Десант местного значения

Роман Грибанов, 2023

Карибский кризис перерос в Третью мировую войну. Противостоящие стороны уже не соблюдают никаких правил и законов. Кто победит, тот и прав, вот главный девиз. На Камчатке флот и морская пехота США высаживают десант. Высадка десанта преследует две цели. Первостепенная – это захват плацдарма, с которого можно атаковать другие территории СССР: Сахалин, Приморье и Восточную Сибирь. И вторая это захват огромного куска территории, не загрязненного радиоактивными осадками. А территорию эту обороняют ну совсем незначительные силы русских – так кажется американским адмиралам и генералам. Правда, у русских есть другое мнение, но кого это интересует?

Глава 4

Мясорубка у Трех Братьев^[4]

Отрывок из книги английского писателя Дэвида Ирвинга «The War Between the Admirals», советское издание 1976 года

…Что касается морского сражения 2 ноября 1962 года, то можно сказать следующее: эта битва, получившая впоследствии название «Chopper Three Вrothers»^[5], явилась сочетанием всех мыслимых и немыслимых ошибок с обеих сторон.

С американской стороны главной ошибкой была недооценка противника, причем, если оценивать действия командования TF-72 и лично адмирала Джеймса Лемюэля Холлоуэя-младшего, это была системная ошибка. Исключением, пожалуй, являлись его энергичные и тактически грамотные действия 1 ноября при отражении налета двух дивизий ракетоносцев «Badger»^[6]. Если бы не эти действия, на американском плане захвата Камчатского полуострова можно было бы ставить крест к вечеру 01.11.62. Причиной этой ошибки, повторяюсь, системной, явилось бесспорное количественное и качественное превосходство US NAVY, причем оно еще и подчеркивалось явной слабостью советского ВМФ в этой части Тихого океана. Остальные ошибки американских командиров проистекали из главной, подтверждая банальную истину: сторона, которая недооценивает противника, несет неоправданные и ненужные потери. Это, кстати, и косвенно признает сам адмирал Холлоуэй в своих мемуарах «The life of fleet»^[7].

С советской стороны, наоборот, главной причиной ошибок было преувеличенное осознание ущербности своих сил и переоценка сил противника. К сожалению, оба советских адмирала, командовавших советским флотом в этом регионе, погибли и, соответственно, не оставили мемуаров, что затрудняет историкам оценку действий сторон в конфликте^[8]. Тем не менее можно с уверенностью утверждать, что над всеми советскими командирами довлела мысль о собственной ущербности перед противостоящей мощью US NAVY, что рождало боязнь и неуверенность в их действиях. Другой ошибкой советских адмиралов была недооценка или вовсе недопонимание современных методов ведения войны и новых возможностей техники^[9]. Все это, в сочетании с погодными условиями на этом суровом театре военных действий, и привело к «Chopper Three Вrothers» и возникновению такого географического названия, как «The second iron bottom»^[10]. Сражение, накал и масштаб которого одна из сторон не планировала и не предвидела, а вторая просто и не надеялась на столь значительный результат. Судите сами:

— если бы командование TF-72 просто увеличило наряд воздушных сил в то злополучное утро хотя бы на еще одну дюжину ударных самолетов, эсминцы и, самое главное, ракетные катера русских вообще бы не дошли до горловины Авачинской бухты;

— если бы в конкретно этой части Камчатского полуострова не установилась довольно редкая для этого времени года погода, а именно, слабый, без порывов, ветер, постоянно дующий с востока со скоростью 0,5–1 метр в секунду, то усилия американских фрегатов по постановке дымовой завесы вряд ли были бы столь эффективными;

— и если бы, с другой стороны, советское командование должным образом оценило мощь и размеры зоны постановки радиопомех, осуществляемых самолетами ЕА-3В US NAVY, то и план действий красных кораблей был бы совершенно иным. В начале ракетные катера расправились бы с американскими эсминцами прикрытия, а потом красные эсминцы прорвались бы сквозь дымовую завесу к десанту.

Но случилось то, что случилось — «Chopper Three Вrothers».

