Мне (не) нужна эта светлая

Риска Волкова, 2020

– Мне не нужна эта светлая! – почти по слогам процедил Андерс. – Наверное, поэтому ты о ней все время вспоминаешь! – Я просто вставил ее в разговор! – И послал двух "теней", чтобы они ее караулили день и ночь? Это тоже случайность, да? – Она может быть опасна для общества. – Угу. По-моему, скоро опасным для общества станешь ты, Дер, а не простая деревенская девчонка.

Глава 3

Дом Черного Лекаря — хижина на самом краю Вишневки, деревни, где я провела все свои двадцать лет жизни. Знакомая наизусть тропка вела сначала к нему, а потом, заворачиваясь кривой петлей, шла вниз, к узенькому ручейку-речушке с названием сходным с деревней, которая в честь него и была названа.

Раньше у дома Лекаря всегда было полно народу. Люди стремились сюда не только из нашей деревни, но из окрестных сел, и я слышала, что пару раз даже приезжали из столицы — Альницы Вольной, в которой правил король Нежен.

Сейчас же здесь было непривычно тихо и лишь вороны каркали на высокой березе, что росла у крыльца, с резными, выкрашенными коричневой краской, перилами. Поднимаясь по ступеням лестницы, заметила, что с той стороны дома пробежала собака. Рыжая, с шерстью столь гладкой, что можно было подумать, что она домашняя.

— Странно… — пробормотала я. — Никогда ее у нас не видела.

Наша деревня стояла особняком от остальных. Чтобы сюда добраться, нужно было долго идти прежде через лес, а затем вдоль ручья. В самой Вишневке было десять домов, и здесь все друг друга знали.

Но долго думать о животном я не стала, уже вовсю пытаясь разобраться с запертой дверью. И чем дольше я возилась с ней, тем больше понимала, что закрыли ее магически.

— Ясно. Господин “Задница” и господин “Каменное сердце” поработали… — прошептала я, с досады пиная преграду ногой.

Пришлось идти к окнам и проверять, насколько те защищены. Естественно там тоже все было наглухо перекрыто. Хорошо, что я знала, что у Лекаря был потайной подземный ход в дом. Не знаю, зачем он ему был нужен, и от кого он прятался, но о нем я узнала из видений, и сейчас мне это очень пригодилось.

Я отправилась на заднюю часть двора, туда, где еще недавно видела странную собаку, и найдя замаскированную под одну из цветочных клумб крышку, потянула ее на себя. Проход действительно открылся, дыхнув на меня сыростью и влажностью подземелья.

Вниз вела узенькая деревянная лестница, по которой я спустилась, а затем направилась к противоположному выходу, уже в доме. Только дверь здесь была выполнена в виде картины сухой и высокой женщины.

— Хвала богам! — выдохнула я, оказавшись внутри и стряхивая с платья грязь и пыль.

Я огляделась. Здесь практически ничего не изменилось со смерти Лекаря. Те же склянки на полках в кабинете, те же исписанные листы бумаг на столе.

— Интересно, где он хранит свой дневник…

Я пересмотрела листы, которые мне ничего не дали, порылась в ящиках стола. Там лежали какие-то документы и книги, но того, что мне было нужно — не было. Быть может, у старика был какой-то тайник? Или дневник Черного Лекаря забрали эти двое?

Я побродила по дому, разглядывая шкафы и перебирая книги на стеллажах. Ничего не находилось кроме лекарственных справочников и талмудов по магии.

— Где же ты… — прошептала я, прикрывая на миг глаза и надеясь на подсказку свыше.

Но боги были глухи ко мне, а потому пришлось признать, что сегодня я ничего не найду. Нужно вернуться домой и переспросить у отца. Может, ему известно чуть больше, чем мне?

Решив, что так и поступлю, я направилась обратно к картине в кабинете и вдруг замерла. Оглянулась, чтобы проверить, что мне не померещилось. Но нет, мои глаза меня не подвели. Там, во дворе за окном, рыжая собака, виденная мной прежде, стояла на задних лапах, в полный человеческий рост. Тело ее вытягивалось, а шерсть исчезала, уступая место человеческой коже.

— Морф! — вскрикнула я. — Самый настоящий морф!

Не помня себя от страха и удивления, я во все глаза уставилась на мужчину. Высокий, в темной кожаной куртке, черных брюках и сапогах. Волосы — такие же рыжие, как и шерсть собаки, которую я видела, короткие. Он настороженно оглядывался вокруг, будто бы искал кого-то. И я знала кого — меня!

