Душа дракона

Роман Борисович Красиков, 2012

1452 год. Герцогство Нормандия. Ничем непримечательная деревушка в окрестностях города Руан. Тихая размеренная жизнь средневековой французской глубинки. Разве тут может произойти что-то необычное? Всё меняется с появлением в деревне инквизиторов. Мари, простая шестнадцатилетняя девочка, оказывается в самом центре водоворота событий. Болезнь мамы, встреча с раненым драконом, чудесное исцеление и последовавшее за ним обвинение в колдовстве. Что же делать? Бежать! Ответ кажется простым. Но куда? Где, скажите на милость, посреди страны, разорённой войной, растянувшейся на целое столетие, сможет молодая девушка почувствовать себя в полной безопасности? Конечно же в другом мире. Там, где волшебство и магия существуют не только в сказках, а головокружительные приключения поджидают на каждом шагу.

Глава 4«Новые друзья, новые враги»

Открыв глаза, Мари не сразу поняла, где находится. Она лежала на холодном земляном полу. Пахло сыростью и тленом. Вокруг царил полумрак, разгоняемый лишь тонкими лучиками серого света, тянущимися из дыр в потолке. Оттуда же, сверху, падали тяжёлые капли, громко разбиваясь о дно подставленных специально для них железных мисок и кружек.

Снаружи шёл дождь, отчаянно барабаня по крыше.

Мари попыталась встать, но к горлу подступила тошнота. Она снова легла на спину и прикрыла глаза. Память постепенно возвращалась, выстраивая цепочку недавних событий. Чужой мир, мальчик по имени Кайден, крепость орков, стремительная схватка и…Откуда взялся огонь? Голова раскалывалась от боли. Мари тихо застонала.

— Ты в порядке?

Кто-то заслонил собой свет, и девушка подняла тяжёлые веки. Кайден беспокойно глядел на неё сверху, прижимая к груди миску с водой. На его правой щеке красовалась свежая царапина, а на левой лиловым кровоподтёком темнел огромный синяк. Похоже, он так и не сдался без боя.

— Смочи лоб водой! Это быстро приведёт её в чувство! — проговорил незнакомый хриплый голос.

— Кто это? — тихо спросила Мари.

— Всё хорошо, он свой, — ответил Кайден и последовал совету невидимого собеседника. Стало чуть-чуть полегче.

— Давно мы тут?

Головная боль понемногу отпускала, но потолок продолжал бешено плясать перед глазами.

— Почти два дня.

— Ого!

Мари всё же собрала силы в кулак и приподнялась на локте. Их заперли в том самом сарае возле длинного дома орков. На полу валялись пучки мокрой истлевшей соломы и какие-то грязные тряпки. В углу была сложена поленница из огромных толстых брусьев. Возле поленницы, сложив на груди руки, сидел гном. Абсолютно не такой, каким их представляла Мари, вспоминая сказки, что в детстве рассказывала ей мама. Но она сразу же поняла, что это именно гном. Одет он был в кожаную безрукавку, поверх белой холщовой рубашки и плотные штаны, заправленные в сапоги, доходившие ему почти до колен. Длинные густые волосы цвета жареного каштана спускались ниже плеч, и плавно переходили в не менее густую и длинную бороду, заплетённую в две аккуратные косички. Гном смотрел на девочку глубоко посаженными карими глазами и молчал.

— Здравствуйте, — проговорила она.

Силы постепенно возвращались к Мари. Картинка перед глазами больше не скакала, как сумасшедшая и уже почти не тошнило.

— И вам не болеть, — отозвался со своего места гном, — Мое имя Груннфаст Скьёльд! Будем знакомы.

Он привстал и поклонился. Роста гном был невысокого и едва доставал Кайдену до плеча.

— Мари Бувен, — в тон ему ответила девочка.

— Знаю, — махнул рукой Груннфаст, — Парень уже всё выложил! И чем вы, спрашивается, думали, когда лезли в лапы орков? Эх, дети…

— Я не ребёнок! — вскинул голову Кайден, — И варлак, между прочим, был уже почти у нас в руках!

— Почти не считается, — покачал головой гном, — Радуйтесь, что вообще живы остались. Обычно орки не церемонятся с пленниками, а оставляют их на съедение горным троллям и дело с концом!

— Но тебя-то не оставили! — возразил ему Кайден.

На некоторое время воцарилось молчание, затем Груннфаст тихо проговорил:

— Со мной другое дело. Я не простой пленник. Я прихожусь родным сыном Торгриму, королю Рогнара. Младшим сыном. За мою голову можно получить хороший выкуп.

Он встал и прошёлся, разминая спину.

— И если за вас никто не предложит кругленькую сумму, то я вам не завидую, — продолжал он, откровенно веселясь, глядя на разинутые рты детей, — Хотя нет, девчонка знает магию. Её могут попробовать продать той ведьме, что всем тут заправляет, или шаманам. А те уж найдут способ выкачать из неё все магические соки!

