Крамола

Рина Когтева, 2021

Командующий средним фронтом Ваарг представлен новому царю Альрата, молодому, слепому и, как кажется, небезразличному к тому, что происходит с его миром. У Ваарга появляется надежда на то, что теперь Альрат, который уже давно потерял превосходство над внутренними мирами, сможет вернуть свое величие, возродив умирающий космический флот. Но проходят недели, месяцы, годы и ничего так и не меняется. Чуть не погибнув в бою с врагом, которому его устаревший корабль не может дать отпор, Ваарг возвращается на Альрат, чтобы оказаться в самой гуще дворцовых интриг и заговоров. Действительно ли Слепой Царь так безумен и беспечен, как о нем говорят? И сможет ли Ваарг обратить на себя внимание Царицы, которую не может забыть, увидев лишь однажды?Входит в цикл "Хроники Альрата". Каждая из книг цикла – отдельное произведение, связанное с другими только общей вселенной.

Глава 2. Фаворитка

5 год правления Царя и Бога Атиарна Ракса

Раах

— Это необходимо, — резюмирует Зиа.

У нее такая манера разговора, фразы резкие и отрывистые, как будто вырваны из середины длинного монолога. Она говорит громко, и ее голос отражается от стен Зала собраний. Здесь высокие потолки, окна идут под самым сводом, но света хватает. Поблескивает золото, покрывающее колонны. Мы сидим за длинным столом, его поверхность изображает искусно сделанную карту Альрата с континентами из жарда и морями из лазурита.

— И почему же? — Атиарн откидывает голову и закрывает глаза.

Этот демонстративный жест призван показать, что его не интересует тема беседы. Но Зиа так просто не сдается, это не в ее правилах.

— Потому что это не шутка, Атиарн!

Атиарн не отвечает. Тут бы мне вступить в разговор и разрядить обстановку, но сегодня мне не хочется этого делать. Я неважно себя чувствую. Мне хочется повторить жест Атиарна, просто закрыть глаза и улететь куда-нибудь далеко-далеко. Впрочем, Зиа от меня такого не потерпит.

— С какой вообще стати я должен что-то отправлять в Мирраер? — наконец, не выдерживает Атиарн. — Где Альрат, а где Мирраер? С чего бы это Царь и Бог Альрата подлизывался к Мирраеру?

После того, что случилось в пустошах Рата, он перестал говорить «я», только «Царь и Бог Альрата».

— Потому что, если ты перестанешь откупаться от Мирраера, Мирраер завоюет Альрат! Как будто ты сам этого не знаешь!

В том-то и дело, что он прекрасно это знает.

— Ваарг строит корабли, — Атиарн делает ленивый жест в сторону нового Главнокомандующего Альрата.

Я тоже смотрю на него. Ваарг всегда старается быть тактичным, насколько это вообще возможно для солдата, но после того, как Атиарн назначил его на место Реоша, на мой взгляд, этот солдат немного зазнался.

— Мы только начали, мой Царь и Бог. К концу года верфи выпустят первый корабль.

— Ну вот видишь — к концу года у нас будет больше кораблей. Не о чем волноваться. Наших кораблей достаточно, чтобы защитить Альрат?

Ваарг медлит с ответом. Ну конечно, недостаточно, это даже я понимаю.

— Не совсем, мой Царь и Бог.

— А скольких будет достаточно?

— Пяти сотен.

— Ну через пять лет у нас будет пять сотен, — пожимает плечами Атиарн. — Вообще-то мы и до этого справлялись на среднем фронте. Кстати, что там на дальних рубежах?

— Все спокойно, Хольг пока не представляют опасности.

— Тогда перебросим корабли оттуда на средний фронт. И я хочу напомнить, что мы сейчас ни с кем не воюем.

По тону Атиарна понятно, что этот разговор ему уже надоел. Его пальцы чуть подрагивают — признак того, что он раздражен. Большое спасибо, Зиа, чего мне сегодня не хватает для полного счастья, так это раздраженного Царя и Бога Альрата.

— Атиарн, пока у тебя нет пяти сотен кораблей, тебе придется поддерживать отношения с Мирраером и Инсонельмом. Ты должен отправить им золото, так как это делал Эун.

Зиа не сдается, всегда настаивает на своем.

— Сейн, у нас есть лишнее золото, чтобы просто так дарить его Мирраеру и Инсонельму?

Сейн — маленький человечек с морщинистым лицом и бегающими глазами, новый Стоящий по правую руку Царя. У него простое происхождение, но он весьма талантлив в вопросах управления, при Эуне Неархе он фактически руководил добычей золота на Желтой земле. «Фактически», потому что, конечно же, должность Главного по добыче золота была у очередного высокородного бездельника. За столом Сейн сидит рядом с Вааргом и по сравнению с ним выглядит карликом из подземелья. Я нахожу это сравнение достаточно забавным и улыбаюсь. Зиа бросает на меня недовольный взгляд.

— Мой Царь и Бог, сейчас у Альрата существенные расходы на строительство великих храмов Царя и Бога.

— Нет лишнего золота, чтобы раздавать его просто так, — резюмирует Атиарн.

— Можешь построить храм не в этом году, а в следующем. Особенно ничего не изменится.

— Какая у вас интересная позиция, мама, — шипит Атиарн. — Хотите сказать, что Царь и Бог должен остановить изменения, которые начал? Или вы предлагаете оставить единственного Бога Альрата без своего храма? И как же, интересно, поклоняться Богу, если у него нет собственного святилища? Вы не находите, что народу нужно предложить что-нибудь достаточно существенное взамен храма Аним? Могу гарантировать, что если мы этого не сделаем, то нападение Мирраера покажется нам манной небесной. Под «нами» я, кстати, имею в виду и лично вас тоже, уважаемая Царица-вдова.

Они оба вскипели, у Атиарна уже дрожат не только руки, но и губы, Зиа краснеет и чуть подается вперед. Складывается впечатление, что через мгновенье они набросятся друг на друга с кулаками.

— Может быть, попробуем найти какой-нибудь другой способ остаться в хороших отношениях с Мирраером? — подаю голос я.

Все, кроме Атиарна, поворачиваются в мою сторону.

