Симбиоз

Роксана Форрадаре, 2023

Симбиоз – особая форма взаимоотношений, при которой оба партнёра или только один извлекает пользу из другого. Всем известны примеры этого явления в природе, но что, если люди способны вступать в подобные взаимоотношения с демонами? Андреа Фишер, до 20 лет живущая обычной жизнью, оказывается предрасположенной к симбиозу и вынуждена мириться с новым «соседом» – могущественным демоном Аббадоном.

8 глава

Все было как при обычном тяжелом пробуждении, когда плохо спал, поздно лег или вечером выпил лишнего. Матрац имел жесткость той же степени, что и у меня дома, подушка была той же высоты — я не сомневалась, что лежу на своей кровати. Чуть ниже пупка что-то острое упиралось в кожу. Не открывая глаз, я на ощупь потянулась к источнику раздражения. Им оказался загнувшийся вовнутрь язычок от молнии на шортах. Неужели уснула, не переодевшись?

С усилием разлепив веки, я попыталась сесть. Старая бежевая краска на стенах, маленькая незнакомая комната, а посреди нее…

— А-а-а!

Я бы завопила во все горло, истошно и пронзительно, но получилось лишь сипло захрипеть. Вверх тормашками передо мной парило огромное неопознанное существо. Тело у него было вытянутым, покрытым темно-синей чешуей, крылья — кожистыми и блестящими, пальцы — длинными и изогнутыми, с острыми когтями. От ключиц с каждой стороны отходила дополнительная пара торчащих наружу костей, делая плечи треугольными и жуткими, голову окутывала плотная ткань такого же цвета, как и чешуя, — может, это была даже не ткань, а какая-то толстая кожа. Меж ее складок ярко-алым светились глаза.

Я схватила торшер, стоявший на тумбочке неподалеку, и выставила его перед собой. Тут же от слабости подогнулись ноги — пришлось облокотиться на спинку кровати, но оружие осталось при мне.

— Андреа, спокойно, — за чудищем я не сразу заметила дверь.

Она распахнулась, и в комнате очутился Франциско. Он прошел сквозь висящее под потолком существо, будто оно было привидением, и мягко забрал у меня настольный светильник. Я в изнеможении повисла на его плече. Хоть кто-то явился вытащить меня из этого кошмара.

— Вуд, там…

— Тебе еще рано вставать. Ложись.

— Там! — упрямо повторила я. Громадный, крылатый и когтистый… — Это Манту?!

— Вот еще, — раздался высокий голос из коридора.

Следом за Франциско в дверях возникло еще одно внушающее трепет существо. Его покров состоял из липкой тонкой кожи, сквозь которую проглядывали серые сплетения, похожие на причудливую капиллярную сетку. На животе, гораздо ниже человеческих ребер, нестройным рядом торчали продольные кости. Череп словно был расколот на две части, между которыми находилось нечто бурое и отвратительное — я не смогла заставить себя посмотреть; глаз и носа не было, на месте рта зиял длинный разрез, вокруг которого располагались неровные наружные клыки, штук десять. Новый монстр был еще уродливее чем тот, что висел вверх тормашками. Я в ужасе стиснула локоть Франциско.

Клыкастый разрез внезапно зашевелился.

— Она боится меня?

— Еще бы, — спокойно отозвался Франциско. — В зеркало бы на себя посмотрел, понял бы. Жаль, не можешь.

— Я приму более подходящий облик.

Безглазое существо принялось стряхивать с себя темную пыль, походящую на пепел. Все быстрее и быстрее, и вскоре вокруг него образовалось густое облако. Когда оно рассеялось, на месте чудища появился мальчик лет двенадцати со странной липкой полупрозрачной кожей.

— Так лучше? — голос у него остался прежним.

— Не нужно, — покачал головой Франциско. — Пусть привыкает к вашей истинной наружности.

Меня трясло. То ли от холода, струящегося по полу, то ли от бесконечной слабости, то ли от страха. Я не хотела ни на миллиметр высовываться из-за спины Франциско и не хотела смотреть на крылатые громадины, занявшие половину комнаты.

— Андреа, Манту не причинит тебе вреда, — Франциско взял меня за руку и подвел ближе к безглазому демону, вернувшему себе прежний тошнотворный облик. — Он даже не может касаться тебя, видишь?

Манту протянул когтистую лапу к моему животу, и я с трудом удержалась, чтобы не отпрыгнуть в сторону. Она прошла насквозь.

