Кириллом только выстраивались близкие отношения. Неспешно. Даже с какой-то осторожностью, словно каждый, боялся потерять часть себя. Никто не хотел приносить в жертву на брачный алтарь свои взгляды, а также принципы со свободой. Она была очень рассудительна, начитана и воспитана в духе матриархальных устоев, а он, осознавая риски, не спешил влезать в обязательства семейного хомута.

Кирилл взял тангенту радиостанции и отчетливо произнес: «Агат, Пламя, я Феникс. Сейчас заедем в Кольчугино. Закупим провизию и на базу».

Через несколько секунд, сквозь белый шум и статические помехи прорезались четкие ответы от других машин

— Агат принял, Феникс!

— Пламя принял, Феникс!

Кирилл улыбнулся, одобрительно кивнув сам себе. Но почти сразу нахмурился. Он снова увидел этот странный симбиоз частного сектора из стареньких домов и малоэтажных строений неприглядного вида тех же 50-х годов. Большая часть которых, буквально кричала о необходимости проведения капитального ремонта, а где-то просто под снос, чтобы на их месте возвести добротные комфортабельные, а главное доступные, многоквартирные дома.

— Кирилл, это ведь твой родной город? Ты здесь родился? — Екатерина обратилась к нему, гася экран своего смартфона.

— Да, Екатерина. Здесь я родился и жил до 12 лет. Жили крайне скромно, как и большинство в нашем городке. Родители, работая на местном ювелирном заводе, все же смогли накопить необходимую сумму для переезда. Продали здесь жилплощадь и купили квартирку на окраине Москвы. Так мы стали москвичами. Не сразу, но жизнь поменялась в лучшую сторону. Родители, начали больше получать на московском ювелирном. Меня же отдали в экспериментальную школу, где с седьмого класса преподавали робототехнику. Было сложно, но я смог и у меня все получилось. Благодаря чему, еще до выпускного, мои документы лежали в институте при конструкторском бюро министерства обороны. Здесь, тоже, смог все преодолеть, и в итоге, стал специалистом высокого уровня. Правда, невыездным. Мой скоростной робот «Русак», легко выкашивающий бронетехнику противника на поле боя, стал визитной карточкой отечественного ВПК во всем мире, — ответил Кирилл.

Заметив грусть в его глазах, Екатерина спросила: «Почему ты загрустил? Ведь у тебя все получилось, как ты сам сказал».

В этот момент он свернул на улицу Чапаева и спустя пару сотен метров остановился у двухэтажного кирпичного дома с эркерными балконами из дерева. Вышел из машины под моросящий дождь, приглашая жестом Екатерину следовать за ним. Стоя перед зданием. Он ответил:

— Вот здесь прошло мое детство. Мне нравилось жить здесь. Это не самый плохой дом. В нашем городке, в мое детство, здесь, как и сейчас, было большое количество жилого фонда в аварийном состоянии. Вся эта неприглядная картина, сильно удручала подростковые умы, а взрослые просто спивались от этой безнадежной серой неприглядности. Я люблю Кольчугино и в тоже время меня злость берет, что местная власть не хочет ничего делать, чтобы привести внешний вид города в порядок. Все их действия — это маленькие «представления» для отмывания средств. Там подкрасили, здесь подмазали цементом, а все трубы — это одна большая ржавая заплатка. За десять лет убили всю инфраструктуру, созданную при Союзе. У инвесторов нет интересов в этом городе, так как аппетиты местных чиновников отбивают любые желания, здесь что-то развивать. Местные жители все чаще уезжают на работу в другие регионы, в том числе Москву. Идет медленный, но постоянный отток молодежи. Современное «Кольчугино» — эта та самая безнадега, как у Кинга. Смотришь на все это и становится немного страшно от мысли, что мой любимый город медленно умирает.

— Да, печальная история. Именно поэтому я хочу жить в Москве и нигде более. В столице океан возможностей для карьерного и личностного роста, а также все отлично с инфраструктурой и прочими благами, — без особого участия к истории Кирилла, ответила Екатерина, спешно возвращаясь в машину.

