Дом, милый дом и другие рассказы

Роман Борисович Красиков, 2019

Далёкое будущее. После очередной мировой войны, человечество вынуждено покинуть умирающую Землю и отправиться на поиск новых миров. Но, для того, чтобы оставить позади родную планету необходимо сильно измениться, забыть своё прошлое, выйти на следующий виток эволюции. Смогут ли люди преодолеть свою природную тягу к дому и создать идеальное общество, готовое смело идти навстречу будущему? В сборник вошли рассказы на тему колонизации Космоса, как людьми, так и представителями других, не совсем обычных, цивилизаций.

Дом, милый дом

Посадочный модуль мягко коснулся грунта и замер, зарывшись опорами в серый песок. Озарив навигационную рубку призрачным светом, вспыхнули экраны головизоров. На прозрачной поверхности мониторов появлялись и исчезали лихорадочно бегущие цепочки непонятных символов и пиктограмм. Электронная чехарда продолжалась около двух минут. После чего всё стихло, и в тишине раздался отрывистый писк, сообщавший о том, что анализ окружающей среды успешно завершён. Зан бегло взглянул на экран. Атмосфера почти в норме. Условно пригодная для дыхания. Уровень кислорода сильно понижен. Содержание углекислого газа и соединений тяжёлых металлов близко к критическим показателям. Радиация — выше среднего, сложных форм жизни в радиусе пятидесяти километров не обнаружено. В общем, что и следовало ожидать от планеты, которой причислен класс опасности А. Зан провел рукой над панелью управления дроидами, и в ответ ему из грузового отсека модуля послышалась суетливая возня роботов. Зашипела гидравлика внешнего шлюза, и верные помощники человека безропотной толпой высыпали наружу. Вспахивая мёртвый песок титановыми гусеницами, дроиды принялись за возведение защитного периметра вокруг корабля. Непонятно только от кого тут защищаться. Планета давно мертва и представляет из себя одну огромную безжизненную пустыню. Однако, если, по какой-то причине, ей причислен класс А, тогда всё должно быть строго по инструкции. То, что в окрестностях не зафиксированы многоклеточные формы жизни не значит ровным счётом ничего. Простейшие тоже могут быть опасны. В предполётный инструктаж до сих входит разбор той злосчастной экспедиции на одну из планет Гаммы Стрельца. Тогда Научный Совет лишился исследовательского транспорта и десятка бесценных сотрудников. Никто и предположить не мог, что огромные пластинчатые черви, населявшие тот странный, выкрашенный в пёстрые краски мир, настолько опасны. Зан не раз просматривал слайды, изображавшие то, что в конечном итоге осталось от исследовательского корабля. Вид искорёженные куски армированного металла, способного выдерживать колоссальные нагрузки и температуры, кого угодно способны повергнуть в ужас. Или же мотивировать строго следовать инструкции. О том, что стало с командой лучше не думать. Причём никакой агрессии со стороны местной фауны зафиксировано не было. Просто тем чудовищным червям для того, чтобы начать процесс размножения путём деления, необходимо колоссальное количество оксида титана. Причина катастрофы, как всегда проста и банальна. Экипаж корабля действовал не по инструкции. Как обычно сыграл свою роль пресловутый человеческий фактор. Поэтому всё всегда должно быть строго по инструкции.

