Симбиоз

Роксана Форрадаре, 2023

Симбиоз – особая форма взаимоотношений, при которой оба партнёра или только один извлекает пользу из другого. Всем известны примеры этого явления в природе, но что, если люди способны вступать в подобные взаимоотношения с демонами? Андреа Фишер, до 20 лет живущая обычной жизнью, оказывается предрасположенной к симбиозу и вынуждена мириться с новым «соседом» – могущественным демоном Аббадоном.

5 глава

— Пожалуйста, возьмите меня с собой!

— Рене, мы поедем сразу после лекций…

— Анжела подбросит меня до твоего университета, мы сегодня рано закончим. Ну же, Андреа!

— Ладно, — сдалась я. — Не забудь купальник.

Погода стояла знойная уже два дня и обещала быть таковой и сегодня. В связи с этим две реактивные бестии с нашего учебного потока — близняшки Анна и Дэйзи — разработали план спасения.

С одинаковыми толстыми золотыми косами, с одинаковым количеством веснушек на носу и с одинаковыми губами в форме сердца, они были похожи как две капли воды, и отличать их я научилась лишь спустя месяц после знакомства. Лицо Анны было более мягким, Дэйзи же циничнее высказывалась и ярче красилась. Первое время они категорически не нравились мне: я видела обеих выскочками, поступившими в высшее учреждение исключительно с целью поразвлечься. Они шутили и смеялись в такие моменты, когда даже простая улыбка была неуместна, провокационно одевались и конфликтовали с профессорами, однако их никак нельзя было упрекнуть в глупости или лени, и впоследствии мы все же подружились.

— Озеро Лавон! — накануне озвучила свою затею Дэйзи. — Открываем купальный сезон. Андреа, ты с нами?

— Подумаю, — буркнула я, списывая с интерактивной доски последнюю строчку.

— О, перестань, мы уже месяц никуда не выбирались! Обещаю, Лео с нами не поедет, чтобы ты не чувствовала себя одинокой.

— Тогда он будет тебе названивать. Лучше уж возьми его.

На следующее утро Рене заметила, как я укладываю купальный костюм в сумку, и тут же взялась за расспросы. Глаза у нее засветились, как только она прознала о намечающемся выезде. Я не смогла ей отказать.

— Привет, оставьте место в машине еще для одного.

— Ты будешь с парнем? — оживилась Дэйзи.

— Нет, — разочаровала ее я. — С младшей сестрой.

— Малолетка? Мы вообще-то планировали пить.

— Ты же за рулем! И ей шестнадцать. Поверь, ее одноклассники с легкостью перепили бы нас всех.

Трубка звонко расхохоталась мне в ответ.

С Нари мы созванивались почти каждый вечер. Несмотря на удовольствие, которое я испытывала от общения с ним, меня постоянно преследовали мысли, что наши приятельские отношения ему каким-то образом выгодны. Что сотрудник ФБР попросту обрабатывает меня, пытается к чему-то подвести или что-то получить взамен. Он не говорил о работе, не говорил об «одержимых», не упоминал Франциско и Маркуса, однако мне все равно не удавалось расслабиться с ним полностью.

Еще я боялась, что он уедет. Резко, ничего не сообщив; и потому заранее велела себе не привязываться.

— Анна, ты поедешь с Ником? Четыре, пять… да, нам хватит места! Андреа, и где твоя сестра?

— Здесь.

Я приметила «тойоту» Анжелы издалека, и вскоре к нам уже вприпрыжку бежала Рене с черным рюкзаком за спиной. Анна с любопытством высунулась из-за плеча близняшки — точно один человек раздвоился.

— Да вы не похожи совсем!

— В сравнении с вами, еще бы, — усмехнулась я и заключила сестру в объятия. — Нормально добрались?

— Да.

— Анжела не захотела с нами? Неудобно, что она просто довезла тебя и уехала.