— Не наш человек, прокурор, — сам себе сказал Кирилл, глядя на севшую в машину подругу.

Послышался требовательный гудок клаксона. Из второй машины высунулся в окно недовольный Пашка.

— Кирилл! Ну что мы тут застряли?! Поехали в магазин и на базу! — прокричал он, показывая рукой, что надо ехать.

Кирилл, соглашаясь, кивнул в ответ, показав большой палец вверх. Сел в машину. Повернул ключ, пробудивший движок джипа. Посмотрел внимательно на Екатерину. Переключил передачу на позицию D. Надавил педаль газа, буркнув себе под нос:

— Поехали столичные!

Джип подобно резвому скакуну рванул вперед и только капли дождя разбивались о лобовое стекло под песню «Сон, в котором не было солнца» российской рок-группы «Легион».

Скулы Кирилла напряглись. В лице появилась жесткость. На одном из поворотов он резко крутанул руль. Екатерина возмущенно ойкнула от неожиданного маневра. Она хотела обрушить на него шквал своего негодования, но опоздала. Кирилл, затормозив и не глуша мотор, резво выскочил из машины. Он стремительно подошел к двери с ее стороны. Раскрыл и мягко, но властно вытащил ее из салона автомобиля. Пред ее взором были кирпичные дома. Их вид, да и сам двор аварийным состоянием кричал — S.O.S!.

— Пойдем, Екатерина! — Кирилл, удерживая ее под локоть, быстро подвел к подъезду ближайшего дома. Распахнул подъездную дверь. Сразу пахнуло сыростью. Слабый свет одинокой тусклой лампочки обнажал неприглядный вид обшарпанного подъезда, испещренного похабными надписями, напоминающие незаживающие шрамы.

— Вот он мой мир! Мир большинства людей, живущих вне главных столиц. В мрачном мире безнадежности, где нет солнца для таких как мы! А чем мы, хуже вас столичных, Катя?! — пронзительно глядя в глаза, жестко и хлестко, спросил он испуганную Екатерину.

Послышались пронзительные гудки клаксона. Кирилл, не ожидая ответа, вывел Екатерину на улицу, ведя ее обратно к машине. На въезде во двор стояли два других джипа. Водители в недоумении размахивали руками, показывая, что они не понимают его действий.

— Катюша, садись в машину и извини мой всплеск эмоций. Погорячился, — подводя ее к двери пассажирского места, извинился Кирилл.

Катя, находясь в шоковом состоянии из-за происходящего, не нашлась в ответе. Просто молча села на пассажирское сиденье. Ее взгляд был расфокусированным и отстраненным. На лице читались признаки легкого шока с растерянностью. Она осталась одна, наедине со своим я, без трусливо сбежавшей рассудительности, которая, всегда победоносно шествовала в авангарде ее рассуждений.

Кирилл видел, что сейчас сломал один из ее надежных бастионов, за которыми она пряталась от реалий истинного мира. Он был рад и одновременно огорчен. Нельзя так ломать человека. Это он понимал. Но, к сожалению, жизнь постоянно показывала, что именно такая практика формирует у людей определенное мышление. К сожалению, не всегда правильное. Но кто сказал, что в нашем мире только добро?

* * *

Кирилл снова сел за руль. Развернул джип, поведя его в сторону магазинов. Через некоторое время три внедорожника, аккуратно, словно на параде, заехали на парковочную площадку перед комплексом из магазинов. Это был не привычный торговый центр, как в столице, а именно комплекс из зданий, которые занимали различные торговые фирмы. Все вышли из машин собравшись у ведущей.

— Паша, ты давай в продуктовый за провиантом. Вить, тебе в хозяйственный за недостающим инвентарем. Маша, вы с девчатами в аптеку за необходимыми средствами для оказания первой помощи, — скомандовал Кирилл группе, высыпавшей из внедорожников.

— Кирилл, а ты куда? В нофелет? — съёрничала Людмила под хохот подружек.

Кирилл подобно ребенку заулыбался, послав воздушный поцелуй девчатам.

