Митчелл. Голодные. Часть вторая

Розалина Будаковская, 2021

О Кэйтлин и Ангелах Гекаты уже месяц ничего не слышно. Митчелл пытается вернуться к обычной жизни, но события проклятого леса не отпускают его.Мэттью Дормер сомневается в адекватности друга, поэтому решает имитировать убийство. Тело с места преступления оказывается связанным с Кэйтлин.Митчелл возобновляет поиски Тёмной Матери.

Принятие

— Хилл, твои методы, как всегда, непредсказуемы, но дают поразительные результаты! — восторженно пожал мою руку Саммерс и откланялся.

В квартиру вбежал запыхавшийся Дормер. Колин говорил, Мэтт взял отпуск после серии убийств культа и уехал из города буквально в тот же день, когда мы вернулись. Что он здесь делает?

— Где ты был? — нахмурившись, спросил Мэтт. — Я звонил тебе, Митч! — вспыхнул он и на эмоциях несильно толкнул меня в грудь. — Где ты, чёрт подери, был?!

— Там такая ситуация, понимаешь… — торопливо начал я, сунув руки в карманы. — В общем, я был в сосновом лесу в Айове в поселении призраков.

— Тебе голову напекло, что ли? — Дормер приложил ладонь к моему лбу. — Или крыша поехала после серии, а? — детектив полиции внимательно всматривается в моё лицо и хмурится. — У врача был?

— Я знаю, что ты не веришь во всё это, но я видел всё собственными глазами, Мэтт. — я мягко положил руку на плечо друга. — Если хочешь, я всё расскажу в подробностях. Только не здесь, хорошо?

— Да пошёл ты, Хилл! — выругался Дормер и зашагал прочь, но, не дойдя даже до порога, остановился и посмотрел на меня. — Сегодня в девять у тебя, понял? Не вздумай пропасть снова! — он ткнул в мою сторону пальцем, а затем всё-таки ушёл.

О Кэйтлин и культе Ангелов Гекаты ничего не слышно уже больше месяца. Ни новых убийств, ни единой зацепки, совершенно ничего. В некоторой степени я даже рад этому: жить в постоянном страхе за свою и жизни друзей — так себе удовольствие.

Практически всё идёт свои чередом: Эйден вернулся в церковь, Тревор поехал к бывшей жене и детям, студенты вернулись в университет, Ким, как ни странно, заслужила прощение Князя и продолжает работать в ломбарде, Саманта взяла отпуск и поехала, как хотела, во Флориду. Роско активно набивается мне в помощники и, по-моему, у него неплохо получается. По крайней мере, анализировать и сопоставлять улики и доказательства у мистера Банколе выходит с каждым разом всё лучше и лучше.

Что до мафиозной четы, Рут и Алекс, вполне счастливы, но из города уезжать домой не торопятся. Немного забавно, но Аншель тоже не намерен паковать чемоданы в Ирландию.

У нас у всех нехорошее предчувствие насчёт Кэйт, и это не может не волновать. Пусть о ней ничего не слышно, но, как известно, затишье случается перед бурей. Мысли об этом не покидают мою голову уже сколько времени.

Помимо работы меня не отпускают и думы о собственной жизни. Чёрт бы побрал тот день, когда я задумался об этом! Это невозможно! Я совершенно расклеился из-за какой-то… ерунды? Стоит ли недооценивать собственные волнения и мысли?

Я перебрал все шкафы, выбросил ненужное и свято верил, что это хоть как-то облегчит мне жизнь. Из всего гардероба остались пара футболок, свитер и джинсы. Что ж, обилия вещей у меня никогда не было. Разве что в школьные годы, когда все тёти отдавали вещи своих сыновей, чтобы я донашивал. Тогда гардероб валился от шмотья, но носил я всего одни джинсы и любимый свитер.

Сегодняшнее дело Клейтона Харриса было до безобразия лёгким. Убийца даже не удосужился попытаться прибрать за собой. Может, испугался, а, может, не думал, что дело вообще будут расследовать должным образом. Тем не менее неосмотрительность убийцы позволила нам быстро найти его. Им оказался парень, живший на три этажа ниже, Стюарт Берти. Причина: личная неприязнь и, как выразился сам задержанный — «Слишком идеальный образ жизни придурка Клейта».

