Серафина и расколотое сердце

Роберт Битти, 2017

Таинственная угроза надвигается на Билтмор… Неизвестная сила вызывает жестокие ураганы, что сметают всё на своем пути. Серафина, очнувшись в полной темноте, должна узнать правду о том, что с ней случилось. И, пока не станет слишком поздно, научиться управлять своими новыми силами. У нее так мало времени, а совершить предстоит невозможное. Серафина старается вновь стать защитницей Билтмора, другом Брэдена, дочерью папаши и героиней Синих гор, а также всех людей и созданий, которые зовут это место своим домом. Впервые на русском языке третья книга серии бестселлеров Роберта Битти о приключениях юной Серафины.

Глава 8

Серафина рванулась вниз. Она стремительно перелетала с ветки на ветку и, едва ее босые ступни коснулись земли, кинулась бежать со всех ног. Быстро оглянувшись на бегу, девочка не увидела ничего и никого, похожего на колдуна, но все равно продолжала мчаться.

Оставив темную реку за спиной, она пробежала сквозь деревья и валуны на гребне горы, а затем через широкую, поросшую лесом долину. Когда же Серафина наконец замедлила бег, по растительности и по возрасту деревьев ей сразу стало понятно, что она близка к цели. Вдалеке мягко мерцал свет, подобно маяку указывая путь домой.

Обходя билтморский пруд с окунями, Серафина отметила, что впадавший в него ручеек разбух от воды, да и в самом пруду вода стояла гораздо выше обычного уровня.

«Начинаются грозы», — подумала Серафина.

В тихих спокойных водах пруда, словно в зеркале, отражались звезды и луна, но девочка не остановилась полюбоваться. Она спешила домой. Ей надо было убедиться, что с Брэденом и папашей все в порядке, предупредить их о том, что происходит в лесу.

Она пробежала по тропинке между цветущими розовыми и оранжевыми азалиями, которые яркостью не уступали луне, и остановилась в неуверенности: холм, за которым раскинулись сады, слабо светился зеленым. Серафина отлично знала билтморские сады, но никогда еще не видела такого зеленоватого сияния. В первый миг она решила, что колдун уже здесь, что он захватил Билтмор и сделал его своим владением. Но почти сразу до нее донесся шум множества голосов.

Подойдя ближе, Серафина поняла, что зеленое сияние — не колдовские чары, а свет, льющийся из окон Зимнего сада, в котором устроили праздник. Проходя через листья тысяч орхидей, бромелий, пальм, отражаясь в огромных стеклах теплицы, свет приобретал зеленоватый оттенок.

Серафина крадучись обогнула здание и заглянула в Итальянский сад, обнесенный стеной. Там собрались десятки дам в вечерних летних платьях и господ в черных фраках. Над ними сияли окна особняка, южные стены дома и башенки выступали из тьмы, как сказочный замок.

Итальянский сад был увит гирляндами из мягко светящихся лампочек наподобие ламп Эдисона, которые использовал в работе ее папаша. Лампочки поменьше висели по всему деревянному навесу, установленному над центральной дорожкой сада, светились среди листьев вьющихся растений и цветочных головок, как будто там прятались эльфы. Никогда прежде Серафина не видела такого количества мерцающих огоньков.

Спрятавшись в кустах возле домика садовника, который ухаживал за розами, она стала разглядывать толпу, надеясь увидеть Брэдена, но так и не нашла его. Вообще-то Брэден был застенчивым мальчиком и не любил находиться в центре внимания, но его дядя и тетя делали все, чтобы он присутствовал на праздниках, которые устраивались в поместье. Брэден был ее самым лучшим и самым надежным другом, они вместе пережили столько приключений, выдержали такие испытания. Серафине не терпелось поскорее увидеться с ним.

Нарядные господа прогуливались по тщательно подстриженным дорожкам, держа в холеных руках узкие бокалы с шампанским. Они болтали и смаковали шампанское, любовались розами, георгинами и цинниями, слушали прекрасную музыку, которую наигрывал струнный квартет, окруженный яркими фонариками. Лакеи в форменных черно-белых ливреях сновали в толпе, разнося на подносах тарталетки с заварным кремом, сыры и кремовые слоеные пирожные. При взгляде на них Серафине ужасно захотелось есть.

Но сам праздник привел ее в глубокое недоумение. Ведь подготовка к такому мероприятию обычно длится в течение нескольких недель. Так почему же она о нем ничего не знала? И почему нет Брэдена? Зато здесь так много совершенно незнакомых людей… И где мистер и миссис Вандербильт?