— Ладно… — взгляд случайно упал на внутренность раздвоенного черепа. Мне стало дурно. — Пусть он… отойдет…

— Не расстраивайся, — Франциско, на удивление, взялся успокаивать не меня, а демона. — Я твою физиономию тоже не с первого раза научился переваривать.

Безглазое существо растянуло пасть — ухмыльнулось?!

Комната поплыла; Франциско почувствовал, что мне стало хуже, и бережно закинул мою руку себе на плечо. Вновь очутившись в кровати, я мутным взором уставилась на второго монстра, висящего под потолком, и жалобно спросила:

— А кто это?

Франциско обвел стены пустым взглядом.

— Я не вижу.

— Не видишь? — пуще прежнего перепугалась я. — Почему?

— Вероятно, потому что ты до сих пор не установила с ним связь. Из-за этого он слабо закреплен в нашем мире, и доступен только взору своего симбионта — твоему.

Я почти не помнила, как коснулась камня. Детали ускользали, все события того дня смешались, и сознание отказывалось воспринимать их, как реальность.

— Своего симбионта?..

Неожиданно второе существо мягко перевернулось в воздухе, очутившись, наконец, ногами вниз, и подлетело ко мне. Ростом оно было, как Манту, чуть выше двух метров; я задержала дыхание, когда горящие красным огнем глаза оказались на одном уровне с моим лицом. Демон нагнулся ко мне вплотную, сложив крылья за спиной.

— Франциско, выйди, — велел Манту и исчез за дверью. — Ты мешаешь.

— Нет, пожалуйста… — прошептала я, не отрывая загипнотизированного взгляда от монстра в синей чешуе. Казалось, если я отвернусь, он вцепится мне в горло или еще что похуже. — Останься, Вуд. Он очень близко…

— Все будет хорошо.

— Нет!

Франциско легко высвободился из моей слабой хватки. Еще раз обвел глазами комнату и с сожалением покачал головой.

— Связь установить придется рано или поздно, Андреа. Это не больно, — наклонившись, он поцеловал меня в макушку. — Ничего не бойся. Самое страшное ты уже пережила.

Монотонный бежевый цвет вокруг вызывал у меня отторжение. Чудилось, что я нахожусь в коробке, и она погребена где-то глубоко под землей.

Демон смотрел, не моргая.

— Чего ты хочешь? — сквозь стиснутые зубы выдавила я. — Что я должна сделать?

В его глазах не было зрачков, зато теснились сразу несколько радужных оболочек. Штук пять-шесть, и все оттенка крови.

— Дом, — низкий бесцветный голос. — Неопределенный срок здесь. Твоя вина.

Когтистая рука потянулась к моей щеке, и лишь по причине невыносимой слабости я не пошевелилась. Длинные холодные пальцы легли мне на щеку, растянулись от виска до самой шеи — будто мертвую рыбину приложили к лицу. Я поежилась и сглотнула вязкую слюну.

— Молодая, — демон словно расстроился.

Хотя почему «словно»? Франциско говорил, что он будет ждать моей смерти, чтобы вернуться туда, откуда явился.

На удивление память моя прояснилась, как только демон прикоснулся ко мне. Все, что казалось сном, обрело очертания: Мерилин с рацией, трансформировавшийся Габриэль, ржавая низкая калитка, камень посреди дороги, поблескивающий на солнце всеми цветами радуги, страшная боль… и Нари. Он тоже был там.

— Молодая, — вновь повторил демон. Рот его скрывался где-то под толщей окутывающего голову кожистого покрова, и видно его не было. Покров еле заметно шевелился, когда он говорил; монотонный голос звучал достаточно четко и будто бы проникал прямо мне в голову. Я успокаивала себя тем, что лучше так, чем безобразный разрез клыкастого Манту. — Четверть земной жизни. Не подходит.

— Мне очень… жаль, — я постоянно оглядывалась на дверь в надежде, что Франциско вернется. — Если бы я могла как-то… отпустить тебя?..

— Твое существование удерживает меня в этом мире, — демон вдруг начал выражаться более развернуто. Его пальцы скользнули ниже, на мою грудную клетку. — Но ты отпустишь. Обязательно отпустишь.

Когда он наконец оторвался от меня, я почувствовала себя еще более разбитой, чем при пробуждении. Еще более ослабевшей — теперь сил не было ни то что на какие-либо действия, даже на переживания.

