Детективы-футболисты. Тайна Соколиного глаза

Роберто Сантьяго, 2014

Можете ли вы себе представить, что в реальной жизни есть возможность перемотать время назад и увидеть повтор события в замедленной съёмке? Это может «Соколиный глаз»: он записывает весь матч, чтобы в любой момент можно было пересмотреть запись и понять, был ли гол, фол или офсайд. Роберто Сантьяго работал сценаристом на телевидении, редактором и продюсером. Серия про детективов-футболистов стала настоящим культурным феноменом – это одни из самых продаваемых книг в Испании, они переведены на разные языки мира, а в 2018 году даже были экранизированы. Для младшего школьного возраста. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

2

— Раньше, касание было раньше! — закричал Камуньяс.

— Что за чушь ты несёшь! — запротестовал Тони. — Он дотронулся до флага после выстрела, и все это видели.

Стоял декабрь. До Рождества оставалось несколько дней. В горах было ужасно холодно, а мы всё утро провели здесь в поисках чёрного флага. Того самого флага, который в данный момент был у меня в руках. Алисия и Фелипе, тренеры нашей футбольной команды, спрятали его в лесу.

После этого они раздали всем ружья для пейнтбола и разделили нас на две команды. В синей команде были Грустный, Томео, Камуньяс и Пакет, то есть я.

В красной — Алёна-не-путать-с-Еленой, Тони, Мэрилин, Анита и Восьмой.

Мы все играем в одной команде по футболу «Сото Альто». В этом году мы начали регулярно принимать участие в чемпионате Лиги Интерсентрос. Ну, «регулярно», наверное, будет слишком сильно сказано. По правде говоря, мы начали очень плохо. Из девяти игр у нас было девять поражений. Мы проигрывали одну игру за другой, и никто не мог объяснить, почему так происходит. Нет, мы, конечно, не самая сильная команда. Но проиграть все игры! Ничего подобного с нами раньше никогда не случалось. И это в тот год, когда на нас возлагали большие надежды.

Эстебан, директор нашей школы, так и сказал:

— Мы возлагаем на команду большие надежды.

Но пока что мы проиграли первые девять игр Лиги. И это, без сомнения, был отрицательный рекорд.

Именно поэтому Алисия и Фелипе решили, что нужно восстановить наш командный дух. С этой целью они устроили нам войнушку в лесу. Не настоящую, конечно, потому что в руках у нас были пейнтбольные ружья, и стреляли мы не настоящими пулями, а желатиновыми шариками с краской. Впрочем, снег и мороз, которые нам приходилось терпеть, были вполне себе настоящими.

— Вам нужно будет бороться вместе, ради общей цели, — сказал Фелипе.

— Вспомнить, что вы настоящая команда, — добавила Алисия.

— Но как же мы можем быть настоящей командой, если нам придётся стрелять друг в друга шарами с краской? — спросил Грустный.

— Ну, вы понимаете, о чём я, — хмыкнул Фелипе. — Мы разделили вас на две команды, но в то же время вы одна команда.

— Вот именно, — сказала Алисия, — команда, способная пойти на жертву, приложить усилие…

–…чтобы пуляться шариками с краской, — продолжил Камуньяс.

— Да, — кивнул Фелипе, просто чтобы не продолжать этот разговор.

И игра началась.

Победившей считалась команда, сумевшая первой найти и схватить чёрный флаг.

Проблема состояла в том, что если в тебя попадали шариком с краской, ты выбывал из игры. Вот об этом и шёл сейчас спор: схватился я за флагшток до и после выстрела?

— До! Он дотронулся до выстрела! — орал Томео.

— Но если в него стрельнули, и потом он схватился за флажок, мы все должны были это видеть, — возразила Мэрилин. — Так мы видели это или не видели?

В автобусе, который вёз нас обратно в колледж, дискуссия продолжилась.

— Главным было само мероприятие, — сказала Алисия, — а не то, кто выиграл.

— Ну конечно, — буркнула Анита, — тебе легко говорить, ты же не скакала всё утро по горам, уворачиваясь от шариков с краской.

— Вы, тренеры, должны решить, кто победил, это ваша обязанность, — сказал Тони очень серьёзно.

Мы все посмотрели на Алисию и Фелипе, которые сидели в передней части автобуса. Тренеры повернулись, улыбаясь, затем они посмотрели друг на друга.

— Если честно… — начал Фелипе.

— Если честно, узнать это абсолютно невозможно, — закончила Алисия.

— То есть как?! — воскликнул Камуньяс.

— Но как-то же это всё-таки можно выяснить! — сказал я.

— Ну а как? У нас же нет записи игры, мы не можем пересмотреть её или пустить в замедленной съёмке, например, — объяснила Алисия.

— Вот так подстава! — сказал Восьмой. — Столько бегать и в результате не знать, кто выиграл…

— Мы выиграли, — сказал Тони. — Шарик попал ему в спину до того, как он схватился за флажок…

— Между прочим, выстрел в спину — это вообще низко, — заявил Камуньяс. — И он совершенно точно держался за флагшток, когда в него попали.

Спор разгорелся с новой силой. Кроме того, что Камуньяс — мой лучший друг, он ужасно упрямый и никогда не сдаётся.