02 ноября, местное время 10:05. Камчатка. Бухта Завойко. Корабли Камчатской военной флотилии

На эсминцах «Блестящий», «Возмущенный», «Бесшумный» и «Влиятельный» вся команда переоделась в чистое. Давняя традиция флота, не только русского, выходя на смертный бой, надевать чистую одежду. Эсминцы все прошлые сутки, когда американцы проводили налеты на город и порт, прятались под крутыми берегами бухты Завойко, вдобавок укрытые огромными маскировочными сетями. Но никто из экипажей не питал иллюзий насчет этих укрытий, обнаружение и уничтожение кораблей — вопрос времени. Так произошло с «Вечным» вчера вечером. Сначала эсминец был обнаружен американским разведчиком, летевшим на малой высоте, пользуясь тем, что зенитная артиллерия обороны базы уже была основательно выбита. Поняв, что его обнаружили, эсминец сбросил маскировку и дал ход, стремясь выйти на середину бухты, чтоб иметь какой-то маневр и продержаться до темноты. Но это ему не помогло, восьмерка «Скайрейдеров» на закате утопила его всего за два захода. Зенитчики эсминца смогли сбить всего один самолет. Все это могли наблюдать экипажи остальных эсминцев, но что они могли сделать? Только сжимать кулаки в бессильном гневе.

И вот сейчас они выходят из бухты, на верную смерть. Никто из командиров эсминцев не сомневался, что американцы им не дадут дотянуться артиллерией, а тем более торпедами, до десантных кораблей. Они выходили в бой с одной надеждой: дать возможность, пока американцы будут их убивать, выйти на расстояние удара трем ракетным катерам проекта 205. В прошлом бою эти катера утопили целых пять кораблей противника. Сейчас ситуация другая, американцы их ждут, светлое время суток, но и цели значительно ближе! Может, хоть кто-то сумеет дотянуться до десантного ордера.

Эсминцы были обнаружены еще до того, как покинули бухту. Едва «Блестящий», шедший головным, поравнялся с островом Завойко, одинокой скалой, торчащей в трех милях от выхода из Авачинской бухты, как на кильватерный строй советских кораблей спикировала десятка «Скайхоков». Американцы почти сутки постоянно держали группу ударных самолетов, как раз опасаясь выхода советских кораблей для удара по десанту. А впереди, в семи милях к востоку, уже маячили силуэты американских «Гирингов».

02 ноября, местное время 10:14. Камчатка. Северная сторона Авачинской губы. Батарея № 501

В КП батареи, расположенной в потерне, глубоко внизу, между спаренными башенными орудийными установками, раздался телефонный звонок. Трубку снял связист, но сразу отдал ее командиру.

— Да, товарищ адмирал, батарея исправна и готова к бою. Почему не стреляем?

— Товарищ адмирал, противник ставит очень мощные помехи. РЛС не может захватить ни одного десантного корабля.

— Товарищ адмирал, визуально район высадки наблюдать не могу, противник поставил дымовую завесу. Помочь своим? Товарищ адмирал, вы же сами запретили открывать огонь по любым целям, кроме десантных средств.

— Есть, немедленно открыть огонь!

02 ноября, местное время 10:15. Камчатка. Бухта Завойко. Корабли Камчатской военной флотилии

Еще десять минут назад эсминцы КВФ со стороны представляли, наверное, красивое зрелище. Четыре корабля, с развевающимися флагами, ощерившиеся дулами орудий, идущие полным ходом к выходу из бухты, с такой скоростью, что белопенные буруны поднимались от форштевня вровень с палубой. Сейчас все изменилось. «Блестящий» горел от носа до кормы, выкатившись вправо. «Возмущенный», получив четыре 500-фунтовые бомбы в носовую часть, медленно дрейфовал, постепенно погружаясь. Волны уже перекатывались на палубе возле носовой установки главного калибра. «Бесшумный» и «Влиятельный» вроде выскочили из горловины Авачинской бухты, миновав Три Брата, но «Бесшумный» сразу же получил ракету в корму, заклинившую рулевое управление, и свалился в циркуляцию. А «Влиятельный», оставшись один, попал под сосредоточенный огонь сразу трех эсминцев типа «Гиринг». У него было бы немного шансов при встрече с таким мощным кораблем, как «Гиринг», один на один, а уж против трех он выстоять не мог в принципе. И сейчас, избиваемый восемнадцатью стволами калибра пять дюймов, он стремительно утрачивал боеспособность.