— Что-нибудь не слишком ценное с точки зрения денег, но ценное как сам факт уважения Альрата, — продолжаю я.

— Единственная здравая мысль в этом бедламе, — шипит Атиарн. — Продолжай, Раах.

Продолжать мне совершенно не хочется, меня клонит в сон, и у меня болит спина. Эта беременность проходит не так легко, как предыдущие. Придется собраться, возможность уж чересчур привлекательная.

— Династический брак? — предлагаю я.

— Что?! — взвивается Зиа.

— У Проктора Мирраера три сына, я думаю, хоть один из них будет не против стать мужем сестры Царя и Бога.

Естественно, когда я говорю о браке, я имею в виду Арииль. Ну не Мериит же, которой всего семь лет, и уж тем более не Лееру.

— Ни одна Царевна Альрата никогда не выходила замуж за чужеземца! — вскипает Зиа.

— Так уж и ни одна? — я с улыбкой смотрю на нее.

— Ей понадобится приданое, — вмешивается Ваарг.

Вот ты здесь вообще причем?

— Арииль — девушка небедная, она вполне может сама обеспечить себе приданое ради блага Альрата. Тем более, что ее собственность ей больше не понадобится, — парирую я. — В крайнем случае, отпишем Мирраеру несколько шахт. Когда придет время для следующего дара, у Альрата уже будет самая сильная армия из всех. Так ведь, господин Главнокомандующий?

— Да, Божественная Царица.

Все-таки интересно, с чего бы это ему вступаться за Арииль? Надо попросить Фанну, чтобы выяснила.

— Я против, — говорит Зиа, как будто нужно повторять это еще раз.

— Решение примет наш Великий Царь и Бог, — я улыбаюсь.

Мы все замолкаем и смотрим на Атиарна. Он, конечно же, наслаждается этим моментом. Ну давай, соглашайся. Подстрелим двух зайцев одним махом: утрем Мирраер и избавимся от этой занозы по имени Арииль. Один черт от нее никакого проку, только сплетни разводит и глаза закатывает.

— Если мой Царь и Бог позволит, то у меня есть другое предложение, — снова подает голос Ваарг.

Я чувствую раздражение. Вот какое тебе дело до этого? Занимайся своими кораблями. Атиарн делает ему знак продолжать.

— У Проктора Мирраера есть не только сыновья, но и дочери. Что если Великий Царь и Бог сделает одну из них своей младшей женой? В таком случае дары получит Альрат, а Мирраеру будет оказана великая честь.

Какого черта? На мгновенье я цепенею, но беру себя в руки. Мы с Вааргом скрещиваем взгляды. Его лицо вообще никогда не выражает эмоций. Такого ножом пырнешь — даже кровь не потечет.

— Решение примет Великий Царь и Бог, — повторяю я.

Атиарн как всегда выдерживает театральную паузу.

— Царь и Бог обдумает этот вопрос.

Он жестом дает понять, что собрание окончено.

Обдумает он… Мне хватает выдержки дойти до своей части дворца. Можно, конечно, было сразу пойти с Атиарном, но это бесполезно. Наш Великий Царь и Бог удалился размышлять, а он терпеть не может, когда его размышления прерывают. Тем более если он как раз размышляет о каком-нибудь судьбоносном решении. Слуги открывают передо мной двери, я проношусь сквозь комнаты как вихрь. Пусто.

— Где Фанна? — спрашиваю я служанку.

— В своих покоях, моя Царица. Позвать ее?

Я мотаю головой. У меня нет никакого желания ждать целый час, пока моя сестра соизволит явиться. Я иду к ней сама.

Фанна делит свою часть дворца с Царевнами. С рождением Лееры мне пришлось отдать несколько своих комнат, а следующий ребенок еще уменьшит мою территорию. Впрочем, меня это не слишком расстраивает. Я широко распахиваю дверь. Меня тут же встречает запах книг и пыли. Фанна — это книги, пыль и перья от ее попугаев, с которыми она не расстается. Я нахожу ее в одной из комнат. Она лежит на кушетке и читает. Одета она как всегда в мешковатые брюки и свободную кофту, волосы в полном беспорядке. Ей уже восемнадцать, но мои попытки заставить ее выглядеть как женщину, а не как мальчишку из кухни, неизменно оканчиваются неудачей. Попугаи ворчат при моем появлении. Я им не нравлюсь, и отвечаю им взаимностью.

— Что-то случилось? — Фанна обеспокоено смотрит на меня.

Я чихаю.

— Пока нет, — отвечаю я. — Но очень даже может случиться.

— Сядь, — предлагает Фанна.

— Не хочу, — я мотаю головой. — Не могу сидеть. Спина болит.

Я начинаю ходить по комнате, чтобы хоть немного успокоиться, хотя ходить мне тоже тяжело.

— Так в чем дело-то? — Фанна откладывает книгу.

— Мы обсуждали Мирраер. Атиарн не хочет платить, как это делал Эун. Я предложила отдать Арииль замуж за одного из сыновей Проктора, а наш замечательный новый Главнокомандующий Ваарг предложил Атиарну жениться на одной из дочерей Проктора.

Глаза Фанны широко распахиваются от удивления.

— А что Атиарн?

— Он обдумает этот вопрос, — я театрально улыбаюсь.

Фанна хмыкает.

— Да ему никто, кроме тебя, не нужен…

— Ну и старая карга, конечно, в полном восторге. Спасла свою бестолковую дочь от далекой холодной чужбины.

Я наконец-то сажусь.

— Фанна, вот что это вообще было, а?

Моя сестра пожимает своими худыми плечами.

— Атиарн показывает, что им нельзя манипулировать. Сейчас «обдумает» и решит что-нибудь вообще другое, чтобы никому из вас ничего не досталось.

— А Ваарг с какого черта в это влез? С Зией что ли спелся? Или у них там с Арииль какие-нибудь интересы, о которых мы не подозреваем?

Фанна задумывается. У нее есть удивительная способность все обо всех знать, хотя вроде бы кажется, что она вообще из своих комнат не выходит.

— Я так не думаю. Он нравится Арииль, она может быть была бы и не против его общества, но с его стороны я ничего такого не замечала.

