Бастард четвёртого мира. Том 2. Чего б не сулила безвестная даль

Роман Владимирович Зацепин, 2023

За спиной уже множество дорог, но этого едва ли хватит и на половину пути. Потому слишком рано опускать оружие, а поводов размышлять о скорой победе с каждым рассветом становится и того меньше.Запасшись отвагой и упорством, стиснув покрепче зубы, рогоголовый иномирец Варанта, его могучий побратим Тамиор и не в меру любопытный поэт Давинти продолжают поиски древней реликвии, призванной спасти волшебный мир Тилрадана от угрозы неминуемых войн или – как знать – может, способной его уничтожить.Так не сомневайся же, случайный пилигрим, что странствие, лежащее перед тобой, столь же велико, сколь и опасно. И тем, кто желает добраться до ступени третьей, придется приложить немало сил. Постичь тайны загробного бытия, совладать с порождением самой смерти, вырваться из лютого плена и преодолеть морскую пучину с её ненасытным владыкой. А отправляясь, помни – каждый твой шаг будет непременно вознагражден новыми соратниками и тайн древних откровением./Источник изображений – нейросеть/

Глава 1

— — — Чёрная саранча — самые мерзкие, безжалостные и опасные создания, коих способна породить многогранность мира. Известно, что «глашатаи хаоса», как их стали называть после событий Войны Семи рас, покидали ареал своего обитания лишь однажды. Тогда противоборствующим народам пришлось на время объединить силы перед лицом общего врага, с коим нельзя было договориться или вести хоть какие-то осмысленные боевые действия. Орды огромных насекомых молниеносно, не оставляя за собой ничего кроме безжизненных пустырей, стирали с лица земли мелкие и средние городишки, не способные противопоставить жесткому напору ничего, кроме смятения и страха. Безжалостных, следующих воле единого разума улья, руководствующихся лишь голодом и стремлением разрушать глашатаев хаоса не могли сдержать ни люди, ни толади, ни даже тилы с их магическими пушками и боевыми конструктами.

Однако в день, когда последние аванпосты были разорваны в клочья, а до столиц Далратии, Кинарта и Виридиса оставалось совсем немного, рой внезапно развернулся и оставил территории смертных, скрывшись за линией Капризных гор, в глубине диких рубежей. Впоследствии это явление вызывало превеликое множество горячих споров средь ученой братии, но никто так и не понял, зачем появились, что искали чудовища, сметая всё на своём пути, и почему так же быстро исчезли.

К сожалению, суровые времена не приветствовали поисков причин и созидания подробностей, ведь война за власть и соседские границы была ещё не окончена. Разумные вновь стали поглядывать друг на друга, а острая сталь продолжила проливать кровь. Так или иначе, но с тех пор упоминание о Чёрной саранче считалось дурным знаком в любом из живущих народов. — — —

— Они совсем близко! Давинти, встань за меня! Варанта, на правый фланг! Попытаемся разделить их. Авось повезёт, и все твари попадают в пропасть сами, — глядя только вперёд на приближающуюся смоляную волну, командовал Тамиор.

— Варанта упал в разлом, — жалобно проверещал где-то сбоку от рыцаря поэт.

— Что? — не оборачивая головы, гаркнул воитель. — Тебе, эльф, длинные уши голову пережали?

— Я столкнул его, — виновато пискнул Давинти.

— Что значит?.. Ты сделал что?! — бросив быстрый взгляд за спину и не обнаружив боевого товарища поблизости, взревел белобородый.

— Я позволил себе предположить, — заикаясь, продолжал рифмач, — что та штука у него в руке и есть ключ к Камневороту. А одному из нас всё равно пришлось бы туда спуститься. Мы ведь вроде бы за этим сюда и пришли. Вот я и…

— Какая штука? Ты спятил от страха, тил?! Я точно убью тебя после того, как эти ненасытные твари нас сожрут, — шипел Тамиор сквозь зубы. — А теперь мигом встал за меня!

Давинти послушно юркнул за спину соратника, и в ту же секунду над пустошью грянул невыносимый грохот. Словно истошный крик монолитной скалы, не устоявшей перед невероятно мощным ударом и мгновенно раздробленной паутиной трещин на множество частей, громовой рокот больно хлестнул по спинам отчаявшихся разумных. Ещё миг, и звук ломающегося камня утоп в многоголосом скрежете, вырвавшемся откуда-то из сердцевины бездны. Почва заходила из стороны в сторону. Рыцарь не удержался, упал на колено, обернулся и застыл, глядя истуканом вверх, не в силах оторвать немигающего взгляда.