02 ноября, местное время 10:14. Камчатка. Авачинский залив, три мили к востоку от входа в Авачинскую бухту. Эсминец USS DD 807 «Benner», типа «Гиринг», флагман отряда

Командир эсминца, стоя на мостике, довольно улыбался. Все шло, как и предполагалось. Русские корабли предсказуемо выползли из своих нор, чтобы попробовать прорваться к десанту. И сразу были атакованы группой штурмовиков, как раз для этого случая вот уже почти сутки дежуривших поблизости. Штурмовики отработали по эсминцам на совесть, фактически приведя в небоеспособное состояние два из четырех кораблей. Сами они потеряли всего один самолет от зенитного огня, да еще один был сбит выскочившим непонятно откуда наглым МиГом. Четыре эсминца, наверное, все, что оставалось у Советов в этих водах, но до его соединения добрался всего один. Второй тоже было вышел из бухты, но в последний момент получил ракету в корму и сейчас беспомощно крутился, как щенок за своим хвостом. Его можно будет добить и позже, а сейчас его корабли, «Benner», «Duncan» и «Leary», все класса «Гиринг», с азартом расстреливали одинокий прорвавшийся эсминец красных, сделав ему классический кроссинг-Т.

Корабль красных, определенный как проект 56, «Kotlin»-класс, поначалу огрызался, но всем было ясно, что время его жизни исчислялось минутами. Четыре ствола калибра 130 мм, со скорострельностью всего семь выстрелов в минуту, против восемнадцати калибром 127 мм, с паспортной скорострельностью пятнадцать выстрелов в минуту, а его опытные расчеты выдавали все двадцать! Прибавьте к этому гораздо более совершенную систему управления огнем, нет, положение русских безнадежно. Улыбка сползла с лица командира «Беннера», когда прямо по курсу встал высоченный столб от падения снаряда. Явно не калибром 130 мм. Черт, это означало только одно, у русских здесь есть еще одна башенная батарея крупнокалиберных орудий, и они идут курсом прямо на нее! Командир отреагировал мгновенно:

— Разворот все вдруг, курс 170. Увеличить скорость. После циркуляции кормовой башне перенести огонь на эту чертову батарею. Удалось засечь, где она стоит?

— Да, сэр, всего в четырех милях от нас, на северной стороне у входа в бухту, почти на мысу.

— Свяжитесь с командованием, срочно. Если это такие же башенные установки, как и те, что утопили сегодня ночью «Маккейн», то мы со своими пятидюймовками ничего им не сделаем. Нужны самолеты, причем много.

— Сэр, с «Форрестола» передают, свободных групп нет, удар будет возможен только через двадцать минут. Это будет шестерка «Скайрейдеров», с 500-фунтовыми фугасками. Сейчас на авианосцах готовят специальную группу, с бронебойными управляемыми ракетами, кумулятивными бомбами и напалмом, но она будет только через сорок пять минут. Все самолеты заняты, наносят удары по советским войскам и береговым батареям в зоне высадки. Еще сэр, с «Лири» передают, что обнаружена еще одна береговая батарея, меньшего калибра! Пока в «Лири» попаданий нет, только накрытия. Сэр, вы посмотрите, что творят эти русские!

Эсминец «Влиятельный», несмотря на вовсю полыхавшие на нем пожары, шел им на пересечку курса. На нем стреляло всего два орудия, но он шел им наперерез, будто собираясь в свою очередь сделать им кроссинг! К нему в кильватер уже намеревался пристроиться второй русский. На нем, по-видимому, смогли положить руль прямо. Судя по рысканию по курсу, эсминец класса «Skory» (на самом деле это был «Бесшумный», проект 31К) управлялся машинами, но он все время ускорялся, пытаясь догнать «Влиятельный».

В это время в «Беннер», уже шедший полным ходом на юг, попало сразу два снаряда. Корабль содрогнулся от киля до клотика.

02 ноября, местное время 10:15. Камчатка. Северная часть побережья Авачинского залива, два километра к югу от озера Мелкое, один километр к западу от острова Топорков. Запасные позиции 559-й артиллерийской береговой батареи