Зан вывел на экран изображение того, что творилось вокруг корабля и откинулся на спинку кресла, заложив руки за голову. Тьма и холод. Бескрайняя пустошь серого мёртвого песка, над которой пляшет позёмка, гонимая невидимой рукой ветра. Сверху непроглядный чёрный купол равнодушного неба, усыпанный льдинками далёких звезд. И всё. Это и есть наш дом, думал Зан, глядя в непроглядную черноту ночи. Колыбель человечества. Земля. Рай, потерянный много лет тому назад, уничтоженный по собственной глупости и жадности. Родина. Мать, давшая жизнь великой цивилизации которой покорились звёзды. Теперь всего лишь пустошь, выжженная дотла голодным пламенем ядерной войны. Зан попытался вызвать у себя хоть какие-то чувства, проникнуться смыслом этих слов, услышать отклик на них у себя внутри. Ничего. Пустота. Точно такая же пустота, что царила снаружи. А разве может быть иначе? Для него, родившегося и выросшего на космической станции слова «родина» и «мать» не несли в себе абсолютно никакой эмоциональной нагрузки. Да и вообще, эмоции давно уже официально признаны рудиментом, мешающим развиваться человечеству, тормозящим естественный прогресс и движение вперед. Около двухсот лет назад был выведен ген, подавляющий агрессию, ненависть, злобу, любовь, зависть, привязанность. То, что неминуемо ведёт нас к безумию, необузданности, неуправляемости, то, что вызывает войны и распри. Людям пришлось принести собственную душу в жертву ради блага и процветания цивилизации. Зан прекрасно помнил из курса истории, почему Научный Совет решил пойти на столь радикальные методы. Кровавый калейдоскоп событий, который неминуемо привёл бы всё человечество к гибели необходимо было остановить. Зан вывел на монитор данные, которыми его снабдили перед вылетом. Что мы имеем? Терра Прима. Планета условно земного типа. Биосфера отсутствует, уничтожена около трёхсот лет назад вследствие глобального катаклизма. Глобальный катаклизм! Любят в Научном Совете громкие определения. Зан усмехнулся. Как не называй, война всегда остаётся войной. Дальше… Запасы природных ресурсов минимальны. Воды, в обычном для неё агрегатном состоянии практически нет. Ледяные шапки на полюсах не в счёт. Ядро слабоактивное, поэтому новообразований полезных ископаемых в ближайшем обозримом будущем ожидать не приходится. Беглого взгляда на эти данные вполне достаточно, чтобы понять — жизнь едва тлеет в этом дряхлом теле. Чем же, интересно, эта крохотная планета, затерянная на задворках Галактики так притягательна для учёных? Третий исследовательский модуль сюда посылают. Странно и непонятно.

Зан снова переключил мониторы на внешний обзор. Без изменений. Унылый пейзаж, на фоне которого словно большие чёрные жуки копошатся дроиды. Раз он тут оказался, значит это кому-то надо. Ведь кто-то должен был профинансировать экспедицию, даже несмотря на предыдущие неудачи. Значит от Зана требуется лишь выполнять свою работу. И, конечно же, следовать инструкции. Знать бы ещё, что именно от него ожидают? Не образцы же радиоактивного песка собирать!

Прошло два часа и вокруг модуля стараниями дроидов был возведён довольно надёжный защитный периметр. Вокруг корабля, словно огромные грибы, выросли плазменные турели. Они угрожающе водили из стороны в сторону своими орудиями, поджидая врага. Судя по всему, не существующему в этом жалком мире. Сканеры органики жужжали сервомоторами, прощупывая окрестности, анализируя почву и воздух в поисках хоть малейшего признака биологически активной жизни. Терра — и аэрозонды выстраивались ровными шеренгами и один за другим отправлялись на разведку окрестностей. Над всем этим техногенным великолепием огромным пузырем расцвело, заискрилось в разряженной атмосфере, прозрачно голубое сияние энергетического щита.

Зан не спеша облачился в скафандр и вышел наружу.

Модуль приземлился на вершине небольшого холма. Вокруг, насколько хватало глаз, простиралась серая безжизненная пустыня. Пустота и тишина. Слышно только, как гудит генератор силового поля и тихо шепчет песок, путаясь в ногах. Зан обошёл корабль, давая антигравитатору возможность настроиться под силу тяжести планеты. Возле трапа он остановился. Небо на востоке покрылось бледными пятнами. Тени потянулись к западу. Занималась заря, первый рассвет Зана в этом уставшем, одряхлевшем под тяжестью веков мире.

Выехать раньше полудня, как планировал Зан, не получилось. Причиной тому стал один из терразондов, который вернулся к кораблю с поломкой. Его угораздило где-то надломить жало алмазного бура. Ничего серьёзного, но пришлось задержаться и заняться ремонтом. Как только робот был готов отправиться в очередное путешествие к недрам Земли, Зан вскочил в изогнутое кресло гравицикла и, вздымая тучи пыли помчался вниз по склону холма.

Солнце, вскарабкавшись в самую верхнюю точку зенита, нещадно заливало жаром мёртвые пески. Двести пятьдесят градусов Цельсия. Цифры тревожно мелькали перед глазами, выведенные для удобства на внутреннюю панель светофильтра гермошлема. В запасе ещё есть около ста градусов, после чего начнут плавиться мозги. От таких запредельных температур не спасет даже скафандр. Да, ничего себе местечко. Поверхность планеты нагревается очень быстро, увеличивая температуру воздуха в десятки раз. Нужно быть начеку. Как показывает практика, компьютерным, механическим и прочим системам, стоящим на службе людей, свойственно отказывать в самый неподходящий для этого момент.

