Шанс на спасение. Рассказ

Роза Крыма

Ваня – необычный мальчик. Он победитель математических олимпиад. Гений, не загордившийся победами, заслуженными медалями, – всегда готов прийти на помощь слабому, – он герой в школе.В их класс приходит «новенькая».Вместо гения, в нем проснулся обычный мальчишка, готовый на всёради дружбы с понравившейся девочкой. И этим пользуются подлые игроки, уже обманувшие не одного.И тут судьба посылает ему новое испытание! И мальчик не прошёл мимо.Автор РОЗА КРЫМ

© Роза Крыма, 2022

ISBN 978-5-0055-4707-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Автор РОЗА КРЫМ

Ваня столкнулся с ней в раздевалке, на первое сентября. Её голубые глаза поглотили Ваньку-ботаника целиком…

*

Его голову, за минуту решающую сложнейшие уравнения и алгоритмы на Олимпиадах, затмил вопрос: «Кто она?»

Мальчик машинально зашёл в класс, сел за парту.

Уставился на «клаху», которая цвела в букетах за столом, даренных родным шестым «А» классом.

Математичка встала, сияя от души. Подошла к доске, и красным мелом красиво вывела: «Первое сентября 2015 года». Повернулась к классу.

Она лепетала о школе, о проведённом ими, уже повзрослевшими детьми летнем времени, каникулах…новенькой…

*

Что?…Кто?…Новенькая?

Ваню с его феноменальной памятью не зря звали «ботаником» — от невредной детской зависти.

Ещё бы! Не каждый усваивает на лету учебный материал.

И не каждый имеет звание «Почетного ученика школы№4545», что находится в небольшом городке Северный. Да, Ванька-ботаник стал гордостью школы.

Но сам гордостью не страдал.

*

Все почему-то стали оборачиваться на задние парты. Ваня подумал, что его, как отличника опять ставят в пример. Но сзади, куда было обращено внимание ребят, раздались лёгкие шаги. А потом «вспыхнула» ОНА…

*

Именно, — вспыхнула в лучах осеннего солнца, что заглянуло на букеты Светланы Ивановны через раздвинутые шторы. Вспыхнула огоньком, на который теперь полетела душа ботаника, подобно мотыльку.

Ибо перед этим огоньком меркли блёстки кубков олимпиад по математике Вани Славина, — так ослепил его ярко — оранжевый луч солнца, что заиграл на её золотых волосах.

А ведь в школе были девчонки, и покрасивее… Почему Ванька их не замечал?

Она выпорхнула перед классом.

*

Именно — выпорхнула, сделав руками танцевальный взмах. И назвалась Асей…

Фамилию он уже не слышал. Девочка подняла подбородок. Раздался тихий голос. Ася рассказывала о себе. Говоря, она обвела класс глазами. Ваня опять попал под магнит глаз, излучающих голубизну.

*

— Больше всего на свете я люблю танцы! — произнесла Ася, и прошлась перед доской, закружившись «юлой», чем вызвала восторженные возгласы и аплодисменты одноклассников. Она вскользь упомянула о наградах. И добавила, что не мыслит себя без танца.

— А моя мама… — девочка запнулась. И только что светившиеся голубые искорки радости общения с новыми друзьями в её глазах погасли. Руки — крылья опустились.

Ася всхлипнула.Ребята зароптали.

*

Учительница встала, подошла к ней:

— Достаточно, Ася. Иди, милая за парту.

Ася прошла мимо парты ботаника. В висках Вани застучало. Потом стук перешёл в грудь, окатив мальчишку горячей волной. Так Ванька-ботаник узнал, что кроме мозгов на «отлично», у него есть сердце.

***

И всё бы ничего, да теперь Ване стало не до любимой математики. Её потеснила, никого не спросив, новенькая девочка. И когда Ванька Славин завалил очередную Олимпиаду, математичка с укором спросила:

— Да что с тобой, Ванюша? Уж не влюбился ли ты?