559-я береговая батарея входила в состав 294-й береговой бригады и по своему составу была такой же, как 41-я батарея. Успеть перебросить ее в южную часть Авачинского залива, где начиналась высадка десанта, было нереально. Но по дальности ее пушки вполне доставали до бухты Безымянная и с подготовленных позиций в северной части Авачинской губы. Проблема была в том, что американцы еще до высадки начали ставить дымовую завесу, сразу с двух фрегатов. Так что визуально десантные корабли в бухте Безымянной оказались невидимы. А РЛС-наведение было тоже невозможно, противник ставил очень сильные помехи. Перед фрегатами же севернее, напротив входа в Авачинскую бухту, маневрировали сразу три эсминца типа «Гиринг». Открывать огонь по дымзавесчикам, игнорируя «Гиринги», которые ходят всего в четырех милях от батареи? Проще взять лопаты и начать копать себе могилы, ведь результат будет примерно одинаков. Ввязываться в перестрелку с «Гирингами», имея четыре ствола против восемнадцати? Результат будет ненамного лучше, тем более есть прямой приказ командующего: открывать огонь только по десанту. Если фрегаты, осуществляющие постановку дымзавесы, можно было хоть как-то пристегнуть к десанту, то «Гиринги», увы, нет. Была надежда на свои эсминцы, что они, выйдя из бухты Завойко, свяжут боем американцев. Но она развеялась как дым: эсминцы КВФ сразу же были атакованы с воздуха, и до американцев дошел только один. Результат предстоящего боя был совершенно ясен, и командир 55-й батареи уже готовился, нарушив приказ, открыть огонь по головному американцу, чтобы хоть как-то облегчить участь одинокого эсминца «Влиятельный», но у борта головного американца встал высоченный столб воды. Да, подумал командир 559-й, отрывая взор от бинокля, калибр 180 миллиметров ни с чем не спутаешь. 501-я батарея вступила в игру. Чуть позже буквально в кабельтове за кормой у концевого эсминца встал еще один столб, на этот раз «привычных» размеров. Значит, по американцам отрыл огонь весь 180-й отдельный артиллерийский дивизион, это 501-я и 425-я батареи. Четыре ствола 180 миллиметров и четыре ствола 130 миллиметров, размещенные в башнях и бетонных полукапонирах. Это уже твердый орешек, даже для трех эсминцев типа «Гиринг». Да и «Влиятельный» со счетов еще рано сбрасывать. Командир принял решение:

— Дальномерный пост, подготовиться к стрельбе по головному фрегату, ставящему дымзавесу!

02 ноября, местное время 10:16. Камчатка. Побережье Авачинского залива. Северный берег озера Светлое, шесть километров к востоку от поселка Радыгино. Машина РЛС-сопровождения «Бурун» и центральный пост с РЛС наведения С-1М 1-го и 2-го дивизионов 21-го берегового ракетного полка

Оператор РЛС «Бурун» взволнованным голосом доложил:

— От станции «Мыс» получаю координаты более десяти целей. Три в четырех километрах к востоку от выхода из Авачинской бухты, по характеру засветки предположительно класса «эсминец» или «легкий крейсер». Цели маневрируют с большой скоростью вдоль берега, в данный момент смещаются на север. Дальность 31, азимут 205. Две цели, одна класса «фрегат», другая очень крупная, предположительно авианосец или десантный вертолетоносец, идут на юг, скорость 22, дальность 62, азимут 187. Две цели класса «фрегат» маневрируют с малой скоростью к северу от акватории бухты Безымянная, дальность 35, азимут 208. И наконец, группа целей, от пяти до десяти, четыре крупные, у побережья бухт Малая Саранная и Безымянная. Точное расстояние и азимут определить не могу, захват все время срывается. Противник ставит активные помехи.

Командир 21-го полка, присутствующий в центральном посту машины управления, спросил:

— 1 и 2-й дивизионы, время готовности к пуску?

— 1-й дивизион, буду готов к пуску через двадцать семь минут. ТЗМ будут на позиции через десять минут.

— 2-й дивизион, буду готов через сорок минут. Пусковые только что проехали Радыгино.

Комполка задумался. Если стрелять только 1-му дивизиону, через десять минут здесь в небе будет не протолкнуться от американских самолетов. А стрелять только двумя ракетами, мало шансов на успех. Сегодня ночью четвертый дивизион смог уничтожить два корабля залпом из двух ракет, но это были идеальные условия. Корабли противника были повреждены и стояли без хода. И стрельба велась на расстоянии всего сорок километров. А сейчас ситуация совершенно иная, противник ждет ракетного удара. А если учитывать, что на учениях в предыдущие годы процент попаданий не дотягивал и до шестидесяти, надо ждать прибытия второго дивизиона. Подполковник выругался про себя, вспоминая недобрым словом разведку флота и вообще все командование. Слишком поздно в 21-й полк поступила информация о высадке десанта. Вся техника полка стояла в капонирах возле поселка Англичанка, вроде бы готовая выдвинуться в заданные районы, но и громоздкие кабины с РЛС, и пусковые установки буксировались гусеничными тягачами АТ-С, и максимально разрешенная скорость была всего двадцать пять километров в час. И это сильно увеличивало время реакции. Он заранее направил два дивизиона на южную часть побережья Авачинского залива. Один из них даже развернут в непосредственной близости от района высадки. Но северную часть побережья тоже надо было прикрыть! Если бы янки высаживались здесь, то его пусковым достаточно было всего лишь выехать из капониров, для поражения целей. А так ему придется рисковать. Он принял решение.

