Таежное смятение чувств. III. Полет

Роман Булгар

Еще недавно Зимин бродил по тайге в поисках работы. Случай помог ему выбраться в город, несмотря на то, что он толком не окончил школу, поступить в техникум, а потом и в институт.Ника встретила парня, когда девчонке не было еще и пятнадцати лет, и влюбилась в Зимина без оглядки. Она и Он договорились, что поженятся, если…

Глава 5. Встреча

Хозяин дома долго не выходил к гостям, он тихо напивался, заливая водкой кипящую злость и обиду. Наумов был категорически против того, чтобы Леночка выходила замуж. Но племянница его ослушалась, пошла наперекор его воле.

— Ленка! — грохнул первый секретарь райкома партии кулаком по столу, обшитому зеленым сукном. — Сучка драная…

Если бы не деятельная помощь Шатовой, то молодых людей никто даже и не посмел бы расписать. Но против самой Виктории Игоревны Наумов ничего не имел. У Шатовой в покровителях числились такие высокопоставленные персоны, что с нею лучше было дружить, чем находиться в полной конфронтации.

И этот нечаянный случай он мог, и он использовал ужин с Шатовой по самой полной программе, попытался пристроить свою зазнобу Ершову в обком партии на теплое местечко.

— Ленка, сучка ты! — поднялся Дмитрий Юрьевич из-за стола, направился к двери кабинета. — Решила от меня сбежать! Но мы еще на это посмотрим, поглядим…

Услышав шаги хозяина, Мария Алексеевна вскочила и быстро ушла, отправилась на кухню. Леонид крепко спал в кресле. Наумов подозвал к себе Леночку, повел ее за собой. Борис осмотрелся и решил постоять на балконе, подышать свежим воздухом.

Просторный балкончик, точнее, застекленная лоджия тянулась вдоль трех комнат. Сквозь чуть приоткрытую форточку из соседней спальни доносился приглушенный шум тихого разговора.

Особо не желая, Борис все же невольно прислушался.

— Дмитрий Юрьевич! Дядя! — увещала Погодина сановитого родича. — Я теперь замужем! Наши отношения в прошлом! Примите все, как объективную данность, наконец-то, отпустите меня!

— Нет, Леночка, ты всегда будешь моей! — увидел шагнувший к окну Зимин, как стоявший перед девушкой на коленях мужчина задирает подол ее юбки, целует внутренность ее бедер. — Ты помнишь, как нам с тобой всегда было хорошо…

Заметившая наблюдавшего за ними парня, девушка мгновенно изменилась в лице, жестами показала, чтобы он ни в коем случае не вмешивался бы в ужасно неприглядную ситуацию.

— Дядя, ты просто сегодня по-скотски пьян! Завтра тебе же самому будет за себя стыдно! — убрала Погодина от себя мужские руки, оттолкнула их от себя и бочком выскользнула из спальни, выскочила через гостиную на балкон.

Борис мгновенно посторонился и тут же заслонил Леночку своим телом, и Наумов, натолкнувшись на него, остановился, не стал больше ее преследовать, тяжело дыша, двинулся в сторону коридора, направился к туалету.

— Как это все ужасно, Зимин, ужасно! — закрыла Погодина лицо ладошками. — Умоляю тебя, ничего Леньке не рассказывай! Я и так надавила на него, заставив на мне жениться…

— Ты могла бы, Елочка, этого мне и не говорить! — дотронулся Борис рукой до ее понуро опущенного плечика. — Все у вас будет хорошо. Я желаю тебе только счастья…

Несколько минут они постояли в тишине, и тут со стороны кухни донесся оборвавшийся на середине сдавленный крик.

— Дядя добрался до экономки! — рванула Леночка на кухню бегом. — Дмитрий Юрьевич, оставьте Машеньку в покое!

На кухонном столе прижатая грузным мужским телом лежала женщина, зажимая рот рукой, мотала головой из стороны в сторону, жалобно скулила, молила о пощаде. На полу валялись лохмотья ее в клочья разорванной одежды.

— Зимин, сделай что-нибудь! — подтолкнула его Леночка вперед. — Только не зашиби ненароком нашего хозяина!