— Нет, ее мама ждет. Андреа, познакомь меня…

В любой компании Рене была как рыба в воде. Шум, новые люди, светские беседы — все это словно создавалось именно для нее. Представив ее друзьям, я со спокойной душой надела наушники: можно было не беспокоиться, что ей будет скучно или неуютно.

Дэйзи всегда осторожно водила машину, если та была полна пассажиров. Рядом с ней сидел Лео — тихий рассудительный парень, для которого текущий год должен был стать выпускным. Он не приходился нам однокурсником, был на два года старше, и попал в нашу компанию лишь потому, что влюбился в Дэйзи без памяти. Та полгода воротила нос, а потом вдруг сдалась. Сзади расположились я, Рене и Логан — яркий представитель класса подрабатывающих студентов, с трудом сдающих сессии, списывающих домашние задания у кого придется и обладающих вечно уставшим видом. Логан был добрым, компанейским парнем, и ему не помогали только самые ленивые, однако он все равно каждый раз был уверен, что грядущие экзамены не переживет.

До озера Дэйзи довезла нас за полчаса, вторая машина прибыла с небольшим опозданием. Ее вел Ник — спортсмен и отличник, один из тех везунчиков, которые сразу рождаются «с полным набором»: красивыми, умными и талантливыми; и для которых будто с самого начала не существует жизненных трудностей. Он первым прыгнул в воду. За ним, раздеваясь на ходу, побежала Анна. Ее ярко-розовый купальник замелькал на зеркальной глади озера, как спасительный буй.

— Не тащите бутылки на берег, пейте здесь… да, и ешьте у машины, незачем мусор разносить, — инструктировала всех Дэйзи. — Эй, Андреа, спорим, я быстрее проплыву сто метров?

— Спорить еще с тобой, — ворчливо откликнулась я, а сама со всех ног бросилась вперед, заприметив, что к ней подошел с каким-то вопросом Лео. — Но раз ты предложила!

— Стой, нечестно!

Рене была мокрая с головы до ног: она явно ныряла, не жалея прическу, и ныряла так долго, что теперь не могла выровнять дыхание. Ее светлая кожа на солнце налилась краснотой, и я протянула ей припасенный защитный крем. Кто-то играл в карты, кто-то по-прежнему плавал — мне же захотелось перекусить. Раскладной столик поставили между нашими автомобилями. Под ним расположилась вместительная сумка-холодильник; выудив из нее сэндвич с рыбой, я собиралась вернуться к сестре, но тут обнаружила сидящую в салоне Анну. Она, завернувшись в толстое махровое полотенце, в одиночестве потягивала пиво.

— Третья бутылка? Захмелеешь.

— Знаешь, о чем я думаю, Андреа?

— Вряд ли.

Мой купальник был еще влажный, поэтому я не стала залезать в машину. Встала у окна, чтобы не намочить сиденье.

— Вот Дэйзи выйдет замуж после университета… мы ведь всегда были вместе, но она покинет меня. Чтобы строить свою семью.

— Надо полагать, да. Так случится.

— Мы сестры, — Анна подняла на меня беспокойные блестящие глаза. — Разве нам можно… друг друга терять?

— Вы не потеряете.

— А ты когда-нибудь думала, что Рене однажды исчезнет из твоей жизни?

— Пойдем, — я забрала у нее бутылку. Она была уже почти пуста, и я без зазрения совести отправила ее в мусорный пакет. — Поиграем в покер.

Поручив Нику следить, чтобы пьяная Анна не лезла в воду, я устроилась на колючей траве рядом с Рене. Сестра, лежа на спине, фотографировала облака, и лишь через экран ее телефона я разглядела, какой причудливой формой они обладают: над нашими головами будто плыл гигантский айсберг. Его нижняя часть была столообразная, выпуклая, с множеством щелей и трещин — Рене видела и пыталась поймать каждую из них, экспериментируя с фокусным расстоянием.

— Дай свой мобильник, на моем камера хуже.

— Сейчас… нет, забыла его в машине. Потом, ладно?

— Лучше принеси, вдруг папа позвонит.

— Ничего, перезвонит тебе.

— Вы так и не помирились?