— Запомни: я не друг тебе, — существо вернулось в прежнее положение, повиснув вверх ногами под потолком. — Однако мы оба можем извлечь выгоду из нашего вынужденного союза.

Я ничего не ответила. Мне казалось диким засыпать в одной комнате с этой двухметровой летучей мышью в чешуе, но глаза закрывались сами собой.

За провалом последовало очередное гадкое пробуждение. Во рту было сухо, голова кружилась. Демон по-прежнему находился в комнате. К счастью, здесь же был и Франциско.

— Пей, — он протянул мне бутылку с водой.

— Что со мной? — еле ворочая языком, выдавила я.

— Организм перестраивается. Скоро пройдет, — и Франциско задумчиво взглянул на потолок.

Вернее, на того, кто под ним висел. Демон с головой завернулся в собственные крылья, выстроив из них подобие кокона, и больше не шевелился.

— Видишь его?

— Вижу.

— Он мог меня коснуться, — пожаловалась я, опустошая бутылку.

— Ты — его симбионт, это естественно.

— А вдруг он… попытается меня убить? Ну, чтобы поскорее вернуться домой?

— Нет, так он навредит и себе. Манту говорил, что человек для них, точно нарост на теле. Его нельзя просто содрать, иначе откроется глубокая рана, которая обернется гибелью для самого демона. Можно только выждать, пока он подсохнет и отвалится — пока симбионт умрет своей смертью.

— Отлично, — вяло порадовалась я и снова ощутила, как сдавливает веки накатывающий сон. Зацепилась дрожащими от слабости пальцами за руку Франциско. — Только не уходи, Вуд.

— Не уйду.

Новое утро в бежевой коробке. Или день, или вечер. К горлу больше не подкатывала тошнота, карусель перед глазами постепенно замедлялась. Я приподнялась на локтях. Демон висел, загораживая собой дверь, похожий на огромную черную сосульку. Растрепанный Франциско дремал на соседней подушке. Он вообще и ел, и спал не меньше, чем обыкновенный человек, но объяснял это привычкой, а не жизненной необходимостью.

Я не без труда приоткрыла горизонтальные жалюзи. Мгновенно зажмурилась: с непривычки свет показался слишком резким. Мы находились на каком-то высоком этаже, а вокруг простирались стеклянные небоскребы. Несколько раз обведя бездумным взором незнакомую улицу, я отвернулась от окна и тотчас вскрикнула: в комнате неожиданно возник Манту. Его клыкастая морда с раздвоенным черепом по-прежнему вызывала у меня неконтролируемый ужас.

— Девочке не повезло, — не обращая внимания на мой кратковременный испуг, промолвил он. — Ты даже не поздороваешься?

Так как глаз у него не было, я не сразу поняла, кому адресован этот вопрос. И послушно пролепетала.

— Добрый день.

— Он не с тобой, — зевнул Франциско, пробудившийся от моего крика. — Как его зовут, Манту?

— Аббадража Добкронат Онто. Аббадон, проще говоря.

— Тройное имя. Получается, он выше тебя в иерархии?

Ответить Манту не успел: демон под потолком резко распахнул свой кокон и издал приглушенный гортанный звук — нечто между рычанием и шипением. Я подтянула одеяло к подбородку. Франциско, напротив, посмотрел с любопытством.

— Не смей фамильярничать со мной, Мантрэссапа Унту. Вижу, тебе нравится находиться среди людей, раз ты откликаешься по первому их зову. По возвращении в Инкхигхаим я обязательно подниму вопрос, не сослать ли тебя сюда навечно.

— Снова ты ерепенишься почем зря, — расслабленно фыркнул Манту. — Сам знаешь, что никто меня не сошлет.

Чем дольше они беседовали, тем яснее я видела, что демон Франциско очень похож на него: оборотами речи, интонациями, даже некоторыми телодвижениями. Оба часто использовали «отмахивающийся» жест ладонью и предпочитали парировать угрозы насмешками, а будь у Манту карманы, он обязательно прятал бы в них руки-лапы.

— Неудивительно, — услышала я от Франциско, поделившись с ним своим маленьким открытием. — Когда демон касается тебя в первый раз, он прочитывает все твои мысли, видит твое прошлое и несколько возможных ответвлений будущего. Он заново учит человеческую речь именно по твоему словарному запасу.

