Большое сердце Петербурга

Ринат Валиуллин, 2020

Эта книга станет путеводителем всех влюбленных и одиноких сердец, оказавшихся в Петербурге. «Большое сердце Петербурга» – это маршрут главных героев по самым романтическим местам города, которым пройдет и читатель. Пройдет не только по шумным проспектам, вдоль гранитных набережных, сквозь дворы-колодцы, но и через влюбленность и отчаяние, расставание, радость и боль двух мечтателей. Читатель окунется в атмосферу Петербурга, узнавая не только об исторических и архитектурных ценностях города, но и о пылких романах и тайных свиданиях, случайных встречах самых известных горожан. Где гулял Блок со своей Любовью и где они пили чай с баранками? Где же охотилась на цесаревича балерина Кшесинская? Кому посвятил Шостакович свою первую симфонию и почему канал Грибоедова называли в народе Набережной влюбленных?.. «Большое сердце Петербурга» даст возможность читателю почувствовать ритм города, его пульс, вкус. Ваше сердце навсегда останется с Питером.

Английская набережная

— Какие планы на завтра?

— Завтра я работаю.

— Позвольте мне подарить вам другое завтра.

Пройдя еще немного по Университетской набережной, мы перешли через Благовещенский мост и оказались на другом берегу Невы, на Английской набережной. Порыв холодного ветра вздохнул на нас туманным Альбионом.

— Кстати, Благовещенский — первый разводной мост Санкт-Петербурга.

— Я так и решил.

— Почему?

— К ЗАГСу вышли, — указал я на парад свадебных лимузинов, которые терпеливо ждали новобрачных. — От свадьбы до развода один шаг.

— Забавно, я даже не думала об этом.

— Никто не думает о разводе, когда женится, — улыбнулся я.

Мы наблюдали, как новоиспеченная счастливая пара выпорхнула на набережную.

— О чем думают люди, когда женятся?

— Влюбленные не способны думать.

— Я имею в виду — о чем они думают прямо сейчас?

— Сколько гости подарят.

— Какой ты меркантильный.

— Давай спросим.

— Ты с ума сошел.

— Деньги молодым не помешают.

— Чтобы хватило на свадебное путешествие, — романтично согласилась Анна.

— Ну если с милым рай в шалаше, то хватит. Хотя после такого дворца в шалаш? Это вряд ли, — пошутил я.

— Красивый особняк. Бывший дом фон Дервизов. ЗАГСом стал в тысяча девятьсот пятьдесят девятом году. Дай мне руку!

— Это предложение? — Я подал ей руку.

— Даже не надейся, — рассмеялась она, взобралась на парапет набережной, взяла мою руку и пошла вперед.

— Свадебное путешествие?

— Прогулка, — посмотрела она на меня сверху вниз.

— Понял, ты просто хочешь поймать букет невесты. А ты рисковая.

— Просто доверчивая

— Это одно и то же.

— Видишь, как я тебе доверяю.

— В Питере без риска никак нельзя. — Я утонул взглядом в Неве. Мысленно коснулся холодного мрачного дна и судорожно поспешил обратно на воздух.

— Ты же меня спасешь? — Неожиданно Анна спрыгнула, все еще держа мою руку. Мне ничего не оставалось, как поймать ее в объятия.

— Нет, я тебя не отпущу, — улыбнулся я.

— Сэр, будьте джентльменом, как-никак Английская набережная. — Поцеловала меня в щеку, когда я поставил ее на асфальт.

— А почему Английская? — Я все еще не хотел ее отпускать, чувствуя, как тело Анны требует независимости. Я повиновался. — Чувствую себя школьником.

— Из-за поцелуя?

— Какого поцелуя? Я что-то пропустил?

— О да.

— Жаль, ничего не почувствовал.

— Сэр, вы бесчувственный.

— Может, повторим?

— Даже не надейся, — подарила мне улыбку Анна. — Так вот, в восемнадцатом веке здесь жили английские купцы и в доме пятьдесят шесть была открыта Англиканская церковь Иисуса Христа. Сейчас выйдем на Сенатскую площадь.

Перед нами показался Медный всадник.

— Интересно, куда скачет Петр Первый?

— К своему другу Меншикову. Еще движение — и Медный всадник взлетит на своем скакуне над Невой, — легко осадила меня Анна.

Дворец Меншикова действительно находился прямо напротив скалы, на которой застыл Медный всадник.

— Медный, хотя изготовлен из бронзы, — добавила Анна. — Название закрепилось благодаря поэме Пушкина «Медный всадник». Это был второй конный памятник русскому царю. В этот раз Фальконе изобразил Петра на вздыбленной лошади, как законодателя и реформатора. Вот что писал по этому поводу сам Фальконе: «Монумент мой будет прост… Я ограничусь только статуей этого героя, которого я не трактую ни как великого полководца, ни как победителя, хотя он, конечно, был и тем и другим. Гораздо выше личность созидателя-законодателя…» Не случайно скульптор изобразил Петра в движении и одел его в простую и легкую одежду, которая, по словам художника, принадлежит «всем нациям, всем мужам и всем векам; одним словом, это героическое одеяние». Богатое седло он заменил медвежьей шкурой, которая символизирует нацию, цивилизованную государем. Постамент из Гром-камня в виде громадной скалы — символ преодоленных Петром Первым трудностей, препятствий и невзгод.

Конец ознакомительного фрагмента.