— Я вас тоже люблю! Вы девчата, свет моей души, однако мне в то место, где банкир считает мои гроши, — сделав реверанс, он спешно проследовал в банк.

В ответ, Людмила, Маша, Екатерина, задорно улыбаясь и хихикая, театрально обняли воздух и поцеловали. После чего вся компания разбежалась по обозначенным точкам.

В течение двух часов, под непрестанно моросящим дождем, они бродили по магазинам, рынкам. Закупали все необходимое, а также знакомились с местным ассортиментом, да ценами. Расценки удивляли, как положительно, так и отрицательно. Виктор, работавший с Кириллом, но в отделе по работе с западными клиентами. Периодически вспоминал мать депутатов, а также необходимость законодательно закрепить процентный коридор с порогом надбавки в оптовых и розничных сетях. Машка, работавшая бухгалтером в московском офисе компании «Вертолеты России» сразу начинала одергивать его. Она была солидарна со своим кавалером, но не любила, когда тот громко возмущался, и тем более, вспоминал кого-то по матери. Они были почти одного возраста. Ей 31, а ему 29.

Людмила спорила со своим Пашкой по поводу приобретения компаса для нее. Ей очень понравился в красном корпусе китайского производства. Пашка противился ее желанию.

— Людмил! Ты как технолог разрабатывающий снаряжение для армии, должна лучше меня понимать, что это барахло! Да еще за такие деньги! Восемьсот девяносто рублей за кусок пластика! — возмущенно закатил глаза Пашка.

— Так и скажи, что пожадничал ради меня. Вот не знала, что разработчики стрелкового оружия такие скупердяи. Сама куплю, — надула губки Людмила.

— Да причем тут это? Я тебе дал отличный компас Адрианова! Зачем тебе это китайское недоразумение? — непонимающе округлил глаза Пашка.

— Я женщина! Вот хочу его и все! — демонстративно топнула ножкой и пошла на выход из магазина покачивая бедрами.

Продавец, видевший эту маленькую бытовую баталию полов, усмехнулся, но потом понимающе развел руки в стороны.

— Вот такие они эти женщины. Но вы правы насчет компаса Адрианова. В наших лесах лучше ходить только с таким. Электроника здесь дуреет, да и обычные компасы частенько подводят, особенно китайские. Бывает… идешь по компасу… и видишь, как стрелка начинает кружить… — сказал продавец.

— Это, наверное, из-за большого количества магнетита в местных рудах. В какие-то сверхъестественные аномалии я не верю. И мне кажется, что купец Кольчугин поставил именно в этом крае свой лучший завод по производству латуни и прокату медных листов, возможно, с расчетом в будущем и на железные руды, — ответил продавцу Пашка.

— Вижу, знакомы с официальной историей нашего города. Однако в этих краях, несмотря на присутствие церкви, всегда проживала всякая ведьмовская нечисть, — несколько задумчиво ответил продавец и продолжил перебирать накомарники.

— На всякую нечисть и потустороннюю жуть, есть рациональный ум с наукой. Спасибо вам за информацию, — посмеиваясь, ответил Пашка, следуя на выход.

Выйдя из магазина, он увидел цветочный магазин. Было направился к нему, но слева, в тени, под навесом от дождя, приметил бабушку, торгующую полевыми цветами. В светло-синем платье в белый горошек и белом платке с синими цветочками. Пожилая женщина, в возрасте около 80 лет, сидела на складном стульчике. Платье с платком были старыми не только по фасону, но чистыми, опрятными. Перед ней стоял деревянный ящик из-под овощей, на котором лежало три небольших букетика, и небольшая связка укропа с петрушкой.

— Доброго дня вам. Почем букетик? — спросил он.

— Сто рублей, сынок, — слегка дрожащим голосом ответила пожилая женщина. Дрожащей старческой рукой она взяла один и протянула Пашке, слегка щурясь.

— Смотри, какой хороший. Не чета магазинным розам.

— Верно говорите. Не чета. Сколько зелень стоит? — поинтересовался Пашка, взяв букет из рук женщины.