— Корни Небытия в глотке хидны, — оцепенев, просипел бородач. — А это ещё что?

Кроша в пыль края пропасти громадными лапищами, из глубин Камневорота на поверхность поднималась гигантская драконья голова. Иллюзорное тело монстра стремительно выпрямлялось, скрежеща о грани провала пластинами чешуи. Казалось, ещё немного, и чудище упрется в пепловые облака, но его туловище по-прежнему продолжало шириться.

Призрачный колосс вытянул шею и наполнил окрестности пустоши дробящим яростным рёвом. Тамиор и Давинти одновременно обхватили уши руками и рухнули ниц, корчась от нестерпимой боли и пытаясь избавиться от терзающего разум крика. Исполинский дракон повернул морду и вгляделся в крохотные, скрюченные в три погибели и стонущие фигуры двух разумных. В то же время чёрная река глашатаев хаоса, чьё уродливое отражение уже мелькало на стали щита, застрявшего в одной из брешей каменистого наста, не сбавляя хода, приготовилось совершить последний рывок, дабы поглотить добычу. Одурманенный жаждой свежей плоти, разум роя нетерпеливо потянулся вперёд и тут же дрогнул каждой своей частицей. Загудел ветер, раздался треск ломающихся конечностей, а ошметки хитиновой брони брызнули в стороны. Рой распадался на глазах.

К-р-р-а-к!

Широченные лапы дракона парой резких гребков в короткое мгновение смели первые ряды кровожадной саранчи. Взревев, гигант обрушивал всё новые волны гнева на нескончаемые орды насекомых и колотил по тварям с такой неистовой силой, что казалось его сокрушительные удары сотрясают не только земли Пепельного хвоста, но и всю Зарию целиком.

Бабах! Бабах!

Могучие взмахи, уничтожали врагов сотнями, втаптывая их в пепел. Там, куда опускалась драконья длань, оставались широкие пятна, заполненные склизкой жёлто-коричневой мешаниной, что тут же поглощалась ещё живыми особями. Рой дернулся, заходил рябью, ощетинился, точно единый организм, пронизанный чувством опасности, и разделился надвое.

***

Горловина провала быстро удалялась, сужаясь над головой в тонкий луч блеклого света. Я стремительно срывался в безмолвную пустоту по имени Камневорот.

Магический кулон с невероятной силой продолжал тянуть меня вниз, но грохот, исходящий из его центра напротив, становился слабее, и вскоре я уже мог различить собственный голос. Впрочем, от этого в груди становилось ещё более неуютно. Тогда, в первые секунды падения, я закричал от неожиданности и страха. Теперь же, когда я был более чем уверен, что полёт в черноту длится не меньше целой четверти часа, а любое даже самое устойчивое эхо давно бы растеряло всякую силу, мой вопль, оставшийся где-то там снаружи, у края пропасти, нарастал и вопреки здравомыслию становился всё более оглушительным, неведомым образом питая начало откуда-то со дна бездны. Надломанный, исковерканный, застывший, чужой, но всё же узнаваемый крик, точно обретя свободную волю и существуя отдельно от хозяина, подобно крысе, мечущейся по кругу в замкнутом тоннеле, снова и снова проносился мимо моего слуха.

Я попытался разжать пальцы и отбросить злополучную находку, но магический предмет не спешил избавляться от сопровождения. Цепь кулона крепкой змеиной хваткой опутывала кисть и обжигала кожу, устремляясь вниз всё с большей скоростью. Вдруг напряжение ослабло, прозрачные стенки кулона окрасились голубым сиянием, и моё тело замедлилось, проваливаясь в нечто мягкое и окончательно замирая посреди потемок. Кисельная мгла словно ощупывала, взвешивала и пробовала мой запах на вкус, пытаясь понять, что же угодило в её ловушку на этот раз. Затем странная пелена вздрогнула, уплотнилась и вытолкнула меня на жесткое каменистое дно, будто сплёвывая кусок горькой пищи. Не в состоянии разглядеть пол и подготовиться к приземлению, я неуклюже рухнул на бок, сильно отбив правое колено и локоть. Твёрдая поверхность под ногами казалась давно утерянной и уже непривычной частью пространства, и потому некоторое время я лежал без движения, пытаясь отдышаться и прийти в себя. Воздух здесь на удивление был гораздо чище, чем на поверхности и не оставлял сладковато-горелого привкуса во рту.