Вот тогда Ванька понял, что втрескался по уши в Асю…

*

Кроме Вани Славина, в шестом «А» учатся и другие ребята.

Вот некоторые из них.

Переменка. У окна стоит рыжий Петька, и морщась, ковыряет больной зуб. Его дружок, Алик, чернявый мальчонка, замечает:

— Иди к зубному, бесплатно же!

— Угу! Васёк из шестого «Б» сходил. Дак этот фельдшер ему аж три зуба вырвал. Зверь!…Теперь Васёк ходит, как «шишига»! Ага!…

— А болеть — лучше?

Рыжий махнул на него. Осмотрел класс.

*

Мимо его взгляда не проскользнул и ботаник. Ванька сидел, подперев по — Лермонтовски щеку, вместо того, чтобы по своему обыкновению, уткнуться в очередную методичку по математике. Раскрытая книжка лежала на парте, распластав перед ним страницы с новейшими формулами, напрасно зазывая ботаника «пораскинуть мозгами». Доступ к извилинам серого вещества был заблокирован влюблённостью юного гения.

*

Рыжий толкнул дружка:

— Слышь, чего баю?…Момент ловить надо.

Он мотнул головой в сторону ботаника. Алик почесал затылок:

— В смысле?

— В смысле, что сейчас у него башка ботаника без смысла. Просекаешь? А очухается — поздно будет…

— Да ну… Он же — Славин! Его не переиграть…

— А это уже не твоя проблема.

***

Начинался ноябрь. Осень была долгая и тёплая.

Почти весь октябрь дождь и снег. Как не в городе Северном! А школьники — только рады: больше на свежем воздухе во дворе можно играть! Первый снег падал, тут же таял на сером асфальте.

*

Ваня глазами отыскал скамейку, у которой бывала Ася.

Где по — суше, и красно — жёлтый ковёр из листвы сохранился, не перемешался с грязью.

Там обычно сидела она, Ася. Или разминалась на большой переменке, делая упражнения по танцам, опираясь за скамью.

Сегодня она не одна. Подошёл Кира Тупых, высокий подросток. Его боялась вся школа. А вернее — учителя: дед Киры спонсировал школу.Кира уже перешёл в восьмой класс, и любил красивых девочек.

Крутя дорогой телефон в руках, он что — то говорил Асе. Она улыбнулась. Ванька обреченно вздохнул. Конечно, он не урод. Но для такого телефона и у его бабушки пенсии не хватит!

*

— Вот — вот! — кто — то похлопал ботаника по плечу.

Он обернулся. Рыжий ухмылялся. И его тень — Алик притопывал ногой.

— Что, отличник, нерешаемая задача?

— Эх, ты! А ещё — ботаник…

Подтрунивали они.

— Видишь, девочки богатеньких любят, не то, что ты…

Ваня от злости замахнулся рюкзаком, но Рыжий поднял руки:

— Да успокойся! Мы — что?…Мы дело хотели предложить тебе.

— Угу! — поддакнул смуглый дружок, — Хочешь такой же телефон?

Он ткнул пальцем в Киру Тупого, что развлекал Асю.

— Дак у тебя хоть десять таких телефонов будет! — заверил Рыжий.

— А эта Ася будет улыбаться тебе, как сейчас — ему!

Ванька оторопел. Ботаник Славин выключился окончательно.

А рыжий начал басню о «Добавьте два рубля — до миллиона не хватает». Ванька его не слушал. Он тоскливо смотрел в окно, где она была с другим…

***

Узнаем ближе Асю.

Девочка пошла в маму: такая же пластичная, с чувством музыкального такта. Её мать была известная чемпионка по водным танцам. Многие награды легли к её ногам.

Как — то перед очередным соревнованием на маму напали. Чудом оставшаяся в живых, чемпионка не остановилась: на кону стояло золото.

Отец Аси теперь сопровождал везде любимую жену.

Но великая чемпионка погибла в аварии, а её муж выжил. Эксперты доказали, что виной дтп были отказавшие тормоза. Перед поездкой машина проходила тех. осмотр.

