Симбиоз

Роксана Форрадаре, 2023

Симбиоз – особая форма взаимоотношений, при которой оба партнёра или только один извлекает пользу из другого. Всем известны примеры этого явления в природе, но что, если люди способны вступать в подобные взаимоотношения с демонами? Андреа Фишер, до 20 лет живущая обычной жизнью, оказывается предрасположенной к симбиозу и вынуждена мириться с новым «соседом» – могущественным демоном Аббадоном.

6 глава

Незаметно пролетел еще один месяц — наступило лето. У Рене вовсю шли экзамены, и она часто ночевала у Анжелы: они вместе готовились, да и до школы от ее дома было ближе добираться. Отец не возражал. К Рене он вообще проявлял чудеса великодушия, чего нельзя было сказать обо мне. Я много-много дней как забросила попытки выяснить, чем вызвано его предвзятое отношение, и больше не старалась самостоятельно уладить конфликт. Отчасти даже подливала масло в огонь.

Отец страшно не любил Нари. Он не показывал этого, прекрасно зная, что мы общаемся, даже утверждал, когда я невзначай справлялась об их совместной работе, будто считает прибывшего из столицы агента ФБР толковым парнем на фоне других молодых сотрудников, с которыми ему доводилось иметь долгосрочные дела, однако все было заметно без слов. Опытному шерифу тяжело давалась давно забытая роль подчиненного. Я же, как «ответственная» дочь, предупреждала его всякий раз, когда собиралась увидеться с объектом его неприязни.

В крайний подобный случай отец не сдержался.

— И чего он пристал к тебе?!

— Мне вот тоже интересно, — Франциско устроился на кровати Рене и листал ее маленький цветастый фотоальбом, который она забыла убрать на полку.

С временным переездом сестры к однокласснице он начал чаще заявляться к нам домой. Я впускала его, убедившись, что за надрывающимся на предельной громкости телевизором не слышно скрежета замка и скрипа двери, и вела в комнату — сюда папа практически не заходил. Лишь дважды за месяц Франциско оперативно становился невидимым, когда он вваливался, чтобы в очередной раз меня за что-нибудь отчитать.

Сейчас же он слышал наш спор через стену, и не постеснялся об этом сообщить, когда я вернулась.

— Тебя волнует? Ты мне друг или нянька? Положи альбом на место, нельзя трогать чужие вещи без спроса.

— Волнует. У нас с Риверсом напряженные отношения, — мое последнее замечание он проигнорировал.

— Мы договорились, что меня не касаются ваши отношения.

— Если у вас завяжется всерьез, я не смогу погулять на свадьбе.

— Придешь в облике Фредерики.

— Даже так? Запомню, — Франциско развернул ко мне очередную фотографию. — Какие очаровательные малявки.

Альбом Рене был старым, хотя внешне это невозможно было определить: она всегда бережно относилась к своим вещам; и снимки в нем были старые — новые хранились в электронном виде. На том, который открыл Франциско, находилась пятилетняя Рене в праздничном платье и с блестящей заколкой в коротких волосах, восьмилетняя я и невысокая черноволосая женщина, обнимающая нас обеих за плечи. У нее были аккуратные тонкие пальцы, ассиметричная, но добрая улыбка, крохотные ямочки на щеках и глубокие темно-карие глаза.

— Ты похожа на нее.

— Мне бы позаниматься, Вуд. Ты извини, через неделю первый экзамен, а я хотела к вечеру освободиться.

— Можно придумать, как тебе подсобить на нем.

— Нет. Никакой бессмысленной крови.

— Зануда. Пользовалась бы, пока предлагают, а то мне скоро снова придется с тобой распрощаться на месяц-другой.

— Почему? — встрепенулась я.

— Камень, — вздохнул он и захлопнул фотоальбом. — Знаешь, я ведь тоже маму потерял очень давно. Вам с Рене повезло: у вас есть отец, которым можно гордиться. Некоторым и этого не дано.