Шагнув к столу, Борис ухватил первого секретаря за его шею и нажал большим пальцем на нужную точку. Наумов тут же захрипел, и его голова безжизненно упала набок. Он всем своим телом придавил судорожно елозящую под ним экономку.

Вдвоем они помогли Машеньке выбраться из-под тела Наумова, и женщина, плача, втянув в себя плечи, побежала в свою комнатку, чтобы накинуть на себя другую одежду.

— Ты где этому научился, Зимин? — прищурилась вопросительно Лена. — Одним пальцем буйного мужика усыпить!

— Охотник один меня, Елочка, научил, хороший Дашкин дружок, — хмыкнул Борис, припоминая некоего Тимофея, у которого его сестричка некоторое время жила в их большом городе.

— Нет, мне надо срочно выпить! — достала девушка из шкафчика бутылку и рюмки. — По полной, Зимин, наливай!

Выпили, закусили нарезанными дольками лимона.

— Может, Елочка, — посмотрел Борис на Погодину, — вы все переночуете у меня? Места у меня хватит на всех.

— Нет, Зимин, спасибо, но я останусь здесь, присмотрю за дядей, — глянула Леночка на Наумова и отказалась. — Теперь он и до утра не проснется! Пойду я, разбужу Селиверстова. Надо нам перенести дядю в его спальню или в гостиную…

Вчетвером им кое-как удалось перетащить спящего Наумова на диванчик в гостиной комнате. Машенька старательно прятала от них свои смущенно потерянные глаза.

— Бежать вам надо поскорее, Мария Алексеевна! — посмотрел Зимин на экономку сочувствующим взглядом. — Ну, Елочка, я пошел. Завтра я заеду за вами…

Поймав возле перекрестка случайное такси, Борис отправился в больницу, где лежала Ника. Его поначалу не хотели пускать.

— Молодой человек, — смотрела на него заспанная медсестра ничего не понимающим взглядом, — все посещения у нас давно уже закончились! Приходите завтра! Да вы еще с запахом!

— Мне можно! Я к Шатовой, к Веронике! — показал Борис пальцем на знакомую ему палату.

— Да хоть к черту лысому! — выпалила сердито женщина в белом халате. — Идите уже, мужчина, откуда пришли…

На шум выглянула Пелагея, которую оставили дежурить у постели тяжело больной девочки.

— Анастасия Павловна, а вы пропустите его! — улыбнулась тепло им обоим Краснова. — Он из нашей семьи…

В палате горел приглушенный свет. Ника спала. Посмотрев на Пелагею, Борис неожиданно и для самого себя предложил:

— Шла бы ты домой, Полюшка! Тебя муж дожидается, а мне делать все одно нечего. Иди, я сам с Никой побуду.

— Это не шутка? — вспыхнули радостью глаза Красновой.

— Иди-иди…

Задремавшая девочка неожиданно проснулась, открыла глаза, увидела сидящего рядом с нею Бориса, потянулась к нему.

— Зимин, ты не уехал! Я рада тебя видеть!

Одними подушечками пальцев он легонько дотронулся до ее изможденного тяжелой болезнью лица, грустно вздохнул.

— И я очень рад тебя видеть, моя Принцесса! — произнес он негромко и постарался широко улыбнуться.

Заметив его изучающий взгляд, девочка сразу прикрыла прячущими ладошками свое засмущавшееся личико.

— Не смотри на меня, Зимин! Я стала некрасивой! Носик у меня осунулся, щечки впали! Одни мои глазищи только торчат! Я стала страшной уродиной! Зимушка, не смотри ты так на меня!

Осторожно убрав с девчоночьего лица ее ладошки, Борис губами прикоснулся к ее еще горячему лобику, прошептал:

— Ты всегда, Принцесса, будешь для меня самой красивой девчонкой на свете! Ты у нас и есть самая красивая девочка!

— Правда, Зимин? — улыбнулась Ника довольно. — Я буду для тебя всегда красивее, чем даже моя мать?

Успокаивающей ладонью Борис провел по ее щечке, и Вероника почувствовала, как ей стало сразу легче на душе.

— Для меня ты, — вдохнул он горячим потоком воздуха в ее ушко, — всегда будешь самой красивой на свете! Спи, Принцесса! Я посижу и поохраняю твои сны!