Несколько самых заводных взрослых и кучка разряженных детишек сбились вместе, а затем зажгли свечки в бумажных фонариках и отпустили их. Теплый воздух, поднимающийся от свечей, потянул фонарики вверх, и они взмыли, словно по волшебству, из раскрытых ладоней прямо в ночное небо. Серафина, так же как и другие дети, следила за фонариками, медленно уплывающими в заоблачную даль. Сначала девочка улыбалась, а потом ей вдруг стало грустно. Она прекрасно понимала, что ведет себя глупо после всего, через что ей пришлось сегодня пройти, но все равно было ужасно обидно, что ее не позвали на такой чудесный праздник. Тем более что это был ночной праздник, а она — ночное создание. Если кого и звать на такую вечеринку, так именно ее! Но все вокруг так сильно изменилось, как будто ее забыл позвать на свой праздник целый мир.

Уничтожив черный плащ и освободив похищенных детей из жуткой темницы, Серафина заняла свое место среди дневных обитателей верхних этажей. Вандербильты радушно открыли перед ней двери, она стала равноправным обитателем Билтмора. Разве не так? Так почему же ее не позвали на праздничный вечер? От одной мысли об этом внутри все переворачивалось. Что случилось? Что здесь произошло без Серафины? И заметил ли кто-нибудь ее отсутствие?

А как всем этим красивым и нарядным людям удалось добраться до Билтмора, когда всего в нескольких милях отсюда, в лесу бушует ураган? Возле холма ручей стремительно нес свои воды в пруд, который грозил вот-вот выйти из берегов. Темные силы подбирались к поместью, а люди словно ничего не замечали.

Тут совсем рядом послышался мягкий смех миссис Вандербильт, и Серафина с надеждой обернулась. Брэдена по-прежнему не было видно, зато мистер и миссис Вандербильт стояли вместе с гостями возле опоры с вьющимися розами.

Мистера Вандербильта, который надел сегодня черный смокинг с белым галстуком, легко было узнать по черным волосам и усам, по худощавому лицу и проницательному взгляду темных глаз. Большинство мужчин, за которыми случалось тайком наблюдать Серафине, много и шумно двигались, громко разговаривали. Но мистер Вандербильт слыл человеком умным и образованным; он всегда вел себя очень сдержанно и воспитанно. Больше всего хозяин любил в одиночестве спокойно читать у себя в библиотеке, находясь же в обществе, в основном помалкивал, но внимательно слушал и смотрел. Он был очень доброжелателен и с гостями, и со слугами, и с работниками поместья, но во время больших сборищ предпочитал молча наблюдать за присутствующими со стороны, и ничто не ускользало от его внимательных глаз.

Миссис Вандербильт отличалась большей общительностью и любила поболтать с гостями. Она тоже была темноволоса и, как муж, умна и проницательна, но при этом обаятельна, мила и улыбчива. На праздник миссис Вандербильт надела очень красивое, свободное сиреневое платье, но Серафину поразило не это, а то, как сильно увеличился живот миссис Вандербильт. Девочка знала, что хозяйка ожидает ребенка, но во время их последней встречи об этом еще невозможно было догадаться.

«Значит, я пропадала не двадцать восемь дней, — подумала Серафина с таким чувством, словно ее медленно опускали в глубокий, темный колодец. — Меня не было несколько месяцев… Они давно забыли про меня…»

— А где же ваш дорогой племянник? — поинтересовалась одна из дам у миссис Вандербильт.

— Да, действительно, где же молодой мастер Брэден? — подхватил ее муж.

— Он где-то здесь, — безмятежно ответила миссис Вандербильт.

Но Серафина заметила, что, отвечая, хозяйка даже не оглянулась вокруг, как будто заранее знала, что племянника рядом нет. Да и в голосе ее звучала озабоченность, хотя она очень старалась казаться веселой.

Пока миссис Вандербильт беседовала с гостями, мистер Вандербильт незаметно отступил назад и кинул взгляд на библиотечную террасу. Серафине стало видно, что вокруг его глаз и возле рта залегли тревожные морщинки.

— Так как же поживает Брэден? — спросил кто-то из гостей.

— Прекрасно, — ответила миссис Вандербильт, — все прекрасно. У него все в порядке.

«Одного «прекрасно» было бы вполне достаточно, — мелькнуло у Серафины, — но двух как-то многовато». Совершенно очевидно, что что-то совсем не в порядке.