Как позже выяснил Майк, у мистера Берти имеется отклонение психического характера, а именно: ему кажется, что все над ним втихую смеются. Стюарт чрезмерно завистлив, жаден и скрытен. Не следит за собой, в том числе личная гигиена, и за километры обходит медицинские учреждения.

Честно говоря, я немного сомневаюсь в его полной клинической неадекватности: увидев полицейских, Берти вёл себя как среднестатистический гражданин. Он нисколько не походил на сумасшедшего или параноика. Даже волосы тут же причесал — расчёска у него была в ванной на полочке, — и горячо извинился за беспорядок.

Если у него и есть отклонения по фазе, то они выражаются не в паранойе. Скорее, они связаны с асоциальным поведением. Возможно, это симптом более серьёзного заболевания, а, возможно, всего лишь следствие затворнического образа жизни. Проще говоря, проблемы психического характера я не исключаю, но не уверен, что они так серьёзны, как их пытается преподнести сам мистер Берти.

Никакой мистики, слава Богу! Хоть что-то привычное и предельно понятное.

В дверь позвонили. Задумавшись о деле, я совсем не заметил, как пролетели два часа. Восемь вечера, уже пришёл Мэтт. А Эйден… Он сказал, что хочет увидеть Рут.

— Колин нашёл телефон психотерапевта, к которому ходит Берти. — начал Дормер, снимая куртку и ботинки у двери, — Стюарт регулярно приходит за таблетками. Ему выписывают успокоительное. По всем тестам, Берти их честно пьёт. — Мэтт устроился за обеденным столом. — Так что, думаю, ты был прав. Берти осознавал, что делает.

Я ничего не ответил и открыл чайник, чтобы налить воду.

— Даже ничего не съязвишь? — удивился детектив. — Как же твоё «Не благодари, Мэтти» или «С тебя двадцатка»?

— Со мной что-то происходит, Мэтт. — отозвался я и поставил чайник на плиту. — После того леса… Я сам не свой, понимаешь?

— Слушай, Хилл, я не верю во всю эту чепуху. — решительно отмахнулся полицейский.

— Я знаю, но ты можешь выслушать?! — отрезал я. — Ты даже представить себе не можешь, что я видел там!

— И что же это? — недоверчиво наклонился ко мне друг. — Что-то похуже вспоротых трупов? Не смеши меня! Вряд ли есть что-то похуже.

— Я чувствовал в себе… — мысли моментально куда-то разбрелись, оставив меня сидеть с глупейшим выражением лица. — Это чудовищная мощь, Мэтт. Что-то такое, о существовании чего я даже думать не мог. — я растерянно вожу глазами по его лицу, надеясь на ответную реакцию. — Ты не можешь даже подумать о том, чтобы справиться с этой невероятной мощью. Ты просто… марионетка для неё, бездушный сосуд. — я машинально пожал плечами. — Ты сидишь, как рыбка в банке, пока с твоим телом происходит какая-то чертовщина!

— Слушай, друг, не пойми меня неправильно, — он накрыл мою ладонь своей, — но ты там никаких грибов не ел?

— Да иди ты! — отмахнулся я и нервно вскочил с места.

В дверь как раз позвонили, у меня появился весомый повод выйти с кухни.

Даже находясь в нескольких шагах от закрытой двери, я ощущаю в воздухе слабый аромат церковного ладана. Чего это Эйдена так рано принесло? Мне казалось, он останется у Рут подольше. Поссорились?

Фрост буквально просочился в квартиру, стоило мне открыть дверь, и тут же снял ботинки, опираясь левой рукой на полку для обуви. Священник, на удивление, торопливо избавился от куртки и любимого крысёныша отправил в комнату, а не понёс его мыть.

— Что-то случилось? — не выдержал я.

— Нет. — отрицательно помотал головой Фрост. — Нет, просто я не должен был уходить сегодня. — он с некоторой жалостью посмотрел на меня, но затем быстро скрыл её за приятной улыбкой. — Прости.

— Я в порядке, Эйден. — твёрже обычного сказал я. — Не понимаю, о чём ты?

— Просто… — священник замялся. — Ты не нальёшь мне кофе, пока я руки помою?