Прижав его ладонь к своей щеке, девочка закрыла глаза, сладко потянулась, повернулась на бочок…

В шесть часов утра в палату зашла ночная медсестра и сделала Нике укол. Прощаясь с девочкой, Борис нагнулся к ней и поцеловал в щечку. Ника приподнялась и обняла парня, обвила его шею руками, прижалась к нему, прошептала:

— Приходи ко мне еще, Зимин!

— Я обязательно приду! Сбегу с лагеря и заеду!

— Я буду ждать тебя, Зимин! — покатилась медленно серебристая слезинка по девчоночьей щеке.

Подходя ближе к дому, Борис увидел у подъезда вишневую «тройку». Чисто машинально он дотронулся рукой до капота своей машины и понимающе усмехнулся.

— И где это мы всю ночь шлялись? — вышла Шатова в коридор в одной короткой мужской рубашке, застегнутой на среднюю пуговку. — Сколько тебя можно ждать, Зимин?

— Только не говорите мне, Виктория Игоревна, — обнял Борис приблизившуюся к нему женщину, — что вы терпеливо ждали меня тут всю ночь! Движок от машины еще теплый.

— От тебя ничего не скроешь, Зимин! — выставила Вика, все еще на него дуясь, перед собой кулачки. — Ты мне, Зимин, не ответил! Экономку Наумова всю ночь ублажал?

Наклоняясь к женскому уху, парень прошептал:

— Я всю ночь просидел в палате у нашей Ники…

— Я люблю тебя, Зимин! — обняли его спину женские руки. — У нас есть еще целых сорок минут! — потянулась Вика к его губам. — Я хочу провести их вместе с тобой! — выдохнула она жарко. — Потом я покормлю тебя завтраком…

Понежившись в его теплых объятиях, Шатова вскочила и быстро приготовила сырники, подала их на стол со сметаной.

Скрыв все излишние детали, Борис довел до Вики то, что она пропустила, покинув званый ужин раньше времени.

— А Волошина тоже зовут Сергеем, и он в молодости всерьез занимался альпинизмом, — почесал Зимин задумчиво щеку. — Сын у него по имени Кирилл. Слишком много совпадений. Чтобы в одном месте столько разнонаправленных факторов сошлось…

— Не верю я в такие совпадения, Зимин. Но я тебе скажу больше! — прищурилась Вика, постучала вилкой по тарелке. — По-настоящему жену Волошина звали не Марией, а Марьям. Родом она была откуда-то с Кавказа. Да и твой дядя Сергей Александрович, по рассказам Павла Андреевича, частенько там бродил по их горам. Как-то и Савельев ездил с ним на пару недель…

Убрав со стола, Шатова переоделась, постояв у зеркала, повернулась к Борису, задумчиво прищурилась и произнесла:

— Я в свете вчерашнего разговора с Наумовым по поводу моего трудоустройства в нашем институте договорилась с Волошиным о встрече. У него в десять совещание на одном из наших заводов. В 9.20 он ждет меня у обкома, и по дороге мы с ним должны были все обговорить. Думаю, что мне надо показать ему эту Смирнову.

— А если это все же был не наш Волошин? — усомнился Борис. — Что ты тогда ему скажешь? Как это все объяснишь…

— А никак! — пожала Вика неопределенно плечиками. — Скажу, что по пути прихватила с собой подругу…

В 8.30 они подъехали к дому первого секретаря райкома партии. За Наумовым пришла служебная машина, и он пять минут назад уже уехал к себе на работу. Молодожены стояли, ждали Зимина, Мария Алексеевна возилась на кухне, мыла посуду.

— Машенька, быстренько одевайся, прокатишься со мной! — заявила Шатова безапелляционно. — Форма одежды для тебя сегодня парадная! Я тебе потом все объясню…

Молодые люди терпеливо ожидали их, сидели в машине.

— Что там происходит, Зимин? — устала ждать Леночка и начала понемногу нервничать. — Ехать пора!