Я промолчала, подставив солнцу живот. Карточные баталии были в самом разгаре: Дэйзи визжала и обвиняла Логана в жульничестве, Лео что-то успокаивающе шептал ей на ухо, и они периодически прерывались на страстные поцелуи, бронзовая от загара Виктория и уже порядком подвыпившая Селина играли вдвоем, часто подсматривая в телефон, на котором, судя по всему, были открыты комбинации. Анна наблюдала из-за спины сестры, и ее под руку поддерживал Ник.

— Начнете заново, крикните, — попросила я сокурсников и задорно подмигнула Рене. — Сделаем их?

Она не успела ответить: кто-то вдруг громко позвал меня по имени. Причем позвал со стороны дороги, а из наших там уже давно никого не было.

— Андреа! Андреа! И ты здесь! Как здорово!

Я приподнялась на локтях и закрутила головой. Рядом с машинами близняшек и Ника остановилась черная «хонда». Я видела ее в первый раз в жизни, как и ее невзрачную водительницу — худощавую девушку со смоляными волосами. Однако она бежала прямо ко мне с широкой улыбкой на лице.

— Кто это? — полюбопытствовала Рене.

— Я не зна… — только-только поднявшись на ноги, я едва устояла, когда новоприбывшая девушка стиснула меня в объятиях.

Силы в ней оказалось больше, чем можно было заподозрить при взгляде на ее тонкие плечи. Широкие пепельно-серые глаза застыли напротив — я отшатнулась, распознав в них нечто отдаленно знакомое.

— Мы так давно не виделись, не забыла еще?

Она была бледная как смерть, облаченная в бесформенную кофту, слишком теплую для сегодняшней жаркой погоды, и мешковатые спортивные штаны. На правом запястье торчали из-под рукава часы на кожаном ремешке. К нам подошла Дэйзи, на ходу стряхивая с коленей мокрый песок.

— Фредерика, — представилась ей незнакомка. — Мы учились с Андреа вместе в начальной школе.

«Она» по-прежнему держала меня за руку, а я лишь ошалело следила за тем, как мои однокурсники один за другим подходят «ее» поприветствовать. Селина что-то негромко сказала Виктории, и они засмеялись, прикрываясь ладошками. Наверное, шутили над странным внешним видом незваной гостьи. Логан по-джентельменски склонил перед «ней» голову и с самодовольным видом направился к машине, чтобы как подобает отметить свою победу в карточной партии.

Только Рене заметила мое смятение и тихо уточнила:

— Ты ее не помнишь?

— Ну… я… — насмешливый огонек полыхнул в пепельных глазах. Знакомых и незнакомых одновременно. — Фредерика Вуд?

— Я была уверена, что ты вспомнишь, — «она» благосклонно кивнула.

–Ты просто… изменилась, — мне стало очень жарко, и голова пошла кругом, однако я все равно заставила себя поднять с травы майку в синюю полоску и надеть поверх мокрого купальника. — Мы пройдемся вдоль берега. Поиграй с остальными, Рене.

«Фредерика» брела за мной, спрятав руки в карманы и беспечно всматриваясь в голубые дали озера. Другого берега почти не было видно, а от солнечных бликов на воде болели глаза. Трава, примятая сотнями ног отдыхающих, все чаще сменялась островками теплой рыхлой земли и вскоре полностью переросла в песчаный пляж. Я быстро шла вперед, часто оглядываясь на сокурсников и сестру; казалось, они все наблюдают за нами, и нельзя позволить себе ни единого подозрительного движения.

— Успокойся, никто ничего не заметил.

— Это ты? Правда ты?

— У тебя есть другие варианты?

— Докажи, — дрогнувшим голосом попросила я.

Матовые крылья, демонические камни, бесчисленные шрамы, часы, висящие в воздухе, — но кардинальное изменение внешности? Что там внешности, пола?! «Фредерика» устало покачала головой. Когда «она» заговорила вновь, голос «ее» разительно переменился, полностью потеряв женские интонации.