Прошло два с лишним часа бешеной гонки сквозь пески, однако безжизненный пейзаж и не думал меняться. Вокруг по-прежнему высились пепельно-серые дюны, утопавшие в знойном мареве. Песок шуршал под колёсами, хлестал и царапал светофильтр, забивался в каждую складку скафандра, просачивался в любую, даже самую крохотную щель на корпусе гравицикла. Жара стояла такая, что даже усилившийся было ветер был не в состоянии развеять её. Зан въехал на вершину очередного холма и остановился. На сегодня хватит. Завтра можно будет начать поиск с этого места, постепенно углубляясь дальше в пустыню. Зан зачерпнул пригоршню песка. Хотелось бы увидеть воочию, что представляла из себя Земля до катастрофы. Ему никогда прежде не приходилось бывать на планетах земного типа. Красивые картинки, которые он просматривал перед вылетом не могли в полной мере передать всю прелесть или же наоборот все недостатки обитания в мире полном органической жизни.

Песчинки стремительными ручейками ускользали сквозь пальцы. Ветер подхватывал их на лету и уносил прочь. Похоже на пепел… Серый и безжизненный. Что именно Научный Совет хочет тут найти? Останки былой цивилизации, некий древний артефакт или сделать очередное сенсационное открытие, после которого снова придётся переписывать учебники по истории? Похоже на бред. У учёных и без того хватает проблем, кроме как копаться среди руин древних мегаполисов. В данный момент все силы брошены на поиски новых колоний. Космические станции уже не в состоянии вместить в себя быстро растущее население людей. Нужен новый мир. Старый-то уже не вернёшь.

Кстати о старом мире… Когда Зан просматривал данные, полученные с орбиты, он заметил неподалеку от места высадки руины крупного города. Километров триста на запад. Надо наведаться туда и сделать пару снимков для Совета.

Зан воткнул в песок стальной шест спектрального маяка и развернул гравицикл. Ещё раз окинув взглядом унылые барханы, взъерошенные ветром, он задал компьютеру максимальную скорость. Задерживаться тут не было ни малейшего желания. Завтра он продолжит поиски. Песок. Всюду серый песок. Монохромный ландшафт. Не за что глазу зацепиться. А небо, словно в насмешку, чистое, прозрачно голубое. Ни единого облачка. Возможно, большие «шишки» в Научном Совете и, в правду, тешат себя надеждой вернуть этот мир? Может они хотят восстановить погибшую биосферу и вновь заселить родную планету? Дать людям второй шанс. Пусть так, но возникает логичный вопрос. А захочет ли кто-то вернуться? Жизнь на колониальных станциях, если и не идеальна, то очень близка к этому. Целые города, вместившие многомиллионное население, парящие в вечной пустоте космоса полностью автономны и в состоянии обеспечить всем необходимым своих обитателей. Продукты питания синтезируются прямо на борту. Ресурсы, необходимые для жизнедеятельности станции, добываются на необитаемых планетах и астероидах, которых встречается несчётное число на вечном пути человечества сквозь Вселенную. Две сотни лет прошло с тех пор, как люди сумели победить такие недуги общества как голод, нищета, расовые и социальные неравенства. То, что когда-то вело к неминуемому конфликту, агрессии и самоуничтожению, теперь считается пережитком прошлого, побочным эффектом развития социума. Сами эти понятия канули в бездну веков, а слова, обозначавшие их принято считать архаизмами. Современное общество идеально. Оно строится по такой модели, где полностью исключается неравноправие по отношению к отдельным его единицам. Каждый занимает ту ячейку в социальной системе, которую назначит ему Система Распределения. Компьютер проводит тщательный анализ личности и определяет врождённые способности человека и, на основе полученных данных производит расчёт его будущей жизни. В Системе Распределения задействованы мощнейшие компьютеры, которые контролируются лучшими умами Научного Совета. Любая ошибка исключена. Достигнув нужного возраста, получаешь требуемое образование, после чего начинаешь осваивать профессию, предопределённую тебе компьютером. Ту профессию, что подходит тебе идеальным образом. Не в этом ли счастье? Получить то, что желаешь. Пусть неосознанно, подсознательно, но желаешь. Это прекрасно — быть частью чего-то великого, пружинкой огромного механизма.