— Работу всех РЛС прекратить до развертывания пусковых второго дивизиона. Принять все меры к маскировке позиций. Приданной зенитной батарее по пролетающим самолетам огня не открывать, разрешаю огонь только в случае атаки позиций дивизионов.

02 ноября, местное время 10:18. Камчатка. Северная сторона Авачинской губы. Батарея № 501

После первого выстрела противник развернулся «все вдруг», уходя от батареи. Второй пристрелочный лег за кормой у головного, ставшего замыкающим. Уже с третьего выстрела удалось накрыть головной эсминец. Первый залп попаданий не принес, а вот вторым залпом в цель попало сразу два снаряда. Первый лег возле второй дымовой трубы, второй разорвался рядом с кормовой башней главного калибра. Следующий залп лег перед носом эсминца, он ощутимо сбавил ход. Зато четвертый опять принес одно попадание и два близких накрытия. Попадание пришлось в середину корабля, накрытия возле кормы. Снаряд, весом примерно в центнер, пробил обшивку между дымовыми трубами, свалил высокую решетчатую треногу, на которой размещалась РЛС обнаружения. «Беннер», как и «Лири», входил в число эсминцев, модернизированных после Второй мировой войны в корабли радиолокационного дозора. Их адмирал Холлоуэй просто выдернул с мест патрулирования в прикрытие десантного ордера, как ближайшие эсминцы. А в свою очередь, половина прежнего прикрытия ордера ушла в ордер TF-72, понесший накануне серьезные потери. Тем временем 180-миллиметровые орудия батареи, размещенные в спаренных башнях, расстреливали американский эсминец, как на полигоне. Заметив, что эсминец сбавил ход, батарея перешла на беглый огонь. Дальность стрельбы 180-миллиметровых орудий превышала тридцать восемь километров, а на дистанции в четыре раза меньше, днем, да еще по малоподвижной цели, попадания шли одно за другим, «Беннер» уже горел от носа до кормы, на которую вдобавок стал заметно садиться. Пушки эсминца уже не стреляли, кормовая башня была уничтожена прямым попаданием, в носовых расчеты затопили погреба из-за опасности возгорания снарядов.

Командир батареи № 501, напряженно наблюдавший за боем, повернулся к трубке переговорного устройства.

— Башням, начать пристрелку по второму мателоту!

— Товарищ командир, мы же вот-вот его утопим! — взмолился начальник расчета первой башни.

— А в это время второй утопит «Влиятельного». Переносите огонь немедленно, это приказ! Никуда подранок не денется, он же еле ползет. Потом добьем.

В это время два остальных эсминца типа «Гиринг», DD 874 «Duncan» и DD 879 «Leary», вступили в перестрелку сразу с тремя противниками. Эсминец проекта 56 «Влиятельный», эсминец проекта 31К «Бесшумный» и береговая батарея № 425, это четыре 130-миллиметровых Б-13-IIС, еще довоенного выпуска, со щитовым прикрытием, но в бетонных полукапонирах. Два эсминца типа «Гиринг» могли легко справиться с любым из них, но не сразу с тремя. «Лири», шедший первым, перенес огонь всех трех башен на батарею. Она казалась самым серьезным противником, кроме того, никак не удавалось засечь положение всех орудий, среди многочисленных вспышек ложных целей. «Дункан», шедший вторым, разделил свой огонь. Первая носовая башня перестреливалась с «Влиятельным», слабо отвечавшим из двух орудий, но, тем не менее, упорно резавшим курс американским кораблям. Остальные две обстреливали «Бесшумный», который стрелял в ответ гораздо интенсивнее, чем «Влиятельный», из двух спаренных башенных установок калибра 130 мм. Установившееся, казалось бы, хрупкое равновесие, было нарушено высоким столбом воды, вставшим в полукабельтове по левой раковине «Дункана».

