Равновесие

Роман Горбунов, 2023

В книге раскрыты механизмы обретения внутреннего равновесия и внешнего спокойствия на основе древнекитайских трактатов и учений. Автором осуществлена попытка объединения всех восточных эзотерических учений в одну общую и стройную теорию равновесия энергий. Книга о древнем искусстве управления личностной энергией, о разнице в восприятии мира между западной и восточной культурой, а так же о взаимопомощи человечества.

Вопрос

«Если ты задаёшь вопрос, значит, ты уже знаешь половину ответа».

Хань Сян-цзы

В тот день небо было наполнено опавшими желтыми листьями облаков. Густой солнечный свет водопадом струился на головы прохожим. Листья деревьев звенели маленькими колокольчиками от тонкого ветра, который танцевал вокруг декоративного сада. Вокруг за дома и ветви были привязаны разноцветные лоскуты ткани, которые дружелюбно махали всем встречным. Моя мечта наконец-то сбылась, я в Тибете, древнем районе древней цивилизации. Воздух здесь был настолько чистым, что его можно было пить из ладошек. Закрывая глаза от слепящего света, я стал расспрашивать прохожих о мастеру У, но все только улыбались и кивали. Либо они не понимали меня совсем, либо прекрасно знали чего я хочу. Один торговец правда попытался мне продать потертый кожаный амулет на слипшейся веревочке, который якобы приведет к нему. Мне давно известны такие фокусы, когда всякие безделушки продают на вокзалах приезжим туристам под видом редких артефактов. С одной стороны они хотят обмануть несведущих, и в тоже время не стать обманутыми сами приезжими. У некоторых местных есть резонные привычки не доверять иностранцам, и не раскрывать тайны, которые им самим дороги. Времени у меня конечно до сумерек было предостаточно, но продолжать расспросы прохожих до самого заката не хотелось. На центральной площади толпились люди, повозки, таксисты и голуби, подбирающие за ними крошки. Все лавки под тенью редких деревьев были естественно заняты, поэтому пришлось сесть на накалившееся до испарений металлическое ограждение парка. Можно было бы конечно прилечь под дерево, но тогда бы я опозорил все мировое сообщество путешественников столь неуместной выходкой. Испив пару глотков уже начинающей протухать воды из бутылки, я стал думать как мог бы выглядеть тот, кто мне нужен. Вероятно это был умудренный жизнью старик в потертом балахоне, который повидал уже несколько жизней, не выходя из своей кельи. Значит надо искать старика, это несколько упрощало мои труды, но не исключало их вовсе. Подходить к каждому старику и спрашивать у него: «Извините, это не вы мастер У, который обучает искусству древней энергии?», было бы глупо. Мне показалось, что я зря сюда вообще приехал с похмелья, наслушавшись в баре пьяных бредней какого-то прожигателя жизни. Откуда в далеком отсюда Шанхае, в ночном заведении для туристов, вообще знают о загадочном монахе из Тибета. Это не Древний Китай, когда учение распространялось по стране приверженцами, сейчас у всех уже есть интернет, но проблема в другом, а именно — никому больше не интересны древние тайные знания. Мимо меня проехала повозка и подняла огромное желтое облако пыли, и от нечего делать, я стал следить как она медленно рассеивается, покорно ложась на свои прежние места.