И отец Аси подал на эту компанию в суд. Выиграл его.

*

После смерти любимой, Иван Петрович не сломался.

В память о жене он поклялся довести теперь дочку до Победного пьедестала. Он убедил Асю не бросать танцевальную школу. И девочка смогла пережить утрату матери, занявшись любимым делом.

Сегодня Иван Петрович с гордостью смотрел на будущую чемпионку: на меньшее он не рассчитывал.

Асю заметили, взяли в лучшую пятерку. Не зряотец отговорил дочку не бросать танцы, его затраты на обучение Аси давали плоды…

Трагедия с женой сделала отца более осторожным.

Он следил за дочерью, считая теперь себя телохранителем.

*

Вот, Ася идёт с парнем, старше себя. А машина незаметно следует за ними.

Ребята остановились. И где?…У мусорного бака.

Иван Петрович прищурился. Затормозил машину.

Он увидел, как над бачком склонился какой — то мальчик. Вполне нормально одет. Что же он искал?

Паренёк достал что-то из мусора, и сунул за куртку.

А тот, что гулял с Асей, ткнул в него пальцем.

Но не будем забегать наперед.

***

…Ваня шёл, не разбирая дороги, вытирая слёзы и хлюпающий нос. Соль, сразу застывавшая на морозе, больно стягивала детское лицо. Ваня сначала сцарапывал её жёстким рукавом свитера, а потом уже и не замечал.

Ещё бы! Так облапошили!…

*

Почти всю бабкину пенсию проиграл.

И описывал уже третий круг, обходя свой двор. Мальчишка не знал, что теперь делать, и куда идти. Если б он был брехуном, как — то, да отоврался…

Но в том — то и дело, что играл на деньги в первый раз.

И похоже, что в последний.

*

А бабушку свою Ванька любил сильно.

Она у него за место мамки и папки была. Добрейшей души человек! И деньги никогда не таила, ибо знала: Ванюша без спроса ничего не возьмёт. Так уж у них с самого начала повелось.

Ванька как представил свою бабульку, схватившуюся за сердце, так слёзы ещё сильнее покатились по исцарапанным щекам…

И теперь уже от злости на себя, что поверил наглому Рыжему, и его дружку в их детскую сказку про «безобидную игру». И правильно, что ботаником обозвали…

А ещё — «Чемпион»!…

Тут кто бы знал, что в детской душе творилось!

Да чем бы дело кончилось, как Ванька услышал отчаянный крик. Мальчишка встал. Осмотрелся. Хриплые вопли неслись из мусорки, что источала «благовоние» неподалёку.

Мальчик, всхлипывая, дошел до бачка.

Такого он ещё не видел: среди белого дня на помойку выкинули котёнка! Сколько он пробыл на морозе — было непонятно.

Грязный комок уже покрылся инеем. Горячая волна жалости пробила Ваньку до мозгов, включая и «ботаника»… Мальчишка схватил холодеющее тельце, и быстро стал запихивать за куртку.

*

Как услышал: — Ну,ботаник…то что олимпиаду проехал, это ясно! Но опускаться до помойки…

Ваня рывком обернулся. Надо же: сладкая парочка! Ася и её ухажёр.

Слёзы от позорно проигранных денег, и стыда перед родным человеком ещё не высохли. Волна жалости к выкинутому котёнку перекатилась в тихую ненависть. Ненависть к этому сытому «откормышу», что мало того, вёл любимую девочку, а ещё и насмехался…

И Ваня не промолчал, как промолчал бы раньше ботаник Славин. Он увидел лицо Аси, такое бледное, её глаза — такие бездонные, готовые наполниться слезами.

Они кричали: «Скажи, что это не так!»

Ваня расстегнул куртку, достал дрожащий комочек.

И гордо сказал: — А я и не думал опускаться. Не обольщайся! Видал? Я не прошёл мимо, как…

Он махнул рукой, не договорив. Ему стало всё ра-вно!