02 ноября, местное время 10:18. Камчатка. Северная часть побережья Авачинского залива, два километра к югу от озера Мелкое, один километр к западу от острова Топорков. Запасные позиции 559-й артиллерийской береговой батареи

Командир 559-й батареи старался не отвлекаться на развернувшееся перед ним морское сражение. Его батарея никак не могла пристреляться по фрегату, ставившему дымовую завесу. Отчасти это происходило потому, что РЛС управления стрельбой была напрочь забита помехами, а оптические дальномеры тоже плохо работали, из-за этого самого сражения. Горели уже четыре корабля, два советских и два американских, и дым часто закрывал видимость по фрегату, расположенному гораздо дальше. Но наконец-то командир дальномерного поста сообщил о накрытии. И батарея дала первый залп. Близко, но попаданий все еще нет, все снаряды легли за кормой. Фрегат увеличил скорость. Теоретически через несколько минут в дымзавесе из-за этого должны появиться разрывы, но станет ли видно в них десантные корабли? Командир 559-й выбрал синицу в руках, еще один пристрелочный лег прямо перед носом фрегата, и он скомандовал дать пять залпов беглым огнем. Артустановки СМ-4-1Б, стоявшие на вооружении батареи, были оснащены полуавтоматическими клиновыми затворами, что позволяло достичь скорострельности двенадцать выстрелов в минуту при беглом огне. Уже второй залп принес одно попадание, третий лег близкими накрытиями, а четвертый и пятый привели к тому, что фрегат DE 798 «Varian», типа «Бакли», получил еще три снаряда. И это не считая близких разрывов в воде, которые командир дальномерного поста принимал за промахи. Но на самом деле, эти разрывы гидравлическими ударами порвали обшивку в районе первого, третьего и пятого отсеков, что привело к значительному поступлению воды.

Все бы ничего, с затоплениями американские моряки умели бороться, но четыре попадания снарядами весом в тридцать три килограмма каждый привели к более серьезным последствиям. Фрегат лишился дымовой трубы, еще два снаряда попали в корму. Но самым серьезным было попадание под носовую трехдюймовку, с детонацией нескольких 76-миллиметровых снарядов. Взрыва всего снарядного погреба удалось избежать, но пробоина и без того получилась на загляденье, почти полтора метра диаметром, да к тому же частично подводная. Все это привело к тому, что заслуженный ветеран-фрегат «Varian», названный в честь летчика, геройски погибшего в 1942 году, и утопивший в прошлую войну две немецкие подводные лодки, уже набрал в носовую часть более трехсот тонн воды и сам был готов отправиться на дно.

Командир 559-й батареи, рассмотрев в бинокль, что фрегат, по которому они вели огонь, сильно садится носом, ползет с черепашьей скоростью и ни о каких действиях не помышляет, посмотрел на часы и скомандовал перенос огня на другой постановщик дымовой завесы. На часах было 10:29. А тем временем на поле боя появились другие действующие лица.

02 ноября, местное время 10:28. Камчатка. Авачинский залив, вход в Авачинскую бухту. Группа ракетных и торпедных катеров Камчатской военной флотилии

Кап-три Балабанов, тоже переодевшийся во все чистое, потрясенно рассматривал открывшуюся перед ним картину сражения, когда катера выскочили из горловины Авачинской бухты. Вообще-то план сражения, с которым их ознакомили в штабе флотилии, был такой. Эсминцы КВФ первыми выходят из бухты и связывают боем охранение десанта. Торпедные катера, как всегда, атакуют первыми или десант, или корабли охранения, а три оставшихся ракетных катера наносят удар по транспортам.

«Гладко было на бумаге», — пробормотал он про себя начало известной русской поговорки. В реальности все пошло наперекосяк. Сначала отряд советских эсминцев был атакован с воздуха, и капитан в который раз убедился, что ПВО эсминцев, что проекта 30бис, что проекта 31К, что проекта 56, совершенно никуда не годится. Самолеты с потрясающей легкостью вывели из строя сразу два корабля, «Блестящий» и «Возмущенный». Когда катера проходили мимо них, «Возмущенный» уже затонул, а горящий «Блестящий» выбросился на берег, южнее острова Бабушкин Камень. Балабанов только скрипнул зубами и отвернулся при виде людей, еще державшихся на воде после гибели эсминца. И передал по всем катерам отряда: «Скорость не снижать и с курса не отворачивать». На молчаливые укоризненные взгляды команды он никак не отреагировал, в любую минуту могли появиться самолеты противника, и тогда они сами погибнут, вдобавок без толку. И вот катера поравнялись с Тремя Братьями, выходя на простор Авачинского залива.