Заметила, как он направился в сторону крыльца дома. Пару раз дернул ручку, но понял, что тоже заперто. А я затаилась, в страхе слушая удары собственного сердца.

В деревне говорили, что Морфы, древний народ, что жил в лесах, практически никогда не выходили к людям. А если это и случалось, то только для того, чтобы утащить какую — нибудь девицу в глухую чащу, и там сожрать ее сердце и печень.

— Мамочки…. — я закусила губу, присев на корточки и думая о том, как бы мне незаметно уйти.

Этот мужчина заметил, что я пропала, но, видимо, не понял, каким образом я попала в дом. Это мне на руку — войти он не сможет. Вот только как мне быть? Если я вдруг полезу через лаз, открою выход оттуда, то этот может меня там и настигнуть.

В голову пришла мысль, что мужчину нужно как-то отвлечь. Сделать вид, что я здесь, пошуметь, а самой выбраться быстренько из дома.

Я стала оглядываться вокруг, стараясь придумать, чего бы такого сделать. Мужчина тем временем ходил у окна, явно пытаясь что-то разглядеть внутри. Меня он не замечал. Что ж, попробую…

Я посмотрела на шкаф с книгами. Что если опрокинуть его? Шума будет достаточно, чтобы надолго заинтересовать рыжего.

Закусив губу от волнения, я подошла ближе к стеллажу и уперлась в него руками. Тот нехотя, но чуть подался вперед. Я надавила, тот накренился. Начали падать первые книги. К моменту, когда он с грохотом рухнул вниз, я отскочила в сторону, а вот незнакомец, наоборот, кинулся к окну.

Я уже хотела броситься к картине, чтобы скорее незаметно убежать из дома, но мое внимание привлекла одна странная вещь. Там, за опрокинутым стеллажом обнаружилась маленькая неприметная ниша — тайник.

— Вот оно! — прошептала я, подходя ближе и открывая дверцу.

Толстая, исписанная тетрадь в кожаном переплете лежала там.

Не долго думая, я схватила находку и вот теперь уже со всех ног побежала к картине. Вот только напоследок обернулась, а сердце так и упало в пятки — мужчина смотрел на меня.

— Попалась мышка кошке! — торжествующе хмыкнул Андерс, спешно накидывая на плечи куртку и выбегая во двор.

Морфы никогда не стремились к излишней роскоши. И даже самые родовитые и почитаемые люди города старались жить скромно, так, чтобы в обиталище их было главное тепло и уютно.

У Андерса Майроу, наследника Великого Эрда, был двухэтажный небольшой домик, не многим отличающийся от остальных в Громграде. Лишь наличие внутри большого количества книг, картографий и документов могли выдать, что здесь обитает занятый и определенно холостой мужчина. “Не встретивший Шаллу” — сказали бы у морфов.

Во дворе мужчина выдохнул короткое заклятие, позволяющее осуществить подконтрольный оборот. Все из его народа это умели, и у каждого был свой зверь. Неизвестно по какой причине, но часто эти существа очень ярко отражали суть самого человека и его род занятий. Например, у тех, кто избрал путь теней чаще всего были вторые ипостаси лис или собак. Женщины бывали пушистыми кошками и грациозными птицами. А вот те, кто занимали верхушку правления, и были способны на какие-либо свершения, обладали куда более грозными зверями.

Отец Андерса был львом. Огромным, с лохматой и кустистой гривой. А сам Андерс — тигром. Большим, с белоснежной шкурой, покрытой черными полосками.

— Тигр слабее льва… — всегда с некоторым пренебрежением отзывался о сыне Великий Эрд, на что мать Андерса лишь презрительно фыркала, говоря, что разве что за счет отсутствия непомерной гордости.

Андерс знал, что это была ошибка. Гордости в нем было хоть отбавляй. И он в полной мере хотел продемонстрировать ее одной наглой и излишне смелой девчонке, которая изволила с ним играть. Тени полчаса назад доложили, что девушка каким — то образом проникла в дом Черного Лекаря. Мозгов ей на это хватило! А значит, все в порядке былос юродивой. А вот с ее намерениями — это еще большой вопрос.

Перекинувшись и разминая тяжелые лапы, мужчина несколько минут походил по поляне у дома, а затем кинулся в лес. Туда, где за зачарованными землями находились приграничные территории людей. Туда, где жила девушка, отчего-то не выходившая никак у него из мыслей.