Что подумает Ася, что скажет в ответ «холёный»…

Надо было спасать котёнка. Выживет ли?

Ваня поспешил домой.

*

Ася глядела ему вслед.

— Тоже мне, герой! — усмехнулся Кира. — сам на бабкину пенсию выживает. А кота — куда!?

Молчавшаядо сих пор, Ася вдруг спросила: — А ты бы что сделал?

— Давай не будем портить прогулку… Хочешь, я покажу тебе новую игру…

–Не надо. Холодно уже. Мне пора.

Ася выдернула ладонь из его руки.

— Я совсем забыла… Мне надо… Не провожай!

Она отвернулась от Киры, и пошла по пешеходной дорожке.

Вслед за Асей тронулась машина.

*

— Ну и вали! Раз тебе пора. Тоже мне — красотка.

Он достал наушники, вставил в уши. И мотая головой на манер Дауна, присел на скамейку. Закурил.

Но… прежде, чем осуждать Киру Тупого, давайте узнаем, в каких руках он воспитывался, кто и чему учил мальчика…

*

Маленький Кирилл привык на каждые выходные получать от деда подарок. Какой хотел. От машинки, до телефона.

Однажды дед подвёл внука к лягушке.

Обычная болотная квакуха сидела в банке, и пучила глазёнки. Кира спросил: — Это мне? Подарок?

Вот тут он и узнал, за что ему дед дарит подарки.

— Ты её должен удавить! — потребовал дед.

— Зачем? Ей будет больно. — воспротивился мальчик, чья ещё чистая душа не знала уродства извращения.

— Тогда ты не получишь подарка! — рассердился дед.

— Но почему? Разве я сделал плохо, не убив лягушку? — удивился мальчик. Дед ему был и за отца, и за мать.

— По тому, что за желание надо платить, страдать. — учил дед, — Ты же не хочешь страдать из-за новенького телефона.

Кирилл заплакал:

— Я не хочу такого подарка!

*

Но деду надо было выучить жестокому закону своего наследника, по которому он жил, и работал. И как только Киру осмеяли такие же мажорные откормыши, он, не привыкший думать, и давать сдачи, сразу прибежал к деду. А дед и ждал того…

*

Лягушку сможет удавить не каждый. А если тебе после этого припишут героя, да презентуют подарком, каким пожелаешь…

Да-да… вот так вымащивают дорогу в ад. Даже собственным детям и внукам. Ведь у змей не бывает детей.

У них — гадёныши…

*

Понятно, что потребности растут, как и дети.

Выросли желания и у Кирилла. И быстрее, чем думал дед. Как — то он попросил внука сбегать в аптеку, за ингалятором. Дед страдал от жабы.

Прошёл час. Зимой темнеет быстро. Дед не находил себе места.

Наконец, на пороге показался внук. Кирилл был пьян.

Он молча хотел пройти мимо деда, но тот схватил за шкирку внука: — Ты что, смерти моей хочешь?! Гадёныш!…Если б я не вызвал «Скорую», мне — кранты!

Бледный Кирилл повалился в ноги деду:

— Мне нужны деньги!…Много денег… Я проигрался!

— Что-о-о?… — складки отёкшего подбородка старика затряслись от бешенства. Он снова захрипел.

Его душила та самая жаба.

— Я сделаю всё, что ты хочешь… — умолял Кирилл.

— Заработаешь теперь на свои желания, понял? — заорал дед.

*

Нечего делать, — Кире пришлось выйти на работу: мыть полы в офисе деда. Но как только он выходил на улицу, азарт игрока вёл его, как мышь на удава…

В клубе дружки освистали Кирилла, узнав, что тот убирает пепельницы в конторе деда.

— Да он над тобой издевается… позор! С твоим завещанием вообще можно не работать!…

*

Как — то Кира решил забежать к деду в контору, раньше обычного, до своей работы. И стал невольно свидетелем нехорошей ситуации.

Входная дверь в кабинет деда хрястнула.

Из неё выскочил раскрасневшийся мужчина.