— Почему «заново»?

— Потому что многие демоны уже попадали сюда, но очень давно. В Инкхигхаиме же они практически не разговаривают, там в ходу телепатия. Вот и забывают.

Я покосилась на Аббадона и Манту. Они безмолвно застыли друг напротив друга, причем первый, как обычно, ногами вверх, — огромные крылатые статуи, устрашающие и величественные. Казалось, именно телепатией они сейчас и занимаются.

— А что такое Инги… Инхига… невозможно выговорить!

— Они так называют свой мир, — подсказал Франциско. — Ад, Геенна — это все выдуманные людьми обозначения пространства, в котором существуют демоны. Правильно: Инкхигхаим.

Я еще раз попыталась повторить новое слово — ничего не вышло. Зато голова загудела с новой силой.

— Мне нужно домой… где мой телефон?

— Я его на время выключил. Домой рано, подожди еще денек.

Франциско кивнул в сторону двери. Там на полу лежала моя сумка — чтобы разглядеть ее за демонами, пришлось постараться. Маленькая и неприметная на их фоне, она походила на забившуюся в угол мышь, а квадратная комната еще больше напоминала коробку. Переполненную до отказа коробку. Мне резко стало душно.

— Они не могут исчезнуть? Хоть на часок?

— Нет. Я предупреждал тебя, Андреа. Говорил, чтобы ты не трогала камень.

— Но я пыталась помочь тебе! Нари поехал… а я за ним… ох, он в порядке?

Франциско скорчил недовольную мину.

— Цел твой Риверс, такие не умирают.

— Почему ты ничего не предпринимал?! — я почувствовала в себе силы повысить голос. — Тот человек, Габриэль, едва не прикончил тебя! И ты выронил камень, а если бы он заметил!

— Ты не понимаешь… — он грустно покачал головой. — Я вывел его из равновесия, разозлил, заставил трансформироваться — Габриэль с детства был вспыльчивым. Заранее одолжил у Манту его защиту — по сути, неуязвимость для человека. Удары не наносили мне особого вреда. И ни при каких обстоятельствах Габриэль не стал бы убивать меня. Что до камня… он остался бы у того, кто трансформировался позже. У меня, — коробочка выскользнула из его кармана. Я смерила ее мрачным взглядом. — Силы у Гэба заканчивались, и я бы с легкостью нагнал его, когда он попытался бы удрать. Ты подставилась зря, Андреа.

— Прекрасно, — у меня даже слезы навернулись на глаза, пришлось быстро отвернуться к окну. — Ничего. Подумаешь, демон, который будет до конца жизни ходить за мной по пятам. Ерунда. Его же никто не увидит, кроме таких же… — голос сорвался.

Глупо отрицать: когда Франциско впервые продемонстрировал мне «слезу Преисподней», я размышляла, каково мне будет в шкуре симбионта. Фантазировала ночи напролет, а потом, поуспокоившись, пришла к выводу, что иметь необычного друга лучше, чем быть необычным самому.

— Что мне теперь… на учет становиться, да? Иначе в тюрьму?..

Я из последних сил старалась не расплакаться. Не хочу. Не хочу никаких способностей, если по закону ими нельзя пользоваться, не хочу ежеминутно видеть эти нечеловеческие алые глаза рядом, не хочу, чтобы что-то менялось в моей спокойной жизни!

Франциско ободряюще потрепал меня по голове.

— Не так все плохо, Андреа, поверь. Это только поначалу кажется.

— У меня экзамены, я пропустила… сколько я здесь? Еще отец и Рене, они, наверное, с ума сходят…

— Всего два дня, завтра вернешься домой. Риверс должен был сказать им, что ты с ним.

— Тогда папа точно переживает. Где мы?

— В центре. Федералы так и не рассекретили эту нашу квартиру. Вот уж правда, хочешь спрятаться — сиди на самом открытом месте.

— Я не хочу прятаться, Вуд…

— Знаю, — серьезно кивнул он. — Не будешь, обещаю. У тебя все сложится по-другому. Многие симбионты живут обычной жизнью, нормально живут.

Его уверенность меня несколько утешила. Я горячо закивала и сползла обратно на подушку, расслабившись.

— Расскажи про тюрьму на Сан-Клементе. После того, что вытворял Габриэль, мне непонятно, как удерживать… подобных нам за решеткой.