— Все те же сто рублей пучок, Сынок. Вот, осталось по два пучка, — сказала она, перекладывая пучки, меняя их местами.

Пашка достал из кармана тысячную купюру и протянул женщине.

— Все беру! И без сдачи! — добро, но ультимативно сказал Пашка, передав купюру женщине.

— Ох, сынок! Спасибо тебе, — чуть более дрожащим голосом от волнения ответила женщина, осторожно убирая купюру в небольшой карман платья, пока Пашка аккуратно забирал с ящика купленный товар.

— Спасибо и вам. Доброго дня и здравия, — сказал Пашка, отходя от нее, а у самого сердце сжималось от печали. Ему было грустно и жалко эту пожилую женщину, которая, скорее всего, была одинока. Будь иначе, не сидела бы она, торгуя небольшим количеством зелени с собственного огорода, да цветами с ближайшего поля.

Пашка перешел на другую улицу и, приближаясь к машинам, с большим трудом сбросил следы печали с лица, натянув привычную улыбку. Маша видела, как он совершал покупку и с каким лицом возвращался к ним. Ей были понятны его переживания.

— Девчата, держите замечательные цветы, — сказал Паша, протягивая букетики девушкам.

Маша с Катей радостно приняли их, тут же поблагодарив Пашу. Людмила тоже взяла букет. Критично осмотрела и недовольно фыркнув, отдала Маше.

— Замечательных? Я же говорю скупердяй. Мог бы и розы купить в качестве извинения! Я с Машкой поеду! — сказала она и быстро забралась в машину к Вите с Машкой.

— Поезжай, с кем хочешь! — зло огрызнулся Пашка, садясь в свою машину.

Паше было 32, а Людмиле 26. Они несколько лет были вместе, но из-за постоянных разногласий никак не могли перейти на уровень законных брачных отношений.

Как только все управились с погрузкой сумок, машины тронулись с места в сторону так называемой базы. Это было частное домовладение на окраине леса. Огромный двор, три гостевых домика, баня, парковочная площадка и дом владельцев. Они нашли владельца через интернет. В отзывах на туристическом форуме, очень лестно отзывались бывшие постояльцы об этом частном владении. Поэтому никто из друзей не спорил насчет сделанного выбора. Все единогласно одобрили именно этот вариант. Впрочем, других вариантов было не так уж много. Да и отзывы не очень.

— Нервно ведет машину. Завела ты его Люда, — сказал Витя, не отвлекаясь от дороги.

— Правда, Люд. Вы постоянно, на ровном месте, драконите, друг друга, и чаще всего, именно ты инициатор ссор, — Маша поддержала Виктора.

Людмила, злым, оценивающим взглядом, зыркнула на подругу.

— Вот не ваше это дело! Мой мужик! Что хочу, то и ворочу с ним! — гневно процедила она. Задумалась ненадолго, а потом продолжила.

— Если этот слюнтяй не может позволить маленькие прихоти своей женщине, то на кой он вообще нужен со своими полевыми дешевыми цветами?! — уже рявкнула она.

Машка не выдержала. Вскипела. Развернулась к Людмиле и на весь салон громко бросила в ответ.

— Дура ты, Людмила! Дешевая дура на понтах! — ткнула она пальцем в подругу.

— У твоего Пашки золотое… нет! Доброе сердце! Эти цветы он специально купил у бабушки, чтобы поддержать ее финансово. Пока ты мозг выносила ради своей глупой прихоти, он взял, и сделал гораздо больше! Но не ради того, чтобы угодить тебе, а просто по велению своего сердца!

От слов Маши, даже Виктор занервничал. От чего машину немного повело в разные стороны.

— Из-за своего раздутого эго, ты даже не видела все эти переживания на его лице, когда он подходил к машинам! Эти три, скромных букета полевых цветов, были самыми прекрасными! И на фоне твоих дешевых роз, они были бесценны! — заведенная Маша выпалила подруге.

— Твои доводы хороши для Виктора! — недовольно, но сдержанно, ответила Людмила, и тут же, вытащив из кармана портативную станцию, требовательным тоном сделала запрос.