— Скептик до глубины души. И это после того, как славно мы полетали месяц назад?

— Разве так… возможно?

— Возможно, хоть и сложно. Смотри, — «она» вытянула руку и приподняла рукав. Кожа была чистая и ровная, точно глянцевая. — Чтобы перевоплотиться в другого человека, ты должен четко представлять, что именно хочешь в себе изменить. Нельзя просто взять чужую фотографию и сказать демону, мол, сделай меня им. Важна каждая мелочь. Как видишь, я потрудился над тем, чтобы спрятать шрамы и сделать кости тоньше, но… — я пригляделась к «ее» пальцам. Ногти на них были очень короткие и широкие, совсем не женские. — Упустил. Под одеждой таких недоделанных деталей еще больше.

— Ты похож на транссексуала.

Не выдержав, я расхохоталась. Это действительно был Франциско — уменьшенный вдвое, надевший парик и сделавший операцию на лице, но тот самый Франциско, с которым я познакомилась у злосчастного супермаркета. Теперь мне никак не удавалось перестроиться и не замечать в его женской копии мужские черты.

Он обиженно приподнял тонкие изящные брови.

–Неправда, я старался. Если добавлю грудь третьего размера, ваши парни головы свернут.

— А чего сразу… не добавил? — я не могла остановиться. Смех буквально распирал изнутри, я захлебывалась им и оттого говорила с короткими паузами. — Вышел бы… в купальнике…

— Сам на себя бы отвлекался.

— Я точно спятила, — взяв в ладонь прядь его волос, я несильно дернула. — Извини. Почему ты так долго не появлялся?

— Я охранял камень и был бы тебе плохой компанией. Сейчас он на время передан другому человеку.

— Потрясающе… — почти не слыша его, пробормотала я. — Ты можешь принять облик президента… или даже мой!

— Я долго тренировался, чтобы имитировать чужие голоса, но близкий человек заметит разницу. Так что правдоподобно изобразить существующего человека — задача почти невыполнимая.

— Разве демон не может изменить твой голос вместе со внешностью?

— За раз его можно попросить лишь об одной услуге.

Интересно, как Нари объяснил бы такое «психическое отклонение»? Знал ли он, видел ли то, что показывал мне Франциско? Я искренне надеялась, что нет. Мне хотелось ему верить.

«Подруга из начальной школы» вдруг разочаровано нахмурилась, глядя на постепенно розовеющее небо, и меня мгновенно прошиб холодный пот.

— Ты умеешь читать мысли?

— Нет. Манту не воздействует на других людей, только на меня, следовательно, и влезть к ним в голову он тоже не способен. Зато в моей копается, сколько пожелает.

— Радует.

Я снова уставилась на его лицо. Нельзя было сказать наверняка, какие именно из его частей изменились: вроде нос стал тоньше, а вроде и был таким, подбородок будто сузился, но и изначально не был особенно широким; словно все отредактировали понемножку, и вот общий образ стал совершенно иным, хотя и очень похожим на оригинал.

— Можешь вернуться в свое… тело?

— Лучше не сейчас.

— Почему?

«Фредерика» кивнула в сторону двух неспешно приближающихся к нам мужчин. Они обходили полуобнаженных отдыхающих, мрачные как тучи; в голубых плотных рубашках, в темных брюках и с кобурой на поясе. Возле некоторых останавливались, о чем-то спрашивали, выжидали, и, кивая, двигались дальше. Я вытянулась по струнке. Один из мужчин был мне знаком.

— Дядя Джек!

Старший детектив с соломенными усами окинул меня сомневающимся взором, и лишь подойдя ближе, удовлетворенно почесал затылок.

— Андреа, ты? Вымахала, не признал сразу. Искупаться решили? — он с сомнением покосился на мою по самый нос закутанную «подругу».

— Да… вроде того.

— Твой отец нас совсем загонял. Посмотрите, не видели таких?