— Не знаю я никакой магии… — начала Мари, но её замечание явно пропустили мимо ушей.

— Всё, хватит! — не выдержал Кайден, — Мы уже поняли, что если не сумеем выбраться отсюда, то нам конец. Лучше вместо того, чтобы запугивать, предложил бы что-нибудь дельное!

— А, что тут предложить-то? — насупился гном, — Знал бы как, давно бы сам сбежал! Сижу тут уже почитай неделю! Вон, пускай магичка наколдует чуму на весь гарнизон!

— Да с чего вы взяли, что я умею колдовать? — воскликнула Мари, — Несколько дней назад я и представить себе не могла, что вообще существуют гномы, орки и драконы!

— Драконов уже нету, — вставил Груннфаст, — Бабушкины сказки!

— А про то умеешь ты колдовать или нет, ты Грага спроси, — добавил Кайден, — Он до самой старости будет ожоги от твоего заклинания зализывать!

— Но я, правда, не знаю, как у меня это вышло!

Мари поняла, что их не переубедить и замолчала.

— Похоже, сила-то в тебе есть, и не дюжая, а вот справиться ты с ней, как следует, не можешь, — спустя некоторое время проговорил гном, — К чародею опытному тебе надо. Он покажет, как управлять магической энергией, обучит заклинаниям и прочим волшебным премудростям.

Их разговор прервал скрип ключа в ржавом замке. Дверь распахнулась, и в сарай вошёл орк с котелком и корзиной. Ни слова не говоря, он поставил всё на пол и так же молча вышел, заперев за собой дверь.

— А вот и обед! — воскликнул Груннфаст, потирая руки.

В котелке плескался мутный бульон, в котором угадывались очертания одинокой косточки с остатками мяса на ней, а в корзине лежали три ломтя чёрствого хлеба и три деревянные ложки.

— Не густо, — Мари склонилась над странным супом и принюхалась, — Это хоть есть-то можно?

— Можно, можно! — гном придвинулся ближе, хватаясь за ложку, — Налетай, другой еды всё равно не дождётесь!

На вкус похлёбка оказалась довольно сносной. В ней даже присутствовал едва уловимый привкус каких-то пряностей. Что не доели орки пошло на обед пленникам. С голоду не помрут и ладно, всё равно скоро на продажу пойдут.

Когда в котелке показалось дно, Груннфаст облизал ложку и с довольной улыбкой облокотился к стене.

— Ну вот, так-то лучше! — он похлопал себя по животу, — Сытый гном — добрый гном!

Снаружи послышались возбужденные голоса орков. Они снова о чём-то громко спорили, перебивая друг друга.

— О, похоже, у них пирушка намечается, — Скьёльд прислушался, — Не могут решить, кому в погреб идти за элем.

— По какому поводу? — спросил Кайден.

Гном прижался ухом к двери.

— Вот ведь ленивые создания! — затем обернулся к парню, — Что? Пирушка? Да просто так, без повода. Они тут уже с ума сходят от безделья! Алебарду в руки берут только для того, чтобы не упасть, когда засыпают на посту. Их основные силы ушли на северо-восток. Там сейчас жарко, скучать не приходиться. А тут решили на всякий случай оставить горстку лоботрясов охранять никому не нужный форт.

— Груннфаст, ты говорил, что твой отец король Торгрим, так почему же Ригхан тебя отпустила? И как тебя вообще занесло так далеко на юг? — спросил Кайден, возвращаясь к прерванному разговору, и забрался на поленницу.

— Не то, чтобы отпустила, — гном погладил бороду, поправляя косички, — Она получила от меня, что хотела, и я больше не представляю для неё никакой ценности. Ведьма продала меня оркам. Им я нужнее, в качестве заложника. У нас с ними давняя вражда. А пока я у них в руках, Гурх Орман, вождь этих дикарей, сможет выторговать у моего отца что-нибудь ценное. Например, серебряные шахты на плоскогорье!

— Расскажешь по подробнее?

— А чего не рассказать-то, — усмехнулся в ответ гном, — Жаль, только нет бочонка с элем мне в помощь! Вспоминать было бы проще, и говорить легче. Ну да ладно!

Он сел поудобней, почесал лоб и глубоко вздохнул, собираясь с мыслями.

— Началось всё вот с чего, — начал Скьёльд, — Дня за три до того, как меня схватили, орки разграбили одну из этих самых шахт на восточных склонах Рогнара. В последнее время, особенно после того, как они заключили союз с Ригхан, у нас не проходит и месяца без стычки со степными кланами.