— Всё! — выпалил он на глазеющего сослуживца, очередного «счастливца» на ковёр.

Кира попятился за лестницу, и оттуда наблюдал за происходящим.

— Ухожу! С меня позы «раком» хватит!

Мужчина зачем — то сорвал с себя галстук, завязал его узлом, и бросил в урну. И высморкался туда же.

Потом вздохнул с облегчением, и не спеша, посвистывая, прошёл мимо Киры, и стал удаляться по коридору.

«Счастливчик» встал перед дверями шефа.

Поднял руку, чтоб перекреститься, но из кабинета грубо рявкнули: «Следующий!»

Кира вздрогнул за лестницей, узнав голос деда.

А «следующий», пригладив жидкие волосёнки на голове, жадно глотнул воздух, и шагнул на приглашение. Мельком глянув на жабоподобного шефа, он икнул.

— Ну вот, сейчас начнет рыться в бумажках! — прошептал служащий.

Шеф залистал книгу.

— А сейчас ему позвонят, и…

Шеф, сотрясая жирные складки подбородка, похожие на бульдожьи, приклонил ухо к трубке телефона: — Да перестань уже икать по — идиотски!…Да нет, простите, это я не вам…

— Уж повесил бы сразу портрет Гитлера, вместо президента! — прошипел беспрестанно икающий служака.

Выйти из кабинета ему помогли, — секретарша, и следующий, «Счастливчик» — два. Секретарша дала хлебнуть какой-то вонючей жидкости из синего флакона.

— Что же делать? — тупо спрашивал бывший служащий.

— Может, ещё налить? — подсказала секретарша, и нагнулась к тумбочке так, что на бывшего опять напала икота:

— А?…Да нет, я не про это…

Он прислушался к дверям. Ти-ши-на…

*

Даже у Киры телефон молчал — он записывал.

Ноги противно тряслись. Подняться не было сил.

Он узнал «Счастливчика».

А «Счастливчик» ждал грома. Но стояла ти-ши-на…

Даже секретарша перестала брякать спицами.

Тихо отворилась дверь. Вышел бледный, спокойный «Счастливчик» — два.

— Чё… С Новым Годом!, — он кивнул на сидящего, — пошли!

*

Они встали у окна в коридоре.

Второй сделал две затяжки, и на выдохе скороговоркой выпалил: — А чего от этой жабы ждать? Ты не в курсе, как он убрал неугодного зятя?

Первый пригладил волосёнки.

Второй выпустил табачный дым из ноздрей: — А!…Теперь уж всё можно. Не взлюбил шеф зятя. Тот не схотел шестёркой у него бегать. Долю свою потребовал от бизнеса.

Дочка встала на его сторону, мужа, значит…

Ой, что тут было!

*

Кира судорожно сжал телефон. На глаза накатили слёзы.

— Наследница называется! — рвал и метал шеф, — предательница! Ни к чему мне бабы! Внук, вот это — наследник!

Второй сделал опять вдох:

— Ну и…Не вернулись оба с Турции.

Первый перестал икать, и начал:

— Мне идти ну просто — некуда. Дома — жена, такая же заезженная… Дети — больные.

— Ага! — подытожил второй, — эта жаба только и ждёт, чтобы вместо нас, да таких, как он ставить. Скольких уже сожрал?…Юрка — вчера помер. Валерка — так и не пришёл в себя, в реанимации. А за нами, брат, Москва…

Первый спросил извечно:

— Так что делать? В тюрьму — не хочу. Детей жалко.

Второй пыхнул сигаретой:

— Зачем — в тюрьму? У него внук…

*

Игорный стол. Делают ставки.

Кирилл с отсутствующим взглядом сидит за столом.

Напротив него — «Счастливчик»…

Он приглаживает жиденькие волосёнки, а потом потирает руки: — Битый небитому должен!

Отупевший Кирилл снова проиграл. Даже свой долг.

Теперь у него не было выбора…

*

Зато в магазине был богатый выбор всего новогоднего.