Только я хотел сказать, чтобы он не переводил тему, как заметил взгляд Эйдена, упавший на кроссовки Мэтта. Ну да, не лучшее время выяснять отношения. Я невольно вздохнул и посмотрел на Фроста.

— С молоком?

— Нет, не хочу молоко. — помотал головой он. — Печенье осталось?

Я качнул головой в ответ и пошёл на кухню. Возвращаясь домой сегодня, мне в голову пришла навязчивая идея захватить новую пачку печенья. Как знал.

— Слушай… — Мэтт поднял ладони перед собой. — Ладно, тупая была шутка, извини. Я идиот, согласен. — он виновато покачал головой. — Но ты себя хотя бы слышишь? Тот Митчелл Хилл, которого я всегда знал, никогда бы не поверил во всякую сверхъестественную чепуху. — сказал полицейский, опустив руки на стол. — И он уж точно не стал бы отказываться от медицинской помощи и работать с навязчивыми мыслями в голове. Ты можешь быть необъективным, Хилл. — Мэттью сделал паузу, вглядываясь в моё лицо. — Ты это, блин, понимаешь? Если ты посадишь не того? Всё, над чем мы оба работаем, пойдёт коту под хвост, Митч!

— Я не сошёл с ума, Мэтт! — гаркнул я. — Это не мешает мне работать! Если ты не заметил, сегодня я раскрыл очередное дело!

Дормер предпочёл промолчать, поджав губы, чем наговорить того, о чём, вероятно, будет жалеть следующие пару дней. Полицейский поднял ладони перед собой и встал.

— Давай закончим, окей? — предложил он. — Завтра оба… В общем, продолжим завтра, если захочешь, идёт?

Я слабо кивнул и проводил друга.

На кухне я застал Эйдена. Кофе налил, а позвать Фроста забыл. Рядом на соседнем стуле закутанный в маленькое полотенчико сидит Фобос. Крысёныш весь мокрый, похоже, Эйден всё же помыл его после прогулки. Фрост протянул любимцу четвертинку овсяного печенья, и Фобос зарылся в полотенце, хрумкая угощением.

Священник лениво встал и подлил кофе в мою чашку. Я сел на стул и закрыл лицо руками. Меньше всего мне хочется ругаться с Мэттом. Даже не потому что он мой друг, а по той простой причине, что он действительно нисколько не верит в сверхъестественное, следовательно, наш разговор априори закончился бы непониманием и ссорой.

Глупо было из-за этого кричать друга на друга. Почему такие элементарные вещи приходят только после ссоры, а не до неё? Понятия не имею. Снова. И тем не менее меня просто раздирает эта узколобость!

— Что он несёт, Эйден?! — снова вспыхнул я. — Почему он мне не верит? Я же его лучший друг! Мы знакомы чёрт знает сколько!

— Успокойся, не кричи. — священник аккуратно взял меня за руки. — Я на твоей стороне, я тебе верю, Митч.

— Почему так, Эйден? — обессиленно спросил я, слегка сжав его пальцы. — Разве я похож на сумасшедшего?

— Не осуждай это, не анализируй, Митчелл. — Фрост глубоко вздохнул и медленно выдохнул, а я сию минуту неосознанно повторил за ним. — Сила… — снова вдохнул он. — Не привязывай её ко всему, не уменьшай её величие и власть над всем. Просто… — очередной вздох. — Прими её существование. Тебе станет гораздо легче, клянусь. — пообещал священник.

— Это тьма в чистом виде… — обречённо прошептал я, на большее просто не хватило сил. — И как мне принять это? Я стараюсь, всё время стараюсь искоренить зло насколько это возможно, а ты говоришь принять?

— Сила — это всё и сразу. — пояснил Фрост. — Как используешь её, такой она и будет. Что ты призовёшь, то и придёт к тебе. Культ призвал Тьму, она и пришла к ним.

— Я никогда даже представить не мог, что существует такая мощь. — из последних сил выдохнул я.

— Это лишь капля, Митчелл. — Эйден аккуратно погладил мои руки. — Просто прими. Посмотри на мир другими глазами, по-новому.