Я с готовностью потянулась за фотографиями, и на первой же меня встретил профиль Франциско. Пусть качество и оставляло желать лучшего, пусть съемка велась издалека, за последний час я так долго разглядывала его женскую копию, что не могла обознаться. Теперь детективы также получили возможность ознакомиться с этой копией. Могли ли они заметить? Я торопливо обратилась ко второму снимку, стараясь ничем не выдать свое волнение. На нем была женщина, блондинка, очень красивая, хотя и немного крупная, с солидным бюстом и округлыми бедрами. Ни единой знакомой черты. Третья фотография — молодой человек, чье лицо у меня не получилось бы запомнить, даже если бы я увидела его десять минут назад, таким невзрачным оно было. И последняя — мужчина в возрасте. У него выдался самый неудачный ракурс, практически со спины.

— Кто эти люди? — громко поинтересовалась я, передавая фотографии «Фредерике».

— Смеяться будешь, не знаю, — хмуро произнес дядя Джек. — Рурк говорил, они в федеральном розыске, но сведений нам не предоставили. Сопляка этого сверху поставили, приказы раздавать мастак, а по делу сказать… ладно, гуляйте.

Второй детектив, тучный и суетливый, укоризненно цыкнул, но дядя Джек только отмахнулся от него. Когда еще выдастся шанс поворчать на начальство? «Фредерика» невозмутимо вернула снимки и пожала хрупкими плечиками. Никто сходства не заметил, да и не пытался заметить, ведь на пляже находились две девушки.

— Я только неделю назад взял новую машину, как обидно.

— При чем тут твоя машина?

— А ты думаешь, они просто так к озеру приехали? — вопросом на вопрос ответил замаскированный Франциско.

— Мне не нравится врать полиции.

— Я тебя не просил.

— Не заговаривайся, ты девушка, — огрызнулась я. — «Не просила». Если дело в машине, то они скоро ее увидят, спросят моих друзей, и те скажут!

— Да, скверно получается. Посиди здесь.

Я осталась в одиночестве. Солнце медленно подкатывалось к горизонту, делаясь похожим на сочный апельсин, однако по-прежнему было очень тепло. В голове снова образовалась каша: федеральный розыск, одержимые, отец, Нари — так близко и так непонятно, концы с концами не соединяются, все не договаривают…

Ноги были в песке. Я по колено зашла в воду. Отдыхающих на пляже становилось все меньше. Очень далеко, едва ли не на середине озера, маячила черная точка — голова пловца. Очень хорошего пловца, как я надеялась, иначе ему было бы сложно вернуться к берегу. Моих сокурсников и Рене не было видно: оказывается, мы отошли довольно далеко от них.

Безветренная погода не оставила шанса волнам. На поверхности озера не было даже мелкой ряби, однако мне вдруг почудилось, что вода отливает от моих ног. Я посмотрела вниз — в том месте, где я стояла, и впрямь образовалась голая песочная яма, словно кто-то вырезал из озера кусок и переложил его. Вода передо мной поднялась, образуя узкий прозрачный столб, похожий на застывший в воздухе аквариум без стеклянных стен, и из него вдруг прорезалась человеческая фигура. Женская фигура без лица, застывшая в изумленной позе: отклонившаяся назад и чуть приподнявшая руки. Я отшатнулась, и фигура отшатнулась тоже, после чего тугим потоком обрушилась в озеро, обдав меня брызгами и подняв высокие волны.

— Вуд?!

Еще не обернувшись, я уже знала, кого увижу, но не была уверена, в каком облике, поэтому просто выкрикнула фамилию. Он посмеивался, стоя на берегу и привычно спрятав руки в карманы. Теперь одежда была ему по размеру.

— Ты почему в своем… виде? Вдруг дядя Джек вернется?

— Я не сделал бы твою водяную копию, если бы оставался девчонкой. Одна услуга за раз, помнишь? Он не вернется, им до конца пляжа еще час топать.

— Кто-то мог заметить!

— Да, — безразлично пожал плечами он. — Много раз замечали. Даже в интернет выкладывали. ФБР все подчищает. А люди спустя время сами находят «рациональное» объяснение тому, что они видели. Солнечный удар, оптический обман или чей-то дурацкий розыгрыш — вариантов много.