Переселение землян с поверхности планеты на космические корабли стало важным и решающим шагом для всей цивилизации. И, как водится, любые перемены, особенно глобального характера, неминуемо сопровождаются конфликтами и кровопролитием. Несогласных с новым направлением политики было более, чем достаточно. Ещё одну войну человечество бы не выдержало. Тогда был создан Научный Совет. Коллегия учёных укрепилась в аппарате власти, со временем заняв в нём главенствующую роль. Когда стало ясно, что обычные меры не в силах остановить вспыхнувшие по всей планете восстания, был издан Закон о всеобщей диэмоционализации. Сперва с воздуха распылили газ, подавляющий эмоциональность. Но, так как действие газа было весьма ограниченным, генными инженерами был разработан метод прямого воздействия на ДНК. Оглушённые внезапным действием газа люди свозились в специальные медицинские центры, где им вводилась вакцина перманентного действия. Этот процесс занял несколько десятков лет, но в итоге Научный Совет одержал верх. Будущее неизбежно. Постепенно общество встало на путь перевоспитания. Ведомые мудрыми Наставниками люди становились лучше и лучше. С годами человечество забыло навсегда о таких вещах, как война, терроризм, религиозная нетерпимость и национализм. Все стали равны. Люди были готовы отправиться в путь, начать свою историю сначала.

Система жизни на колониальных станциях проста, как всё гениальное. После проведения диэмоционализации сознание людей кардинально переменилось. Оно поднялось на следующую ступень развития. Эмоции — это рудимент, пережиток прошлого, регресс. Эти простые истины и исторические факты были известны Зану с раннего детства, которое он провёл, как и остальные дети, в Инкубаторе. Прекрасное место в лучшем отсеке станции, наполненное холодным сиянием звёзд и блеском корабельных переборок. Под присмотром строгих Наставников и дроидов дети познавали Истину и своё предназначение. Таков был мир, к которому привык Зан и менять что-то у него не было не малейшего желания. Но, похоже, у кого-то в Совете другое мнение на этот счёт. Кто, а главное, зачем? Эти вопросы не давали покоя. И, какова его миссия на этой позабытой всеми планете?

Когда до посадочного модуля, окутанного голубым грибом защитного поля оставалось около трёх километров, ветер заметно усилился. Низко стелясь к земле, под колёсами гравицикла заплясали маленькие песчаные вихри. Восточную часть горизонта заволокла тьма. Лилово-чёрное облако, искрящееся электрическими разрядами, быстро увеличивалось в размере, приближалось, охватывая дюны пылевыми щупальцами, грозя отрезать Зана от корабля. Скоро ветер уже ощущался даже сквозь плотную ткань скафандра. Компьютер тихо запищал и вывел не экран шлема цепочку тревожно пульсирующих красным цифр. Скорость движения воздушных масс к востоку от холма превышала сто пятьдесят километров в час. Настоящий ураган. Зан перевёл управление гравициклом в ручной режим и прибавил скорости. Остаток дня лучше провести под надёжной защитой титановой обшивки модуля. Едва за спиной закрылась впустившая Зана брешь в куполе энергетического поля, как свет померк и первые разряды молний ударили в землю. Буря взвыла сотней демонических голосов, поднимая в воздух тонны песка. Зан едва мог различить вытянутую перед собой руку. Если бы не встроенная в скафандр электроника, помогавшая определять направление, пришлось бы двигаться буквально на ощупь. Оказавшись внутри корабля, Зан первым делом скинул с себя тяжёлый скафандр, каждая армированная складка которого была залеплена песком. Впредь надо быть осторожнее. Заранее выбирать маршрут так, чтобы избегать подобных встреч. Если буря застигнет его посреди пустыни — это конец. Проходит она быстро, но от этого не становится менее разрушительной. Зан сбросил с себя всю одежду и прошлёпал босыми ногами в душ.

