Ильин Роман. Автобиография

Роман Валерьевич Ильин, 2018

Краткая, насколько это возможно, автобиография Романа Ильина – ничем, по сути, не примечательного, – но всех так нездорово заинтересовавшего. Рекомендуется к прочтению.

Краткая предистория

Эту историю следует начать задолго до моего рождения, когда в стране царствовал Советский союз.

Отец моего деда, Василия Степановича Ильина, был расстрелян при возведении оборонительных укреплений под Тулой — незадолго до Второй мировой войны. Расстрелян был на месте работ из-за разногласий с комиссаром или же представителем контролирующей его бригаду организацией — расстрелян сразу, без суда. Рассетрелян, возможно, и просто начальником бригады, — но сути это не меняет. Реабелитирован был в пятидесятых годах двадцатого века.

Вторая трагедия по вине Советского союза произошла уже с другим давним родственником — со стороны матери. Прадед был «кулаком» — своими силами наладил мануфактуру, которая силами союза превратилась в воспоминание. Но, благо, на тот момент остался жив. До финской компании, когда под бравый приказ нести в финляндию коммунизм были заживо заморожены финскими морозами, и на линии Маннергейма расстреляны финскими снайперами тысячи русских солдат. В том числе и мой прадед.

Дед Василий Степанович, о котором подробнее (насколько возможно) будет рассказано далее, в ходе ВОВ был отправлен на украинский фронт бороться с бандами бендеровцев, которые, получив высшее разрешение немецкого командования, занимались уничтожением мирных деревень, диверсиями и устроили небольшой, но кровавый геноцид населения этой территории. Вернувшись с фронта с победой, дед женился на бабушке (пока упоминается в такой форме), Анне Кузьминичне, и до конца советского союза и выхода на пенсию трудился на Тульском комбайновом заводе, Тульском Хладокомбинате и Тульском Горводоканале.

Анна Кузьминична, родом из села Крапивна (если верить ее рассказам), во время войны работала в тылу, и, можно не сомневаться, в итоге получила соответствующее звание. После войны, после свадьбы, пошла учиться швеей на Тульскую швейную фабрику и через много лет оказалась главным инженером Тульского дома быта и управляющей — как бы назвали сейчас — сетью еще существовавших советских государственных ателье. Прибавив к этому наказ одной из советских правительственных организаций не разглашать историю с расстрелом и реабилитацией, семья Ильиных смогла рассчитывать и на карьерный рост. и на высокий доход и на квартиру №231 во вновь построенном современном доме «Китайская стена» — № 130, в современном районе «Криволучье», ранее бывшим лугом. Или лесом с болотом.

Потеряв все заработанное — или скопленное — в 1991 году, и получив семейные проблемы своего сына Валеры и его жены Наташи, квартира была продана, и началась моя жизнь.

Не забуду так же единственную живую нынче мою бабушку Валентину Барбину, родившуюся в начале тридцатых годов в деревне, что была почти рядом с усадьбой И. А. Бунина. Прошедшую войну в гораздо более близких к боевым условиях, заставшую одну из последних стадий отъема чстной собственности — коллективизацию, после войны поработавшую маляром и остаток времени до выхода на пенсию — много десятков лет — на железной дороге, и в это же время имевшую силы родить мою мать. В настоящее время живет в поселке Плеханово, в чуть ли ни лично ее руками построенной пятиэтажке.

Муж ее, Николай, отец матери, для меня, еще маленького ребенка, — остался только в воспоминании. Дед сидел в полупустой квартире, окруженный стопками книг (часть которых, им подписанная, теперь сложена у меня в шкафу) — и, наверно, что-то говорил. Мать моя не старалась посещать его ни сама, ни с сыном. Это был единственный раз. Второй раз уже был гораздо позже, и посещение было кладбища.

Бабушка Анна Кузьминична умерла в 2017 году, дед Василий Степанович в 1997 году.

Валеру, «отца», я не видел с 16 лет. Но слышал в 2015 г., звоня бабушке и узнав, что ее положили в больницу. Как потом отреагировала бабушка, будет рассказано далеко позднее.

Далее — подробно.