Открывшаяся перед ним картина морского боя привела его в замешательство. Прямо перед ними, в четырех милях стоял горящий эсминец типа «Гиринг». Несмотря на то, что он был сильно избит, имел значительный дифферент на корму, тонуть он не собирался. Судя по всему, артиллерия его была тоже не боеспособна, иначе он бы уже открыл огонь по таким опасным целям, как торпедные катера. Немного восточнее вяло перестреливались четыре корабля, два «Гиринга» и «Влиятельный» с «Бесшумным». Они потихоньку ползли на юго-восток, причем наши эсминцы шли курсом на сближение с американцами. Американцев, судя по всплескам, вдобавок обстреливали как минимум две береговые батареи, причем одна из них № 501, высокие столбы от крупнокалиберных снарядов ясно давали это понять. Все четыре корабля горели, но ход не теряли и тонуть пока не собирались. Вся южная часть залива, почти от мыса Ставицкого и миль на пять к востоку, была затянута дымовой завесой. Перед ней, под берегом, стоял один фрегат типа «Бакли», тоже горящий, вдобавок с сильным дифферентом на корму. Еще один фрегат упорно шел на восток, ставя еще один слой дымовой завесы. Его кто-то обстреливал, явно с берега, но он упрямо продолжал свое дело. Причину такого упорства капитан Балабанов понял сразу, как только получил доклад от оператора стрельбовой РЛС.

Вся акватория к югу от дымовой завесы была накрыта помехами, настолько сильными, что обеспечить надежный захват целей было нереально. Из раздумий капитана вывели несколько разрывов снарядов, вставших неподалеку от катеров отряда. Кто стрелял по ним, стало сразу ясно. Американские эсминцы были заняты, и сильно, а вот на борту фрегатов, как стоящего, так и идущего на восток, снова пробежали цепочки выстрелов.

«Ну, правильно, до них всего ничего, могут даже со своими трехдюймовками попробовать нас достать. Но надо что-то делать!» И Балабанов решился.

— Ракетным катерам, курс двадцать, полный ход!

Капитан решил разорвать дистанцию с американскими кораблями. Максимальная дальность ракет П-15 превышает дальность самого мощного орудия. А вот минимальная дальность сейчас не позволяла открыть огонь ни по эсминцам, ни по фрегатам.

— Торпедным катерам, добить эсминец без хода, затем атаковать остальные американские эсминцы!

02 ноября, местное время 10:29. Тихий океан, восемьдесят миль к юго-западу от острова Беринга. Ситуационный центр авианосца «Форрестол»

— Вы понимаете, что все ваши планы и расчеты годятся только на то, чтобы ими подтереться в сортире? — устало спросил адмирал Холлоуэй начальника штаба «Таффи-72». Говорил он вроде бы спокойно и вежливо, но от этого все присутствующие в центре еще больше напряглись. — Как получилось, что в самый решающий момент у нас нет ни одной ударной группы в зоне ожидания?

— По данным G-2, у Советов больше не было береговых батарей! А тут их появилось сразу три! — пытался оправдаться начальник штаба, отвечавший за планирование вылетов.

— G-2 missed the boat!^[11] — буквально прорычал адмирал. И вы прекрасно знаете, что это не в первый раз! У русских есть замечательная поговорка: «наступить на одни и те же грабли». Так вот, эти грабли, похоже, ударили вас так сильно, что с погон может слететь пара звездочек!

— Адмирал, но надо что-то делать? — прервал затянувшееся молчание кэптэн Лоуренс Гейтс. — Я связался с командованием Корпуса, у них на подлете целых две группы, восемнадцать «Крусейдеров», все в ударной конфигурации, часть с пятисотфунтовыми фугасками, часть с 70-миллиметровыми НУРС Mighty mouse. И они готовы перенацелить самолеты, ждут только вашей радиограммы. Ведь мы же только что наносили удары в интересах десанта?

Адмирал размышлял недолго. С одной стороны, его постоянные обращения к Корпусу уже стали предметом насмешек среди остального высшего командования флота. С другой — а какая альтернатива? Только потеря кораблей и, вероятно, срыв высадки десанта. А этого ему уже точно не простят. И, вообще-то, в отличие от других насмешников, дела у него худо-бедно, но все-таки идут успешно. И он принял решение.