Ближе к вечеру, когда шторм снаружи немного стих, Зан попытался связаться с автоматическим кораблём-носителем, доставившим его на Землю, но ответа не последовало. Не отвечал так же и спутник, запущенный на околоземную орбиту, которому полагалось обеспечивать связь на дальних дистанциях. Скорее всего, причиной тому стала треклятая буря, которая заволокла собой половину горизонта и, презрев все законы метеорологии, не желала уходить дальше на запад. В сложившейся ситуации не было ничего необычного, планета класса А, без сюрпризов не обойтись. Просто нужно следовать инструкции и сохранять хладнокровие. Зан отдал приказ дроидам проверить внешние устройства связи и синтезировал себе ужин. С докладом на станцию можно и подождать. Покончив с едой, Зан перебрался в рубку. Ветер ещё бесновался снаружи, осыпая хлёсткими ударами обшивку посадочного модуля, но сила его уже была не та, что час назад. Буря нехотя уползала, оставив в покое маленький корабль посреди огромной пустыни. Зан включил мониторы внешнего обзора и лёг на диван, глядя в сгущавшуюся мглу сумерек, пронизанную свистом ветра и шорохом песка. Его не покидало странное чувство, что в сложившейся ситуации было что-то не так. Вся эта экспедиция казалась чем-то несуразным. Дело даже было не в чувстве, понятии неприемлемом для современного человека, а в обычном логическом умозаключении. Зан вспомнил свой вылет с колониальной станции. Пустой ангар, монотонная суета дроидов, подготавливавших корабль, в руках у него сияющий металлическим блеском тубус с электронной картой внутри, полученный от представителя Научного Совета накануне. Всё, как положено, по инструкции… И всё же. Тут Зана осенило. Обычно, перед высадкой на планете с повышенным классом опасности, инструктаж проводится до получения задания, а не наоборот. Обсуждаются возможные риски, оговариваются действия в экстренных ситуациях, планы эвакуации. Только после этого пилот получает карту, которую загружает в бортовой компьютер своего корабля. В этот раз Зана никто не инструктировал. Ему просто вручили тубус. Тогда он не придал этому значения. Для него, не раз выполнявшего подобные вылеты, как боевые, так и тренировочные, всё было и так известно, зазубрено и записано, как говориться прямо на подкорку. Не было необходимости повторять известные истины. Но инструкция есть инструкция. До последнего момента, пока Зан не загрузил карту в компьютер, он толком и не знал, да и не задумывался особо, куда направляется. Бегло глянув на координаты места назначения, он преспокойно доверился искусственному интеллекту корабля. Надо бы перепроверить всю информацию, что он получил на станции, чтобы выкинуть из головы все ненужные сомнения. Зан перекочевал в кресло и включил компьютер. Спустя полчаса нервного блуждания по закоулкам электронной памяти бортового компьютера, его хладнокровие дало трещину. Записи о том, что он покинул станцию, напрочь отсутствовали в системе. Не было данных ни о том, куда он направляется, ни о цели его экспедиции. Ничего. Но не может же просто так взять и исчезнуть с борта колониальной станции корабль, оснащённый гиперпрыжковым двигателем с пилотом на борту, и никто этого не заметил? Или может. Зан нервно провёл рукой по коротко стриженным волосам, вскочил с кресла и принялся расхаживать взад и вперед. Выходило так, что кто-то решил отправить его на Землю, не получив одобрения Совета после чего, намеренно скрыл всё, касательно вылета. Опять эти пресловутые вопросы: кто и зачем? Зан вернулся мыслями к началу своего путешествия. Он вспоминал каждую деталь, скрупулезно складывая каждую на отдельную полочку своей памяти. Медицинское освидетельствование, психологические тесты, настройка аппаратуры, всё проводилось роботами. Ни единой живой души. Кроме… Тубус с навигационной картой ему вручил старик в сером халате учёного. Да, точно, теперь Зан вспомнил его лицо, выцветшие бледно голубые глаза и молочно-белые волосы с пробором посередине. Профессор чуть замешкался, передавая карту молодому пилоту и, вроде, что-то сказал ему в напутствие. Что именно, теперь уже не имело значения, да и не вспомнить. Тогда Зан не обратил внимания на старика. Все они, учёные, похожи друг на друга, отличить одного от другого можно лишь по возрасту. Но пойти против всех правил, установленных Советом! Для этого должны быть очень серьёзные мотивы. А тот профессор не очень-то походил на бунтаря, к тому же, запуск модуля невозможно осуществить в одиночку. Значит старику помогали. У Зана по спине пробежал холодок. Его ведь тоже, наверное, теперь считают соучастником заговора. Но почему никто его не предупредил, не сообщили о цели полета? Чтобы он тогда стал делать? Скорее всего сообщил бы куда следует и дело с концом. Хотя… Зан совсем запутался. Что дальше? Ответа он не знал. Остаётся лишь одно — следовать инструкции. Это наиболее верное и, главное, лёгкое решение. Он продолжит собирать образцы почвы и воздуха, искать признаки органики и воды, словно ничего не случилось и ждать момента, когда, наконец, появится связь.