Пока все спорили, Алёна-не-путать-с-Еленой, которая, если кто не знает, моя соседка и лучший бомбардир команды, а ещё девочка с самыми большими глазами в колледже, подошла ко мне и сказала:

— Вообще-то в жизни должна быть такая штука, с помощью которой прошлое можно было бы увидеть в замедленном темпе. Как ты думаешь, Пакет?

— Э-э-э… ну да, — сказал я, просто чтобы что-то ответить.

— Если бы ты мог выбрать один момент из своей жизни и пересмотреть его с замедленной скоростью, какой бы ты выбрал? — спросила она.

— Ну…

Я посмотрел на неё и подумал, что если бы я мог пересмотреть один момент своей жизни в замедленной съёмке, то это совершенно точно была бы не сегодняшняя история, когда я первым схватил чёрный флажок… Не был бы это и наш победный футбольный матч, который состоялся прошлым летом. Даже момент, когда мы чудом в последнюю секунду спаслись от перехода во второй дивизион, я бы не стал выбирать для того, чтобы пересмотреть… Нет, если бы мне пришлось выбрать одну сцену, я бы выбрал свой первый в жизни поцелуй. Который, кстати, подарила мне Алёна на футбольном поле, ночью, несколько месяцев назад.

Вот о чём я подумал.

— Так какой момент ты бы выбрал? — настаивала Алёна.

Я ещё раз посмотрел на неё и сказал:

— Я не очень уверен, но, наверное, я бы выбрал тот момент, когда я забил пенальти в последнюю секунду, и мы спаслись от перехода во второй дивизион.

Алёна улыбнулась. И сказала:

— Ну конечно, естественно.

Когда Алёна смотрит на тебя своими огромными глазами, возникает ощущение, что у неё сверхспособности, и она может угадать, о чём ты думаешь.

— Мы победили, больше не о чем говорить! — сказала Мэрилин.

Спор в автобусе продолжался. И хотя я и был главным объектом дискуссии, по правде говоря, в тот момент мне было глубоко наплевать и на чёрный флажок, и на пейнтбольные шарики с краской.

— Не хочу вас расстраивать, — сказал Грустный, который в любой ситуации видел только плохое, — но, по-моему, с этой затеей с пейнтболом вы не восстановили командный дух, а добились противоположного результата…

На этот раз Грустный был прав. Фелипе и Алисия пытались навести порядок, но, похоже, это было невозможно. Горячий спор продолжался на протяжении всей поездки. Я выглянул в окно. Снег всё падал.

Я заглянул в телефон, чтобы проверить сообщения.

14:02. Франциско, когда вернёшься, убери постель.

14:03. Ф ранциско, не забудь полить цветы, а то они вянуть начинают.

14:15. Ладно, лучше не поливай, а то ещё зальёшь, и они погибнут.

14:16. Или полей, но чуть-чуть, не переборщи, а то я тебя знаю.

14:17. Франциско, сними высушенную одежду и не забудь хорошенько её сложить.

14:18. Я подумала, пусть лучше твой отец польёт растения, если вспомнит, конечно.

14:19. И ЗАСТЕЛИ КРОВАТЬ!

В общем, вы уже, наверное, поняли, что Франциско — это я. Хотя некоторые называют меня Пако, Пакито или даже Пакетом.

Из-за того что приближалось Рождество, моя мама сутки напролёт пропадала в сувенирном магазине, где она работает продавщицей. И так как у неё не оставалось времени больше ни на что, мы с моим братом и отцом целыми днями получали от неё распоряжения в электронном виде.

Рождество — отличное время для подарков и всякого такого. Но в моём доме это ещё и самая спорная пора. Ну, то есть это время, когда у нас больше всего спорят.

Моя мать спорит с моим отцом.

Мой отец спорит с моим старшим братом.

Мой брат без конца раздаёт мне подзатыльники.

Я спорю с мамой.

И так без конца…

— У меня тоже много работы, Хуана. Перед Рождеством всегда много грабежей, усиливается преступность, — сказал тем утром мой отец, который работает муниципальным полицейским.

— Не говори ерунды, Эмилио, — сказала Хуана (так зовут мою маму). — У нас тут никогда ничего не происходит.

По правде говоря, в Севилье-ла-Чике действительно почти нет преступности, грабежей или тем более убийств. И Рождество — не исключение. А так как все домашние дела поделены у нас поровну между всеми четырьмя членами семьи, моему отцу всё время приходится оправдываться как наименее загруженному по работе. Только его оправдания никто не берёт в расчёт. Ну, потому что все знают, как обстоят дела на самом деле.

Рождество. Время мира, гармонии и любви. Так говорится в рекламных роликах. По всей видимости, нашего дома это не касается.

Когда автобус подъехал наконец к дверям колледжа, дискуссия о чёрном флажке всё ещё продолжалась. И в этот момент произошла вещь, которой никто не ожидал. Она была настолько удивительная, что, ещё секунду назад увлечённые спором, мы разом замолчали.

А случилось вот что. Когда мы подъехали, то увидели, что у дверей школы собралась огромная толпа. Все смотрели в одном направлении — на гигантское граффити на фасаде колледжа, припорошенного снегом.

На стене красовалась огромная надпись, сделанная красной краской. Ученики, учителя, просто зеваки — все смотрели на неё.

Надпись гласила:

АЛЁНА И КАМУНЬЯС ЦЕЛОВАЛИСЬ.