Я всю ночь лежу и как настоящий идиот или параноик таращусь в белоснежный потолок. Даже в темноте он поблёскивает, как первый снег, из-за лучика света, который осторожно прокрался в комнату. Где-то под окном горит уличный фонарь. Странно, я раньше не замечал, что его свет проникает в мою комнату.

«Посмотри другими глазами», «прими её». Как это можно принять? Как это можно сделать так просто? Будто оно всегда было со мной, будто я просто не обращал на это должного внимания? Я не знаю. Я не знаю, как мне сделать это.

Ночь тянется медленно. По-моему, часы не идут, стрелки застряли на трёх часах и двадцати трёх минутах, а солнце за окно не особо торопится вставать. Новый день не начинается. Мир замер. Меня с головой опять накрыло это противное чувство беспомощности. Как я могу повлиять на солнце? Вряд ли хоть один человек способен поторопить дневное светило начать день. Нет, такое никому не под силу.

За стеной тихо посапывает Эйден, иногда приглушённо пищит Фобос. Пусть эти звуки едва заметны, но я слышу их так чётко, будто всё это происходит прямо у меня над ухом. Мне слышно так же ясно, когда Эйден переворачивается с живота на спину и обратно. И как Фобос еле полз на кухню пить, не до конца проснувшись от крысиного сна.

Плоть, мозг ясно вспомнили те ощущения, когда во мне находилась Сила. Я чувствую себя хлебной крошечкой на мраморном полу тронного зала. Пылинка на большом обеденном столе. Крошечный кораблик во всём Тихом океане. Я ничто и всё же я, наверное, что-то да значу для всего огромного мира и чудовищной Силы.

Из груди вырвался блаженный от внезапного осознания выдох. Постель кажется настолько удобной, что по своей воле мне вряд ли придёт в голову покинуть её раньше звонка будильника. Свежий воздух приятно наполняет лёгкие с каждым вздохом, а веки наливаются свинцом. Я лениво перевернулся с правого бока на спину и моментально провалился в сладкий сон.

Рано утром я отправился к студентам. Ронни просила зайти, она хочет отдать мне все свои записи по культу Ангелов Гекаты. Квартира Ронды и Оливера находится недалеко от нашей, буквально в пятнадцати минутах прогулочным шагом.

Звонок в дверь. Мне сразу открыл Молоуни.

Он торопится, а в руках держит флакон тонального крема и косметический спонж в форме яйца неоново-розового цвета. Заострённый кончик латексной губки испачкан как раз в тональном креме того же оттенка, который держит Олли.

Я присмотрелся к лицу музыканта. На его правой щеке практически исчезли забавные веснушки, на левой они ещё видны. Неужели, Молоуни каждое утро замазывает их?

Не буду доставать его своим мнением. Не сегодня, по крайней мере. Пусть собирается, Олли и так сегодня нервный. Похоже, студенты проспали.

— Вот, детектив. — Скаврон показалась из комнаты и вынесла мне пакет с тетрадями. — Всё, что есть.

— Надеюсь, это поможет с поисками Кэйтлин. — улыбнулся я.

Ронда внимательно обвела меня взглядом, сложив руки на груди, а затем мило улыбнулась.

— У Вас всё хорошо, да, детектив?

— Хм… — ухмыльнулся я, мельком вспомнив непростой вчерашний вечер. — Конечно.

— Вы почти распутали этот клубок, мистер Хилл. — негромко сказала она неестественно взрослым для неё голосом. — Дело за малым. — добавила художница шёпотом.

— Прости? — непонимающе переспросил я.

— Я говорю, нам пора идти. — привычным голосом сказала Ронни, захлопав длинными ресницами, как кукла. — Хорошо?

Я пытливо всматриваюсь в личико девушки, но никак не могу понять, что произошло минуту назад. Клянусь, через Ронду кто-то только что сказал мне, что… Нет, быть не может! Да к чёрту!

— Да, да, конечно. — очнулся я и прошёл к выходу. — Хорошего дня!

— И Вам! — сказали студенты одновременно.

Я вернулся домой и ровно до полудня изучал записи художницы, а ровно в двенадцать часов дня мне позвонил Мэтт.

— Митч, есть дело. — уверенно сказал он. — Ты занят?

— Нет. — машинально я помотал головой.

Дормер прислал адрес, и я приехал на место преступления буквально через полчаса.