Ах, ну понятно…

— Решил закрепить карьерный успех и жениться на Царской сестре?

Я предпочитаю не встречаться с Арииль с того самого дня, как она закатила истерику Царю Эуну, когда Атиарн решил на мне жениться. Видите ли, у меня недостаточно знатное происхождение. Того, что я принадлежу к одной из самых древних семей Альрата и относилась к храму Таа, второму великому храму после Анима, ей видите ли было недостаточно. На самом деле, она просто мне завидовала и не хотела, чтобы на ее роль всеобщей любимицы кто-то претендовал. Ну еще бы — любимая Царская дочь, а тут какая-то другая появилась, которая будет отвлекать от нее внимание. Самое интересное, что с Атиарном она никогда особенно не общалась. С Таалом — да, с этим своим братом они были не разлей вода.

— Этого Ваарга не поймешь, — качает головой Фанна. — Вообще-то, он добрый, но… какой-то странный.

— Его доброта не знает границ, — фыркаю я.

— Не волнуйся ты так, — Фанна садится рядом и гладит меня по плечу. — Атиарн не будет брать себе никакую вторую жену. Скоро у вас появится еще один ребенок, и ты обо всей этой истории даже и не вспомнишь.

Еще один ребенок… Я поглаживаю живот. Запрещено определять пол детей в Царской семье до их рождения.

— А если опять девочка? — спрашиваю я.

— Значит, будет еще одна прекрасная Царевна, — Фанна улыбается.

Да. Но Атиарну Раксу на этот раз не нужна прекрасная Царевна. На этот раз ему нужен наследник.

Новую религию, в которой единственным Богом является Царь Альрата, Атиарн, конечно же, придумал не за одну ночь, и уж, положа руку на сердце, это было сделано не только для того, чтобы ослабить влияние жрецов Анима. Жрецы, конечно, всегда были проблемой, но не настолько серьезной, чтобы она проявилась во время правления Атиарна Ракса. В первую очередь он создавал мир, в котором лично у него было бы место, мир, в котором он был бы полноценным человеком. Как известно, если не можешь что-то побороть, то нужно это возглавить. Атиарн не мог стать частью религии Альрата из-за врожденного дефекта, поэтому он решил создать свою собственную религию.

Только тем, что Атиарн провозгласил себя Богом, дело не могло ограничиться. У новой религии есть свои заповеди и свои обычаи. Все это Атиарн кропотливо разрабатывал сам, сколько я его знаю. Иногда он что-то со мной обсуждал, иногда просто преподносил готовый труд и даже не хотел знать моего мнения. Хотя какое у меня может быть мнение? Я всегда относилась к религии, как к игре и к возможности принять участие в празднике, на который можно надеть красивое новое платье. В общем, его революционные идеи меня нисколько не отпугивали. Скорее уж, наоборот — они были как глоток свежего воздуха в обществе, где людей оценивают по их родословной как породистых собак.

Я родилась породистой собакой с прекрасной родословной. Одна из семей, упоминание о которой можно проследить на тысячу лет назад, привилегированный храм Таа, еще и красивая ко всему прочему, хотя и небогатая. Мы были, скажем так, обедневшим родом. То есть обеднели мы после того, как мой отец все проиграл и пустил себе пулю в лоб. Мать, когда поняла, что все поместья уйдут за долги, а о приемах и развлечениях придется забыть, поднялась на крышу нашего дома и спрыгнула вниз. У нас был высокий дом, но она выжила. Умерла только через месяц, да и то из-за того, что отказалась принимать пищу. Ну еще бы, такой позор… Мне было одиннадцать, Фанне — четыре. Никто из наших уважаемых родителей даже о нас и не подумал. Породистые щенки в коробке, которую оставили у мусорного бака. Но все-таки породистые щенки. И красивые. Нам повезло — нас подобрали. Сейчас, конечно, это кажется удивительным, но нашим благодетелем оказался не кто иной, как Имио, Управитель поместий Царя. Он не был нашим родственником и едва ли был знаком с нашими родителями. Но у Имио не было своих детей, а дети на Альрате — это прекрасный способ укрепить свое положение в обществе при помощи выгодного брака. Имио нас удочерил. Когда мне исполнилось четырнадцать, стало понятно, что главная ставка в игре будет сделана именно на меня. У меня вдруг появилось все, о чем можно только мечтать: красивая одежда, драгоценности, слуги. Образование, надо отдать ему должное, Имио нам обеспечил достойное безотносительно того, кто из нас был лучшим товаром. В общем, в шестнадцать лет пришло время выставлять меня на рынок, чтобы подобрать партию, которая упрочит положение Имио. Он, вообще-то, из без этого неплохо справлялся, вовсю наставляя рога Царю Эуну, но этот ветер переменчив, нужно было что-то более надежное. Полумер Имио не признавал, поэтому сразу нацелился на наследника трона — Царевича Таала Ракса. Мои задачи были мне незамедлительно озвучены в весьма безапелляционном деловом тоне: в кратчайший срок и любыми средствами стать сначала его любовницей, а потом женой. Конечно же, моего мнения никто не спрашивал. Да у меня и выбора не было. Началась охота. Опытный интриган Имио без конца устраивал так, что я оказывалась там же, где и Таал, и чуть ли не лбами нас сталкивал. Успеха это особого не приносило. Таалу Раксу было двадцать три, он был гулякой и бабником, какая-то шестнадцатилетняя девчонка его не интересовала даже в виде проходного трофея. Впрочем, и я не особо старалась выбиться вперед в рядах его обожательниц. Имио понял, что на одни мои женские чары рассчитывать не приходится, и стал обрабатывать Зию. В какой-то момент она даже согласилась с тем, что я составлю неплохую партию для ее старшего сына — в конце концов, красота и порода у меня были, а остальное для Царицы не так уж и обязательно.