Кире пришлось расщедриться на Новый Год, он даже купил ёлку, правда, искусственную. Но торт Наполеон — настоящий, в угоду деду.

*

…Стрельнула бутылка шампанского.

Волшебное вино пузырилось в бокалах.

В камине потрескивал огонь, отражаясь на бокалах и блестящих ветках фальшивой ёлки. Дед, покряхтывая, резал Наполеона.

— Ну, сынок! — он поднял бокал, и пододвинул второй внуку.

«Хороший знак! Значит, он мне поверил.» — обрадовался про себя внук. Сынком дед называл его тогда, ещё до трагедии с игрой, где Кирилл попал, и пропал…

— За новые подарки, и умную голову на твоих плечах! — дед опрокинул бокал. Откусил торта, и довольно крякнул: — Хороший выбор.

Кира тоже ел торт. И косился на бутылку коньяка: — А как же — коньяк, тоже «Наполеон»?

— Вижу. То и отметил.

Он откупорил коньяк, поглаживая позолоту на этикетке.

— Ты хоть знаешь, через что мне нужно было пройти, чтобы коньяк, с его настоящей стоимостью вот так поблёскивал перед камином… — повысил голос дед.

«Да уж! Тебе пришлось пройти по трупам. И наверняка не только моей матери и отца…» — начинало закипать бешенство у парня в крови. Но он боялся всё испортить.

И Кирилл натянуто улыбнулся, и смолчал.

— Так то! Вот и помалкивай, и слушай, что я тебе скажу.

И запоминай, если хочешь стать кем-то, кроме нищеброда. — дед начал хвалебную своему бизнесу, где работа — поле боя, а ты — Наполеон. Где если ты сегодня не заберёшь, завтра убьют тебя, и заберут вместо тебя!..

— Подарок принят. — наконец вздохнул дед, наливая ещё коньяку.

Кира жадно впился глазами в руку, подносившую спиртное ко рту. Проглотив порядочную дозу «Наполеона», дед подобрел. Он раскраснелся, стал намекать об «амнистии» для внука… Как вдруг захрипел. Пена полезла из его рта.

Дед схватился за горло: — Гадёныш! Ты пропадёшь без меня…

— А вот и нет! — стукнул Кира кулаком о стол так, что бокалы подпрыгнули, и звякая, покатились по столу.

— Теперь мои правила! — с хрипотцой, чужим голосом произнёс Кирилл. — Я долго терпел. Но всему есть предел.

Он достал телефон, и включил запись, что он услышал под лестницей: — Знаю я и про мать мою… и про отца…

*

Дед хватал воздух, выкатив покрасневшие глаза.

— Они, мои родители, для тебя оказались простой жертвой для тупого бизнеса, где бери сегодня, если ты — Наполен!

И забудь про слово — «свои»!

Кира опять ударил по столу.

— А меня ты спросил, кто — я!?

Его затрясло.

— Так вот, теперь по твоему учению, ты — жертва, а я — твой ученик, заберу полагающийся мне подарок — наследство! И больше не надо лазить с позорной шваброй…

Кира осёкся, хмель вылетел у него из головы при виде кровавой пены, что показалась из губ деда.

Она потекла по подбородку, а дед захрипел: — Гадёныш-ш… ты ещё позора не видел…

Старик вцепился мёртвой хваткой за стол. Но руки слабели. Он завалился на бок, увлекая за собой скатерть с яствами.

— Ненавижу! — прошипел Кира, и приблизился к лежащему деду. На багровое лицо с открытым ртом шлёпнулся кусок торта.

— Наполеона хотел?… На, давись!

Кира бросился на улицу.

*

Выбежал Кирилл из коттеджа, и задохнулся…

Ведь и помочь — некому, кроме «Скорой». И то — когда приедет, в праздники…

Стал машину тормозить — чуть не задавили.

А один вышел из авто, уже хорошо поддатый, схватил за ворот, и так тряхнул Киру:"На чьих похоронах гулять хочешь, дебил?"

