Океан

Роман Воронов, 2021

Хотели бы вы спасти Христа, отговорить Дантеса от дуэли или посидеть на облаке с ангелом, рассматривая сверху взятие Ля-Рошель?

Маска

Волк в овечьей шкуре

Противен волчьей натуре

И сбросит с себя всё равно

Даже златое руно.

1

Каин накрепко стянул сноп пшеничных колосьев и поднял его над головой. «Прекрасный плод трудов моих», — подумал он. Сильные, натруженные руки земледельца легко удерживали тяжёлую вязанку, и первенец Адама залюбовался радостной игрой солнца в налитых его силой зёрнах.

— И вот это ты приготовил в дар Богу? — услышал он за спиной.

По голосу Каин узнал брата. В окружении дюжины ягнят Авель с кнутом на плече спускался по склону к пшеничному полю.

— Которого выбрал ты, Авель, для нашего Бога? — стараясь не обращать внимания на насмешливый тон брата, спросил Каин.

— Посмотри вот на этого, брат, — и Авель поднял на руки весьма упитанного агнца. — Как тебе? А шкура, потрогай, шёлк.

Первые люди нередко произносили слова-звуки, описывающие их чувства. Вот и сейчас Авель, поглаживая мягкую, волнистую шерсть ягнёнка, дал название ткани, которую будут пользовать, увы, не его потомки через много веков.

Каин посмотрел на свои огрубевшие ладони.

— Нет, брат, пожалуй, попорчу твоё сокровище, едва прикоснусь к нему.

Он прильнул к собранному урожаю и вдохнул аромат самой жизни — разве Бог сможет не принять такой дар?

2

Господь созерцал две души. Земные первенцы в телах, сотворённые не им, но человеком, кристально чистые, непорочные, детские, трепетно лелея свои подношения, они ожидали встречи с Ним.

Рождалось человечество, рождался План, а с ним и Маска будущего на этой планете.

«Если Я приму оба дара и сохраню баланс между началами, их потомки, пребывая в согласии и гармонии, пойдут Путём долгого созревания и познания. Такие человеки есть у Меня и немалое число, к тому же возраста планеты не хватит на опыт сей.

Выберу дар Авеля, выведу из равновесия Каина, а он — копия Адама. В нём преобладает мужское зерно, прямая, грубая, бесхитростная сила. Человечество научится прерывать жизнь себе подобных. Сила простых решений погонит человеков вперёд, но простота решений через силу будет тормозить их. Людям придётся искать баланс в использовании простых ходов, разрушая других, не разрушить себя, дабы отказаться от разрушения других. Сложный, но быстрый Опыт, и планеты хватит на него. Потомки Каина либо научатся не разрушать ничего, либо разрушат всё.

Если предпочту Каина, склоню чашу Весов в его сторону. Авель, плоть и суть своей матери, наполнен женским началом. Он, как и Ева, гибок, хитёр и не склонен прощать ни слов, ни деяний против себя. Потомки его выберут витиеватый путь недомолвок и интриг, не терзая плоти, они научатся мучить иные тела, эмоциональные и мыслительные. Вижу, куда это приведёт. Таких человеков нет ещё, но планета не осилит ни возрастом, ни ресурсами подобный опыт.

Всё, Я решил. Аминь».

3

Над Холмом Подношений, куда в утренних лучах солнца поднимались братья, парили два ангела. Азазель, лучший из лучших, приставленный Создателем приглядывать за Каином, и Антанель, охраняющий Авеля. Оба не сводили глаз с таинства Дароподношения. Первые люди учились не брать, а отдавать, и не друг другу, но Богу.

Бог принял агнца, но отверг хлебы. Таково было Его решение.

Азазель, хлопнув крылами по бокам, возмущённо вскричал:

— Антанель, ты видел сам. Что же Он творит?

— Спокойно, Азазель, Он всегда творит. Он — Творец.

— Но Он отверг хлебы, что даются трудом неимоверным. Очисти землю от кореньев и камней, взрыхли её, зерно вложи, полей и жди, но не так, как ждёт урожая пастух, найдя тень дерев и улёгшись на мягкие травы, и вся забота — отгоняй волков. Ожидание земледельца — вливай воды, когда засуха, очищай от корней чужих всходов, и непогода, дарованная Создателем. Он же сам теперь отверг весь пот и труд, сменяв на мясо и шерсть, что росли сами по себе.

— Азазель, Он может услышать и разгневаться.

— Я сам пойду к Нему и всё скажу, что сказал тебе, и встану против Него, пусть даст ответ.

— Ты можешь встать только у стоп Его, но не против, ты не равный Ему, ибо равных Ему нет.

— Я возмущён и требую ответа.

— Азазель, крыла твои чернеют, голубизна из глаз уходит, и они краснеют. Молчи, прошу тебя, не навлекай гнев Господа.

— Брат Антанель, я понял вдруг, что я его хочу.

— Чего, чего ты хочешь, Азазель?

— Гнева Господня.

Над головой Каина, в раздражении спускавшегося с холма, сверкнула молния. Если бы он, преодолев первобытный страх, поднял глаза к небесам, то увидел бы представшего перед двумя ангелами Бога.

— Ты изъявил желанье гнева моего, Азазель, и стать против Меня решил, но ты не равный, и значит, намерением своим ты вынудил Меня создать новый план мира, где сможешь в состоянии желания своего находиться, но не у ног моих, а под ними, и имя дам ему Я ад. Всё, Я решил. Аминь.

Азазель, расправив уже полностью черные крыла, взмыл вверх, но небеса развезлись, и он, будто скованный незримыми цепями, рухнул вниз.

— Да будет так! — произнёс Господь. — Подойди, Антанель, ко Мне и будь подле, не возвращайся к Авелю. Человечество начинает свой Путь, не будем мешать его свершению.

— Что это за Путь, Господи?

— Путь земледельцев. Зерно Божественной Любви будет посажено в каждого, и каждый сможет ухаживать за ним, взращивая его в себе. И будут они приходить на разные почвы, в разные тела, в разные условия-времена, но зерно всегда будет внутри и будет ждать их намерения дать всходы.

4

Каин сидел на пашне, обхватив голову руками. Из его глаз текли слёзы. Это были первые человеческие слёзы, упавшие на землю.

— Вообще-то, мужчины не плачут.

Над головой Каина били сухой воздух черные крылья.

Человек удивлённо посмотрел вверх — таких больших птиц ему ещё не приходилось видеть.

— Я собрал весь урожай, здесь тебе нечем полакомиться, — сказал он и на всякий случай прихватил с земли тяжёлый камень.

— Оружие ты выбрал правильное, да вот цель не та, — с усмешкой проговорил чёрный пришелец. — Я Азазель, твой ангел, правда, бывший.

— Что тебе нужно от меня, Азазель? — спросил Каин и отбросил камень в сторону.

— Я подскажу тебе, что сделать, чтобы Бог снова полюбил тебя, пойдём, мой друг, — чёрный ангел призывно махнул крылом. — Да, а камень-то подними.

Авель дремал под оливковым деревом. Неподалёку паслись его прекрасные ягнята. Здесь, на высокогорье, росла сочная трава, бежали чистые родники, и так высоко не забирались хищники, в этом раю кнут был бесполезен. Ему снились два крылатых существа: один ослепительно белого цвета, другой — пугающе чёрный. Они беседовали о чём-то, а затем возник Свет, и чёрный провалился вниз.

Авель открыл глаза — над ним, подняв руку с камнем, стоял Каин.