Дамба

Роман Зинзер, 2018

Дамбу прогрызли бобры. Кто за это ответит? Конечно, начальник по гидротехническому контролю Капустин. Но Капустин отвечать не желает и ищет пути сбежать от тюрьмы. «Дамба» – сатирическая повесть, где налаженная жизнь циничного и коррумпированного чиновника рушится, но он пытается тому помешать.

***

− Кирилл Константинович, − начал говорить Хотян, − у тебя дамбу прорвало на Урале. Ты ее инспектировал, а ее все равно прорвало.

Замминистра строительства Арам Васильевич Хотян произносил эти слова очень спокойно. Капустин знал, что подобный тон означает крайнюю степень бешенства.

− Очень серьезно, дорогой! Очень! Весь же поселок. А ты инспектировал, − в той же интонации, с армянским акцентом продолжил говорить Хотян.

− Ты там давай собери совещание, туда-сюда. Три дня есть у тебя. И жду отчет. Или вот, — Арам Васильевич похлопал по тонкой стопке бумаг у себя на столе. Подобный жест на языке Хотяна означал, что сам он в тюрьму садиться не собирается, но Капустина обязательно посадит.

− Пять лет, мой друг. Пять! С конфискацией. А я не хочу терять сотрудника.

− Бюджет на ликвидацию уже согласован? — сухо спросил Капустин, стоявший навытяжку перед столом Арама Васильевича.

− Квартиру продай, − ответил тот, − или у бобров попроси, которые твою дамбу прогрызли. Бюджет!

Хотян почесал лысую голову и опустил глаза в телефон. Капустин собрался выходить из кабинета замминистра, но тот поднял палец и задержал Кирилла Константиныча.

− Вот еще что. Наверное, не знаешь ты, − начал он. − Через год в области той будет форум. Нефть, газ, такое все. Приедут все. Все, понимаешь, − Хотян выделил голосом слово «все». — Надо, чтобы все хорошо было. И что мы молодцы. Поэтому бобры — это хорошо. При всех минусах. Это не мы виноваты, понимаешь? Не бетон наш говно, не инспекция твоя, а какие-то такие внезапные бобры! Но мы должны все поправить, понимаешь? Чтоб ни один взгляд на меня не упал.

Капустин вышел. Он все, конечно, понимал. За любое ЧП отвечали он и его департамент. При этом деньги должны были продолжать расходиться по карманам. Именно поэтому Капустин и ввел частное проектирование в надежде, что частники все сделают лучше и качественнее. Так на самом деле и было. Но бобры? Какие, вообще, к черту, бобры? Капустин впервые был так глубоко озадачен.

Он посмотрел на часы на руке и позвонил помощнице Маше.

− Через час чтобы все у меня. И Гущу вызови, — он сбросил звонок, но через секунду набрал номер Маши снова.

− И чтоб по Сакмаре у меня все на столе через час!

Когда через пятьдесят минут Капустин зашел в самую большую «переговорку» своего департамента, эти самые «все» уже были в сборе и шло активное обсуждение.

За столом на шестнадцать мест сидели: главный инженер, главный инспектор департамента, представители от министерств природных ресурсов, строительства и чрезвычайных ситуаций, представитель от Казначейства, пара каких-то левых людей в гражданском, какой-то полковник и Аркадий Михайлович Гуща — инженер и неофициальный советник Капустина по всем техническим вопросам. Гуще было столько же лет, сколько и Капустину, но вид у него был уставший, а лоб перерезали морщины. Гуща сидел на противоположном от Капустина конце стола и читал бумаги, которые перед ним положила Маша.

Капустин сел за стол и тоже открыл стопку бумаг. Обсуждение за столом стихло, и все, кроме Гущи, подняли глаза на Кирилла Константиныча.

− Ну что? — спросил Капустин.

− Вообще, в теории, это возможно, − начал один из специалистов, − если популяция бобров достаточно большая, то и бетон им…

− И я говорю, − подхватил другой спец, тот, который был с погонами полковника, − надо дамбу залатать, − полковник для наглядного объяснения, как именно надо залатать дамбу, плюнул на палец и растер им по столу, − а бобров всех отстрелять. Или потравить.

− Забор поставить вокруг. И электричество пустить, − это уже говорил представитель от минстроительства.