— Успеем, Елочка! — усмехнулся Борис. — Если наша Виктория Игоревна что-то задумала, ее уже не остановишь! Подумаешь, приедем в лагерь на полчаса позже…

Наконец, великосветские дамы вышли и чинно расселись в машине. Смирнову Вика отправила на переднее сиденье рядом с водителем, а сама втиснулась назад к молодоженам.

— В тесноте, да не в обиде! — улыбнулась Шатова мило. — Поехали, Зимин! Волошин ждать нас не будет…

Оставив Викторию Игоревну с ее спутницей напротив здания обкома партии, Борис свернул на перекрестке налево и помчался к восточному выезду из города.

— И зачем мы здесь на виду торчим? — вздернула Смирнова непонимающе плечиком. — Виктория Игоревна!

— Никого ты не узнаешь? — показала Шатова одними глазами на приближающегося к ним Волошина.

— А кого я должна тут признать? — прищурилась подслеповато Мария. — Черт, ничего не пойму!

В отличие от Смирновой, сам Волошин пока еще на зрение не жаловался и сразу заприметил что-то неуловимо ему знакомое в женщине, стоявшей рядом с Шатовой. В груди защемило от наплыва тихой грусти. Он ускорил свой шаг.

— Маша, ты, что ли? — разглядывал мужчина внимательно ничего не понимающую Смирнову.

— Мужчина, вы это мне? — нахмурилась Мария.

Ей крайне не понравилось то, что незнакомый человек позволил себе столь фамильярное обращение к ней.

Услышав ее голос, Волошин расцвел и воскликнул:

— Маша, наш главный специалист по рукокрылым!

По всему лицу Марии Алексеевны побежали яркие пятна сильного смущения. Дыхание у нее перехватило, и она долго не могла ничего сказать ему в ответ.

— Серж! — выдохнула она изумленно. — Это ты?

— У меня времени в обрез! По дороге поговорим… — повел их Волошин к своей машине, поглядывая на часы.

Глядя на стремительно пролетающие мимо городские кварталы, Смирнова негромко спросила у Шатовой:

— Вы нарочно подстроили эту встречу? Серж все знал?

— Нет, Машенька! — положила Вика успокаивающе свою руку на ее ладонь. — Волошин ничего у нас не знал. Зимин подумал, что ты, Машенька, возможно, знакома с нашим Волошиным, предположил, что это он был твоим хитро сделанным проводником.

— Этого просто не может быть, потому что не может быть такого! — откинулась Мария на спинку и прикрыла глаза.

Она вся ушла в свои воспоминания. Незапланированная поездка на Кавказские горы обернулась для нее внеплановой беременностью, прервать которую девушка не решилась, да и не хотела она избавляться от ребенка. Родилась дочь, и Маша назвала ее Иринкой. Многое же пришлось вытерпеть Машеньке за эти годы, через всякое пришлось ей пройти…

Тем временем Шатова вкратце изложила суть проблемы, с которой она хотела обратиться к Волошину.

— Вика, девочка… — пожал Сергей Александрович непонимающе плечами, — к чему такие сложности? Я и сам запросто засуну тебя в этот институт и без всяких посредников!

— Понимаете, Сергей Александрович, наши ученые мужи крайне не любят, когда им со стороны кого-то навязывают, начинают всячески отравлять жизнь чужакам, — пояснила Виктория Игоревна. — Мне не хотелось бы с первых же дней попасть под желчные жернова ученой братии. К тому же, у меня нет необходимого опыта в этом самом вопросе, и меня мгновенно сожрут с потрохами…

— А ежели тебя сам порекомендуют сородич Наумова, то… — усмехнулся иронично Волошин и покачал головой.

— То получится для всех остальных, будто я для них в доску своя! — подтвердила довольным кивком его догадку Виктория.

— Хорошо, Вика, — согласился второй секретарь обкома, — этот вопрос мы уладим. При одном условии…

Сразу насторожившись, Шатова скосила один глаз на своего сановитого собеседника и поинтересовалась:

— При каком условии, Сергей Александрович?

— Если ты, Вика, оставишь сейчас свою спутницу в полное мое распоряжение! — похлопал мужчина рукой по ее ладошке.

— Нет проблем! — выдохнула облегченно Виктория. — Ты можешь забирать ее к себе! Для этого я и взяла ее с собой!