— Ригхан — это младшая дочь короля Вальда Великого, правителя Аустерона, — пояснил Кайден, чтобы Мари хоть немного имела представление, о чём вообще речь, — После его смерти оказалось, что сыновей у него нет, даже бастардов. И чёткого указания, кому он передает в наследство трон, в завещании тоже нет. Было там что-то про достойнейшую из дочерей, ту, которую выберет народ и на этом всё. Одним словом, ничего конкретного. И, само собой, из-за этого между его дочерями, старшей Айрис и младшей Ригхан, произошла ссора. Последнюю поддержала их мачеха Кхира. Я думаю, старая ведьма сама не прочь сесть на трон, и сейчас, как раз, выдался очень удачный для этого случай. В итоге, править Аустероном назначили военного советника Трувора, моего отца, кстати.

При этих словах он гордо вздёрнул подбородок, а гном удивлённо развёл в стороны густые брови.

— Так как он поддержал Айрис, то Ригхан пришлось покинуть Крисхеден, — продолжал Кайден, — Она ушла далеко на восток, и за степями Бран Араза, на берегу моря выстроила себе неприступный замок, заключила союз с орочьими кланами и пошла войной против родной сестры. Война продолжается уже пять лет, и окончания её в ближайшие годы не предвидится. Два года назад, на миг показалось, что удача улыбнулась нам. Армии людей начали теснить врагов, но Кхира сумела переманить на свою сторону дикие племена огров, и людям пришлось снова отступать в леса Аустерона. Ни эльфы, ни гномы не откликнулись, когда их просили о помощи, и, теперь гибель королевства лишь вопрос времени, — он кинул быстрый взгляд в сторону Груннфаста, в котором промелькнула искорка затаенной обиды.

— Не надо валить всё на нас! — Скьёльд выставил перед собой мозолистую ладонь, — Разбирайтесь в ваших интригах сами! Там всё так запутано, что тролль ногу сломит! Поди, пойми, кто прав, кто виноват. Сами заварили эту кашу, сами её и расхлебывайте!

— Да вас, гномов, вообще, кроме золота и драгоценных камней ничего не интересует! — вспыхнул парень, — Думаете, если падёт Аустерон, на вас это не отразится? Надеетесь отсидеться в своих пещерах?

— Хватит! Не ссорьтесь!

Мари встала между человеком и гномом, успокаивая готовое вспыхнуть пламя древней вражды.

— Что было дальше? Может, расскажете?

Кайден, проворчав что-то себе под нос, снова взгромоздился на поленницу. Гном прокашлялся в кулак, и продолжил свою историю.

— После того случая с шахтой терпение наше подошло к концу, и я вместе с небольшой дружиной решил проучить грабителей. Тем более, что они и не собирались уходить далеко. Видимо, почуяв свою безнаказанность, встали лагерем в долине у подножия гор. Ночью мы напали на них, и победа была уже почти у нас в руках, когда к оркам подоспело подкрепление. Отряд пещерных кобольдов с шаманом во главе. Кто ж знал, что степняки в сговоре с этими пакостными созданиями!

Мари вопросительно взглянула на Кайдена.

— Кобольды и гномы всё никак не могут поделить между собой Высокие Горы. Так люди называют Рогнар, — пояснил тот, — Вот и воюют, не переставая друг с другом.

Скьёльд наградил парня испепеляющим взглядом, но промолчал.

— Нас схватили, — между тем продолжал он, — Судьба остальных воинов мне неизвестна, скорее всего, их так же держат где-нибудь ради выкупа, как и меня. Как только до Ригхан дошла весть о том, что оркам удалось пленить сына Торгрима, она тут же приказала доставить меня к ней в замок. Всем известна её страсть к колдовству и ворожбе, навеянная мачехой. Кхира с падчерицей давно уже жадно глядят в сторону Рогнара в надежде завладеть тайнами алхимии и секретами преобразования металлов, которые известны только гномам. Как, впрочем, и другие чародеи людей! — гном стрельнул глазами в Кайдена, — А тут выпал такой шанс!

Груннфаст перевёл дыхание и сделал большой глоток воды из железной миски. Дождь прекратился и, теперь, снаружи не доносилось никаких других звуков кроме ругани орков.

— Не знаю, сколько времени я провёл в подземельях её замка, — гном заговорил тише, — Каждый новый день для меня был очередным кошмаром. Ригхан использовала все свои колдовские умения, разыскала лучших орочьих палачей, которые оттачивали на мне свои дьявольские навыки. Если бы не врождённая гномья выносливость и стойкость, я бы, в лучшем случае погиб, а в худшем превратился бы в безвольного зомби, не способного даже сходить в уборную без посторонней помощи. Но, как про нас говорят равнинные жители, гномы созданы из того же камня, что и скалы, в которых они живут. Такие же крепкие, неприступные и упрямые. Колдунья так и не смогла выведать у меня главного секрета подгорного народа — зелья бессмертия!

— А такое существует? — удивилась Мари.