Открыв глаза, я обнаружил, что, как и прежде, сжимаю в руках проклятую подвеску, а сквозь пальцы просачивается чистое белое сияние, старательно разгоняющее окружающую темень тонкими лучиками света. Крякнув от натуги и рези в ушибленной ноге, я встал на четвереньки, а затем выпрямился. Удерживая артефакт, болтающийся из стороны в сторону, на вытянутой руке, на манер масляной лампы, я обвёл им округу и, попытавшись определить хоть какой-то ориентир, сделал несколько шагов вперёд. Среди абсолютной тишины не обнаруживалось ни коридоров, ни стен, лишь бесконечное продолжение щербатого влажного наста. За тьмой оказывалась пустота, а за ней не было ничего, кроме клубящегося мрака.

— Эй! — крикнул я, но раскатов эха не последовало.

Едва сорвавшись с уст, возглас тут же растворился в «ничто» без остатка.

— Э-э-й! — я рявкнул ещё громче. — Здесь есть кто-нибудь?

— Это зависит от того, кого ты хочешь найти, — отрывисто раздалось со всех сторон.

Н-е-е-т, это не было голосом. Целый сонм отзвуков, исходящих одновременно отовсюду, дополняющих и продолжающих друг друга. Странная неприятная какофония, постепенно складывающаяся в форму узнаваемых слов, закручивалась раскатами от утробного бурчания до высокого писка, превращаясь в ровную последовательную линию речей.

— Кто ты? — чувствуя, как на тело накатывает дрожь, пробасил я и поморщился.

— Это зависит от того, что ты готов увидеть.

На мгновение я ощутил чьё-то давящее тяжёлое присутствие. Совсем рядом, за спиной возник мягкий шум. Я охнул и резко развернулся, вглядываясь в осветлённый промежуток, отвоёванный блеском кулона у вездесущей тьмы.

— Что тебе нужно?

Озноб в горле выдавал невольное опасение перед неизвестным противником.

— Это зависит от того, что ты способен отдать.

Сзади вновь послышалось копошение. Шорох быстро приближался, будто кто-то, извиваясь, полз по полу. Крутанувшись на месте и нашарив меч свободной рукой, в молниеносном рывке я выхватил оружие и выставил его перед собой в готовности защищаться. Откуда-то сверху донёсся каркающий смех, и воздух зашевелился. Гул сотен шагов накатывал со всех сторон, отрывки урчащего гомона и прочих звуков закружились многоярусным вихрем, а слух заполнила молотящая дробь. Я верно ощущал, как нечто незримое сжимается вокруг меня, но бежать было некуда.

— Да кто ты?! — теряя контроль, я набрал в лёгкие спёртого воздуха и заорал изо всех сил: — Покажись!

— М-ы-ы Привратник! — оглушительно и протяжно взревела в ответ тьма.

Перед лицом глухо ухнуло. Артефакт взорвался яростной вспышкой слепящего зарева. Мне показалось, что руку охватил сноп пляшущего огня, но пламя не обжигало. Щурясь, я отвел глаза, тряхнул головой и вновь поднял взор. Чародейское свечение обнажило контуры уходящих кверху стен, поверх коих буграми угадывались какие-то синие мерцающие кляксы. Два самых крупных пятна отделились от общего фона, заскользили книзу и, не достигнув пола, будто подались вперёд. В волнующемся мареве появились угловатые черты, напоминающие человека, поставленного на четвереньки. Обрывки серой огрубевшей кожи покрывали сгорбленную спину существа. Кое-где, переливаясь влажными отблесками в лучах импровизированной лампады, сквозь плоть просачивался темный ихор. А линии пульсирующих вен неровными сгустками ползли к шее, стягивая массивные оголённые половины раздвоенной челюсти и уходя внутрь глазниц, источающих тёмно-голубую хмарь.

— Я уже видел нечто подобное, — колотила в висок нервная мысль.

Раздался вдох, и все шорохи рванулись к месту, где в неподвижности стояло чудовище. Поверхности стен ожили сотнями движущихся огней и беспорядочным топотом. Будто полчища пауков, сопровождаемые истошным шипением, существа, точь-в-точь походившие на монстра катакомб Висмутовой гетерии, падали вниз и торопливо устремлялись к самой крупной особи. Сродни кускам разрозненного целого, твари поменьше, один за другим, вскарабкивались на вожака, цепляясь к его брюху, спине и мускулистым лапам. А спустя несколько мгновений в десяти шагах от меня уже высилась громадина, сотканная из целого сонма одинаковых тел.