Увы, но уже в тот момент Имио и подозревать не мог, что все идет совсем не так, как он задумал. Все время крутясь вокруг Таала Ракса, я не могла в один прекрасный день не встретиться с его братом Атиарном. Как ни странно это прозвучит, но вот он-то меня заметил сразу. А я заметила его. Мы были одинаковыми — потерянными, никому особенно не нужными, вся наша жизнь состояла в том, чтобы исполнять роль, которую нам навязали. Я была безвольной приманкой, он был младшим сыном-калекой. Как-то незаметно мы начали общаться. Мне было легко с Атиарном, с ним мне не нужно было притворяться. Он не видел меня, не мог оценить актуальность моего наряда и то, правильно или нет я держу осанку. Это давало мне свободу в общении, которой у меня не было с самого раннего детства. Его слепота меня не смущала, даже наоборот, я очень быстро поняла, что несмотря на физическую невозможность видеть, он может уловить любой нюанс моего настроения. Это было как разговаривать с кем-то, кто видит тебя насквозь. А раз тебя и так видят, то какой смысл что-то скрывать? Мы и сами не заметили, как наступил тот день, когда стало совершенно ясно — что бы там не происходило вокруг, мы всегда должны быть рядом. А если уж Атиарн Ракс принял какое-то решение, то он от него не отступит, даже если планета перестанет вращаться вокруг своей оси. Не особо забивая себе голову обычаями Царской семьи, он сразу же отправился к Эуну Неарху и объявил ему, что женится на мне. Эун Неарх пожал плечами и дал свое согласие, его не сильно интересовало, на ком там собрался жениться его слепой сын, да и в намерения Имио он, конечно же, посвящен не был. Новость разнеслась по Иралу со скоростью молнии. Зиа была в ярости, Арииль устроила отвратительный скандал, но… Эун Неарх тоже никогда не отступал от однажды принятого решения.

— Да и в конце концов, какая разница, на ком он там собрался жениться? — пожал он плечами.

Мое происхождение и репутация его устраивали, а с остальным пусть Атиарн разбирается сам.

Имио долго смеялся, когда узнал, а потом обозвал меня дурой. С его точки зрения было невероятно глупо принимать предложение Атиарна, когда дело с Таалом Раксом могло решиться уже в обозримом будущем. Чего он не понимал, так это того, что не было никакого предложения, было просто логическое завершение того, из чего ни я, ни Атиарн уже не могли выпутаться. В тот день я взяла за руку Фанну, и мы отправились во дворец. Мы не забрали ни единой вещи, только Фанна взяла своих попугаев. Через неделю мы поженились ровно с той торжественностью, которой требовали приличия. Я почти сразу забеременела, родилась Мериит. А через год после нашей свадьбы Таал Ракс, все еще любитель бурных ночных приключений, ухитрился свернуть себе шею в квартале красных фонарей Ирала. Атиарн стал наследником трона Альрата. А я стала следующей Царицей.

Со дня смерти Таала разговоры Атиарна о Богах приобрели несколько другой оттенок. Если раньше он просто иронично об этом рассуждал, не особенно скрывая, что его раздражают не столько Боги, сколько собственная ущербность и невозможность с ними общаться, то теперь он начал выстраивать теории. Почему бы Царю не быть единственным Богом? Ведь с кого-то же началось все это обожествление? Ведь первые Цари Альрата были Богами, не опираясь на поколения Богов, которые существовали до них. Как я уже говорила, меня не пугали такие разговоры. Они мне даже нравились. Мы должны были показать этому миру, чего мы стоим. Атиарн будет Богом, а я буду его Богиней, важной частью новой жизни Альрата. И в общем-то, новое учение Атиарна получалось весьма логичным, кроме одного момента. Этим моментом была смерть. Боги бессмертны, но мы смертны, если мы Боги, то мы не можем умереть. Но однажды мы все-таки умрем. Первые Цари решили эту проблему, став бессмертными после смерти физического тела, вечно существующими в машинах жрецов Анима. Но Атиарну это было недоступно, а мне этого никогда не хотелось. Как это? Сотни лет разговаривать с людьми и не запоминать ни одного разговора. Разве это бессмертие? По мне так это глумление над мертвецами. Атиарн пошел другим путем. Если он Царь, а Царь — это Бог, то он останется Богом после смерти и без дурацких разговоров с голограммами. Другое дело, что народу нужно физическое воплощение Бога. Что ж, это решалось просто — следующим Богом станет следующий Царь Альрата, плоть от плоти и кровь от крови первого Бога и Богини. Династия Богов, а не просто Царей. С политической точки зрения это было невероятно выгодно — именно так первые Цари и обосновали власть на Альрате. Можно свергнуть Царя, но попробуйте свергнуть Бога! Хорошая идея, даже прекрасная идея, а главное — краеугольный камень всей религии Атиарна. Наш сын должен навсегда закрепить новый порядок.

Проблема в том, что у нас нет сына. Пока из нас получаются не слишком успешные Боги. И если уж даже я это понимаю, то Атиарн понимает это наверняка.

Поэтому я и не хочу с ним обсуждать то, что сегодня произошло.

Мы не видимся до следующего утра. Да мне и не до него, если честно. К вечеру у меня уже болит не только спина, но и ноги, так что единственное, что мне остается — это лежать на кровати и читать Мериит. Ей семь, но она уже считает себя достаточно взрослой, отказывается, чтобы ей читали сказки, поэтому я читаю ей «Истории древнего Альрата». Те же сказки, на самом деле, только в них чуть больше реализма. Мне-то самой детские книжки нравятся гораздо больше, чем «Истории», но у меня всегда есть возможность отвести душу на Леере.

Утром, как только я просыпаюсь, Распорядитель дворца сообщает мне, что Царь и Бог Атиарн Ракс желает меня видеть. На самом деле, чтобы удовлетворить такое желание, Царю и Богу достаточно просто пройти в другой конец дворца, что занимает не так много времени, и раньше у него каких-то трудностей не вызывало. Я сразу понимаю, в чем дело. Я благодарна за то, что он скажет мне это лично, а не в присутствии посторонних. Я одеваюсь, долго сморю на себя в зеркало, стараясь найти хоть какой-нибудь изъян в своем внешнем виде, пробую улыбнуться. Получается. Надеваю маску «Прекрасной Раах». Богиня всегда должна быть прекрасна. Между Богиней и ее Богом не может быть разногласий.