— Я сам раньше думал, что это всего лишь красивая сказка, миф из старых времён, — горько усмехнулся Скьёльд, — Гномы редко используют книги для записи своих знаний, полагаясь на ясный ум и долгую память. Все наши тайны зашифрованы в песнях, стихах и сагах, которые нам сначала поёт мать, качая колыбель, затем отец, показывая, как правильно выковать и заточить боевой топор и, наконец, учителя-старейшины, обучая зельеварению. Я прекрасно помню сказание об эликсире бессмертия.

— Вот бы его послушать! — девушка подвинулась к гному поближе.

— А чего нет? — Груннфаст пожал плечами, — Это не такой уж и секрет, в общем-то! Вся тайна-то в составе зелья.

Кайден тоже подсел с ним. Как ни старался он скрыть свой интерес к истории гнома и напустить на себя безразличный вид, ничего у него не выходило.

— Эх, глоточек бы эля сейчас! — снова пожаловался гном, — Ну, да ладно! Значит, дело было так…

От удара гном пошатнулся, припав на одно колено, но устоял. Руки дрожали от напряжения, пот заливал глаза, рассечённая от глаза до подбородка щека сильно саднила и на снег капала кровь, расцветая на нём тёмно-бордовым цветком. Гном оглядел своё оружие. Лезвие секиры покрывали зазубрины, будто рваные раны, а на рукояти, окованной вальдерием, тянулись три глубокие борозды. Дракону почти удалось достать его. Сам же крылатый ящер, отлетев на почтительное расстояние нападать снова, не спешил. Издав утробный рык, и не сводя с противника сияющих колдовским огнём глаз, он начал обходить гнома справа, намереваясь зайти тому за спину. Хвост, оканчивающийся острым шипом, толщиной в руку, извивался обезумевшей змеёй, со свистом рассекая морозный воздух.

— Отступи, гном и, возможно я сохраню тебе жизнь! — голос дракона звучал ровно и слегка приглушенно, будто он говорил в пустую бочку, — Йорингер лежит в руинах, народ осыпает тебя проклятиями, а большая часть твоих воинов мертва. Чего ты добиваешься, Бранд? Разве в прошлый раз не получил ты всего чего желал? Того, о чём любой из смертных лишь только может мечтать?

— Нет! Я не успокоюсь до тех пор, пока Хрейдвар не будет моим, — воскликнул гном, алчно блеснув глазами, — Эта земля по праву принадлежит моему народу, и война окончится только тогда, когда испустит дух последний дракон, обитающий в этих горах!

— И что же дает гномам такое право? — усмехнулся дракон, — Ваша жадность и ненасытность? Или же неудержимая страсть обладать всеми богатствами подлунного мира? Мне жаль тебя, Бранд, но ты не оставляешь мне выбора.

Дракон бросился в атаку. Из пасти вырвалось рыжее пламя, и в тех местах, где оно жарким потоком проливалось на землю, снег таял, злобно шипя, и из-под него проступали бурые пятна земли. Крыльями он вздымал порывы ветра, пытаясь сбить гнома с ног, и хлестал хвостом, словно плетью. Бранд упрямо шёл вперед. Его секира взлетала и опускалась с такой скоростью, что казалось, будто вокруг гнома вдруг появилась сияющая сфера, оберегающая его от смертоносных ударов, наносимых врагом.

Застонала сталь, соприкасаясь с драконьей чешуей, и лезвие скользнуло в сторону. Брызнул ослепительный сноп искр и противники, тяжело дыша, разошлись вновь.

— Не думай, Бранд, что, испив эликсир из моей крови, ты получил абсолютное бессмертие, — от тела дракона клубами валил пар, — Нет, ты всего лишь сумел продлить свою жалкую жизнь, и оградил тело от болезней. Тебе известно не хуже моего, насколько сильно иногда преувеличивают легенды. Поэтому смерти тебе избежать не удастся!

На небо выкатился серебряный диск луны, и чешуя дракона засияла в призрачном свете мириадами крохотных огоньков. С первого взгляда могло показаться, будто от лап до кончика хвоста дракон усыпан драгоценными камнями, темно малиновыми капельками рубинов и прозрачно фиолетовыми льдинками альмандина. При иных обстоятельствах зрелище было бы завораживающим, но глухой ночью на вершине одинокой скалы, возвышающейся над долиной, усыпанной мёртвыми телами павших воинов, дракон выглядел, по истине, зловеще.

— Ты сомневаешься в моей победе, Рагонорон? — процедил гном сквозь плотно стиснутые зубы, трансформация, произошедшая с драконом, нисколько его не впечатлила, — Я уже смог победить тебя однажды, смогу это сделать и сейчас. Отныне я не собираюсь довольствоваться твоими подачками. Я выкачаю из твоего тела всю кровь, без остатка. С её волшебной силой моим воинам не станет равных и тогда к ногам гномов падёт не только Хрейдвар, но и весь Эриал запросит о пощаде!