Вдруг вдалеке я увидел, как из магазинчика напротив выходит мой новый «друг из бара», которого я прозвал Конфуцием. На нем был тот же модный костюм, который надо признаться сидел на нем идеально, походка была спокойная и ничем не выдавала его вчерашнюю попойку. Казалось, что он только что пробежал 10 километровый кросс, и шел к себе принимать долгожданный душ. Я решил не подходить к нему, а проследить за тем что он тут делает, и нагнал его только на перекрестке, стараясь держаться на расстоянии не дальше одного-двух домов. Улицы были здесь не такими чистыми как в Шанхае, но какими-то приветливыми и по-доброму встречающими мои шаги. Везде солнце освещало города, а здесь оно все красило в желтый цвет, и это было непривычно. В итоге я потерял его из виду у многолюдного рынка, скорее всего он слился с толпой покупателей кур. Возвращаясь назад в отель, который с трудом можно было назвать отелем, а скорее гостевым домом, я услышал за спиной знакомый голос: «Прочему сразу не подошел?» — он стоял метрах в двадцати от меня в тени, облокотившись о широкое дерево, во рту он грыз соломинку, внимательно разглядывал меня. Под его ногами бегали проблески солнца между листьями. «Я знаю, что ты удивлен видеть меня здесь. Но это не повод за мной следить. Имей в виду: «я вижу то, о чем ты только задумываешься даже на мгновение». Вроде знакомые черты лица, но его слишком медленные движения и его слишком спокойный голос, вызывали во мне ощущение незнакомого человека. Он совсем не был больше похож на прожигателя жизни. Все это больше походило на какой-то дешевый спектакль, с плохо подобранными актерами, которые не выучили свои роли. «Я наслушавшись твоих речей про энергию ци, решил приехать к мастеру У. Раз ты тут оказался, может подскажешь, где я могу его найти?» — искренне ответил я, подумав, что играть в игры с загадками не лучший для меня вариант. Он медленно опустил глаза к земле словно разглядывая там какого-то муравья, затем не спеша перекатил соломинку из одного угла рта в другой, и из подо лба растягивая слова, сказал: «Хорошо, завтра утром за тобой зайдет моя знакомая Ы и отведет тебя к нему на обучение. А пока отдохни и хорошенько выспись, а то выглядишь совсем изможденным». — он развернулся и медленно стал удаляться в обратную сторону — к рынку, но внезапно обернулся: — «Кстати это был бесплатный совет, ты мне за него ничего не должен. А то я знаю, как вы на Западе любите всем торговать», — сказал он, прищурившись от яркого солнца, и скрылся за углом дома. Он удалился в желтой пелене этого городка, но его слова, голос, спокойные глаза все еще были здесь. Я поплелся в отель, собирая кроссовками всю пыль с грунтовых не мощенных еще ни разу дорог.

Давно я не слышал крика петухов, а точнее никогда, не считая тех случаев, когда это демонстрировали в кино. Это можно было бы даже назвать величественным представлением, если оно было бы уместным, скажем после обеда или ужина, а не в такую рань, когда еще даже пауки на окне не спрятались. После этого я услышал, как захлопали двери в соседнем доме, и даже застучали молотками вдалеке. Подумать только, они всерьез начинают день так рано, по зову птицы, которая хочет спариваться. Мы никогда не поймем китайцев, вероятно потому, что стараемся уклоняться от работы как можно дольше, а они берутся за нее как можно раньше. Раз я нахожусь в другом полушарии, придется жить по их правилам. Я начал жалобно зевать и растирать глаза своими волосатыми пальцами. Внизу послышался довольно громкий и продолжительный стук, похоже в дверь уже ломился почтальон, я услышал как хозяин моей комнаты с кем-то завел разговор. Потом послышались шаги, становящиеся все громче и громче из-за того что они стали приближаться к моей двери. Не открывая ее, хозяин моей комнаты, закричал во все горло: «Вставай! К тебе пришла какая-то дама! Говорит по срочному делу!». И только сейчас я вспомнил, что Конфуций обещал, что за мной зайдет его знакомая, которая занимается у мастеру У и отведет меня к нему. Как хорошо, что я не проспал этот момент, и теперь во чтобы не стало не должен упустить эту возможность. Пока я натягивал на себя выгоревшую одежду, мысленно хвалил Конфуция, что он все-таки сдержал свое слово, на которое признаться я совсем уже не надеялся. Слишком как-то не серьезно он расстался со мной на углу рынка вчера. Я спустился под скрип аплодирующих мне досок вниз, и… увидел знакомого парня-девушку в той же оранжевой куртке, которую я вытащил не так давно из океана. Она стояла с глазами котенка, перебираясь с ноги на ногу, и сильно заметно было, что ей стыдно. Вот так совпадение. «Я его ученица и меня зовут Ы», — сказала она не поднимая скромных глаз. — «Если вы готовы, я могу проводить вас к нему. Занятия начнутся через 20 минут, а идти к нему всего 15, так что у вас есть 5 минут, чтобы взять все необходимое». Не зря считается, что азиаты хорошие математики. Я зачем-то стукнул себя по животу и гордо сказал: «Все свое ношу с собой!». Она улыбнулась и заплетающейся походкой пригласила в путь. Мы шли по вымощенной камнями тропе, которая то проникала в заросли, то обвивала горы, то расходилась на другие тропы. И каждый раз она оглядывалась на меня, когда я пытался насладиться пейзажами. Походу движения я несколько раз задавал ей вопросы, но она делала вид, что ничего не услышала, заглядываясь на пролетающих над нами птиц. Может из-за того что восходящее солнце дарит больше красок путь показался мне довольно длинным.