— Привратник! — повторило страшилище, когда жуткая метаморфоза завершилась, и уставилось на меня горящими глазницами.

— Не подходи! — вскрикнул я, стараясь не показывать смятения. — Не так давно я прикончил уродца, похожего на тебя. Это было не так уж и сложно.

Монстр издал перекатывающийся хриплый звук, отдаленно напоминающий хохот.

— Это была лишь крупица Привратника, — проскрежетал он.

Что-то изменилось. Говор гиганта уже не казался пугающим. Всё ещё странный, неприятный, но скорее вселяющий покой, теперь он исходил из его чрева.

— Твои моря рассекает жажда, земли возвращаются к корням, мысли примыкают к избытку, движения открывают слишком много дверей одновременно, те, кто пришёл забрать, станут помнить.

— Что за околесица? — потупился я, пытаясь отыскать смысл в речи чудовища. — О чём ты толкуешь? Забрать? Я пришёл не для того, чтобы…

— Мы знаем, зачем ты здесь! — прогремел исполин и будто песчаная скульптура под напором ураганного ветра, осыпался вниз, распадаясь на множество собственных копий.

Твари медленно закружили вокруг меня, в то время как вожак остался стоять на месте и продолжал говорить.

— Как любопытно.

Голос вновь звучал со всех сторон разом.

— Ты держишь в руках Сердце, но остаёшься самим собой. Тебе никогда не стать частью нас… Ж-а-а-ль, — протянул Привратник.

— Сердце? — переспросил я. — Этот кулон принадлежит тебе?

— Нам! — коротко взревел монстр и тут же тихо продолжил: — Глупые смертные, жаждут, — крайнее слово чудище произнесло каким-то невероятно плаксивым и скулящим тоном, — заполучить всё, до чего могут дотянуться. Жалкие разумные не понимают, что Фиалом памяти невозможно обладать.

— Однако же один из жалких смертных всё же утащил эту штуковину. Припоминаешь? — хмыкнул я.

— Задача Привратника не останавливать безрассудство, а обращать его в часть самих себя.

— Так вот что произошло.

Я вдумчиво стал перебирать обрывки истории, рассказанной Верховным чародеем Заризаром о смерти бога Омриггора, о Камневороте и молодом маге Атаране, вернувшимся из разлома совсем в ином обличие.

— Значит, тот юноша, принёсший Сердце в лоно Висмутовых Столпов, был обречён.

— Догадливый разумный, — отчеканил зверь. — Произошло то, чего нельзя было изменить. Атаран стал частью Привратника. А Привратник всегда стремится вернуть Сердце на его изначальное место. Теперь ты восстановишь целое.

— Я понял, — убрав клинок за спину, пробасил я.

Страх перед могучей тварью полностью испарился. У меня было то, что позволяло мне торговаться, и я до сих пор оставался жив. Такое положение дел вселяло ещё большую надежду на положительный исход.

— Я верну тебе эту безделушку, — продолжил я, подбоченившись.

— Нам! — раскатистым рёвом заголосило чудовище.

— Хорошо-хорошо, — поправился я, — верну её вам. Но мне нужно кое-что взамен.

— Разумеется, так или иначе Фиал займёт своё ложе. Но ты просишь, и мы не находим причин отказывать тому, кто по своей воле возвращает, но не берёт. Изъяви, смертный, свою жажду.

— Ох, ну и путано же ты излагаешь, — ухмылка ненадолго повисла на моём лице. — Объясни, что это за артефакт и почему он так важен? Но это ещё не всё. Мне нужно знать, где покоится идол Астрального стража Тиборы и существует ли он вообще.

— Любопытный смертный, — безразличным тоном отозвался Привратник. — То, что ты ищешь — память.

— Как? Как это понимать?

Воздух снова прерывисто загудел — тварь смеялась.

— Мы покажем тебе. Следуй за нами.

Впервые за весь разговор страшилище повернуло голову и указало куда-то вправо. Я проследил за его взглядом и непонимающе уперся в массивные плиты стен. Однако не успел я поддаться сомнениям, как каменная кладка с грохотом стала расходиться в стороны, открывая широкий коридор, заполненный лучами тусклого света. Части существа, отдельными особями, устремились внутрь. Цепь магического кулона сдавила моё запястье и я, охнув от неожиданности, неуклюже затопал по их пятам, утягиваемый силой артефакта.