–Агат угасающему пламеню! Прием!

Не сразу, но отчетливо, сквозь белый шум, послышался ответ.

— Агат на связи!

Людмила еще раз зло зыркнула на подругу.

— Агат притормози и забери свою любовь! — потребовала она.

В радиостанции послышалось обращение к первой машине.

— Феникс, Агату. Притормози. У нас пересадка пассажира.

Вся колонна сбавила скорость и через несколько метров остановилась на обочине.

Людмила выскочила из машины Виктора, громко хлопнула дверью в качестве прощания, незамедлительно юркнув на заднее сиденье, в автомобиль Паши.

— Вот же дурная курица! — ругнулся Виктор в адрес Людмилы.

Что именно происходило в машине Паши и так понятно. Но если вы не поняли, то значит, еще далеки до осознания, вероятного сценария событий в этой паре.

Между тем, известная группа машин свернула с трассы, выехав на сельскую дорогу. Прямиком к известной базе.

Машины встали напротив шлагбаума в ожидании, когда хозяева им откроют проезд. На столбе невысокого сплошного забора висела камера наблюдения с панелью домофона. Кирилл, не выходя из машины, дотянулся до кнопки звонка, нажав ее несколько раз. Через некоторое время послышался женский голос из динамика.

— Кто вы?

— Здравствуйте, Агафья Петровна. Это Кирилл со своими друзьями. Мы забронировали у вас три домика на эту неделю! — громко ответил Кирилл

Раздался легкий щелчок. Механизм шлагбаума стал медленно поднимать стрелу, открывая проезд.

— Проезжайте, Кирилл! — сухо ответила Агафья Петровна.

Машины медленно проехали на большой внутренний двор. Их взору предстал хозяйский двухэтажный дом из темного оцилиндрованного бревна большого диаметра. Он выглядел мрачно, но было сразу ясно, что хозяева при больших деньгах. Рядом, в открытом гараже, стояли новенькие джип Лексус и трехосный мерседесовский гелик. Кирилл, увидев его, даже присвистнул от удивления.

— Ничего себе! Эти гелики продают исключительно арабским шейхам! — продолжал удивляться он.

В пятидесяти метрах от хозяйского дома находилась небольшая крытая парковочная площадка на четыре места. У каждого места стоял небольшой столбик с закрытой розеткой для подключения зарядки аккумулятора и салонного обогревателя. Справа от площадки, также, примерно в пятидесяти метрах, стояла баня и три небольших одноэтажных домика, но уже из более мелкого, чуть более светлого оцилиндрованного бревна. Перед ними, в десяти метрах, стоял широкий длинный стол со скамейками. Видимо его использовали для каких-то празднеств и для переговоров с будущими постояльцами. К нему неспешно подходил хозяин со своей супругой.

Хозяина звали Дмитрий Львович. Ему было пятьдесят четыре года. На вид он выглядел моложе своих лет. Подтянут, широкие плечи и большие крепкие ладони. Супруга его Агафья Петровна, была моложе где-то лет на десять. Простое, красивое, немного худощавое лицо с малозаметными чертами жителей севера. Волосы чуть ниже плеч, темные как смоль. Ее красоту затмевал суровый цепкий взгляд. Посмотришь на такую, и сразу подумаешь — мегера, не иначе.

Дмитрий Львович держал в руках папку. В изящных руках супруги были три связки ключей. Они ждали, когда все приехавшие предстанут пред ними. Ребята, припарковав машины, неспешно вышли из машин и направились к хозяевам.

— Здравствуйте, Дмитрий Львович и Агафья Петровна! — поздоровался Кирилл. Остальные тоже незамедлительно поздоровались.

— Здравствуйте, ребятки, — дружелюбно ответил Дмитрий Львович.

Агафья Петровна, не поздоровавшись, холодным тоном сказала.