Мы остановились возле небольшого монастыря на густой возвышенности с просторной террасой, которая выходила прямо на горные просторы, которые показались мне, как толстые карандаши, наточенные до белизны снега. Мы прошли через широкий коридор, наполненный запахами благовоний, которые скорее усыпляли, чем бодрили столь ранним утром. Затем зашли за красные, увешанные по порядку друг за другом ленточки, и увидели человека, тянувшего носок своей ноги так высоко к небу как он мог, а затем начал водить им по кругу, не опуская ногу. С моей стороны, казалось, что он закрывал своей пяткой, прятавшееся за горами молодое солнце, лица его было не видно из-за спины. Закончив это упражнение, он стал тянуть теперь открытую ладонь точно также к солнцу, и я увидел знакомое лицо Конфуция.

«А где же матер У?» — разочарованно спросил я, толи у пустого зала, то ли у самого себя. В просторном светлом помещении было так тихо, что было даже слышно, как лучи солнца бегали по его полу.

«Я. Мастер. У». — спокойно ответил он, словно каждое его слово шло по канату над пропастью, даже не оглянувшись в мою сторону, продолжая растягивать руки и ноги в сторону восхода. У меня в голове перевернулся внутренний домик, и на пол посыпалась одежда и разные принадлежности. Как? Как? И еще раз как? Почему он сразу мне это не сказал? Еще тогда при первой встрече, там в прокуренном баре? Почему не сказал вчера при повторной встрече у рынка? И что здесь делает эта девчонка, которая сиганула в океан? Слишком много совпадений, чтобы все они оказались случайными. Мой бурлящий внутренний монолог на этот раз прервала Ы, которая до сих пор стояла по правую руку от меня неподвижно. На этот раз голос ее стал чуточку более взрослым, как у учительницы старших классов перед важным экзаменом:

«Мы принимаем только чистых душой, поэтому мы не могли тебя пригласить официально, предварительно не проверив твои помыслы неофициально. Знания, в которые мы посвящаем учеников слишком опасны, поэтому мы не можем допустить, чтобы они попали в грязные руки. Мой прыжок был подстроен, мастер У наблюдал за твоими действиями, и был доволен на столько, что решил пригласить тебя лично к себе в ученики, притворившись пьяным. Этой чести удостаиваются немногие. Надеемся, что ты с пониманием отнесешься к этому, у нас не было иного выбора. Надеюсь ни ты нас, ни мы тебя больше не разочаруем».

Все это звучало для меня, как удар под дых, нет сначала по яйцам, а потом под дых, чтобы увеличить мои болевые ощущения. Сначала завод оказывается не тем заводом, потом пьянчужка в баре просветленным монахом. Либо в этом Китае происходят одни чудеса, либо меня здесь водит за нос каждый встречный. В этот момент мне показалось, что даже далекие горы сейчас смеялись надо мной. Но мастер У был как никогда серьезен, поэтому я довольно быстро смирился с тем, что только что услышал. Это не так уж и страшно, как показалось мне сперва, ведь я же все-таки прошел этот сложный тест на пригодность.

«Значит вы будете меня учить, мастер У?» — с уже приподнятой радостью спросил я, почесывая свое плечо.

Он тут же закончил свои упражнения, и медленной поступью, стал приближаться ко мне. Он буквально вцепился в мое лицо своим, затем медленно и властно спросил: «Что ты знаешь о своих желаниях?»

«Ровно столько, чтобы не перечить им». — попытался разрядить обстановку я, но он никак не отреагировал. Это был уже не тот весельчак в баре, и даже не тот острослов, которого я встретил вчера, он был другим. Он смотрел на меня не отрываясь, будто бы разглядывая мою кожу. Но постепенно его напряжение в лице стало таять, и уже скоро я почувствовал как оно греет мое лицо. Я начал узнавать в этом строгом монахе того, старого знакомого, которого я впервые встретил в баре. За роговицами его глаз прятался задор. Затем отвернувшись от меня и медленно удаляясь, он начал произносить кому-то, но потом оказалось что мне:

«Твои желания тебе не принадлежат, это звучит странно, но это так. Они на самом деле хотят того, что тебе не нужно. Наши органы питаются только чувством радости и любви. Корми их этим ежедневно, и они тебя не подведут. Пойми ничего не происходит само собой, все нужно выращивать. Нам говорят в детстве: будь добрым, или будь честнее, но это уже плоды деревьев, которые никто не сажал там у нас внутри. Поступки это продолжения помыслов, поэтому важно чтобы твои помыслы были всегда чисты. Старайся избавляться от сорняков сразу же, иначе они покроют весь твой сад порослью, не давая взойти ничему хорошему. Один случайный поступок не порицаемый тобой, может очень скоро превратиться в злостную привычку. Мы сами творим свою судьбу, так как наши поступки это наше знамя для союза с другими похожими на нас людьми. Увидев как ты не раздумывая бросился в океан спасать Ы, я понял что твой сад похож на мой».

