Чужая здесь, не своя там. Том первый

Рина Гиппиус, 2016

С одной стороны, Астари – пленница. С другой – она воспитанница в семье, где ее приняли и любят. С одной стороны, ей не позволили заниматься магией. С другой – запреты так хочется нарушить. С одной стороны, она хочет любви. А с другой…

Глава 3

В доме Ровенийских переполох — через неделю приезжают Рон и Рун.

Ронольв закончил обучение в аспирантуре Амаллионского Университета. Он боевой маг, поэтому последнее время обучения его проходило преимущественно в разъездах, так как была необходима расширенная практика.

Рунгвальд же закончил обучение еще в прошлом году и все это время стажировался. Он как маг-артефактор был младшим помощником одного известного столичного мастера.

Матушка Фордис носилась как заведенная: следила за подготовкой комнат, распоряжалась, чтобы вдоволь навезли продуктов для любимых блюд мальчиков. Больше четверти века парням, а она «мальчики»… Хотя для нее они всегда будут именно ими.

Парни прибыли после обеда. У портала их встречал эдел Вистар.

За то время, пока они добирались от Управления перемещениями до дома, матушка Фордис вся извелась. Обычно спокойная Рини сейчас тоже была взбудоражена. Даже Диль сегодня сняла вою надменную маску, и улыбка ее была искренна и приветлива. Остальные члены большого семейства также находились в радостном ожидании.

Пока парней встречали, приветствовали, ощупывали, эдель Фордис сетовала, что они похудели. Я же стояла в стороне. Была уверена, что они оба не будет особо рады меня видеть. Ни с одним из них за столько лет я не смогла сдружиться. Рун меня так вообще ненавидел. Рон же был абсолютно равнодушен к моей персоне, лишь бы я не мешала ему, когда он гостит дома.

Когда все расселись за большим обеденным столом, сейчас накрытым празднично, эдел Вистар, сидевший, разумеется, во главе его, спросил:

— Ну что, парни, какие дальнейшие планы?

— Отец, планы на меня ты и сам давно составил, — усмехнулся Рон.

— И ты не против них? — хитро прищурив глаза, поинтересовался эдел. Ведь ясно же, что что бы сейчас ни ответил сын, отец знает, как склонить его к нужному решению.

— А куда я денусь? — Он тоже своего отца неплохо знал.

— Так что же это за планы такие? — не выдержав, спросила Диль.

Отец и сын, переглянувшись, ухмыльнулись.

— Отец собирается сделать из меня для начала своего помощника.

«А потом Ронольв заменит отца на должности главы провинции», — подразумевалось продолжение фразы, хотя это случится лет через десять. За это время Ронольв вполне будет готов к подобной должности.

— Ну а ты чем собираешься заниматься, Рунгвальд? — начал расспросы второго молодого человека эдел Вистар.

— Пару месяцев отдохну, а потом займусь обустройством поместья наших родителей.

— Ты хочешь уехать от нас? — упавшим голосом спросила матушка Фордис.

Все с удивлением посмотрели на Руна, а Иса еще и с недовольством.

— Дис, Рунгвальд уже взрослый и вполне самостоятельный мужчина, — произнес эдел Вистар, погладив жену по руке.

— Да-да, конечно, но… — не договорила она, увидев строгий взгляд мужа. Выражение ее лица стало откровенно грустным и расстроенным.

— Торопиться я не буду, — тем временем продолжил Рун. — Тем более дел там будет очень много, так как в доме же давно никто не жил. Да и участок привести в порядок надо, — перехватив взгляд сестры, Рун сказал: — Сестер я забирать с собой не буду, если они не захотят.

— Я не хочу! — тут же вставила Исгельна.

— А я поеду, — спокойно ответила Сивина.

— В любом случае, Иви, это будет не скоро, — ответил сестре парень.

— Ты будешь открывать свое дело? — продолжил расспросы эдел Вистар.

— Разумеется. Свою часть наследства, кроме поместья, я оставлю девочкам в приданое, а себе на жизнь и сам заработаю.

Решение, достойное уважения. Видимо, так же решил и эдел и с одобрением кивнул. В дальнейшем они стали обсуждать то, как лучше организовать то самое дело Руна. Хорошие артефакторы быстро становятся известными, они наперечет и весьма ценятся. А уж насколько талантлив Рунгвальд — судить не мне. Было бы, конечно, любопытно, да и полезно мне к тому же, понаблюдать за ним во время работы, но кто ж меня допустит?

В доме стояла прямо-таки праздничная атмосфера: смех, шутки, веселый гомон голосов. Хоть парни и писали достаточно часто, но что рассказать, чем поделиться, они нашли. В свою очередь Диль и Рини наперебой делились местными новостями, вот только Исгельна несколько хмурилась и с неодобрением смотрела на брата.