Со стороны ущелья, выходящего узкой пастью на плато, где сошлись в смертельном поединке повелители северных гор, послышались возбуждённые крики, сопровождаемые бряцаньем оружия. Спустя мгновение из теней, притаившихся между скал, вынырнул отряд гномов, спешно занимая позиции среди камней. В руках некоторых из них блеснули стальной оковкой арбалеты. Рагонорон, рассвирепев окончательно, не стал дожидаться, пока длиннобородые воины пустят их в ход. Он знал не понаслышке, с какой ловкостью гномы управляются с этим оружием. Дракон взмыл вверх, вздымая крыльями снежные вихри, и затем, повернувшись к неприятелю, камнем бросился вниз. У самой земли он изрыгнул поток пламени, обрушив его на не ожидавших такого стремительного поворота событий гномов. Большая часть отряда мгновенно потонула в огненной реке. Она быстро растекалась, жёлто-красными языками, заползая под каждый камень, безжалостно карала всех, кто посмел поднять руку на истинного владыку Хрейдвара. Те, кому чудом удалось избежать мучительной смерти, скрылись в ущелье и больше оттуда не показывались. Рагонорон развернулся к Бранду. При виде того, как гибнут его люди, в сердце гнома вскипела ярость, отравляя душу ядом ненависти.

— Это и есть твои лучшие воины? — дракон запрокинул голову и захохотал.

Эхо подхватило его смех, оглушительными раскатами пронеся над вершинами гор.

Подобного оскорбления Бранд стерпеть не мог. Он зарычал, словно раненный медведь, и бросился в бой. Огонёк безумия вспыхнул в его серых, как холодная сталь глазах, придав сил и решимости.

Поединок продолжался до самого рассвета. Движения, с каждым часом становились более медленными и вялыми. Каждый новый удар давался с трудом. Гномы больше не предпринимали опрометчивых попыток помочь своему королю, и заворожённо наблюдали за битвой из темноты ущелья. Вдруг по их рядам прокатился стон полный отчаяния. Лицо Бранда исказила гримаса боли. В ярких лучах восходящего солнца оно стало похожим на маску актера, играющего на сцене трагедию. Гном тяжело опустился на одно колено, судорожно хватая ртом воздух. Острые, как бритва и крепкие, как адамант, когти дракона рассекли на груди доспех, пронзив тело почти насквозь.

— Каково это, ощущать себя побежденным, Бранд? — Рагонорон ликовал, откровенно насмехаясь над ним.

Он выпустил гнома из лап, и тот рухнул на четвереньки, истекая кровью, но оружия из рук не выпускал. Дракон расправил крылья, представ перед поверженным врагом во всей своей красе, и издал победный крик, созывая сородичей быть свидетелями своего триумфа. На утоптанный снег упала крылатая тень. Сначала всего лишь одна, будто опасаясь подвоха или засады, за ней последовала вторая, третья. Всего десять. Десять из более, чем сотни, вступивших в бой у подножия горы Каллет-Фьелль, смогли пережить эту ночь. Измождённые и замученные, они опустились рядом со своим повелителем, склонив головы в знак почтения.

Неожиданно, издав нечеловеческий вопль, Бранд вскочил на ноги и бросился вперёд. Рагонорон, не ожидавший такой прыти от полумёртвого гнома увернуться не успел. Бранд с разбегу поднырнул под его грузное тело. Скользнув по снегу, он оказался на уровне брюха, которое было едва прикрыто толстой чешуёй и, собрав в кулак последние оставшиеся у него силы, нанёс сокрушительный удар. Лезвие с противным скрежетом погрузилось в плоть по самую рукоять. Дракон вздрогнул, янтарный огонь, пылавший в глазах, погас, и он рухнул наземь, погребая под собой своего убийцу. Повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь жалобным завыванием ветра средь камней и тихим шорохом снежной позёмки, пританцовывающей на крутых склонах. Богиня судьбы, как обычно, появившись под самый занавес, переправила концовку пьесы на свой лад.

Вперёд вышел один из драконов. Он был совсем ещё молод, чешуя ослепительно пылала, искрясь изумрудами в лучах северного солнца. Но, несмотря на юный возраст, тело его уже носило на себе отпечатки, оставленные гномскими топорами и секирами.

— Покойся с миром, Рагонорон, владыка ледяных гор и прозрачных озёр Хрейдвара! — громко проговорил он, — Память о тебе останется в веках и слава о подвигах, свершённых тобой на ратном поле, будет передаваться из поколения в поколение.

Дракон повернулся к своим собратьям.