Недалеко от Квинса. Первым делом, ещё не заходя в квартиру, я обратил внимание на ближайшие дома: немного обшарпанные, рядом с лестницей два разодранных мусорных пакета с воняющими на ближайшие два квартала остатками рыбы и парой упаковок от фитнес-хлопьев. Интересно.

Мэтт дожидается меня в квартире. Мой друг даже не приближался к трупу, пока я не пришёл.

Место преступления — столовая. Мужчина лет шестидесяти, тучного телосложения, судя по всему, сел ужинать. Что-то пошло не по плану, и он упал, затем перевернулся на левый бок. На кухонном столе остались его отпечатки. Мужчина наугад хватался за столешницу. Вероятно, у него закружилась голова, что спровоцировало падение.

По внешнему виду тела могу предположить, он пролежал здесь около двенадцати часов. Плюс-минус час.

В прихожей я заметил портфель. Простенький, чёрного цвета, без особых изысков, но из дорогущей кожи. Внутри пара чистых листов бумаги, скреплённых металлическим зажимом, шариковая ручка «Монблан», а в потайном кармане я нашёл безымянную записку от врача. Мужчина принимал препараты для разжижения крови. Он страдал от тромбоза.

Следом я обратил внимание на халат и пижаму трупа. Они из натурального шёлка насыщенного красного цвета с тёмно-синими крошечными крестиками. Судя по этикетке, сделаны в Японии. Далеко не самая дешёвая одежда. На подвороте правой штанины я обнаружил едва заметное пятно йода. На правой руке мужчины красуется след от часов. По всей видимости, он любил туго затягивать ремешок.

На тыльной стороне ладони той же руки я заметил следы плохого тонального крема: он лежит неестественно ровным слоем и выглядит значительно «живее» остальной кожи. Под «маской» скрываются три синяка разной давности, но относительно свежих. Иглы? Капельницы. Это, скорее всего, следы от катетера.

На небольшом круглом столике как раз лежат золотые часы и нетронутый салат из смеси салатных листьев, помидоров черри и столовой ложкой устричного соуса. Рядом стоит бокал красного вина. Кажется, сухое. Довольно неожиданный выбор напитка, тем более, что его таблетки не сочетаются с алкоголем.

Могу с уверенностью сказать, что тело неизвестного мужчины оказалось в этом доме и районе чуть ли не случайно. Жил он явно не здесь.

Не понимаю, что задумал Мэтт?

В квартире сильно пахнет его одеколоном. При чём аромат не лёгкий и свежий, будто Дормер пришёл за час-два до меня, а насыщенный и достаточно чёткий — запах успел распространиться по всей квартире и даже немного пропитал собой пижаму трупа.

Странно всё это. Чтобы одеколон настолько въелся в ткань — пусть это и шёлк, — а Мэтт к телу не подходил, по его словам, до меня, то Дормер должен был, как минимум, обниматься с этим мужчиной. Вряд ли бы Мэттью согласился на это. Но подождите!

Я перевернул тело на живот и осмотрел его спину. Трупные пятна есть на спине, на боку — положение, в котором, предположительно, умер мужчина, — слабо просматриваются. Из этого следует, тело кто-то специально перевернул на бок через несколько часов после смерти. На спине, в районе ключиц чёткий след нательного крестика.

Я поднялся на ноги и обвёл квартиру взглядом.

— Где ты нашёл его?

— Здесь. — Мэтт уверенно указал на тело. — Я же сказал, что ничего не трогал без тебя.

— Труп ты откуда притащил? — раздражённо спросил я. — Хочешь меня проверить, да? — я нервно сунул руки в карманы. — Я же сказал, мне ничего не мешает работать, ясно?

— Теперь я вижу. — виновато пролепетал он, опустив голову.

— Да какого чёрта, Мэтт?! — взорвался я. — Когда ты вдруг перестал доверять мне, скажи?!

— Ты слышал, что ты вчера нёс, Митч?! — крикнул Дормер. — Я решил, у тебя, к чёрту, крыша поехала! С нашей-то работой не мудрено, но ты мой чёртов лучший друг, Хилл! Я не могу и не буду смотреть на то, как ты лишаешься рассудка! — полицейский с трудом взял себя в руки. — Вот скажи, где доказательства, что я притащил его сюда?