— Что? — посмотрел мужчина пристально на нее. — Ладно, потом мне, девочка, при случае все обстоятельно расскажешь. А пока, раз мы твой вопрос решили, можешь соскочить возле своего завода. Или у тебя есть что-то еще? Говори!

— Нет-нет-нет! — замотала Виктория отрицательно головой. — Спасибо, Сергей Александрович, что уделили мне время!

Выйдя из черной обкомовской «Чайки», Шатова удовлетворенно вздохнула. Было трудновато, но они с честью вышли из нелегкой ситуации, которую сами себе успешно и создали.

Повернувшись всем телом к сжавшейся в уголочке женщине, Волошин дотронулся до ее плеча рукой, негромко проговорил:

— Ну, расскажи-ка мне, Машенька, как сейчас поживают твои рукокрылые подопечные…

— Нормально они сейчас поживают, — пожала Мария неопределенно плечами. — Где же твои длинные кудри, Серж?

— Да, — махнул Волошин беззаботной рукой. — Как вернулся я из отпуска, состриг. Меня переводили на партийную работу, пришлось соответствовать духу времени. А как ты…

Вглядевшись в его ставшее почти неузнаваемым лицо, Мария с грустью в голосе поведала о том, что уже несколько месяцев сидит без работы, была вынуждена устроиться в дом к первому секретарю Ленинского райкома партии в смутной надежде на то, что сможет через Наумова вернуться в свой родной институт. Ей обещали, но не особо твердо, что когда-нибудь, может быть…

— Сегодня же возьми расчет. Забери все свои вещи и перебирайся ко мне. Работу тебе мы найдем! — заявил Волошин со всей твердостью в хорошо поставленном руководящем голосе.

— Серж, ты меня не так понял! — покачала головой Мария. — Мне необходима моя настоящая работа, а не временное убежище! И у меня есть дочь-подросток! Сразу предупрежу тебя, что ребенок весьма проблемный! Давно стоит мое чадо на учете в детской комнате милиции. Пока я занималась своими рукокрылыми, дочь я свою полностью упустила!

— Сколько ей лет? — поинтересовался Волошин.

В душе он желал услышать от Маши совсем другое, но услышал то, что ему не особо хотелось услышать.

— Четырнадцать! — выдохнула Мария.

— Хочешь сказать, Маша, что это мой ребенок? — прищурился Волошин, испытывая ее, хотя он прекрасно знал, что девочка Марии ни в коем случае быть его дочерью не могла.

Он слишком хорошо помнил перипетии той самой ночи, когда подрядился быть проводником у одной молодой особы. Отцом ее ребенка мог стать один из братьев его жены Марьям.

— Да я полгода до тебя, Серж, ни с кем не спала! — вскинулся обиженный женский подбородок. — И потом я до себя больше никого не допускала! Я уверена на все сто!

— Я верю тебе, Машенька! — произнес Волошин с особой теплотой в голосе. — Мне хочется посмотреть на мою дочь!

На женское лицо легла тень мучительного сомнения. Не знала Маша Смирнова, обрадует ли Сержа то, что он увидит. Она и сама временами не могла понять, на кого именно была похожа ее Иринка. Иногда ей казалось, что ее девочка почему-то сильно напоминает ей жену проводника Марьям, и именно это самое обстоятельство никак не поддавалось разумному объяснению…

Девочка проснулась, посмотрела на настенные часики с кукушкой. Пошел десятый час, значит, бабка уже уперлась на рынок торговать всякой никому не нужной дребеденью.

— Достала уже ваша нищета! — глянула девчонка с ненавистью на окружающую ее убогую обстановку. — Папаша, сволочь такая, заделал ребенка моей мамке и трусливо сбежал!

Вздохнув и соскочив с кровати, ребенок на ходу напялил на себя старенькую футболку и коротковатые для его роста штанишки. Совершенный девчонкой поход-набег в доисторический холодильник положительных эмоций ей не доставил, так как обозрение пустых полок холодильной камеры и толстенного слоя льда в морозильном отделении наличие съестных припасов не обнаружило, кроме заплесневелого кусочка плавленого сыра «Дружба» и остатков прокисшего молока в литровой бутылке.