— Хорошо, тогда сделаем так. Одну группу разделить на две, пусть часть наносит удар по русским эсминцам, часть, та, что с НУРСами, — по катерам красных. Вторая группа пусть атакует ближнюю батарею среднего калибра. Для атаки башенной батареи крупного калибра все равно пятисотфунтовые бомбы не подходят. И ускорьте подготовку нашей группы, с бронебойными бомбами и напалмом!

— Первые самолеты уже стартовали! — ответил кэптэн Гейтс.

— По Корпусу, составьте бланк радиограммы, я подпишу.

Адмирал Холлоуэй, сам того не зная, отложил смертный приговор старшему лейтенанту Ильину и всей первой роте второго батальона 211-го мотострелкового полка. Девятка «Крусейдеров», готовая обрушиться на позиции роты при первых ее выстрелах, была перенаправлена на другую цель, и рота получила хоть мизерный, но шанс в противостоянии с батальоном морской пехоты США.

02 ноября, местное время 10:34. Камчатка. Северная часть побережья Авачинского залива, два километра к югу от озера Мелкое, один километр к западу от острова Топорков. Запасные позиции 559-й артиллерийской береговой батареи

Наконец над полем морского сражения, развернувшегося на выходе из Авачинской бухты, появились первые американские самолеты. Это была шестерка штурмовиков «Скайрейдер» с «Йорктауна». Неизбежная неразбериха, возникшая у американского командования, да еще с разными видами вооруженных сил, дала свои плоды. По уму, американцам надо было атаковать ракетные катера капитана третьего ранга Балабанова как потенциально самых опасных противников. Но при подлете «Скайрейдеры», вообще-то первоначально нацеленные на удары по дороге Николаевка — Вилючинск, сначала были перенаправлены на бомбежку русских позиций в районе бухты Малая Саранная, а потом, еще раз — на удар по обнаружившей себя береговой батарее номер 559. Эта чехарда разозлила бравых пилотов US NAVY до предела. А катера американцы обнаружили еще позже, когда ведущий группы, уточнив местонахождение, уже заходил на боевой курс. И на заполошные призывы из ситуационного центра «Форрестола» ведущий бросил в эфир только одно слово: «поздно». И у ракетных катеров кап-три Балабанова появился шанс. А к 559-й батарее, наоборот, пришла смерть. Позиции батареи прикрывал всего один пулеметный взвод, два крупнокалиберных ДШК.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

4

Три Брата — три характерные скалы, расположенные возле самого входа в Авачинскую бухту.

5

«Мясорубка у Трех Братьев», так западные историки называют последний неравный бой Камчатской военной флотилии с американскими и канадскими силами прикрытия десанта. — Примеч. сов. издат.

6

«Барсук», кодовое наименование НАТО советского дальнего бомбардировщика Ту-16. — Примеч. сов. издат.

7

«Жизнь, отданная флоту», мемуары американского адмирала Холлоуэя, в которых он пытается оправдать и даже героизировать позицию США, и, в частности, ВМФ США, как мирового жандарма и главного зачинщика Третьей мировой войны. Такие преступные факты, как принятие решения об атаке химическим оружием мирного населения Камчатки, в этих мемуарах просто умалчиваются. — Примеч. сов. издат.

8

контр-адмирал Дмитрий Клементьевич Ярошевич, командующий Камчатской военной флотилией, погиб 03.11.1962 при варварской ядерной бомбардировке Петропавловска-Камчатского, контр-адмирал Алексей Михайлович Гонтаев, командующий 15-й эскадрой подводных лодок, пал смертью храбрых днем 02.11.1962 на улицах Вилючинска, когда лично возглавил контратаку сводного отряда из состоящего из бойцов учебной роты 14-го батальона морской пехоты, береговых служб 15-й эскадры и пограничников. — Примеч. сов. издат.

9

весьма спорные утверждения. — Примеч. сов. издат.

10

«Второе железное дно», так в некоторых американских источниках называют сейчас вход в Авачинскую бухту, по аналогии с проливом Железное Дно, как стали называть пролив Саво после морских сражений у острова Гуадалканал в 1942 году. — Примеч. сов. издат.

11

Расхожая поговорка среди офицеров US NAVY, начиная с 1941 года. Авторство приписывают адмиралу Честеру Нимитцу. Буквально означает: разведывательный отдел (G-2) упустил лодку. Говоря попросту, облажался.