При этих словах он обернулся и по-дружески улыбнулся, видимо давай знак, чтобы я не обижался за подстроенный прыжок. Видимо этой улыбкой он имел в виду, что я бы сделал на его месте так же, а он на моем поступил как я. По крайне мере так я смог расшифровать его слова и мимику, после чего спросил:

«И когда же мы начнем выращивать свой новый сад? Я уже приготовил поливалку и секатор».

Видимо то, что я сказал ему понравилось, он сначала улыбнулся, а потом уже серьезно сказал:

«Прежде чем мы начнем, ты должен пообещать мне, что никогда не применишь полученные знания во вред людям, даже если они тебя обидели или причинили боль. Поклянись, что ты никогда впредь не убьешь ни одно насекомое, будь то назойливый комар или противный паук. Ведь в следующей жизни ты можешь стать одним из них, и увидеть чью-то потную лапу накрывающую тебя в дребезги».

«Любопытное у вас представление о моей дальнейшей судьбе». — рассмеялся сдержанным голосом я, но быстро остановился, понимая всю серьезность момента, — «Если это не шутка, то клянусь не тревожить больше ни одно насекомое или животное, а так же не обижать людей, которые мне не приятны. Если вам интересно, то я и раньше ничего подобного не делал». — подняв свои вспотевшие от удивления брови, закончил я. Маленькие искорки блеснули в его глазах когда он одобрительно покачал головой. Мне показалось, что он прочитал мои мысли и остался ими доволен, но мне нужно было подтверждение.

«Как вам удается читать мысли других людей? Ведь современная наука не признает такие явления». — спросил я, готовясь услышать очередные байки и легенды о связи с космосом и медиумах.

«Все достаточно просто. Учись слышать то, чего не слышат другие. Звуки бывают разные: одни звучат на высоте до колен, другие от колен до пояса, третьи от пояса до груди, четвертые от груди до шеи, и самые популярные на уровне головы, с помощь которых общается большинство людей. Так же есть и еще несколько видов звуков, распространяемых над нашей головой, но об этом тебе еще рано знать». — он прервал свой монолог, поглядев на свои потрескавшиеся пальцы, а затем продолжил. — «Животные и насекомые общаются на низких уровнях, а птицы на высоких, это как иностранные языки среди людей, только без использования речи. Сейчас ты слышишь только то, что хочешь услышать. Тебя не интересует то, чего ты не понимаешь, например чужая боль или страдания, которые звучат на уровни груди».

«Интересное объяснение. Я как то раньше об этом даже не задумывался». — выдавил от удивления я и сразу попытался применить свои знания на практике и понять, что мне прямо сейчас говорит учитель на уровне голени и отчетливо услышал оттуда его повторяющийся шепот: «не беспокойся». Только сейчас я понял, — мои голени, как раз не находили себе место от суеты. До этого момента наши ноги не общались друг с другом, поэтому и понимание друг друга происходило не полное. Я постоянно спешил, а он не торопился. Но все равно как это можно общаться без голоса, это же невероятное явление. — «Допустим это так, но как человеку научиться общаться с самим собой. Найти язык к самому себе?»

«Хороший вопрос», — радостно усмехнулся учитель. — «Именно поэтому я тебя и выбрал. Ты задаешь правильные вопросы. А как говорили древние — правильный вопрос это уже половина ответа. В этом вопросе как раз и скрыт секрет управления энергией ци», — при этих словах он не спеша сел в позу лотоса и поправил коврик по краям, после чего опустив покорно голову перед солнцем и продолжил речь: — «Древневосточная энергия «ци» несколько отличается от западного понимания внутренней энергии. Она больше похожа не на тепло, а на пепел, не на голос свыше, а на шепот рядом».

При этих словах я услышал, как все вокруг зашепталось, листья на деревьях, легкий ветерок, солнечные лучи, бетонный пол и тот шептал что-то, а горы лениво зевнули, косясь на меня одним глазом. Удивительно подумать, но я смог почувствовать их энергию. Я смог уловить их вибрации, направленные ко мне, и от этого чувства на душе стало как-то светлее и легче. Вероятно, мне даже удалось впитать их энергию.