— Приплыли! — толкнула девчонка с силой дверцу вперед. — Даже пожрать ничего мне бабка не оставила! Грымза ворчливая! Сука старая! Только о себе и думает! Мать вкалывает, а эта баба-яга все на свою выпивку тратит. Совсем выжила из ума! Скоро все уже из дома вынесет и за жалкие гроши продаст!

Выскользнув из убогой квартиры, подросток спустился во двор и, оглянувшись, быстренько обогнул пятиэтажку из красного кирпича и подошел к ржавой и давно не крашенной пожарной лестнице. С тыльной стороны дома, очень плотно примыкавшего к соседней пятиэтажке, обычно в это время никого не было.

Да и что, собственно, было делать там нормальным людям, если в узеньком проеме между двумя кирпичными стенами постоянно страшно дуло, сквозило, как в аэродинамической трубе.

— Ого! — поежилась девочка. — Ураган в пять баллов! Эй, там, на мачте! Смотреть в оба и не зевать!

Надвинув на глаза кепку, накинув на плечики старенький, весь в потертостях серовато-бурый плащ, девчонка встала на специально выложенные в этом месте кирпичики, подпрыгнула и уцепилась за самую нижнюю перекладину. Легко и ловко подтянувшись, гибкая и верткая бестия дотянулась до второй перемычки, качнувшись, зацепилась ногами за первую перекладину, в одно мгновение ока, быстро перебирая руками, оказалась на уровне третьего этажа. Снова тщательно оглядев всю прилегающую и просматривающуюся с ее высоты местность, проказница потянулась влево, уцепилась рукой за перила, быстрой тенью перепрыгнула на близко примыкающий к пожарной лестнице небольшой балкон. Дверь в комнату, как и всегда, оказалась не запертой. Хозяева хаты даже не подозревали о том, что на их балкон можно довольно легко проникнуть, пребывали в полной беспечности, чем и воспользовалась девчонка.

— Ну, и здравствуй, дом, богатый и гостеприимный! — поклонилась она церемонно. — Соскучился, поди, по мне? — высветилась на ее личике довольная и торжествующая улыбка.

Столь нетривиальным образом одна маленькая бестия залезала на чужой балкон и посещала соседскую квартиру далеко не в первый раз. С хозяевами шикарно обставленной квартирки они давно были соседями по одной лестничной площадке, а потому девчонка все знала про обитателей сказочных хором.

— Вот я и пришла, пока твои на отработке…

Нелюдимый дядя Сева работал дежурным начальником смены в большущем гастрономе, а более общительная с людьми тетенька Полина устроилась там же, сидела на кассе.

Жившие в относительном достатке соседи двенадцать дней с открытия гастронома и до его закрытия проводили в магазине, потом они двенадцать суток отдыхали, торчали целыми днями дома, и тогда у бедного ребенка наступали постные дни.

— И что нам птица счастья послала сегодня? — подошла девчонка и открыла дверцу новенького холодильника «ЗИЛ».

От увиденного на буквально ломившихся полках съедобного изобилия у ребенка даже захватило дух. Должно быть, накануне торгаши вынесли из своего чудо-магазина половину имеющихся в закромах продуктов, запаслись впрок.

— В нашем деле тут, — отрезала аккуратно маленькая проказница две сочные сардельки, — главное, чтобы не попутали!

А чтобы не повязали, не следовало оставлять за собой следы пребывания в соседской квартире, иначе эти места обетованные можно было быстро поменять и на места не столь отдаленные, как у них в народе многозначительно и с усмешкой говорят.

Утолив первый голод, тщательно удалив со стола все крошки и старательно протерев все поверхности влажной тряпочкой, девчонка со стороны глянула на плоды своего усердного труда, осталась весьма довольна. На кухне все блистало и сверкало. А то, что в холодильнике и в хлебнице немного убыло, хозяева придут вечерком под хорошим хмельком и не заметят.

— Времени у нас навалом и еще одна кучка! — кинула девчонка мимолетный взгляд на стоявшие на комоде часы. — А не принять ли нам сейчас горячую ванну?