— Ознакомьтесь с условиями договора аренды. Если все устраивает, то подписывайте. Осуществляйте перевод оставшейся суммы и берите ключи от домов. Правила простые. Ваше дело, как вы будете отдыхать, но если кто-то начнет буянить, то сразу вызову наряд, а потом через суд взыщу по полной за причиненный ущерб с неудобствами! Также, если вы не вернетесь к утру следующего понедельника, тоже вызовем полицию для законного перемещения ваших вещей и транспорта на их территорию, пока вас не найдут спасатели. Перед выходом в лес не забудьте предоставить данные своих маяков, чтобы облегчить работу местной поисковой службе. Это все основные требования. Приготовление пищи самостоятельно, как и обговаривалось ранее.

Дмитрий Львович протянул папку Кириллу. Пока все остальные переваривали холодное обращение хозяйки. Кирилл тем временем раздал копии договора друзьям. Все они присели на скамью, приступив к изучению положений договора аренды.

— Жестко, — сама себе прокомментировала Людмила.

Агафья Петровна, ничего не уточняя, резко сказала:

— Я думаю, размер компенсации отрезвит буйных, чтобы не делать глупостей.

Кирилл, подписывая договор, ответил:

— Дорогая Агафья Петровна, вам не о чем переживать. В нашей компании таких нет, да и не пьянствовать приехали сюда. Алкоголь, конечно, есть, но это лишь для вечернего шашлыка и то в меру.

Все остальные тоже подписали договора, передав их Кириллу, а он сложил все копии обратно в папку, которую передал обратно хозяину.

— Кстати, мангал для шашлыка у вас где? — поинтересовался Кирилл.

— Сзади каждого домика есть застекленная беседка с отоплением, а также зоной для приготовления шашлыка, — кладя ключи на стол, пояснила хозяйка.

— Берите ваши ключи. В каждом доме, в коридоре, в настенном шкафчике висит пульт от шлагбаума. Это если вам понадобиться куда-то поехать. За правым домом тропинка, ведущая в лес, мимо огорода и моего садового домика. Просьба проходить мимо, не задерживаясь у огорода с домом.

Агафья Петровна показала рукой в сторону дома справа.

— Если что-то понадобится, то звоните моему мужу с 10 утра и до 21 часа. Для экстренных случаев, в доме есть тревожная панель с прямой связью.

— Спасибо Агафья Петровна за ваши пояснения. Все будет хорошо, — улыбаясь, сказал Кирилл.

— В самом деле… что мы, горемыки какие-то? — буркнул Виктор

Хозяйка, тут же вцепилась в него взглядом, словно препарируя его по частям.

— Как знать… — негромко сказала она, но так, что у всех мурашки пробежали по спине.

Когда прошло легкое оцепенение. Девушки взяли ключи со стола незамедлительно направившись осматривать домики. Парни в свою очередь пошли к машинам выгружать вещи. Хозяева несколько минут смотрели на это все, а потом ушли в свой дом.

К вечеру, компания успела обустроиться и подготовиться к небольшому застолью по случаю приезда, а также первого дня похода за грибами. Все были веселы. Обиды уходящего дня остались в прошлом. Парни, попивая пиво, готовили шашлык на углях, а девчата, весело щебеча, нарезали салаты, да накрывали стол. Даже моросящая дождевая пыль не особо мешала застолью.

Спустя два часа, компания сидела за столом, вкусно кушая и выпивая. Неспешно велся разговор о снаряжении и планируемом походе. Пашка формально участвовал в разговоре. Он увлеченно настраивал и проверял работу небольшого квадрокоптера. Повозившись еще несколько минут, положил его на дощатые полы беседки. Переключил рычажки на небольшом пульте, после нескольких звуковых сигналов исходящих от летательного аппарата, послышалось жужжание пропеллеров. Квадрокоптер медленно поднялся над столом. На планшете, который заранее был поставлен на столе, отображалась картинка их застолья.

— Наконец-то Пашка! Ты запустил его! Сейчас посмотрим ближайшую местность и сделаем пометки на карте, — радостно прокомментировал Виктор, доставая карту с карандашом из армейского планшета.