Если я, Мериит, Леера и Фанна занимаем западную часть дворца, то вся восточная часть принадлежит Атиарну. Впрочем, здесь же находятся приемные, зал торжеств, зал собраний и еще огромное количество залов, которые никто никогда не будет использовать. В этом крыле так же есть свой сад и небольшой открытый пруд. Там он меня и ждет. Утро ясное, пока нежарко. В саду поют птицы и благоухают цветы. Атиарн всегда очень внимательно относится к выбору растений в саду из-за своего острого обоняния, поэтому его сад — это отдельное произведение искусства из запахов. Он сидит на скамье у пруда. Я сажусь рядом, внимательно смотрю на него. Он и так все время бледный, из-за того, что никогда не бывает на свежем воздухе, но сегодня его лицо имеет уже какой-то землистый оттенок. Мне вдруг становится его безумно жаль, хочется обнять его, крепко к нему прижаться и сказать, что мне совершенно все равно, что он решил. Но сначала он должен все сказать сам.

— Я считаю предложение Ваарга разумным, — наконец, произносит он.

Мне это и так уже понятно.

— Вы все правы. Мать права в том, что нельзя игнорировать Мирраер, ты — в том, что можно закрепить с ним отношения браком, Ваарг — в том, что я могу жениться на дочери Проктора.

Только это, Атиарн? Он крепко сжимает мою руку. Он не хочет поднимать главную тему, но я не хочу, чтобы что-то оставалось недосказанным между нами. Эти недосказанности сначала кажутся маленькими трещинами, а потом могут превратиться в огромную пропасть.

— Тебе нужен наследник, — говорю я.

— Да.

— Если его рожу не я, а эта мирраерка? Что мы будем делать?

— Я… — Атиарн несколько раз постукивает тростью по земле, но так и не договаривает.

— У Бога может быть не только одна Богиня, — замечаю я.

— Нет, — Атиарн качает головой. — Но сын Бога не обязательно должен быть сыном Богини.

Я отворачиваюсь. Чертов Мирраер… Почему этот вопрос с даром, который Альрат отправляет им раз в пять лет, возник именно сейчас? Почему не на несколько месяцев позже, когда я рожу, и все станет ясно.

— Раах, — он осторожно поворачивает мое лицо к себе. — Ты — живое Божество Альрата, ты Божественная Царица. Ты будешь ею всегда.

Я киваю.

— Ну вот и хорошо, — Атиарн обнимает меня за плечи.

Я смотрю на воду, в которой проплывает отражение одинокого облака.

Альрат отправляет Мирраеру официальное предложение династического брака. Мирраер отвечает молниеносно — средняя дочь Проктора Гилитта готова прибыть на Альрат для свадебных торжеств через три месяца.

Через два месяца я рожаю ребенка. Это девочка. Прекрасная Царевна. Мы называем ее Юнииф. Мериит и Леера похожи на Атиарна, а Юнииф — вылитая я. После родов Атиарн приказывает оставить нас одних и задает мне вопрос, который задает всегда.

— Она видит? — спрашивает он.

— Да, — отвечаю я. — Она видит.

Он осторожно пробегает кончиками пальцев по личику кричащего младенца и улыбается.

Несколько недель мне приходится провести в постели, но прибытие мирраерки я пропустить не могу. Это мой первый выход в свет после рождения Юнииф, до этого я даже в зале собраний не присутствовала. Хотя я особенно и не горела желанием, не хотелось видеть самодовольную физиономию Зии и этого проклятого Ваарга.

Нашим гостям мы решаем представить новый Альрат и его нового Бога во всем великолепии. В срочном порядке заканчивают храм Атиарна в пустошах Рата, теперь крупнейшее сооружение на всей планете. Говорят, что его можно увидеть даже с Желтой земли, но мне кажется, что это льстивое вранье. Атиарну нравится. Ну, в принципе мы и не должны придерживаться одинакового мнения абсолютно во всем.

Храм исполняют в лучших традициях древнего Альрата: барельефы, яркие краски, золото, драгоценные камни. Пол сделан из искрящегося жарда, так что кажется, что идешь прямо по звездам. И идешь прямо к Богам, потому что центральное место занимают трон Атиарна и мой трон. На стенах тоже изображены мы, иногда вдвоем, чаще с Мериит и Леерой, на самых поздних фресках еще и с Юнииф. Атиарн и к искусству приложил руку: никаких больше изображений старых толстяков прекрасными юношами, художникам приказано рисовать все максимально реалистично. Мне-то все равно, а вот Атиарн с его сутулостью имеет не так чтобы очень божественный вид. Но в этом и суть — поклоняться тому, что существует на самом деле. Впрочем, он все равно не видит, как его изобразили.

Мирраер дает за невестой невиданное приданое: пять кораблей, нагруженных новейшей техникой, и триста инженеров, которые должны остаться на Альрате, чтобы наладить ее производство.

— Ну и где новая жена Царя? — слишком громко спрашивает Фанна из-за моего плеча.

На этот раз мне даже удается одеть ее по-человечески, правда платье она все равно выбирает закрытое и теперь все время трогает воротник, как будто боится, что он ее задушит. Верные попугаи го помогают хозяйке.

— Тихо… — шиплю я. — Не с такой иронией.

— Если Фанна перестанет острить, то я решу, что она повредилась рассудком, — замечает Атиарн.

Он относится к ней как к младшей сестре. Нашей общей несносной младшей сестре.

— Ну видишь, все в порядке, — пожимает плечами Фанна.

У трона Атиарна стоит Зиа. Как всегда делает вид, что ничего не слышит. Мне вдруг становится не по себе, я обвожу взглядом храм и замечаю, что Ваарг смотрит прямо на меня. От этого взгляда у меня по спине пробегает дрожь. Он и не думает отворачиваться. Смотрит как хищник на добычу, глаза горят как у кота. Громко кричит красный попугай Фанны, и вся эта странная мизансцена рассыпается. Звучат первые ритуальные приветствия. Появляются посланцы Мирраера.