— Тело его должно быть погребено на берегах Ир-Васал, а бессмертная душа заключена в божественной сфере, дабы охранять нас, его потомков. Так гласит древний закон! — он обвёл взглядом присутствующих, все слушали молча, опустив головы вниз, — Отныне нам нет места в этом мире, ибо, где бы мы ни прятались, месть гномов найдёт нас повсюду. Мы покинем Эриал до тех пор, пока память о сегодняшних событиях не истлеет в сердцах смертных!

По-прежнему, не проронив ни звука, драконы подхватили своего повелителя и взмыли в ясное зимнее небо, унося его далеко на север, в Хрейдвар.

— Таким вот образом, Бранд Могучий, величайший из гномов древности, победил в бою короля драконов Рагонорона и пал сам смертью героя, — подытожил своё повествование Груннфаст и облизал пересохшие губы.

— То есть, я не поняла, что за тайный ингредиент зелья, — замотала головой Мари, — Кровь дракона?

— Ну, конечно! Что же ещё? — гном усмехнулся в бороду, — Рецепт этого зелья передают из поколения в поколение члены королевской семьи. Именно его-то и пыталась выведать у меня ведьма. Так-то! Теперь она, будто с цепи сорвалась и ищет ингредиенты по всему Эриалу! Я не могу открыть вам секрет эликсира. Но честно признаюсь, что все, кто хоть мало-мальски владеет магией, подвергаются наибольшей опасности, по крайней мере, она ищет именно в этом направлении, — он сочувственно поглядел на девушку, — Поэтому, Мари, для орков ты сейчас самый ценный пленник, и они ни за что не выпустят тебя из своих лап!

— Но ты же сказал, что Ригхан ничего от тебя не узнала! — испуганно воскликнула Мари.

— Вот-вот, что-то ты нам не договариваешь, — вмешался в их разговор Кайден.

— Пытки-то я выдержал, — согласился Груннфаст, — Но никто не в состоянии противостоять магическим снадобьям. Они опоили меня какой-то волшебной гадостью, и я сам выложил всё, что знал. Все до последнего воспоминания детства. Увы! Даже то, что сам успел позабыть. Ощущение такое, будто тебя раздели догола и вывели на центральную площадь Йорингера. После того, как старая ведьма получила от меня, что хотела, я потерял всякую ценность и меня отдали оркам. За ненадобностью. Вот такая история.

— Если Ригхан сумеет изготовить зелье нам конец! — тихо проговорил Кайден, глядя в пол, — Ей даже необязательно будет вести войну с Аустероном, она просто сможет дождаться смерти Айрис и трон у неё в руках!

— Не так всё просто, как кажется, — хитро улыбнулся Груннфаст, — Те, кто ослеплён жаждой власти, ни за что не будут просто сидеть и ждать, когда наступит час их триумфа! Это выше их сил. Уж поверь моему опыту! Тёмная Королева продолжит войну в любом случае, будет ли она обладать бессмертием или нет! К тому же один из компонентов зелья ей ни за что не достать!

— И что же теперь делать? — Мари в отчаянии захлопала ресницами, — Если колдунья узнает, что я здесь, меня без промедлений отправят к ней в замок!

А мне вообще-то домой надо возвращаться! У гномов случайно нет предания о зелье для перемещения между мирами?

Гном отрицательно покачал своей косматой головой.

— К сожалению, нет. Если кому и под силу изготовить такое зелье, так только драконам. Старейшим и мудрейшим обитателям этого, и многих других миров. Но они, как ты уже поняла, покинули наш мир очень и очень давно, лет так двести назад.

— При чём руку к этому приложили опять же гномы! — не сдержался и съязвил Кайден, за что был награждён испепеляющим взглядом из-под кустистых бровей.

— Значит, нужно отправляться на их поиски! — Мари крепко сжала кулаки, — Флеморон неспроста отправил меня сюда. Он точно знал, что я смогу найти здесь то, что ищу! Кажется, он что-то говорил про горы под названием Хрейдвар. Да, точно! Дракон рассказывал, что он охотился в тех местах, когда его подстрелили орки!

— Ты же знаешь, где это? — она с надеждой поглядела на Груннфаста.

— Естественно! — кивнул гном, — Это же мой дом родной. Хрейдвар, так называется горный хребет, который тянется от Рогнара до ледяных тундр на востоке. Так что нам с тобой по пути! Если, конечно, мы сумеем выбраться отсюда живыми…

«Дракон в Хрейдваре! — подумал он, — Интересно, даже очень! Я обязательно, хочешь ты того или нет, отправлюсь с тобой, девочка».