— Да, конечно, только сейчас сделаем пробный облет над этой территорией. Заодно посмотрим местное хозяйство, — не отвлекаясь от изображения на планшете, Паша вывел «птичку» из беседки, поднимая его на необходимую высоту.

Все за столом прилипли к экрану, на котором отображалась территория местного хозяйства. В хозяйском доме, в окнах, не горел свет. Видимо там уже спали.

— Давай Паша правее, посмотрим тропинку, ведущую к лесу. Только на огород Агафьи не залетай, а то суровая женщина нам все кости перемоет, — подмигнув, сказал Кирилл.

Коптер поднялся еще выше. Сделал разворот и медленно полетел от крайнего домика справа. В этот момент, Екатерина, будто что-то увидела и хотела сказать, но замешкалась, а потом вовсе передумала.

— Пашка, вот там вроде огород ее, а чуть левее тонкая полоска уходит в лес. Лети по этому ориентиру, — рекомендовал Виктор.

— Вижу, Витя. Просто эту тропинку сложно разглядеть при таком освещении. Надо было немного раньше запускать коптер. — посетовал Пашка другу.

Где-то 15 минут Пашка маневрировал коптером, чтобы Виктор мог нанести на карту важные ориентиры. И только когда батарея показала уровень заряда сорок процентов, пришлось возвращать летуна на базу.

Когда коптер снова пролетал мимо огорода хозяйки, Пашке показалось, что он увидел слабый свет в садовом доме. Конечно, взыграл интерес посмотреть, что там происходит. Пашка, как увлеченный ребенок, который сейчас обязательно нашкодит, направил коптер к строению. Подлетев к крыше. Он выровнял коптер напротив конька так, чтобы при снижении высоты, тот оказался напротив окна. Аккуратно и плавно нажимая на рычаг высоты, он опускал дрон вниз. Через несколько секунд показалась оконная рама и слабый свет, льющийся из окна. За стеклом показался пол с каким-то непонятным белым орнаментом и зажженными свечами. В этот момент, будто кто-то тряхнул коптер, и картинка погасла.

— Пашка! Ну, е-мое! Не быть тебе оператором боевых беспилотников! — ехидно заявил Кирилл.

Расстроенный Паша, бросив пульт на стол, налил водки в рюмку.

— Помянем летуна безвестно пропавшего на поле злобной Агафьи! — пошутил он и, не чокаясь, выпил.

— Помянем! — друзья шутливо поддержали Пашу и тоже не чокаясь, выпили.

Потом, будто забыв про потерю дрона, они продолжили весело болтать. Кушать шашлык и выпивать. Так прошло еще несколько часов. Уставшие девчата ушли спать, а ребята продолжали застолье. И только около часу ночи решили расходиться.

— Пашка, а ты ведь не провел спасательную операцию, — заплетающимся языком промямлил Витька.

— О, да, Пашок… птичку надо спасать… поэтому придется тебе стать диверсантом, — поддержал еле стоящий на ногах Кирилл.

— Не сейчас… Завтра… — икнул Кирилл и словно зомби, пошатываясь, побрел в свой домик.

Пашка, попивая пиво, смотрел мутным взглядом, в след уходящему другу.

— Завтра? Нет…. Уже сегодня и сейчас. Все равно гарпия уже спит… в большом… своем… доме. Я подобно Цезарю… Veni,vidi,vici!*

* Veni,vidi,vici — Пришел, увидел, победил. Этими тремя словами Юлий Цезарь известил Рим о своей победе в битве при Зеле.

Проведу молние… носную, победо… носною, спаси… спс… спасательную операцию! — еле выговаривая слова, но гордо выпятив грудь, Паша поднял рюмку в вверх, будто чокаясь, а потом выпил.

— Ты точно… Цезарь, — буркнул Витька, не раскрывая глаз и засыпая в кресле под пледом.

Пашка, пошатываясь, посмотрел на спящего друга.

— Пока… весь Рим… дрыхнет…, — икнул Паша.

— Я спасу тебя… ква…бро…ква… дро…каптюр! — еще раз икнул и шаткой, осторожной походкой вышел из беседки в сторону садового дома хозяйки.