Следующие два часа все говорят заученные фразы, потом брачный договор скрепляют электронными печатями, долго и нудно перечисляют дары Мирраера за ту честь, которая оказана его подданной. А потом, наконец, появляется виновница торжества. Гилитта. Точнее с этого самого момента — младшая Царская жена Гилитта. Как только она подходит так близко, что ее можно разглядеть, Фанна касается моего плеча. Мне и без этого понятно, что все идет не совсем так, как я ожидала. Гилитта высокая, у нее удивительная осанка, длинные почти белые волосы, заплетенные в косу, у нее бледная кожа и яркие голубые глаза. Красавицей ее назвать нельзя, но есть в ней что-то такое, что даже я ловлю себя на том, что смотрю на нее с восхищением.

— Ну и как она? — тихо спрашивает Атиарн.

— Я красивее, — отвечаю я.

Атиарн смеется. Он думает, что я шучу, а мне не до смеха. Да, я красивее нее, но все то время, что она идет к нам, она смотрит прямо на Атиарна, и ее взгляд даже на мгновенье не перемещается на меня или Зию.

— Приветствую Великого Царя и Великого Бога Атиарна Ракса, — она опускается на колени.

Атиарн с улыбкой кивает. Я вижу, что ему понравился ее голос. Он действительно необычный, уверенный, но в то же время мягкий и звонкий как колокольчик. А я поворачиваю голову и смотрю на Зию. Что удивительно, она уже смотрит на меня. Ну что, старая стерва, довольна тем, что не отправила свою дочку в Мирраер? Я хорошо знаю Зию и понимаю, что это тот редкий момент, когда мы сходимся во мнениях. Гилитта будет проблемой. Очень большой проблемой.

Уж не знаю, винить ли в этом тайные чары Гилитты, но сразу же после церемонии мне становится хуже. Несколько дней я провожу в горячке, потом начинаю приходить в себя, но слишком медленно. Я слаба. Из-за потери крови постоянно кружится голова, я много сплю. Я почти ничего не помню из этих дней, только отрывочные образы. Обеспокоенное лицо Фанны, испуганное и заплаканное личико Мериит, и словно призрак в полутьме Атиарн. Возможно, они даже что-то говорили, но я не помню их слов. В первое утро, когда я просыпаюсь с четким осознанием того, кто я и где я нахожусь, меня посещает Вдовствующая Царица Зиа. Она, конечно, как всегда великолепна. Несмотря на возраст, Зиа всеми силами пытается сохранять красоту, в чем, на мой взгляд, весьма и весьма преуспевает.

— Ну и долго ты собираешься валяться? — без приветствия начинает она.

Я с трудом сажусь на кровати и откидываюсь на подушки, перед глазами все плывет, но от этого усилия я хотя бы не теряю сознание.

— Пока не смогу ходить без опасений, что пересчитаю все ступеньки на лестнице, — огрызаюсь я.

Хорошо же будет выглядеть Божество, которое не стоит на ногах. И где Фанна? Почему ее нет? Почему она не избавит меня от этой старой карги?

Зиа садится на край кровати. Она никогда так раньше не делала.

— Пока ты пролеживаешь бока, твой муж, который по совместительству наш Царь и Бог, проводит время в интересном обществе.

Я пожимаю плечами. А что тут поделаешь? Атиарн всегда был личностью увлекающейся: новые идеи, новые книги… Теперь вот, новая женщина. Поиграет и снова придет ко мне. Он всегда возвращается.

— Он приходил ко мне, — небрежно бросаю я.

Зиа долго и пристально смотрит на меня.

— Раах…

— Что? — я устало смотрю на нее.

— Он не приходил к тебе. Ни разу.

Я фыркаю. Она говорит это, чтобы меня позлить.

— Я помню, что он приходил.

— Но он не приходил.

— Ну может… — я осекаюсь.

Нет. Не может. Не может. Моя рука под одеялом стискивает простынь.

— Не приходил? — растерянно переспрашиваю я.

Зиа качает головой. Я отворачиваюсь. Зиа ловит мою руку под одеялом.

— Раах, — тихо говорит она, — ты можешь родить ему хоть сотню детей, быть ему сколь угодно верной и услужливой женой, тобой может восхищаться весь Альрат, но рано или поздно все жены надоедают своим мужьям. Особенно, когда у мужей появляются новые жены.

Наши взгляды встречаются, и я вижу в ее глазах воспоминание о том, что давно прошло, но до сих пор причиняет боль.

— Он обещал мне, — упрямо говорю я.

— Теперь он обещает то же самое другой, — Зиа хлопает меня по руке. — Так что поднимайся, раскрашивай свою бледную физиономию и отправляйся к своему мужу, пока он не забыл, что ты вообще существуешь.

— Не ты ли этого больше всех хотела? — со злостью бросаю я.

— Считай, что я ошиблась и признаю свою ошибку.

Еще одно удивительное умение Зии с легкостью признавать свою неправоту, когда она становится очевидной.

Что ж, мы затеяли войну друг с другом и впустили лису в курятник. Надо было отдать Мирраеру это проклятое золото.

Я зову врачей и приказываю им накачать меня всеми их чертовыми снадобьями, чтобы я снова превратилась в нормального человека.

На следующий день мне существенно лучше, хотя, как говорит Фанна, я все равно бледнее смерти. Вот на это мне совершенно наплевать. Я встаю, почти два часа оттираю в ванной запах болезни, который меня преследует в последние недели, и глушу его духами, потом посылаю Фанну известить нашего Царя и Бога о том, что я готова его посетить. Фанна возвращается озадаченная.

— Что? — спрашиваю я.

— Он сказал, что пошлет за тобой позже, — она опускает глаза.

Пошлет за мной…

— Позже? — переспрашиваю я.

— Да, — Фанна смотрит куда-то в сторону.

— Где он? — спрашиваю я, мой голос звенит от напряжения.

Фанна не отвечает.

— Фанна! — рычу я.

— У себя. С Гилиттой.

Я бессильно опускаюсь в кресло. Скажи мне что-нибудь, моя маленькая умная сестра, скажи мне что-нибудь. Но Фанна ничего не говорит.

— Следи за ними, — приказываю я. — Следи за каждым их шагом. И ее, и его.

Она кивает. Я сворачиваюсь клубком на кровати, ноги путаются в шелке платья.