— Прошу извинить меня, — проговорил мистер Вандербильт, касаясь руки жены, — я скоро вернусь.

Он начал торопливо пробираться сквозь толпу. Несколько раз с ним, как с хозяином дома, пытались заговорить, но он, вежливо извинившись, не останавливался.

Серафина последовала за ним, прячась за кустами. Конечно, мистер Вандербильт испугается, увидев ее после стольких месяцев отсутствия, но все же она обязательно покажется, как только они останутся наедине, и расскажет об опасностях, с которыми столкнулась в лесу. В качестве доказательства своих слов можно показать хозяину пруд, в котором поднялась вода. Но сейчас он очень торопился, она это чувствовала.

Мистер Вандербильт прошел под каменной аркой Итальянского сада и, миновав несколько ступенек, перебрался в сад кустарников. Серафина проскользнула за розами и юркнула в тень фруктовых деревьев, чтобы ее не увидели гости. Возможно, она разучилась превращаться, но совершенно точно не утратила способность подкрадываться беззвучно и незаметно. Во всяком случае, двигалась она так же легко и стремительно, как и всегда.

Следуя за мистером Вандербильтом, Серафина перебежала за бук с фиолетовыми листьями, потом за вяз со скошенными вниз ветвями. Наконец хозяин поднялся по ступенькам в беседку.

— Вина, сэр? — спросил лакей, пробегая с полным подносом из дома в сад.

— Нет, благодарю вас, Джон, — ответил мистер Вандербильт. — А нет ли у вас на подносе сладкого чая?

— Да, сэр, — с удивлением проговорил лакей, поскольку чай со льдом никогда не относился к любимым напиткам его хозяина.

«Брэден», — догадалась Серафина.

— Благодарю вас, Джон, — повторил мистер Вандербильт, снимая стакан с подноса и продолжая свой путь. — Ухаживайте там за всеми как следует.

— Обязательно, сэр, — сказал Джон, провожая взглядом хозяина, взбежавшего по ступенькам беседки. В голосе его слышалось беспокойство.

Постояв мгновение, он поспешил дальше в сад.

Прячась за деревом от лакея, Серафина в который раз подивилась способности слуг видеть, слышать и знать все, что происходит с господами. Конечно, она имела полное право находиться среди гостей, и ей даже было обидно оттого, что ее не пригласили. Но в глубине души Серафина понимала, что ей сейчас, как и прислуге, гораздо удобнее и спокойнее тайком наблюдать за праздником, не участвуя в нем. Не говоря уж о том, что насквозь мокрая, окровавленная, перепачканная могильной землей девочка в изодранном платье привела бы гостей в состояние шока.

Впрочем, сейчас ее интересовал только мистер Вандербильт. Ни разу не зашуршав, Серафина пробежала по гравийной дорожке и поднялась по лестнице в юго-восточном углу дома, а оттуда уже добралась до просторной террасы, на которую выходили стеклянные двери библиотеки. С террасы открывался прекрасный вид на лес и Синие горы. Кованая кружевная крыша террасы и колонны были сплошь увиты длинными, свисающими вниз плетями фиолетовой глицинии. Сквозь распахнутые стеклянные двери на террасу лился теплый янтарный свет.

На скамье сидел, глядя на лес, мальчик. В первый момент Серафина его не узнала, но, подобравшись ближе и рассмотрев лицо, поняла: это Брэден.

А поняв, ахнула. Поза Брэдена, его взгляд настолько ужаснули Серафину, что она даже не бросилась к другу, как поступала обычно. Девочка стояла в глубокой тени, смотрела и пыталась понять, что же она видит.

Первое, что сразу бросилось в глаза Серафине: Гидеан, любимый и обожаемый доберман Брэдена, больше не лежал у ног своего хозяина. Бедный пес растянулся в стороне, опустив голову, повесив уши. У него было такое печальное и отстраненное выражение, словно Брэден прогнал его от себя с презрением и брезгливостью.

Сам Брэден сидел на скамье в полном одиночестве. Его ноги были накрыты пледом, хотя на улице было совсем не холодно. Мальчику уже исполнилось двенадцать, но он выглядел каким-то маленьким и хрупким, словно уменьшился за то время, что она его не видела. Его каштановые волосы стали длиннее, кожа бледнее, как будто он стал реже бывать на улице. Но что напугало Серафину больше всего, так это длинные кривые шрамы на щеке и нога, скованная каркасом из металла и кожи, с металлической скобой возле колена.