От интенсивных размышлений разболелась голова. Думать больше не хотелось ни о чём. Глаза слипались, а голова сама клонилась к подушке. За минувший день, проведённый посреди раскаленной пустыни, Зан дико устал. Однако, прежде чем забыться сном, он решил проверить ещё одну свою догадку. Зан ввёл пароль и вошел в систему навигации корабля. На прозрачном экране головизора появилась сияющая линия, обозначившая весь его путь от Альфы Стрельца, где в данный момент базировался Колониальный флот, до Солнечной системы. Закрученная в спираль траектория алой лентой перечеркнула черноту космоса. Ничего странного, на первый взгляд… Зан несколько раз проверил маршрут от начала до конца. Вот оно! Путь был специально проложен таким образом, чтобы пройти на значительном расстоянии от военных автоматизированных комплексов, разбросанных человечеством во всех уголках исследованного им пространства. От кого нам обороняться, кроме как от самих себя? Зан криво усмехнулся. Однако, его догадка оказалась верна. Корабль нарочно вели вне зоны досягаемости сканеров ПКО. Зан увеличил изображение, сфокусировав его на Земле. Экран заполнило грязно-жёлтое сияние. Место посадки модуля было обозначено на схеме жирной красной точкой. Рядом располагались руины города, которые он заметил на снимках и всё. Больше ничего. Вокруг на сотни, тысячи километров простирается голая пустыня. Известно ли было тем людям, что отправили его сюда о существовании развалин? Почему местом посадки выбрали именно этот квадрат? Зан запустил систему поиска. Ни одного более-менее уцелевшего объекта на поверхности планеты не обнаружено, кроме мёртвого города в районе шестидесятого градуса северной широты. Или же у него попросту не хватает данных. Конечно, под толщей радиоактивного песка, на недосягаемой без спецсредств глубине, покоятся останки былого величия цивилизации: мегаполисы, величиной с целую страну, заводы, не уступавшие городам в размерах, космопорты, способные принимать сотни кораблей одновременно. Но те руины, что находились от него всего в ста с небольшим километров, лежали прямо на поверхности. Загадочно и заманчиво. Ещё в прошлый раз, как только Зан увидел древний город на снимках, он для себя решил, что непременно заглянет туда. Теперь его решимость окрепла окончательно. Хотелось быстрее закончить эту историю и вернуться домой.

Визгливо прогудел зуммер терморегулятора, оповещая о резком изменении температуры снаружи корабля. Зан глянул на часы. Планетарное время близилось к полуночи. Температура за бортом упала до своего предельного значения в минус сто пятьдесят градусов Цельсия. Внутри модуля было тепло. Аппаратура пока работала исправно. Топлива вполне хватает для обеспечения систем жизнеобеспечения и поддержания нормального функционирования всего модуля, но оно не бесконечно. Что будет потом, когда кончатся запасы? На солнечных батареях долго не протянешь. Придется пожертвовать силовым полем, усыпить десяток дроидов и надеяться, что очередная буря пройдет стороной. Не самая лучшая перспектива. Интересно, когда его заберут отсюда и заберут ли вообще. Если вся затея с полетом на Землю тайна за семью печатями, то ждать придётся очень долго. Взлететь с планеты не составит особого труда. Атмосфера сильно разряжена и достаточно стабильна, когда рядом нет песчаных бурь. Это не проблема. Вся трудность в том, что ни корабль, доставивший модуль к Земле, ни сам модуль не оснащены двигателями достаточной для гиперпрыжка мощностями. В системе Альфы Стрельца недавно закончили строительство гипертуннельного портала, которым Зан успешно воспользовался, чтобы попасть сюда. Вернуться самостоятельно назад он уже не мог. По завершении экспедиции, к Земле должны послать специальное транспортное судно, которое и заберёт его отсюда. Так гласит инструкция. Но, как будет на этот раз Зан не имел ни малейшего понятия. Надеяться, что сюда заглянет патрульный крейсер не было смысла. Слишком далеко. Эта часть космоса уже не представляет никакого интереса. Дожидаться пока за ним вышлют поисково-спасательную группу тоже не вариант. Когда ещё его хватятся на станции, если о том, что он покинул станцию известно лишь горстке каких-то фанатиков. К тому времени, когда сюда прилетят спасатели, от модуля останется лишь ржавый остов посадочного модуля и выбеленные горячими ветрами кости самого Зана.

Всё пора ложиться. Утро вечера мудренее. Так, кажется говорили в глубокой древности. Зан выключил навигационный компьютер и, с трудом передвигая ногами, от накатившей вдруг усталости, спустился в свою крохотную каюту, которая сейчас казалась ему самым прекрасным местом во Вселенной. Через пару минут он уже спал мёртвым сном.