*

И завыл по — шакальи Кирюша, видя: никому он не нужен. Кроме умирающего деда. Кинулся он прохожим, в надежде, кому пожалеться — вспомнил, что он ещё школьник.

Но в темноте угрюмые лица даже в Новый Год не хотели видеть в нём ребёнка. Для них он был никто!

*

Тут то и прозрел Кира, на что его толкали мажорные дружки. Наследство ему не видать — не по возрасту; а вот опекуна — педофила — это, пожалуйста! Или ещё круче вариант: подростковая колония, например, где место Кирюше — у параши…

Спас деда личный врач. Он каждый вечер проверял своих пациентов, за достойную зарплату. Заподозрив неладное, он не поленился навесить одного из них. Только врач знал, на что у деда аллергия. И пока в реанимации откачивали умирающего, Кира на коленях стоял у дверей операционной, и клялся мыть полы у деда хоть до конца жизни…

Лишь бы он выжил.

*

Вот и сейчас, расставшись с очередной девочкой, Кирилл сидел, и слушал музыку, мотая головой; подумаешь — ушла…

В школе их полно, от толстушек, до худышек!

Потом глянул на часы — вздохнул. Мотай головой — не мотай, а надо идти отрабатывать свой пожизненный долг, в офисе деда!

*

А что Ваня Славин, которого ботаником кличут?

Как мы узнали, Ваня — незаурядный ботаник.

Ибо настоящему зубриле никогда не перейдёт дорогу голубоглазая Ася. Он её не заметит.

Он слишком занят; чтобы не дай — то Бог, ошибиться на контрольной, и получить вместо пятёрки, да четвёрку!

Ваня же учится с жаждой познания, интереса к науке математике. Науке о великих цифровых шифрах, о непостижимой бесконечности…

Он с лёгкостью отпустил титул чемпиона, лишь увидел новую тайну, — притяжения мотылька к Свету, — девочке Асе…

Ваня не загордился своими победами и кубками.

Он не перестал слышать тех, кто слабее его.

Он не прошёл мимо крика о помощи.

Впрочем, не будем списывать мальчика со счёта чемпионов. Гению ничего не стоит упасть, а потом — встать.

Это зубрилы боятся запнуться; их шишки превращаются в рога.

*

Вот и Ваня Славин, упал, поднялся, да ещё котёнка спас.

Живой комочек начал греть грудь. Про то, что котёнок с помойного бака, про неприятности с деньгами мальчик напрочь забыл; так велика была его радость обретения друга.

Ваня давно мечтал, чтобы после школы его встречал кот, или щенок… И вот — получилось! Он машинально пробежал пролёт лестницы, расстёгивая куртку на ходу. Нажал на звонок.

И почувствовал кроме приятного тепла, исходящего от нового друга, неприятный запашок…

Но отступать было уже поздно: раздались бабушкины шаги.

Дверь распахнулась.

*

Про бабушку Нину можно смело исторический роман создать. Вернее, про её судьбу, такую нелегкую. Но… чем больше человека бьёт судьба, тем, как ни странно он становится крепче и добрее. Мужа у неё давно судьба-злодейка отобрала. Была у бабы Нины дочь, и та при родах умерла. Вот, оставила сокровище — Ванюшку.

И вправду, Ваню можно было назвать «сокровищем».

Во всём старался помогать своей кормилице, видя, как она из жил вылезает, учителем математики подрабатывает.

Она — то и открыла Ване двери в мир формул и задач…

И поэтому, когда баба Нина заглянула в сервант, чтобы денег на хлебушек взять, и не нашла их там, поняла, что случилась беда. Только вот, какая? За Ваней она не знала никаких подлостей. Поразмыслив как мудрая, повидавшая в жизни всякого женщина, она решила дождаться — таки внука, и взглянув ему в глаза, узнать причину пропажи.

Внук не обманывал, ни разу.

Наглоталась сердечных таблеток. Села ждать Ваню.

Вот уже почти темнеет. Да какой мороз за окном!

Конец ознакомительного фрагмента.