— На самом деле, поймав обессиленного симбионта, его достаточно легко обезвредить. Теперь — легко. Раньше считалось, что мы обретаем любую демоническую способность сразу, как подумаем о ней, однако теорию эту лет десять назад опровергли. Один знающий человек передал в исследовательский центр ФБР подробную информацию о взаимодействии участников симбиоза, а именно, что демон считывает мысли с глаз своего подопечного или слышит просьбу из его уст и лишь тогда передает ему силу. Сам по себе он никогда не вмешивается. То есть, если вовремя закрепить на симбионте околиозную маску, он не улетит, не трансформируется и не пробьет стену.

— Околиозную маску?

— Она из жесткой прорезиненной ткани, соединенной с непрозрачными черными очками, чтобы глаза и рот оставались плотно закрытыми. Снизу, под подбородком, она защелкивается на металлический обруч. Без ключа ее не снять. Еще в ней есть отверстие, через которое можно вставить специальную трубку для дыхания, если человек не способен дышать носом. Ее также используют, чтобы обеспечивать заключенного водой и жидкой пищей. Трубка эта крайне неудобно подводится, — Франциско поморщился, — выглядит, как намордник. Зато сказать ничего толком не сумеешь.

— Получается, в тюрьме симбионты всегда сидят в масках? — ужаснулась я. — Слепые и лишенные возможности говорить?

— Маски для тех, кто нарушил по мелочи, чей срок не превышает десять лет. Остальные… им делают операцию на голосовые связки. Они навечно становятся немыми. Зрение сохраняют, вынуждают носить только очки, хотя сомневаюсь, что спустя полвека темноты глаза твои будут способны хоть что-то рассмотреть.

К горлу подкатил горький ком — я вновь примеряла новые сведения на себя.

— За что такие наказания?

Франциско неожиданно не ответил, хотя прежде не колебался ни минуты. Демоны прервали свое телепатическое общение: Манту повернулся клыкастым ртом в нашу сторону. Впервые я не почувствовала трепета, взглянув ему в лицо.

— Не оправдывай их. Гордыню и жестокость нельзя обелить, — пророкотал он.

— Если бы я оправдывал их, меня бы здесь не было, — сухо ответил ему Франциско. — Однако руководство ФБР действительно перегибает с ограничениями и карательными мероприятиями. Они талдычат о равноправии, но отказываются признавать нас, они заверяют, что не хотят войны, но делают все, чтобы она повторилась.

— О чем вы? — осторожно вклинилась я.

Аббадон вновь завернулся в кокон из крыльев под потолком, однако оставил открытыми ядовито-красные глаза. Они жгли мне висок — я упорно старалась не обращать внимания. Манту чуть склонил раздвоенный череп, отвечая на мой вопрос.

— Предрасположенными к симбиозу оказываются разные люди. Нередко подобное случается с самыми жадными и надменными представителями вашей расы, а если и не с самыми, то спустя время они таковыми становятся. С тех пор как камень Инкхигхаима попал в земной мир, человечество ходит по острию ножа, ведь один-единственный симбионт, уверовавший в свое тотальное превосходство, способен уничтожить вашу цивилизацию.

— Довольно, Манту, — резко бросил Франциско. — Не все последователи Питера безумны, как он сам. Многие просто хотят жить, не скрывая, кто они есть.

— Ты злишься, потому что ищешь оправдание своему прошлому, — демон сделал странный жест, провел рукой по воздуху. В эту секунду на голове у Франциско шевельнулись волосы. Я вытаращилась с изумлением: подобные мелочи не переставали меня удивлять. — Но ты был всего лишь двенадцатилетним мальчишкой, которого использовали и с которого неправильно было бы требовать ответ.

— Директор ФБР так не считает.

— Ты должен быть терпимее. Человеческие раны свежи, опасения — оправданны. Однако они уже доверились симбионту. Тому, кто установил порядки на Сан-Клементе, кто изобрел околиозные маски, кто натренировал отряд для вашей поимки. Однажды к согласию придут и другие.

Манту совсем не походил на «демона» литературного образца, всячески вредящего человеку и склоняющего того к порокам. Он, напротив, будто успокаивал Франциско, осуждая чужую жестокость и поощряя снисхождение.

Я больше не пыталась вмешиваться. Слушала, ничего толком не понимая, но пытаясь уловить общие настроения. Слушала до тех пор, пока вновь не задремала у Франциско на плече.