Скинув с себя всю свою нехитрую одежонку, подросток залез в огромную ванную и с головой ушел под воду. Такого наслаждения в собственной ванной комнате девчонка никогда не могла бы испытать по той самой простой причине, что их давно проржавевшая ванна представляла собой убогое зрелище.

Капнув из лежавшего на стеклянной полке под зеркалом тюбика со средством для принятия ванн, девчонка рукой взболтала воду, и перед нею выросли горы из радужной пены.

— Как в сказке! — выдохнуло счастливо бедное дитя, что мало хорошего видело в собственной жизни.

С полчаса понежившись, девочка принялась намыливать себя душистым и приятно пахнущим мылом. Пышной мочалкой бестия предусмотрительно пользоваться не стала, потому что та до прихода местных торгашей могла элементарно и не высохнуть.

Хорошенько просушив длинные волосы хозяйским импортным феном, девчонка тщательно протерла полы, обследовала взглядом все закоулки и только тогда прикрыла за собой дверь.

— Отдохнули душой, — хмыкнула бестия, — пора и честь знать! Хорошего помаленьку…

На этот раз ушлая девчонка не стала выходить на балкон, чтобы потихоньку покинуть гостеприимную квартирку. Постояв у входной двери и хорошенько прислушавшись к тому, что у них происходит на лестничной площадке, и не обнаружив там посторонних шумов, она аккуратно отомкнула замок и вышла. А защелка дверного язычка автоматически сработала, сама заперла за нею замок на двери. Подергав за ручку, дитя удовлетворенно вздохнуло. Все было в полном ажуре. Можно было сгонять и на базар…

К двенадцати часам дня на завод к Шатовой подъехал Кирилл, сын Волошина. Он не стал заходить к Галочке в технологический отдел, а сразу отправился к начальнице планового отдела.

Кирилл был одет по форме, на майора милиции многие люди оглядывались, провожали заинтересованным взором.

— Разрешите, Виктория Игоревна! Здравствуйте! — постучался майор и приоткрыл дверь в кабинет Вики.

— Какие люди и без охраны! — подняла Шатова на него немало удивленные глаза. — Чем мы это обязаны вашему визиту?

Улыбнувшись, Волошин-сын зашел, снял фуражку, ловко повесил ее на крючок, окинул помещение взглядом, усмехнулся.

— Тому самому, Виктория Игоревна, — присел майор милиции на стульчик, строго постучал пальцем по столешнице, — что вы снова нашли для нашей семьи головную боль!

Непонимающе моргнув, Шатова поднялась и воткнула в сеть электрический чайник, достала небольшие чашки.

— Кофе пить будешь, Кир? — посмотрела Вика на Кирилла долгим взглядом. — И в чем именно ты меня винишь?

Майор милиции расстегнул пуговицы на форменном мундире, снял его с себя, повесил на спинку стула и произнес:

— Вы, Виктория Игоревна, неизвестно где и как откопали, как оказывается, давнюю знакомую моего отца.

— Ну да! — кивнула Вика согласно головой. — Было дело! Вчера случайно познакомилась с Машей Смирновой…

Не вдаваясь в особые подробности, Шатова кратко поведала о прошедшем накануне приеме у Наумова, о своем утрешнем разговоре с Зиминым. Разливая кипяток по чашечкам, Виктория пыталась домыслить то, чего она еще не знала. Ничего не выходило. Пришлось ей обо всем прямо и открыто спросить:

— И что, Кир, в этой вашей-нашей Смирновой не так?

Помешивая сахар в небольшой чашечке, Волошин-сын смотрел на женщину и любовался ею, с ответом не спешил.

— Кир, не выводи меня из себя! — закипела Шатова. — Или говори, или топай отсюда! Не тяни кота за хвост!

— Со Смирновой этой нашей-вашей все в порядке, Виктория Игоревна, — улыбнулся Кирилл, — если не считать, что у нее есть мать-алкоголичка и дочь растет полной беспризорницей. Я зашел в РОВД Заводского района по месту их жительства, такого о девчонке наслушался, что волосы дыбом встали!

Вика привстала, хотела достать коньяк, но вспомнила, что в ее нынешнем положении употребление спиртного не рекомендовано, снова опустилась на свой стул.

