Цирк

Розалина Будаковская, 2022

Герберт Мур чудом выживает в аварии, которая ставит крест на его карьере. Мур по совету врача заставляет себя выходить в люди. Как раз неделю назад недалеко от его квартиры расположился шатёр цирка и парк аттракционов. Во время представления убивают мужчину на первых рядах. Сотовая связь пропадает, а людей из шатра не выпускают странные охранники…

Замечали ли вы, какой невыносимой кажется жизнь, когда она выпадет из привычного русла? Я путешествовал, я никогда не сидел на месте, как в одно мгновение собственное тело стало для меня самой большой преградой.

Какого быть заядлым путешественником, который теперь даже шагу без обезболивающего и трости ступить не может? Какого менять свою жизнь по принуждению, не имея выхода и альтернативы?

И какой станет моя новая жизнь? Я проведу её в четырёх стенах или же…

Новая жизнь

— Поздравляю, мистер Мур! — доктор Лесли Уорнер уверенно пожал мою руку. — Ваш организм хорошо восстанавливается. — я заметил, как мужчина облегчённо выдохнул и свободно улыбнулся. — Честно говоря, я очень переживал за позвоночник и ваше правое колено. — признался он, сев напротив меня. — Травмы были…

— Да, — усмехнулся я, покачав головой, — я много читал об этом в интернете, пока лежал.

— В совокупности с другими повреждениями… — деловито начал доктор, но затем передумал и на пару секунд замолчал, — в общем, это настоящее чудо, что Вы вернулись к прежней жизни.

— Не совсем прежней. — поправил я; мой взгляд мельком пал на трость, которая в последнее время стала моей неизменной спутницей. — Меня всё-таки «попросили» уйти в отставку.

Доктор Уорнер неловко потупил взгляд и поджал губы.

— На Вашем месте я бы сейчас сделал упор на умственную работу. — негромко сказал мужчина. — С тяжёлыми физическими нагрузками придётся завязать. Думаю, через пару месяцев в Вашу жизнь может вернуться спорт, но, пожалуйста, никаких нагрузок свыше моих рекомендаций. — он посмотрел на меня в упор, а затем перевёл взгляд на свой планшет. — Я бы посоветовал начать выходить в люди и понемногу гулять. Не засиживайтесь в четырёх стенах, Герберт.

Я понимающе покачал головой в ответ. Никаких нагрузок свыше рекомендованных… Чёрт, да я даже пакет с продуктами поднять не могу! Приходится заказывать доставку или, на крайний случай, просить соседей. Стоит отметить, мои соседи — студенты, которые раза в четыре меньше меня. Гулять?! Да на меня все таращатся!

Невыносимое унижение!

Уже три месяца, как я вернулся в родные пенаты. Из-за постоянных разъездов я вообще плохо помнил, как всё здесь выглядит. Квартира у меня неплохая, кстати. Две большие комнаты и красивый вид из окна. Нужно ли что-то ещё простому смертному?

Вот и я решил, что большего не надо, а потому безвылазно просидел в четырёх стенах всё лето. Первое время ездил на приём к доктору, но потом предпочитал звонить, или он сам проведывал меня.

Какое-то лето, каких-то девяносто дней, подумаешь! Конечно, для рядового гражданского это сущий пустяк, но для меня, человека, который провёл всю свою жизнь в постоянных разъездах… Я, кажется, ни в одном городе, ни в одной стране не задерживался дольше, чем на три недели!

Безвылазные девяносто дней в квартире показались мне сущим Адом.

На прошлой неделе в Бруклин приехал цирк. Вокруг пёстрого купола в считанные дни вырос большой парк аттракционов. Издалека я видел там даже колесо обозрения! Оно крутится, по-моему, не переставая. Шум и гам не утихают ни днём, ни ночью. И всё это происходит практически у меня под окнами.

Ладно, с этим я преувеличил. Моя квартира находится в двух улицах от парка, но это не мешает весёлым возгласам людей доставать меня круглые сутки.

Листовки с изображением полосатого купола то и дело попадаются на глаза. То ветер поднимет их вместе с осенними листьями на подоконник окна, то в почтовом ящике вместе с газетой найду.

Я вижу их уже целую неделю и только сегодня решил всё-таки прогуляться с утра до кассы. Слышал от мамочек на улице, билет лучше покупать заранее, а то к вечеру останется местечко только где-нибудь в проходе. Да и оно будет стоить бешеных денег!