В университете перед летней сессией творилась неразбериха, и хотя занятия больше не проводились, слоняющихся по коридорам студентов меньше не стало. Кто-то спешно закрывал долги, кто-то приносил недостающие справки, кто-то просил профессоров о дополнительных часах, кто-то днями напролет торчал в библиотеке, потому что в интернете сведений по профилирующим предметам было недостаточно. Логан с опозданием защитил тяжелую курсовую работу, открывающую ему заветные двери к автоматической удовлетворительной оценке на соответствующем экзамене. Принимая поздравления, он едва не разрыдался и срывающимся голосом пообещал всем, кто помогал ему готовиться, хорошенько проставиться на каникулах.

— Не расслабляйся, завтра нам предстоит новый бой, — воинственно объявила Дэйзи.

— В читальный зал? — не отрываясь от конспекта, поинтересовалась ее сестра.

— Я поеду к Лео, он обещал меня поднатаскать.

— Удачи, — Анна не подняла головы и с наигранным безразличием перелистнула страницу.

Мне вспомнился ее пьяный монолог у озера, и я поежилась. Дэйзи с покровительственным видом потрепала Логана по счастливой макушке — для этого ей пришлось встать на цыпочки. Затем с хитрой улыбкой приблизилась ко мне, чтобы попрощаться.

— Готова?

— Давай без дурацких споров.

— Боишься проиграть?

— Тебе-то? По этому предмету я все контрольные писала лучше.

— Значит, договорились?

— Скачи к своему ученому, без него завалишь, — со смехом я толкнула ее в плечо.

— А ты передавай привет своей лесбийской подружке!

Анна ненадолго отвлеклась от чтения, чтобы одобрительно похихикать над подколками сестры. Лица у них вновь сделались до жуткого одинаковыми — если бы не разная одежда, я бы вмиг запуталась. «Фредерика» у озера произвела неизгладимое впечатление, и теперь близняшки при любом удобном случае мне «ее» припоминали. Припоминали ее мужскую походку и мешковатые вещи, припоминали, как я сразу нацепила майку, словно застеснялась перед ней, и как мы исчезли вдвоем на целых четыре часа.

Франциско же наивно полагал, что никто ничего не заметил. Слишком плохо он разбирался в чуткой женской натуре.

— Не слушай их, — сегодня Логан был готов всех успокаивать и утешать, со всеми делиться частицами своей радости. — Нормальная у тебя подруга, симпатичная, я бы даже номер попросил, но постеснялся. Никто про вас всерьез ничего подобного не думает.

— Спасибо, — я пообещала себе, что обязательно расскажу об этом разговоре Франциско.

Вот он скорчится.

— Ты с нами в библиотеку, Андреа? — Анна подобрала с пола сумку. — Ник уже там.

— Нет, я приверженец теории, что непосредственно перед экзаменом необходимо отдыхать. И так всю неделю зубрила.

Я проскочила по зеленой аллее к проезжей части. Надела черные очки и сразу посмотрела на солнце — водилась за мной такая привычка, будто я хотела удостовериться, что очки «работают».

Машина стояла, как и было обещано, на перекрестке.

— Сдала?

— Завтра. Пока только готовились, — я на полную открыла окно, устроившись рядом с водителем. — На природу бы…

— Лавон рядом. Ты ведь была там.

Я ощутимо вздрогнула. Нари завел мотор и расслабленно глянул в зеркало заднего вида, ничего не замечая.

Когда же это закончится? Сколько времени должно пройти, чтобы иссякли мои подозрения?

— Откуда ты знаешь?

— Что?

— Что я была…

— Ты же сама говорила, что всю жизнь в Далласе. Неужели не съездила бы на одно из самых больших здешних озер?

— Да, конечно.