Утром Зана разбудил шум, исходивший из отсека подзарядки дроидов. Роботы, один за другим, скидывали оковы кибернетического сна и расползались по своим рутинным делам. Зан нехотя встал с кровати и умылся. Тусклое солнце едва показалось над горизонтом, играя бликами на покрытом морозным инеем песке, щедро разбрызгивая золотом по серой пустыне. Всё тело жутко ломило, а шум в голове грозил перерасти в тупую, сводящую с ума боль. Зан принял обезболивающее, после чего позавтракал и первым делом решил проверить отремонтированного им вчера дроида. Когда он вошёл в отсек, похожий на небольшой улей с маленькими сотами-ангарами вдоль переборок, робот как раз заканчивал тестирование сейсмосканеров и собирался отправиться вслед за своими товарищами, но, заметив человека, замер в ожидании команды. После ремонта он выглядел, как новенький. Ничего больше не напоминало о полученных им повреждениях. Зан извлёк из него диск с данными и поднялся в рубку. Обезболивающее уже начинало действовать, и мир вокруг не казался таким серым и хмурым, как с утра. Задумчиво повертев в руках кремниевую пластину, вытащенную из робота, Зан положил её на блестящий диск считывателя информации. Компьютер издал утробное урчание, с благодарностью принимая в себя порцию нулей и единиц. Экран головизора вспыхнул, озаряя синеватым светом рубку управления посадочным модулем. Закончив свою стандартную процедуру с цифрами и символами, машина вывела на монитор карту. Через несколько секунд на ней появились ярко красные росчерки линий, показывавших пройденный дроидом маршрут. Они брали начало из одной точки и тянулись в нескольких направлениях, местами пересекались, сливаясь в плотный комок, после чего снова разбегались в разные стороны. Хаотичное переплетение алых нитей выглядело абсолютно лишённым всякого смысла и логики. Казалось, робот бесцельно блуждал по пустыне, временами уходя под землю. Но на самом деле всё было не так. Терразонд действовал строго по программе, составленной для него специалистами. Следуя предписанной ему траектории, дроид сумел за менее, чем шесть часов покрыть расстояние в шестьдесят пять километров и вернуться назад, прихватив с собой терабайты ценной информации.

Зан приблизил картинку. В трёхстах километрах к западу, там, где находились развалины древнего города линия шла прерывисто, с постоянными отклонениями от заданного маршрута. Дроид огибал особо опасные, непроходимые места. Но в одном месте нить траектории обрывалась полностью. Через несколько десятков метров она появлялась вновь, после чего резко уходила наверх, на поверхность и возвращалась обратно к кораблю. Похоже, что именно тут зонд и умудрился каким-то непостижимым образом сломать алмазный бур. Пальцы Зана замелькали над сенсорными клавишами, вводя новые запросы. Сияющие нити исчезли, а на экране появились смазанные очертания почвенных слоев. В месте, где линия пути дроида прерывалась, обозначилось тёмное пятно. Зан снова пробежал пальцами по клавишам. Чернильная клякса обрела форму четырёхугольника примерно сто на сто метров. В высоту он достигал пятнадцати метров. Значит под руинами что-то есть. Зан откинулся на спинку кресла и сцепил пальцы домиком. Разумеется, под песком погребена большая часть города, но тут было что-то ещё, нечто особенное. Железо — и стеклобетон не помеха для робота. Такие препятствия он обнаружит легко и пройдет сквозь них, даже не поцарапав обшивки. Обо что же тогда дроид сломал бур? И почему не сработали его сканеры? Зан ощутил нарастающее возбуждение. В нём проснулся профессиональный интерес, оглушённый вчера новостью о том, что его нагло используют в чьих-то безумных интригах. Теперь он обязан наведаться в мёртвый город и увидеть всё воочию. А, что если его специально вели к останкам мегаполиса? Неудивительно, если окажется, что и дроиды запрограммированы на поиски именно в этом квадрате. Единственное место на Земле, где можно прикоснуться к тайнам древнейших времён.

К вечеру следующего дня Зан передвинул спектральный маяк на десять километров дальше от посадочного модуля. Бешеная гонка по раскаленной безжалостным солнцем пустыни слегка привела его в чувство. Эмоции, как бы ни странно это звучало, бурлившие с утра, улеглись, и Зан решил не спешить с визитом в город. Время у него предостаточно. Нужно просто продолжать действовать по инструкции. Постепенное продвижение вглубь неизведанных территорий, анализ погодных условий, изучение ландшафта и окружающей среды. Сейчас, по прошествии нескольких часов, Зан вспоминал с содроганием свою реакцию на открытие того факта, что он оказался пешкой в чужой игре. Что с ним происходит? Откуда взялась эта нелепая эмоциональность? Что с того, что кому-то на станции вдруг понадобилась информация о Земле? Он всего лишь пилот-разведчик с лицензией, позволявшей проводить кое-какие исследования. Он выполняет свою работу и не ввязывается ни в какие заговоры против кого бы они не были направлены. Но всё же, для себя Зан сделал пометку: по возвращении на станцию срочно обратиться в медблок, а также обязательно указать в своём рапорте на факт необоснованного повышения эмоциональности.