— Первое — знакомый запах. — понуро ответил я. — Твой запах в квартире повсюду. И он впитался в пижаму. Одеколон ты с собой не носишь, следовательно, тебе бы пришлось подойти к телу на расстояние меньше двадцати сантиметров и находится к нему так близко около семи или десяти минут. — я мельком обернулся на труп. — Ты хоть и выглядишь дохляком, но жилистый. Чтобы дотащить такую тушу одному с улицы сюда, у тебя как раз ушло бы минут десять.

— Второе?

— Лекарства. — продолжил я. — Они для разжижения крови и с алкоголем не сочетаются. Ты, вероятно, проверил его портфель прежде, чем оставить его, но второпях забыл посмотреть в потайной карман. Этот мужчина действительно следил за здоровьем и хотел жить. — я сглотнул неприятный комок из обиды. — И вино. Красное и сухое. Такое любит твоя жена. Не удивительно, что ты схватил знакомую бутылку, даже не подумав, что оно никак не сочетается с овощным салатом. Для тебя это мелочь и понт, а умерший знал это как свои пять пальцев.

— С косметикой я тоже плохо обращаюсь, хочешь сказать? — обидчиво и с вызовом спросил Дормер.

— Ты взял тональный крем у жены и растирал его пальцами, а не спонжем или кистью. — я отчётливо вспомнил утреннюю картину, как Оливер стоял перед зеркалом и замазывал свои очаровательные веснушки. — Мало того, он не подходит по оттенку, так ты ещё и не учёл, что кожа трупа начнёт бледнеть.

Мы расстались не на самой лучшей ноте.

Я, подавленный и будто униженный сам собой, бреду по улицам Бруклина. Ноги, кажется, сами несут меня к Эйдену. Понятия не имею, как я умудряюсь каждый раз приходить именно в тот момент, когда у Фроста случается перерыв. Даже если он минутный и незапланированный, мне всё равно повезёт успеть к нему!

Священник, привычно, прячется в кустах у забора и курит. Удивляюсь, как его прихожане ещё за этим делом не поймали. Эйден, увидев меня, помахал рукой и улыбнулся. Он спешно затушил сигарету, выкуренную примерно на половину, и направился мне навстречу.

— Как у тебя с делом? — с улыбкой поинтересовался Фрост и обнял меня. — Уже нашёл виновного?

— Ага, Мэтт. — невесело ответил я. — Он решил меня проверить. Думает, я параноик или псих.

Эйден никак не прокомментировал мой ответ, только многозначительно покачал головой и обнял себя за плечи.

— Куда теперь идёшь?

— Хотел разобраться с записями, которые украл Гринсон, помнишь? — сказал я. — Тетрадь с рунами.

Фрост утвердительно кивнул.

— Думаю, Аншель поможет мне с переводом. — уверенно добавил я, но заметив вопросительный взгляд священника, засомневался. — Он ведь не откажет, да? Услуга за услугу, или как он там привык работать?

— Про услугу взамен лучше скажи сразу. — посоветовал Эйден. — Мне пора, хорошо? — он мельком оглянулся на церковь и стекающихся к ней людей. — До вечера!

Мистер Леви откликнулся сразу. Даже странно. Учитывая то, что я ему не особо-то нравлюсь, это очень даже странно. Обидно, что Рут арабский не знает. С ней мне куда приятнее общаться, чем с её шельмоватым дядюшкой.

Мы договорились встретиться у нас с Эйденом дома. Своё место жительства Леви категорически не собирается называть даже любимым племянникам. Мужчина пришёл ровно в назначенное время, не опоздав ни на минуту, и сразу перешёл к делу.

— Митчелл… — не то сонно, не то задумчиво протянул он, поглаживая бороду. — И какой резон мне тратить своё бесценное время на твои каракули?

— Услуга за услугу, мистер Леви. — сразу же ответил я. — Думаю, договоримся. — я решительно протянул ему руку в знак заключения «сделки».

Мужчина, всё это время опирающийся на трость, отставил её к стене и подвинулся ближе к столу. Он внимательно смотрит на меня, будто пытается прочитать мои мысли. Аншель покачал головой и, наконец, пожал мою руку.