Какая глупость с моей стороны. И отчего мне почудилось, что он имеет в виду «была недавно»? Да даже если и так, может, он просто услышал, как дядя Джек рассказывал отцу, что видел меня.

Я поерзала на сиденье, в любом положении ощущая себя неудобно.

— Нари, тебе запрещено говорить о своей работе?

— В общем нет, только если о конкретных делах.

— Значит, ты не скажешь мне, чем именно занимаешься в Далласе?

— Тем же, чем и везде. Обеспечиваю безопасность граждан, — беспечно отозвался он.

— Тогда точно можно спать спокойно, — на ветру у меня растрепались волосы, и я собрала их в хвост. Затем чуть прикрыла окно. — Не гони, хорошо?

— Да, мэм. Вчера, кстати, беседовал с твоим отцом. Не по работе.

— И как там он?

— Держится из последних сил.

— В смысле? — заволновалась я. — У вас проблемы?

— Нет. Держится, чтобы не сломать мне нос, — усмехнулся Нари. — Он упоминал, что ты пропадаешь чуть ли не каждый вечер. Считает меня виновником, но мы-то с тобой видимся гораздо реже.

— Скажу ему, чтобы не доставал.

— Не надо. Получится, что я нажаловался.

— Должен же кто-то защищать сотрудников ФБР, пока они защищают граждан, — улыбнулась я.

Время потекло быстро, как бывает всегда, когда тебе нравится все, что происходит вокруг. В одной руке у меня было шоколадное мороженое, в другой — мои тонкие текстильные кеды. Стоя по колено в озере, я смотрела вниз, пытаясь восстановить в памяти момент, когда вода начала уходить из-под ног. Когда передо мной выросла мокрая прозрачная стена, постепенно обратившаяся в человеческий силуэт.

Мы все-таки приехали на Лавон. Я не нашла причин, чтобы выбрать другое направление, однако спустя два часа Нари начали названивать, и теперь он, встревоженный, ходил по берегу. Разговаривал относительно негромко — отца, на его месте, было бы слышно на весь пляж. Я следила за ним краем глаза, сожалея, что голос его тает на полпути, не добираясь до моих ушей, и что ему снова приходится отвлекаться на работу. Нари уделял ей все свое время, свободное и несвободное — он был настоящим трудоголиком и обходил в этом качестве даже Рене.

Я выбралась из воды со стороны, где росла трава, чтобы не испачкаться. Встряхнула по очереди стопы и надела обувь.

— Пойдем. Вызову тебе такси.

— А ты? Что случилось?

Нари даже побледнел — впервые я видела его таким напряженным. И мне сразу сделалось не по себе.

— Мне нужно в город. Срочно.

Наемный автомобиль приехал на редкость быстро: наверное, подвозил отдыхающих к озеру. Поддавшись воцарившейся спешке, я выбросила остатки мороженого в мусорную урну и бегом бросилась к нему. Как тут не запаниковать, когда человек, отвечающий за безопасность граждан, выглядит столь взволнованным?

Нари уже вручал водителю купюры — с запасом, даже чересчур. Напоследок он ненадолго сжал мою руку.

— Ты точно в порядке?

— Конечно. График работы ненормированный, только и всего.

Я в растерянности наблюдала через окно, как он торопится к своей машине. Суетливо садится, хлопает дверью. В животе что-то неприятно щелкнуло — дурное, очень дурное предчувствие.

— Куда едем? Ваш друг не назвал адрес, — вежливо обратился ко мне водитель.

Это был среднестатистический латиноамериканец неопределенного возраста. Немного грустный, как мне показалось. Тем лучше: не станет приставать с болтовней.

— Не назвал, — задумчиво согласилась я. Поколебалась полминуты, скрестила руки на груди и откинулась на спинку. — Едем за ним. Только подальше, чтобы он не видел.

— Простите? — наверняка водитель решил, что ослышался.

— За той серебристой машиной. Быстрее, пожалуйста, скроется ведь.

— Как скажете.