К модулю Зан подъехал за миг до наступления темноты. Кроваво красный шар солнца медленно сползал к горизонту, отплёвываясь расплавленной медью лучей. Возле корабля всё было так же, как он оставил с утра. Ровный гул генератора силового поля, тихий шёпот ветра среди скучавших без дела турелей и застенчивый шорох песчинок, бьющихся о титановую обшивку корпуса. Время словно остановилось в этом мёртвом мире. Навсегда. Заблудилось где-то среди тех тёмных веков, когда тело Земли содрогалось в судорогах ядерного апокалипсиса. По прошествии времени планета невольно превратилась в скорбный монумент, возведённый самой природой в назидание потомкам. Памятник человеческой жадности, глупости и несдержанности. Смотрите, помните и не повторяйте ошибок ваших предков.

Зан мотнул головой, отгоняя наваждение. Надо посмотреть, в судовой аптечке должны быть препараты, подавляющие эмоциональность. Иначе от мыслей, что лезли ему в голову всё чаще, недолго и свихнуться.

Следующим утром, едва температура за бортом медленно, в такт восходу солнца, поползла вверх и первые робкие лучи озарили восточную часть горизонта, Зан был уже на ногах. Он сверился с картой маршрута, скачанной из памяти дроида, несколько раз перепроверил точность данных и спустился по скользкому пандусу к гравициклу. На ошибку он права не имеет. Иначе колесить ему по пустыне до бесконечности, до тех пор, пока не иссякнет запас топлива. Спустя несколько часов бешеной гонки Зан спрыгнул на горячий песок у подножия пологого холма. Оставив гравицикл внизу, он взял с собой портативного дроида, который в сложенном виде легко поместился в заплечный рюкзак, и торопливо начал взбираться на дюну. На вершине он остановился. К счастью расчёты оказались верны. Внешне развалины не представляли из себя ничего особенного. Хаотично разбросанные бетонные обломки, увитые ржавой паутиной арматуры, жались друг к другу, словно в поисках спасения от надвигавшейся пустыни и безжалостных жерновов времени. Тёмные провалы окон немногих, чудом уцелевших, зданий недоверчиво и тоскливо глядели не нежданного гостя, нарушившего их многовековой покой. С годами город медленно, но неминуемо погружался в песок. Те здания, верхние этажи которых торчали из песка, словно огрызки зубов исполинского чудовища, являли собой жалкое и грустное зрелище. Сейчас, глядя на иссечённые жаркими ветрами, изгрызенную вездесущим песком железобетонную плоть, трудно было воссоздать картины былого величия мегаполиса. Одно можно сказать наверняка, город был огромен. Развалины занимали котловину между дюнами диаметром в несколько десятков километров. Это всего лишь малая часть, оставшаяся на поверхности. Насколько глубоко под землю простирались руины, Зан не мог даже представить. В городе царила гнетущая тишина. На дне котловины стих даже ветер, лишь тихо шуршал песок, струясь по древним стенам. Зан невольно проникся мрачной атмосферой этого места. Стало не просто грустно, а даже как-то обидно и немного стыдно за своих далеких предков. Неужели любой конфликт нужно обязательно решать таким образом, чтобы не оставить после себя камня на камне? Любой спор или несогласие среди людей так или иначе приводит к самоистреблению. Достаточно взглянуть на историю человечества, чтобы понять — что-то пошло не так с самого начала, с момента зарождения цивилизации. Сколько крови пролито зря… Ради чего? Ради удовлетворения чьих-то амбиций и отстаивания глупых, безумных, никому не нужных идей. Наверное, всё же, человечество заслуживает ту судьбу, что имеет сейчас. Судьбу быть изгнанниками, без дома, без прошлого, без будущего. Теперь Зан чётко понимал, почему Научный Совет вынужден был пойти на радикальные меры. Эмоциональная элиминация выживших в той ужасной катастрофе людей, была необходима. Пусть лучше выжгут душу, не оставив в ней ничего, ни плохого, ни хорошего, чем видеть, как жестоко, остервенело, безудержно, цивилизация катится к своей гибели. Если нет возможности справиться с сорняками, лучше истребить все посевы и начать с начала, с нового, непорочного ростка.

Конец ознакомительного фрагмента.