Что-то было притягательного в этой странной рыжеволосой девушки. Хоть он, как и все прочие гномы, не очень жаловал людей и всё с ними связанное. Но чем-то она незримо отличалась от остальных представителей этого молодого народа, населяющего земли на юге материка возле самого моря. И дело было даже не в её внезапно открывшихся магических способностях. На них Груннфасту, по правде говоря, было глубоко наплевать. В Аустероне во все времена хватало колдунов, чародеев и ворожей. Гном не знал, чем ему так приглянулась эта девочка. Возможно, дело было в наивной искренности, наполнявшей каждое её слово, или же в забавной доверчивости к первому встречному. Быть может его, пленила та решимость, с которой она была готова, бросится навстречу опасностям, всю серьезность которых не могла себе даже представить. Если мальчишка, прежде всего, думал о себе и о том, как самому поудобней устроится в жизни, то девчонка, наоборот, готова была всю себя раздать ради благополучия других. Это чувствовалось сразу. От неё, как говориться, разило самопожертвованием и честностью за версту.

Надо признать, очень редкая в настоящее время черта характера. Ведь миром правит жадность, предательство и подлая лесть. А Груннфаст прожил достаточно долго на белом свете, и, без лишней скромности мог сказать, что видел людей насквозь. Глядя на неё, сын Торгрима уже твердо решил для себя, что если им удастся выбраться живыми из орочьих лап, то Мари всегда может рассчитывать на его топор. О чём он незамедлительно ей и сообщил, тем самым, вызвав ехидную усмешку Кайдена. Ох уж этот несносный мальчишка! Избавиться бы от него поскорее!

Однако, самым важным был тот факт, что девчонка видела живого дракона. И, более того, разговаривала с ним на равных! Пусть не в этом мире, это не имеет большого значения. Но эта новость не давала Груннфасту покоя. Тролль с ней, с её доверчивостью и честностью! Когда перед ним вставали дела государственной важности, а появление драконов почитай у самых границ его родного королевства, таким и являлось, гном был готов отодвинуть на второй план чувства чести и порядочности. Или нет?

«Ладно, есть ещё время всё тщательно взвесить и прикинуть, — думал он, поглаживая бороду, — А что, если именно она, пришелица из странного мира, сможет найти путь к сокровенному логову, где затаились остатки драконьего племени! Чем, как говорится, судьба не шутит!» А они затаились! Он-то знал наверняка. В глубочайшей бездне, у самых корней гор, нашли себе пристанище! Гномы продолжали свято верить в то, что драконы не могли просто так, в одно мгновение, взять и исчезнуть из Эриала. И тому было множество доказательств, о которых остальным знать вовсе необязательно!

Жители Рогнара после поражения в войне, сжигаемые изнутри чувством мести, искали их непрестанно на протяжении двух сотен лет. Посылались экспедиции вглубь гор, старейшины вновь и вновь перелистывали древние книги. Король приказал каждому гному в Эриале искать хоть малейшее упоминание о драконах. Всё делалось ради обладания несметными сокровищами и сокровенными тайнами мира, которые с начала времён стерегут в своих пещерах эти создания. И вот, Груннфасту, наконец-то, крупно повезло, и он не собирается разбрасываться такими шансами. Имея в руках такой козырь, как драконы, он с лёгкостью может занять трон своего отца!

Одно лишь мучило теперь. Гнома разрывала на части внутренняя борьба. С одной стороны невинное, почти ещё дитя, которое жаждет вернуться домой, с другой — власть, богатство и слава. Что же делать? Что?

— Спасибо, — сказала Мари, обрывая поток коварных мечтаний в голове Груннфаста, — Буду очень рада!

Сквозь щели между брёвен пробились лучи закатного солнца, тусклыми пятнами растекаясь по земляному полу. Кайден потянулся и громко зевнул.

— Думаю, на сегодня сказок было предостаточно, — он верил словам гнома самое большее на половину, — Не знаю, как вы, а лично я собираюсь выспаться, пока нас оставили в покое!

Груннфаст тоже начал готовиться ко сну, устраивая себе соломенное ложе возле аккуратно сложенных сосновых чурбанов. Через минуту Кайден уже сопел в противоположном углу. Мари посидела ещё немного, обхватив колени руками и глядя на то, как последние солнечные лучи, пробежав по неотесанным брёвнам, исчезли, растворившись в наступающем мраке, и последовала примеру друзей.

Круст задумчиво мерил шагами грязный, заваленный посудой пол главного зала, изредка бросая взгляды в сторону варлака, на котором плясали, отражаясь, огни факелов. Не первый год он был сотником и наместником Оритала, поэтому прекрасно понимал, что должен сообщить о новых пленниках в Канх, столицу Бран Араза. Но, он также знал, что если это сделать, то через пару дней здесь появится Устун Арак и вся личная охрана верховного вождя Гурх Ормана. И тогда можно забыть о ценных пленниках и о заманчиво высокой награде за их головы. А ведь за одного гнома можно было бы запросить неплохой выкуп, не говоря уже о ворожее и мальчишке.