Он не посылает за мной. Видимо это «позже» пока не наступило. Фанна и ее линяющие попугаи исправно приносят мне вести. Эти вести неутешительны. Атиарн и Гилитта не расстаются ни на минуту, всегда вместе: прогулки на каре, посещение мирраерских ученых, которых выписали вместе с Гилиттой, новый «круг по интересам», обсуждающий невиданные мирраерские чудеса. В этом новом «кругу», конечно же, оказались все, кроме меня и Зии.

— А храм? Он таскает ее в свой храм?

— Нет, — Фанна качает головой. — Все церемонии он проводит один.

Ну хоть на этом спасибо. Не придумал еще, как представить Альрату новую Богиню. Боится, видимо, что народ запутается в Богах.

— Скоро будет церемония в честь нового корабля. Ты должна там быть.

— Если позовут, — криво улыбаюсь я.

— Это можно устроить, — задумчиво говорит Фанна.

Я вопросительно смотрю на нее.

— Ты знаешь, как, — подсказывает сестра.

Да, я знаю как. Хотя вот уж не думала, что до такого докачусь.

Наш Главнокомандующий Ваарг оказывается не так капризен, как Царь и Бог Альрата, и отзывается сразу же. Я приглашаю его на прогулку по саду. На Альрате осень, а в это время сад почти так же красив, как и весной, но только не буйством новой жизни, а ее медленным угасанием. Листва желтеет и краснеет, зацветают последние осенние цветы, которые не издают ароматов, а, скорее, оттеняют запах сырости. Дожди уже начинаются, но сегодня хороший день, возможно, один из последних хороших дней.

Как и положено, я немного опаздываю. Ваарг при виде меня глубоко кланяется.

— Моя Царица и Богиня.

— Главнокомандующий, — я благосклонно киваю в ответ.

Он поднимает глаза, и снова я вижу этот взгляд, от которого мне неуютно. Я знаю, что этот взгляд означает с первого момента, как он на меня посмотрел.

— Для меня честь получить ваше приглашение.

Я улыбаюсь. Ну еще бы… Мы спускаемся по лестнице и идем по дорожке из гравия.

— Как ваше здоровье? — интересуется Ваарг.

— Лучше, — коротко отвечаю я, — но пока еще недостаточно хорошо. Врачи рекомендуют мне больше находиться на свежем воздухе. Не знаю, как это сделать — скоро начнет лить как из ведра.

— Возможно, имеет смысл провести зиму в другом месте? — взгляд Ваарга лениво скользит по деревьям.

— Возможно, — отвечаю я. — Я подумаю над этим. Как продвигается строительство флота?

Ваарг сдержанно улыбается. Конечно, его детище, за которое он так упорно боролся.

— Через несколько дней верфь выпустит первый из новых кораблей.

— Ну надо же… И как же он будет называться?

— «Гордость Альрата».

— Какое оригинальное название, — я стараюсь, чтобы ирония в моем голосе не была так очевидна.

— Но вы же не о кораблях хотите поговорить, — Ваарг складывает руки за спиной.

В проницательности ему не откажешь. Впрочем, не нужно быть великим интриганом, чтобы понять: когда до тебя вдруг снисходит Царица, про которую забыл Царь, дело может быть в чем угодно, но точно не в кораблях.

— Почему же? Именно о них. Вы уже утвердили это название? «Гордость Альрата»?

— Да. Великий Царь и Бог счел его подходящим.

— А какие еще были варианты?

— «Солнце Альрата» и «Ярость Желтой земли».

Я смеюсь.

— «Ярость Желтой земли»? Серьезно?

Ваарг пожимает плечами.

— Это была не моя идея.

— А чья?

— Царской жены Гилитты.

— А… — мне не составляет труда сохранить самообладание.

То, что Гилитта с молниеносной скоростью обосновалась не только в постели Атиарна, но и в его государственных делах, особенным сюрпризом для меня не является.

— А «Гордость Альрата» кто предложил?

Ваарг почтительно кланяется.

— Не хотела вас обидеть, — я примирительно касаюсь его плеча. — Просто слишком уж банальное название. Лежит на поверхности.

— А что бы предложили вы?

— Ну, как вы заметили, вопросы кораблей, меня не очень интересуют.

— И все-таки?

Мы выходим к пруду. Только тут я замечаю, что мы уже прошли покрытую огненно-красным вьюном галерею, которая разделяет мой сад и сад Атиарна. Здесь не такое внимание уделяется цветовой гамме, скорее ее вообще нет, но запах сырости пропадает, воздух наполнен ароматом зрелых плодов. Аромат урожая и богатой земли. Аромат древнего, как этот мир, успеха.

— Мне было бы приятно, если бы этот корабль назвали в мою честь. «Раах».

Ваарг качает головой.

— Корабли никогда не называли именами живых людей.

Я улыбаюсь.

— Не забывайтесь, Ваарг, я не человек, я — Богиня.

Мы выходим из-за поворота и сталкиваемся с прогуливающейся процессией. Великий Царь и Бог Атиарн Ракс, Царская жена Гилитта, какие-то люди с бледными мирраерскими лицами, которых я не знаю, и с десяток слуг. Мне сразу бросается в глаза, что Гилитта так и продолжает одеваться на мирраерский манер — на ней блестящий белый костюм, который делает ее кожу еще белее, а глаза невообразимо синими.

— Мой Царь и Бог… — Ваарг склоняется.

Гилитту он разумно не приветствует, так как по правилам Альрата ей отдельное приветствие не полагается.

Атиарн делает небрежный жест рукой, как будто вообще не заметил Ваарга. Я с любопытством его разглядываю. Надо признать, что от своих новых забав наш Царь и Бог похудел, осунулся и стал еще бледнее, чем обычно. В правой руке у него трость, а вот на левой мертвым грузом повисла новая Царская жена.

— Прекрасный день для прогулки, — замечаю я.

Мы с Атиарном никогда не расшаркиваемся друг перед другом на людях. Это часть нашего образа счастливой Божественной четы.

— Да, — отвечает Атиарн, — день великолепный.

Я улыбаюсь.

— Мы с Главнокомандующим обсуждали новый корабль. Смею ли я просить моего Царя и Бога?

Атиарн кивает.

— Окажет ли мне честь Царь и Бог и назовет ли корабль моим именем?