Пашка даже будучи в стельку, всегда держался на ногах. Следовал именно в то место, в которое ему надо было попасть. Да, пошатывало, и взгляд затуманен, но как говорят, прицел никогда не сбивался.

Минут за двадцать он дошел до огорода. С некоторым трудом присел за кустом. Внимательно осмотрел территорию, освещенную лунным светом. Убедился, что нет никаких собак. Приметил дорожку к другой стороне дома. Прислушался. Стояла тишина и только где-то в кустах слышалось мелодичное пение сверчка. В воздухе ощущался свежий аромат кинзы.

Медленно, почти на полусогнутых, низко пригибаясь, Паша продвигался по дорожке к другой стороне дома. Подойдя к углу строения. Он остановился. Ему показалось, что из дома донеслись какие-то странные звуки. Затих. Выждал с минуту. Затем начал движение вдоль стены к другому углу. В доме неожиданно что-то ухнуло, а потом нечто огромное ударило в стену изнутри дома. Да так сильно, будто целый локомотив на полной скорости врезался в стену. Стены дома затрещали, но остались целыми. По спине Пашки пробежал неприятный холодок, от которого он значительно трезвее стал. Преодолев свое волнение, заглянул за угол. Из окна лился очень слабый свет. Такой, который обычно бывает от свечного освещения. Напротив окна, в трех шагах, лежал на траве разбитый коптер. В этот момент, из дома послышалось громкое завывание, после которого, все стихло, а свет из окна мгновенно затух.

Паша, присев на корточки осторожно прополз гусиным шагом под окном и вытянувшись на руках, добрался до коптера. После чего также вернулся к стене. В этот момент раздался плачь новорожденного, который почти сразу оборвался и зазвучал женский голос.

— Чернобог! Повелитель Нави! Прими эту жертву. Одари твою верную слугу изобилием и достатком. Дай сил повелевать и управлять войском темной нави! — властный голос Агафьи звучал будто отовсюду и даже внутри головы Паши.

Снова раздался громкий вой, после которого прошипел чей-то страшный голос.

— Жертва принята. И будет даровано тебе за твои труды!

И снова любопытство победило осторожность Паши.

Он слегка приподнялся, заглянув в окно, но там была кромешная тьма. Забыв об осторожности, еще выше поднялся. Приложил руку к виску, закрывая глаз от лунного света, приник к стеклу. В этот момент, внезапно и стремительно, словно вышла из тьмы, возникла обнаженная Агафья. Ее белые глаза без зрачков слегка излучали голубоватый бледный свет. Лицо искажала злобная гримаса. Она смотрела прямо на Пашку. Тот, увидев ее, словно ошпаренный, отскочил от окна, окончательно протрезвев.

— Сгинь нечистая! — испуганно крикнул Агафье и сломя голову рванул прочь через весь огород.

Он бежал так быстро, словно у него открылось второе дыхание. Второпях, даже не понял, что бежал немного в другую сторону. И только отовсюду слышался страшный леденящий душу шепот хозяйки.

— Беги куда хочешь… Ты теперь мой!

Пашка продолжал бежать. Ему чудилось, что хозяйка, то из-за куста руки тянет к нему, то выглядывает из-за дерева, хищно оскалив маленькие акульи зубы. Он кружил и петлял, не понимая в какой стороне домики. Его оглушительно стучавшее сердце заглушало все звуки, кроме шепота Агафьи.

— Беги бедолага… Беги… Никуда ты не сбежишь… Я сожру твою душу!

Он не понял, каким образом, но показалась знакомая тропа, ведущая к домикам. Шепота хозяйки более не слышал, но темп бега не сбавил. Уже выбегая к месту, где было застолье, зачем-то обернулся назад. В этот момент, увидел в метре от себя Агафью, которая тянула руки к нему, напоминавшие когти хищника. Паша инстинктивно ускорился, и только повернул обратно голову, как влетел лицом в толстый сук дерева. Ноги взлетели вверх. Упал на спину, ударившись затылком обо что-то твердое. Его сознание погасло.