— Отпусти себя, — прозвучал в голове говор Привратника, — Фиал укажет направление.

Полумрак прохода тянулся глубоко вдаль. Сквозь облака пыли я следовал за идущим подле монстром. Спустя порядка семи десятков шагов тоннель оборвался, и мы оказались в большом светлом помещении.

— Не спеши, — по моему разуму снова загуляло чужое эхо.

Я послушно замер, быстро оглядел обширные границы комнаты и, не обнаружив пола, отшатнулся назад. Вдоль краёв залы тянулись узкие, кажущиеся пушистыми от разросшегося мха выступы, вероятно служившие для перехода на противоположную сторону. Пустоту же зияющих провалов заполняла абсолютно прозрачная вода, а от центра каждой из четырёх стен друг другу навстречу устремлялись каменные тропы. Именно тропы: искривлённые, сбитые из обломков крупных валунов, лишенные перил, способные вместить лишь одного путника, который если и осмелился бы пройти по покатому настилу, то рисковал немедленно соскользнуть и сверзиться в бездну.

Перекрёсток, где соединялись все четыре мостка, представлял собой плиту о шести гранях, удерживаемую треугольными колоннами. Опоры уходили далеко книзу, погружаясь в толщу вод. В центре мраморной платформы, разграниченной ровными светящимися линиями, возвышался широкий пьедестал, в свою очередь снабженный тремя белыми дугами, что обрамляли конструкцию целиком и вращались, точно стрелки взбесившихся часов. Основание увенчивалось конусообразной стойкой. От причудливого алтаря исходили клубы зелёного пара, а цоколь у самой верхушки пустовал.

— Теперь ступай, — прошептал Привратник. — Водрузи Фиал над утробой. Закончи начатое, смертный.

Я опасливо перешагнул на тесную потрескавшуюся дорожку, и из-под сапог посыпались частички пыльного крошева. Несколько камешков сорвалось вниз, звонко барабаня по водной глади и оставляя после себя ряд расходящихся кругов. Второй шаг дался немного легче. Я посмотрел вниз. Прямо подо мной, в лоне подземного озера скрывался целый лабиринт, состоящий из нагромождения стен, столбов и перекрытий, коих насчитывалось столь много, что мне так и не удалось разглядеть дна.

— Что это такое там, под тропой?

— Путь памяти, — низко ответил монстр. — Это место не подвластно осознанию смертного. Продолжай идти. Быстрее. Сердце не даст тебе упасть.

Я же вовсе не был уверен в словах чудовища, а потому осторожно с предельной размеренностью зашагал дальше. Святилище было уже близко. Сознание заполнил покой и умиротворение. Все звуки исчезли. Не заметив, как совершил несколько последних движений, я оказался на платформе. Дуги вокруг пьедестала, словно живая ограда, разошлись, и мне удалось приблизился вплотную к сердцевине алтаря. Внутри полого цоколя теплилось густое облачко энергии. Вид переливающегося и бесконечно меняющего очертания тумана завораживал, не позволяя ни шелохнуться, ни оторвать взгляда.

— Водрузи Фиал! — прогремело за спиной. — Не медли, смертный!

Встрепенувшись, я ощутил, как цепь кулона более не сжимает запястье. Глубоко вдохнув, точно перед прыжком с отвесной скалы, я вытянул руку вперёд и опустил артефакт в объятья магического марева. Дымка приняла кулон, и зал стремительно стал наполняться рёвом штормовых волн. Фиал лопнул, осколки стекла разлетелись сверкающей пылью в стороны и застыли, приняв на мгновение форму мерцающей сферы. По стенам загуляло громкое эхо бьющегося сердца.

Не понимая, что происходит и что делать теперь, я нерешительно осмотрелся в поисках своего провожатого. Однако Привратник исчез, а из глубины алтаря вырвался столб яркого света. Последовало ещё несколько низких сотрясающих платформу ударов, и шар принялся расти. С каждым тактом он становилась всё шире. В замешательстве я отпрянул назад, но было уже поздно. Прогремел взрыв, и расходящаяся волна тёплой энергии заполнила всё вокруг. Время замерло. Колени подломились. Тягучая дрёма обволакивала разум, сковывая мысли и тело…