Сердце Серафины сжалось от боли. Ей так хотелось обнять Брэдена. Что с ним случилось? Неужели темные силы, с которыми она столкнулась в лесу, уже дотянулись до него?

— Это я, — тихо произнес мистер Вандербильт, подходя к племяннику. — У тебя все в порядке?

— Да, — сдержанно ответил Брэден, — со мной все в порядке.

Но в его голосе прозвучали нотки, от которых сердце Серафины снова болезненно сжалось.

Он сидел такой печальный. Уголки его рта были сурово опущены, в глазах застыло безразличие. Серафина чуть-чуть придвинулась к другу, и в тот же миг его лицо затуманилось, на нем появилось выражение полной безысходности. И все же мальчик мужественно попытался справиться с собой, чтобы не волновать дядю.

— Ты пришел сюда наверх только из-за меня? — спросил Брэден.

— Там совершенно нечего делать, — кончиками губ улыбнулся мистер Вандербильт, и Брэден ответил ему вялой, понимающей улыбкой.

Мистер Вандербильт протянул племяннику стакан с холодным сладким чаем — любимым напитком Брэдена. Мальчик протянул левую руку, чтобы взять стакан, но она так сильно дрожала, что сразу стало ясно: он не удержит стакан, не расплескав его.

— Не хочу! — резко сказал Брэден и отмахнулся от чая.

Мистер Вандербильт отступил на шаг и сделал глубокий вдох — хозяин Билтмора не привык к подобному обращению. Но, выждав мгновение, он снова шагнул к мальчику.

— Попробуй еще раз, правой рукой, — мягко посоветовал он, протягивая стакан Брэдену. — Мне кажется, она у тебя работает лучше.

Брэден кинул на него сумрачный взгляд, но все же медленно протянул вперед правую руку и взял стакан. Она тоже дрожала, но все-таки не так сильно, как левая.

Обхватив стакан обеими руками, Брэден начал неторопливо пить. Опустошив стакан, он кивнул так равнодушно, как будто забыл о том, что это его любимое питье. Потом вдруг сказал «спасибо» почти так же радостно, как раньше, но тут же плотно сжал губы и тряхнул головой, с трудом сдерживая слезы.

Мистер Вандербильт присел рядом на скамью.

— Плохо сегодня?

Брэден кивнул:

— Последние несколько недель мне вроде бы полегчало, но сегодня я вдруг почувствовал себя ужасно.

— Из-за праздника? — с сочувствием спросил мистер Вандербильт.

— Нет, вряд ли, — покачал головой Брэден. — Хотя… не знаю… может… может быть, это из-за ночи. Сегодня такая красивая ночь. И луна, и звезды. Она любила такие ночи.

— Мне очень жаль, — проговорил мистер Вандербильт.

— Иногда мне кажется, что я уже снова почти такой, как раньше. А потом вдруг становится так плохо, внутри такая боль, словно она стоит рядом со мной.

«Я стою, Брэден, — подумала Серафина, — я здесь!»

Но она была настолько поражена всем, что видела и слышала, что не могла ни пошевельнуться, ни произнести что-либо — как будто смотрела страшный сон и никак не могла вмешаться в происходящее.

— Бывают времена, — тихо сказал мистер Вандербильт, — когда приходится жить, даже если тебе плохо. У нее было множество причин покинуть Билтмор. Но, если случилось худшее, мы сохраним память о ней в своих сердцах. Она будет жить в твоих воспоминаниях и в моих — тоже. Она была хорошей, смелой девочкой, и я знаю, что для тебя она была не просто другом, а особенным человеком.

Брэден кивнул, соглашаясь с дядей, но на его лице промелькнуло выражение, хорошо знакомое Серафине; в его движениях проскользнула едва заметная неуверенность. Девочке вполне хватило этих мелочей, чтобы понять: Брэден что-то недоговаривает.

Мистер Вандербильт ласково обнял племянника за плечи:

— Что бы ни случилось, мы пробьемся.

Как странно и захватывающе было смотреть и слушать со стороны, оказаться в мире, где ее нет. Но Серафина не выдержала. Она хотела сказать, что жива и здорова, что вернулась домой! И, самое главное, ей надо было предупредить всех! Существо с когтями, черные дыры, ураганы, темная река, колдун… они наступали.

Глубоко вдохнув, Серафина вышла из-за колонны и встала перед дядей и племянником.

— Брэден, это я. Я вернулась.