Орк взял со стола огромный жбан с пивом и откупорил, Пробка прыгнула пару раз, отскочив от глиняных осколков, которыми был усеян пол, и затерялась в общей куче хлама. Опорожнив одним глотком половину кувшина, Круст почувствовал себя лучше. Мысли выстроились ровными рядами и самые коварные из них встали во главе остальных. Он сделал ещё пару глотков и в голове привычно зашумело. Всё, хватит быть пешкой в руках вождя и шаманов! Сама судьба бросила ему в руки этих пленников. Так почему же он должен упускать такой шанс увеличить количество золота в своём сундуке? Сколько ему ещё прозябать в этой крепости на краю мира в компании тупых болванов, которым ничего от жизни не нужно, кроме, как набить брюхо и залить элем зенки.

Круст подошёл к варлаку и вытянул над ним обе лапы, словно пытался обогреть их над жарким пламенем костра. Он живо представил себе высокие башни чёрного замка, застывшего на неприступном утёсе, об который разбивались пенные гребни огромных волн. Сквозь пространство протянулась тонкая ниточка, незримо соединившая орочью крепость с твердыней королевы Ригхан. Магическая сфера ожила, сбрасывая с себя оковы сна. По её поверхности побежали белые сполохи, похожие на рваные хлопья утренних туманов. Закручиваясь по спирали, они притягивали взгляд, завораживали. Наконец, в центре воронки появилось лицо женщины с длинными белыми, как вечные снега северной тундры, волосами. Её цепкий, серый, будто холодная гладь лесных озёр взгляд, скользнул по Крусту, затем прошёлся по залу вдоль измазанных копотью и жирными разводами стен, и наконец, снова вернулся к орку.

— Чего тебе? — надменно спросила женщина.

Крусту показалось, что при звуке её голоса в помещении стало прохладней, а пламя факелов заплясало быстрее, словно через открытые ставни в комнату ворвался порыв хлёсткого осеннего ветра.

— Простите, госпожа! — начал, запинаясь, орк, — Простите, что беспокою вас лично. Но тут такое дело… думаю, вы должны узнать это первой!

— Продолжай! — в глазах женщины промелькнула тень заинтересованности.

— Сегодня мы поймали двух пленников. Мальчишка, возможно лазутчик, и с ним девчонка в странной одежде, похоже нездешняя.

Круст переминался с ноги на ногу, не отрывая взгляд от ледяных глаз ведьмы. И куда, спрашивается, делась вся его недавняя уверенность? Ведёт себя, как трусливый гоблин! Но он ничего не мог с собой поделать, словно от этой женщины исходила некая аура, окутывающая собеседника ядовитыми парами дикого страха и полного отчаяния. Правильно любил говаривать его отец. Держись от чародея подальше, тогда и проживёшь подольше.

— И что, из-за этого нужно было беспокоить меня в столь поздний час? — каждое слово, произнесённое Ригхан, звенело стальными нотками раздражения.

— Нет-нет, конечно же, простите, госпожа, — рассыпался в извинениях Круст, — Я бы не стал беспокоить вас по пустякам, но девчонка знает магию. Она прямо-таки изжарила Грага, и, при том не использовала никаких амулетов или посохов! Одним взглядом!

— Ты уверен? — ведьма прищурилась, испытующе глядя на орка.

— Да, госпожа, никаких магических побрякушек на ней не нашли, кроме какой-то дешёвой побрякушке на шнурке. Побрякушку осмотрел шаман наш, и ничего не почуял! А он своё дело знает! И выглядит она странно. Не так, как люди из Аустерона. Что-то в ней не так, а что не пойму! А вы сами приказывали отлавливать и оставлять в живых всех ворожей и колдунов, ну вот и…

— Ладно, — кивнула Ригхан, — Хорошо, что обратился сразу ко мне. Надеюсь, тебе хватило ума не сообщать об этом своему вождю? Гурх Орман не должен ничего знать о твоих пленниках! Пока не должен. Завтра же отправь их караваном в мой замок. Хочу допросить их лично! Что-нибудь ещё?

— Да, ну как бы, это, — промямлил орк, — Мои парни рисковали, Граг тот, вообще пострадал…

— Я поняла! Ты получишь двести золотых монет! По сотне за каждого.

— Благодарю, госпожа! — Круст поклонился почти до самого пола, — Вы очень великодушны!

Едва сфера погасла, продолжая лишь слабо мерцать голубым светом, орк сплюнул и выругался. Двести золотых! Могла бы заплатить и больше! Круст нутром чуял, что девчонка непростая. Ладно, это лучше, чем ничего, да и деньги не маленькие. К тому же у него есть в запасе гном. Сын Торгрима! В этих словах Крусту слышалось приятное позвякивание монет и шуршание самоцветов, игриво переливающихся на солнце. Он сгрёб со стола жбан с пивом, в котором ещё что-то плескалось, и вышел во двор, откуда уже аппетитно потягивало жареным поросенком.