Глаза Гилитты расширяются от удивления. Атиарн отпускает ее, делает шаг вперед и наклоняется ко мне.

— А если этот корабль подобьют?

Я встаю на цыпочки и очень тихо шепчу ему на ухо.

— Раненая Царица лучше раненой гордости. Я, конечно же, про «Гордость Альрата».

Атиарн замирает.

— Пойдемте, Ваарг, — я тяну его за руку. — Не будем отвлекать Царя и Бога от размышлений.

Уж не знаю, что там происходит у меня за спиной. Я не оборачиваюсь.

— Только не говорите, что не знали, что мы их встретим, — через некоторое время говорит Ваарг.

— Нет, не знала.

Но я не исключала такую возможность. Точнее, я была почти уверена, что мы их встретим. У Атиарна появились новые привычки, и Фанна помогла мне их изучить.

— Никогда бы не подумал, что вы так испугаетесь соперницы.

Я улыбаюсь. Листва шуршит под ногами. Я не боюсь Гилитты, строго говоря, она вообще меня не волнует. Я боюсь того, что происходит в голове Атиарна Ракса.

Впервые за долгое время во флоте Альрата появляется новый корабль, блистающий металлом корпус совершенной формы. Его спускают с орбитальной верфи, которая вращается вокруг Желтой Земли. Его имя «Раах». Атиарн исполняет мою просьбу. На церемонии мы стоим рядом на возвышении, ниже — Зиа и Гилитта, еще ниже — остальные. Корабль медленно и величественно плывет в космической черноте. Лучи солнца, жестокие и яркие, неизмененные атмосферой, играют на его корпусе.

— Он великолепен, — улыбаюсь я.

Но Атиарн не улыбается. Я касаюсь его руки. Он вздрагивает.

— В чем дело? — спрашиваю я.

— Раах, ты помнишь, что я тебе обещал?

Он мне ничего не обещал. Мне нечего помнить. Я не отвечаю.

— Я не нарушу своего обещания, — говорит Атиарн. — У Альрата всегда будет только одна Царица, и это будешь ты.

Я поворачиваюсь и смотрю на него, что совершенно без толку — его лицо никогда не выражает эмоций. Несмотря на это, мне вдруг все становится ясно. Он больше меня не любит. Я в этом не виновата. Он в этом не виноват. Гилитта в этом не виновата. Просто он больше меня не любит. Видимо, не такая уж сильная это была любовь, раз она так быстро закончилась. У меня перехватывает дыхание, в груди что-то взрывается и разливается острой болью. Сама этого не замечая, я очень сильно сжимаю руку Атиарна. И продолжаю улыбаться. Я Царица и Богиня Альрата. Я продолжаю улыбаться.

Церемония заканчивается. Сегодня мы останемся здесь, на станции, потому что пока она занимает неподходящее положение. Если вылетим сейчас, то в Нагиб попадем завтра к утру, если вылетим завтра с утра, то будем дома уже через несколько часов. Атиарн не видит смысла в долгом путешествии. По времени Нагиба наступает ночь, свет в коридорах приглушают. Фанны со мной нет, она осталась присматривать за девочками, потому что я до сих пор так и не научилась доверять слугам. Мне кажется, что если рядом с моими детьми не будет кого-то близкого для меня, то обязательно случится что-нибудь страшное. Мериит, Леера, Юнииф — три мои прекрасные принцессы. Увы, но женщины бесполезны в вопросах престолонаследия. Боль у меня в груди не утихает, а только становится сильнее с каждым часом. Я брожу по палубе. Она полностью отведена в мое распоряжение. Я приказала, чтобы ни одна служанка здесь сегодня не ночевала. Я не хочу никого видеть. Я не хочу думать. Я полностью концентрируюсь на боли внутри меня, изучаю каждый ее нюанс, привыкаю к этому ощущению. Я понимаю, что оно еще долго не пройдет. Возможно, оно никогда не пройдет. У меня кружится голова, я останавливаюсь, прислоняюсь лбом к холодному металлу стены. Словно какой-то безумный калейдоскоп, у меня перед глазами проносятся картины из моей жизни. Первая встреча, первый поцелуй, такое желанное, такое необходимое осознание того, что теперь кто-то меня защитит, кто-то всегда будет со мной рядом, кто-то, кто никогда меня не предаст, никогда меня не бросит. Боль становится такой нестерпимой, что мне хочется согнуться пополам и упасть. А потом происходит нечто странное, как будто бы что-то трансформируется внутри меня, меняется. Боль перерождается в ярость. Он предал меня. Он оставил меня. Мы больше не единое целое, он снова сделал меня неполноценной, снова превратил в ту девочку, которая должна вертеть задом, чтобы ее подороже продали. Он предал меня. Ярости нужен выход. Иначе я сгорю изнутри.

— Вы в порядке?

Я открываю глаза. В нескольких метрах от меня стоит Ваарг из храма Гебет.

— Что вы здесь делаете? — резко спрашиваю я.

— Дверь была открыта. Я слышал шаги, решил проверить, в чем дело.

Я внимательно смотрю на него. И снова его глаза горят в полумраке. Ваарг из храма Гебет, точнее был из храма Гебет, сейчас мы все из храма Атиарна. Ярости нужен выход, иначе у Альрата будет не только Слепой Царь, но и Безумная Царица.

— А вы всегда открываете незапертые двери, Ваарг? — я делаю шаг к нему.

Этот Ваарг возник из ниоткуда и стал так близок к Царю. По какой же такой неведомой причине выбор Атиарна пал именно на него? Что в нем такого, в этом Ваарге? Кто он такой?

— Не всегда, — отвечает он.

Он понимает… Он все понимает. Меня пошатывает, я опираюсь рукой о стену. Это ведь он подал Атиарну мысль жениться на Гилитте. Ну конечно же он… Зию Атиарн бы не слушал. А вот Ваарг — другое дело.

— Уходите, — говорю я.

Мои руки дрожат. Ваарг не двигается с места.

— Вон! — кричу я. — Вон отсюда! Пошел вон!

Ярость находит выход и превращает меня в омерзительную кричащую женщину. Он хватает меня за руку, прижимает к себе, я пытаюсь вырваться, но он мне не дает.

Конец ознакомительного фрагмента.