− Или вырубить все вокруг, чтоб им даже не чесалось к дамбе подходить.

− Под это, я думаю, мы денег найдем, − представитель Казначейства взял слово.

− Не надо ничего вырубать. Бобры − да, а вырубать не надо, — говорил представитель министерства природных ресурсов.

− Ну а что?! С вертолетов распылим дуста. Нормально будет, — высказал мнение полковник.

− И забор.

− Только, знаете, еще что не помешает? − вставил реплику эмчеэсовец. − Надо батюшку позвать, чтоб освятил там все. И от бобров, и от наводнения. На людей хорошо подействует. Успокоятся.

Капустин закончил листать отчет о прорыве дамбы на одном из рукавов реки Сакмары и затоплении близлежащих поселков. Информации в отчете было немного.

Капустин поднял глаза на своего главного инспектора.

− Тут сказано, что вы там все проверяли, — проговорил он.

− Ну да, нормально там все было, Константин Кириллович. Тьфу! Кирилл Константинович. Но кто ж бобров-то предвидеть может? Твари такие!

− Где это, вообще, находится? — спросил Капустин.

¬− Под Оренбургом, два часа на самолете, − ответили начальнику департамента.

− Тогда в путь, − сказал Кирилл Константинович, опять взглядом давая понять, что совещание закончено.

Все дружно встали и шумно вышли. Спор о том, как лучше травить бобров и прочих грызущих, продолжился за дверью. Аркадий Гуща остался сидеть.

− Три дня у меня есть. Потом Хотян по телеку на меня все начнет валить. Что скажешь? — Капустин через весь стол спросил инженера Гущу.

Они с Гущей вместе заканчивали строительный университет. Гуща пошел работать по специальности инженером по тепло — и гидроизоляции в компанию, которая производила строительные материалы, а Капустин попал на госслужбу. За двадцать лет работы Гуща проконсультировал не одну сотню подрядчиков − строителей промышленных объектов и добрался в своей конторе до должности директора службы качества. Контора была большая и с солидным международным опытом: Гуща не вылезал из самолетов и командировок. Год назад он уволился из компании, чтобы больше времени уделять своей семье, которая успела разрастись до чего-то очень большого.

После увольнения Гуща стал независимым строительным экспертом. Время от времени его нанимали заказчики для проверки работы проектировщиков, подрядчиков и поставщиков используемых материалов. Опыт у Гущи был бесценный, экспертизу он проводил хорошо, и на жизнь ему и его семье хватало.

Гуща помогал Капустину время от времени, когда у него возникал перерыв в экспертных заказах и когда у Капустина намечался аврал. Денег у Кирилла Константиныча за консультирование Аркадий Гуща никогда не просил и официальных договоров оказания услуг консультанта не подписывал. Капустин и не настаивал.

− Надо ехать и смотреть, − начал говорить Аркадий Михайлович, − и тебе надо ехать. С ними я не полечу, − Гуща кивнул на дверь.

− Маша! − крикнул Капустин.

Маша зашла в «переговорку» и поправила свою челку.

− Самолет. Оренбург, — сказал Кирилл Константиныч.

− Эмчеэсовцы летят через два часа. Регулярные есть через три.

− Регулярный. Два места. Позвони туда, чтоб встретили и поселили.

Маша вышла, и Капустин снова посмотрел на Гущу.

− Дамба старая. Пять лет назад ее укрепляли железками. Скорей всего, железки изолировали на пыль, все отвалилось и сгнило. Но надо смотреть.

− Поедешь? — спросил Капустин.

− Поеду. Но тебе же про бобров надо будет рассказывать, − ответил Гуща.

У Капустина завибрировал телефон. Высветилось имя Даши, его бывшей жены.

− Да, — ответил Капустин.

− Кирилл, ты позвонишь по лицею?

− Да, да. Позвоню. Сказал же.

− Хорошо, спасибо, − ответила Даша.

Капустин сбросил звонок. Он забыл, что еще неделю назад Даша попросила устроить ее сына в лицей. Пацану было семь лет. Даша хотела попасть в хорошую школу, но места в хороших школах все уже были расписаны, поэтому она позвонила Капустину.

Кирилл Константиныч посмотрел на часы. «Завтра утром позвоню», − сказал он себе под нос и кивнул Гуще.