— Ты сам туда ходил, Кир, — прищурила она левый глаз, — или тебя Сергей Александрович просил поинтересоваться?

— Папа просил, — усмехнулся Кирилл. — Так выходит, что дочка Смирновой приходится мне сестренкой.

— Она дочь, — моргнула Вика озадаченно, — твоего отца?

Потерев рукой скулу, майор пояснил:

— Нет, тут немного все не просто. Отцом ее дочери стал один из двоюродных братьев моей матери. Только я и сам не понял до конца, почему мой отец не стал разуверять Смирнову в том, что он является родным отцом ее дочери. Женщина упорно считает, что именно мой отец является биологическим отцом ее дочери…

Не все знавший, Кирилл и не догадывался о том, что Сергей Александрович не хотел, чтобы Мария Алексеевна узнала про то, что в тот злополучный вечер они в пещере были не одни, что там еще присутствовали братья его жены Марьям, Алан и Ильяс.

— И что тебе интересного и полезного, Кир, поведали в нашем полицейском участке? — прищурила Вика один глаз.

— О том, Виктория Игоревна, что по одной девчонке-хулиганке давно плачет колония для малолеток!

— Что, Кир, все так плохо? — подалась вся Шатова вперед.

— Хорошего мало. Несколько приводов в отделение милиции. Хулиганство, мелкие кражи, целая папка!

— Хорошо, Кир, я все поняла! — вздохнула Вика тяжело. — Чего конкретно ты хочешь от меня? Чего ради приперся ко мне посреди рабочего дня и отрываешь меня от важной работы?

Ожидавший от Виктории Игоревны подобного вопроса, Кирилл нисколько не растерялся, только широко улыбнулся и сказал:

— Нужна ваша помощь! Мне самому не с руки просить, а у вас с местным РОВД теплые и дружеские связи.

— И? — насторожилась Вика.

— Помнится мне, вы хотели, Виктория Игоревна, Лиду Смолину из Озерков, что защитила Нику, перевести в город…

— Я все помню, Кир! — моргнула Шатова. — На днях я собиралась этим делом заняться. Все руки не доходят! К чему ты упомянул про милую девочку-лейтенанта из РОВД Озерков?

— К тому, Виктория Игоревна, что в вашем Заводском РОВД большой некомплект сотрудников. Должность инспектора по делам несовершеннолетних совмещает один из участковых.

— Ага! — кивнула понимающе Вика. — Ты предлагаешь мне, Кир, внедрить на территорию врага собственного агента, подкинуть им на всякий случай и заблаговременно тайного «крота»!

Кирилл отставил в сторону чашку, улыбнулся и произнес:

— Приятно иметь с вами дело, Виктория Игоревна! Вам с ними переговорить будет легче. Отец пока не хочет светить свою личную заинтересованность в этом самом деле.

— Не вопрос, Кир! Сделаем! — встала Шатова со стула, убрала чашки в шкафчик. — Я сейчас поеду и переговорю с начальником местного РОВД. Для нас это проще пареной репы…

Подполковнику Петрову идея о переводе лейтенанта с Озерков в его РОВД пришлась по душе, но его смущало то, что девушка из провинции начнет требовать для себя жилье, а у них с жилплощадью был напряг. И если местные граждане не хотели пополнять ряды милиции, то от иногородних кандидатов на службу во внутренних органах им приходилось частенько отказываться именно из-за отсутствия перспектив разрешения насущного квартирного вопроса в ближайшем и обозримом будущем.

— Понимаете, Виктория Игоревна, — попытался весьма тактично мотивировать свой отказ начальник РОВД, — я бы с радостью дал свое согласие на перевод, но у меня и так нет свободных комнат для новых сотрудников, не говоря уже про квартиры!

— Да и не вопрос, Олег Анатольевич! — улыбнулась обворожительно Вика. — Мы по вашей же просьбе выделим ей две комнаты в нашем заводском общежитии. Вы только возьмите ее к себе!

— Ну, раз вопрос ставится именно так! — потер обрадованно ладони подполковник Петров. — Считайте, что он решен!

Вызванный в кабинет начальник отдела кадров получил задачу, и дело с переводом лейтенанта Смолиной пошло…