Хор в законе

Роман Барнет

Произведения Романа Барнета найдут своего читателя среди поклонников Владимира Сорокина и Виктора Пелевина. «Хор в законе» – это сборник концептуальных рассказов, наполненных философским содержанием.

Мастер-Класс

«Одной капли чернил достаточно, чтобы возмутить мысль у тысяч, даже у миллионов людей»

Джордж Байрон

«Литерату;ра (лат. lit(t)eratura, — написанное, от lit(t)era — буква) — в широком смысле слова: совокупность любых письменных текстов»

Толковый словарь

«… Этот мир не является реальностью. Однако мы можем выражать Реальность в нём, по своему выбору»

Hidden Hand «Третье откровение Инсайдера»

«… Это, как если всю жизнь видишь приличного, седого дядечку, который профессор в мгиме каком-нибудь. Ходит с портфелем, бородкой, всегда на Вы. А потом вдруг, достает х… й на свадьбе, и стучит им по столу в такт песни, и орёт — «Шиз гара, ё бейби, шизгара!..»

Артём Драгунов

«… Здание Литинститута описано в романе Булгакова «Мастер и Маргарита» под названием «Дом Грибоедова» и «Дом МАССОЛИТа», упоминается в значительном числе других произведений художественной литературы, например в «Четвертой прозе» Мандельштама: «… убежать, лишь бы не видеть эти двенадцать светлых иудиных окон на Тверской, не слышать стук счетов, звон сребреников, счет печатных листов»…»

Большая Российская Энциклопедия

«… Пока читать сообщение твоё, моя обрезать орган мозг и топтать и топтать его, пока читать ваша сообщения ещё раз!..»

Из интернет-чата

«Бум!

Вари бомбу изо льда.

Вари бомбу изо льда.

Улетай клубничный дым.

Буду вечно молодым»

Считалка — заклинание

В зале ожидания было немноголюдно. Николай Трофимович взглянул на табло. До отправления поезда оставалось 37 минут. Открыв кейс, профессор достал свежую газету. На главной полосе красовался портрет известного писателя, почившего накануне. С грустью вздохнув, Николай Трофимович перевернул страницу. Пестрили светские новости, репортаж о драке в Госдуме, сообщение о родах у какой-то певички, и много другого, к чему был абсолютно равнодушен ректор Литинститута. Перелистнув еще три страницы, профессор устало снял очки. Протер стекла.

— Как могут они после этого говорить о воспитании юного поколения.

Водрузив очки на нос, профессор застыл от ужаса. Перед ним медленно плыл открытый гроб. Неказистый мужичок спокойно катил саркофаг на больничной каталке. Мимо, не обращая на мужика никакого внимания, сновали отъезжающие. Грязный саван в гробу был усеян искусственными цветами, из которых торчало синее лицо старухи с подвязанной челюстью. Глаза умершей были полураскрыты. Не веря тому, что видит, Николай Трофимович оглянулся. Люди в зале были заняты своими делами. Кто то читал, кто то играл с детьми, кто то говорил по мобильному. На задних сиденьях страстно целовалась влюбленная парочка.

Профессор открыл рот, но мужичок сам обернулся к нему:

— Дорого нынче. На крышку вот и не хватило… — мужик громко высморкался: — Закурить есть?

— Н… не курю… — только и смог прошептать онемевшими губами профессор.

— Ладно.

Мужик спокойно покатил гроб к выходу на платформу. Николай Трофимович проводил его взглядом.

— Вы уронили, мужчина. — уборщица подняла с пола газету.

— Оставьте себе… — подхватив кейс, ректор быстро зашагал в сторону буфета.

Залпом осушив стакан минералки, ректор посмотрел на часы. В громкоговоритель объявили подачу состава.

— Отлично. Скорее бы убраться отсюда.

Фирменный поезд прибыл без опозданий. Сверившись с билетом, профессор подошел к девятому вагону. Путь до Москвы был неблизким, Николай Трофимович чувствовал усталость. «Сразу ложусь, будем отсыпаться».

Кивнув проводнику, ректор проследовал в седьмое купе. На удивление, он был единственным пассажиром.

— Тем лучше! — довольно улыбнувшись, профессор закинул кейс и снял пиджак.

Через полчаса он мирно храпел на нижней полке.

Стук колес убаюкал пожилого профессора. Ему снилось детство. Первая школьная любовь, танцы в вечернем клубе. Прощание у подъезда. Первый поцелуй. Даша обняла и сильно прижала его к себе. Прижала так, что Николай Трофимович вдруг ощутил необъяснимую боль в груди, стало трудно дышать…

Разлепив веки, профессор закричал от ужаса.

На нем лежала какая то девка, играющая с ребенком. Втроем они почему то были на верхней полке. С трудом отпихнув девку, ректор слез на пол. Перед ним за столом сидела пожилая цыганка. На газете были порезаны колбаса и помидоры. Старуха неспешно чистила яйцо. Оно было огромным, размером с футбольный мяч. Под волосатой скорлупой яйца шевелился сморщенный уродец.

Конец ознакомительного фрагмента.