— Я только высохла…

— Если ты еще не поняла, Манту может управлять стихиями.

Франциско протянул мне руку. Поколебавшись, я с опаской положила на нее свою. И тотчас по телу побежала вода: с майки, с волос, с купальника, — она стекалась к запястью, будто капли были живыми, и Франциско стройным маршем вел прямо в свою ладонь.

— Стой. Не надо, — я вдруг заметила кровь.

Маленькую струйку крови, выкатившуюся из-под его рукава.

— Это царапина. Они заживают очень быстро.

— Мне не нужно, — я убрала руку и покачала головой. — Не из-за такой ерунды. Ты отогнал машину?

— Да. Твои, кажется, начинают беспокоиться, что тебя долго нет.

— Слушай, это все… — я набрала в грудь побольше воздуха. — Поразительно; ты появляешься и переворачиваешь мир с ног на голову, но я не могу так. Ты знаешь, кто мой отец. Если ты в розыске…

— Я не преступник, — резко произнес Франциско. — И я уже давно исправил и искупил все, что когда-либо совершал.

— Люди на фотографиях, которые показывал дядя Джек, — кто они?

— Мои товарищи. Мы по очереди охраняем камень.

— Вас ищут только из-за него?

— Нет. Еще потому, что мы симбионты, не стоящие на учете.

— На учете? В какой-нибудь психиатрической клинике?

— Андреа, мы не больны. У нас все в порядке с головой, и руководству ФБР это прекрасно известно. Нас ставят на учет при их исследовательском учреждении, где обязуют не использовать демонические способности на людях, а также в одиночестве для достижения успехов в карьере, для причинения вреда, для совершения обмана и незаконных действий, для чего-то там еще, в общем, запрещают их использовать в принципе. Исключение: дома, без свидетелей, по какой-нибудь бытовой мелочевке. Запрещается также и говорить об этих способностях. Любое нарушение карается тюрьмой, специально предназначенной для симбионтов и располагающейся на острове Сан-Клементе.

— Зачем же ты…

— А ты стала бы пользоваться лишь одной рукой, когда у тебя есть вторая? По этим правилам невозможно жить, но правительство так боится нас, что лишь ужесточает и ужесточает их. Еще они боятся, что нас станет больше. Для того агенты ФБР и разыскивают камень, чтобы не допустить резкого увеличения числа симбионтов.

— Но ведь и ты не хочешь, чтобы вас стало больше? — неуверенно спросила я. — Тогда, в парке, ты не дал мне до него дотронуться.

— Да. Я тоже не хочу.

— Почему же ты просто не отдашь его? Чтобы его спрятали и…

— Потому что люди его не сохранят. Его отберут у них те, кто жаждет этого увеличения.

— О ком ты?

Смеркалось, и вода в озере чернела на глазах. Я расслышала далекие голоса: друзья искали меня по пляжу.

— О других симбионтах. Не столь миролюбивых, как я.

Голоса становились все ближе. Я лихорадочно оглянулась и снова посмотрела на Франциско.

— Ты ведь сейчас честен со мной?

— Я не соврал тебе ни разу с момента нашего знакомства.

— Ладно, тогда… давай увидимся еще раз. Если ты можешь. И хочешь, конечно, — с сомнением добавила я.

С чего бы ему хотеть со мной встретиться? Из-за того случая, когда я заступилась за него? Неужели только поэтому?

Теперь я отчетливо слышала Рене: ее испуганный, чуть охрипший голос.

— Беги, — кивнул Франциско.

— Забыла, последний вопрос. Ты упоминал в прошлый раз агента Риверса. Он… знает про вас?

— Он закончил особое подразделение академии ФБР, специализирующееся на симбионтах и методах их обезвреживания. Он не раз доставлял нарушителей на Сан-Клементе, и его отправили за «слезой Преисподней» прямиком из Вашингтона. Без сомнения, он знает.