Надо же, за все свои сорок лет я ни разу не был в цирке. Даже в детстве. В зале темно, дети и взрослые глазеют только на акробатов, клоунов и фокусников. До меня им не будет никакого дела. Не идеальное ли это место?

Я занял очередь в кассу ровно в девять утра. Передо мной уже собралось человек тридцать. Все ждут открытия, чтобы успеть купить заветный билет. Неужели так много людей любят цирк? Лично я терпеть не могу клоунов. Чёрт его знает, кто там за всем этим гримом скрывается?

Мимо меня прошла парочка. Тея и Оскар, насколько я понял из их разговора.

Тея — довольно высокая, с иссиня-чёрными волосами, затянутыми в сложную причёску из толстых кос. На девушке драные джинсы небесно-голубого цвета с парой-тройкой тонких цепочек на поясе и две тёплые кофты. Из-под манжет на запястьях Теи видны кожаные браслеты. Она очень напоминает представительницу коренных народов Америки. Только осовремененную.

Оскар — среднего телосложения и роста, с густыми пепельно-золотистыми прядями. Бледноват, его кожа почти прозрачная. Вряд ли ошибусь, сказав, что в нём много от скандинавов. Мне доводилось бывать в Норвегии и Исландии не единожды, так вот, у Оскара очень похожий тип внешности.

Эти двое, скорее всего, просто приятели — при ходьбе всё-таки сохраняют некоторое расстояние между друг другом.

Они остановились в паре метров от меня и продолжают болтать.

— И чего тебе в цирк приспичило?

— Ты не понимаешь! — воскликнула Тея. — Здесь должно случиться что-то очень важное! И я хочу это видеть.

— Ну вот с чего ты взяла?

— Так духи сказали. — настаивала темноволосая. — Я им верю. Да и Лео так считает.

Минутой позже их догнал не менее радостный молодой человек. Брюнет, смуглая кожа — очень похож на испанца, — а глаза такие светлые, что от их прямого взгляда даже меня в дрожь бросает. Он чуть выше Теи, интеллигентного вида.

Встреть я такого на улице в толпе, подумал бы, что идёт мне навстречу какой-нибудь клерк. По крайней мере, редко я встречаю молодых людей, которые добровольно носят строгие костюмы как повседневную одежду. Его выдают только потёртые, но начищенные до блеска белые кроссовки на ногах вместо классических ботинок или туфель. Точно не клерк. Сомневаюсь, что он вообще работает в офисе.

Отмечу, парень смазлив, будто только что сошёл с обложки глянцевого журнала.

Вероятно, тот самый Лео.

— Сегодня на десять вечера. — сообщил молодой человек и чмокнул Тею в макушку. — Я буду ждать вас обоих здесь. — решительно заявил он. — Ровно на этом месте.

— Кто приходит раньше, тот покупает попкорн на всех. — Оскар указал пальцем на Лео. — Я не шучу.

— Ты думаешь, после этого я всё ещё захочу прийти первым? — усмехнулся он.

— Конечно! — без тени сомнения заявил мужчина. — Я, как обычно, опоздаю, а на Тею рассчитывать не приходится. Она вся в своих… — Оскар что-то неясное нарисовал рукой в воздухе, закатив глаза, — духах.

— Да, Лео, — согласно кивнула девушка, — вся надежда только на тебя.

Тея и Лео попрощались с другом и ушли, но Оскар почему-то не торопится вернуться к будничным делам. Мужчина проводил взглядом друзей, пока те не скрылись за из виду и достал из сумки какой-то прибор. Он мигает красной лампочкой и сам в целом напоминает громоздкую рацию.

Что это?

Прибор мигает сильнее, когда его антенну направляют к куполу цирка. Что это такое? Что показывает эта красная лампочка? Загрязнённость воздуха? Уровень шума? Нет, похоже, он для чего-то другого.

Из-за занятного приспособления Оскара я отстал от очереди. Люди за мной возмутились, и это привлекло внимание мужчины. Он смутился, нервно сунул загадочный прибор в свою сумку и поспешил убраться.

Уверен, Оскар придёт сегодня на представление, а я, чего бы мне этого не стоило, узнаю, что это такое за прибор. Доктор Уорнер советовал больше заниматься умственной работой. Что ж, так и поступим. Побуду немного ищейкой.

Кто знает, может, это действительно моё? В любом случае, это куда веселее, чем с утра до ночи таращиться в окно или телевизор.