— И как долго ты готов ждать перевод? — неторопливо протянул Леви, опираясь на локти.

— Хотелось бы получить его как можно скорее.

— Скорость дорого стоит, детектив. — хитро улыбнулся Аншель.

— Не думаю, что дороже жизни Вашей племянницы. — ответил я. — Культ не нападал на неё только из-за слухов о беременности. Сейчас же вскрылась правда, так что… — я сделал паузу и провёл языком по внутренней поверхности зубов. — Кто знает, какие безумства могут взбрести в голову сумасшедшим, верно?

— Решил шантажировать меня? — недобро произнёс он вполголоса, наклонившись ко мне ближе. — Это плохо заканчивается, Митчелл. Для шантажистов.

— И в мыслях не было, мистер Леви! — я поднял перед собой ладони. — Просто напоминаю, что у нас есть общее дело.

Аншель задумался и ненадолго замолчал. Спустя короткое время — хотя я успел допить свой чай, — он попросил листок бумаги и ручку. Леви написал что-то на иностранном языке, а ниже по-английски записал адрес.

— Не ты один печёшься о Рут. — Аншель отложил ручку и протянул записку мне. — Мои ребята ничего не нашли, но там точно что-то есть. Кэйтлин Дэ Труа не чёртов призрак, она должна была оставить хоть какой-то след.

— Думаете, она ещё в городе?

— Её видели пару раз в прошлом месяце. — утвердительно кивнул Леви. — И вчера в больнице у некого Роя Моргана из кардиологии.

Я отдал тетрадь Аншелю, а сам отправился по адресу, который дал Леви, искать доказательства того, что там действительно была Кэйтлин Дэ Труа. По дороге я позвонил Мэтту и в знак примирения попросил помочь: кто такой Рой Морган, и, главное, зачем Кэйт навещала его вчера в больнице.

— Слушай, очень смешно. — недовольно отозвался Дормер. — Ты, вроде, мириться звонишь, а сам опять начинаешь!

— Да о чём ты?

— Труп сегодня утром, — уточнил полицейский, — его имя Рой Морган.

— Интересно. — задумался я. — Мэтти, будь другом, найди на него всё, что сможешь, окей? Буду должен!

Дормер ничего конкретного не ответил и, проворчав что-то непонятное, бросил трубку. Несмотря на то, как он отреагировал на мою просьбу, я уверен, Мэттью сейчас же сядет за компьютер или поручит это Дэну. Как бы там ни было, он приложит все усилия, чтобы добыть информацию.

Адрес, которым поделился Аншель, помещение чайного магазина. Он временно не работает, судя по вывеске на двери, и это «временно» длится уже три года. У входа меня встретили двое не сильно крупных, но с чересчур суровым видом мужчины. У одного лицо изуродовано грубым шрамом на левой щеке, а волосы имеют рыжеватый отлив. Лица второго практически не видно из-за густой тёмной бороды, только жуткие светло-серые глаза блестят из-под кустистых бровей.

Они решительно наступают и уже схватились за кастеты, припрятанные в карманах спортивных курток, но я вовремя вспомнил про записку мистера Леви. Похоже, часть на непонятном языке предназначается как раз для его сторожевых.

Мужчина со шрамом — главный — именно он потянулся за запиской, а затем отозвал напарника, коротко крикнув ему что-то на иврите.

— Там ничего нет. — сказал он с сильным акцентом. — Мы всё перевернули трижды.

— Моя работа находить то, что не нашли другие.

Мужчина только рассмеялся и пристроился на оградке рядом с напарником курить.

Помещение магазина, похоже, с момента «временного» закрытия используется как склад. Среди коробок есть и остатки старой чайной продукции, и пара коробок со свежими жестяными банками. Внутри новых коробок много сушёной лаванды. Её запах я почувствовал ещё с порога. Здесь же мёд, химические реагенты без подписей и уйма загадочных книг.

Что не менее важно, среди всего этого многообразия я чётко ощущаю тонкий аромат ванили. При чём запах, скорее, создан искусственно, натуральная ваниль пахнет немного по-другому. Точно такой же аромат мне попался в квартире Гровера.

Кэйтлин была здесь, вне всяких сомнений.