А я чувствовала себя чужой. И, вроде, мне бы радоваться, что все семейство в сборе, но глухая тоска не покидала меня.

Как там мои родные, любимые и бесконечно далекие? Брату было уже десять лет. Мама писала, что он лучший наездник во всей округе, даже получше многих взрослых. И растет он копией отца. От мамы ему достался только неспокойный характер. До чего же хотелось увидеть Теора! Отец обычно в письме писал пару строчек о том, что у него все хорошо и что он скучает. Мне казалось, что он до сих пор так и винил себя в произошедшем. Зато мама старалась за двоих: из листов ее послания можно было выложить небольшую простынь. А следующее письмо будет только через семь месяцев…

С Инепом сегодняшнее занятие пришлось отменить, а в оживленный разговор Ровенийских и Натсенов меня как-то не приняли.

Побродив по террасе, на которой все расположились, погоняв паучков, кое-где притаившихся в углах, я тихонько покинула ее.

Мое внимание привлекли старые качели. Когда я здесь появилась, они уже висели. Наверно, на них качались несколько поколений детей наместников. Дощечка уже немного рассохлась, а веревка, которую хоть и меняли время от времени, когда она протиралась, сейчас была уже потемневшей от возраста и огрубевшей, но вполне прочной.

Я расплела надоевший за день пучок и распустила волосы. Ох, как же хорошо!

Раскачиваясь на качелях, я болтала в воздухе ногами, откинувшись назад и волосы всего немного не доставали до земли. Совсем как в детстве. Не хватало только Руна, который обычно сидел на скамейке с Диль и бросал мне гадости. Когда-то они даже проводили чуть ли не соревнования: кто придумает реплику пообиднее?

Иногда мысли материализуются. Ну хоть без Диль появился.

От неожиданности я зацепилась ногой за землю и чуть было не упала.

— Добрый вечер, Астари, — обратился ко мне Рун. Меня он никогда не называл кратким именем.

Прочистив горло, я ответила:

— Добрый.

«Был. Пока ты не появился».

«Пока тебя не увидел», — было написано на лице Руна.

И тишина. И чего уставился на меня выжидательно, как будто я должна ему что-то? Рун усмехнулся и начал меня раскачивать. Как только я к нему вновь приближалась, он несильно отталкивал. И молчал, внимательно всматриваясь в меня своими темными глазами, которые поздним вечером казались практически черными.

— А что, уже все разошлись?

— Ага. Время позднее, а день был весьма насыщенным.

— Рад, что вернулся домой? — глупый вопрос задала я. Конечно, он рад, но тягостную тишину я не смогла терпеть и дальше.

Рун посмотрел на меня, всем своими видом говоря: «Ты и сама знаешь ответ, и твою уловку я прекрасно понял».

Через пару минут он все же прервал безмолвие:

— Ты знаешь, что, как только тебе исполнится двадцать лет, ты сможешь съехать от Ровенийских и жить самостоятельно?

— Нет, мне это было неизвестно, — пробормотала я. Вот это новость!

— Со средствами на существование у тебя точно проблем не будет, маркиза, — язвительно протянул Рун.

Я промолчала, а парень чуть сильнее оттолкнул меня.

— Поэтому, как только придет время, ты покинешь этот дом, — припечатал Рун.

— Я его покину только тогда, когда этого захотят хозяева этого дома! — вспылила я, а внутри стала накатывать паника. Вдруг Ровенийские и вправду не захотят, чтобы я и дальше жила с ними? В конце концов их обязали меня приютить…

Да ну, бред! Матушка Фордис никогда не разделяла меня и Натсенов, ко всем относилась хорошо, а узнав, что они могут уехать, вон как расстроилась. Может, и меня не будут отпускать?

— А тебе-то какая разница, где я буду жить после двадцатилетия? Сам же ты к тому времени, если я правильно поняла, собрался жить в доме своих родителей, — заметила я.

— Ты и так слишком долго здесь загостилась, — зло произнес парень.

— Какое тебе до этого дело?! Тебя-то каким боком это касается?! — чуть ли не прокричала я.

— Не твоего ума дело, — раздраженно ответил Рун. — Только знай, что я сделаю все возможное, чтобы ты покинула этот дом! — произнес парень, при этом неожиданно для меня резко дернул за веревку. Чтобы удержаться и не упасть под ноги Руну, я крепче ухватилась за веревку. Получилось удачно лишь отчасти: жесткая веревка сорвала с моих ладоней кожу. Я сдавленно охнула от боли. Парень, вероятно, подумал, что так я среагировала на его последнюю реплику. Он оттолкнул меня, сказал, словно выплюнул, «дикарка!», окинул еще одним ненавидящим взглядом и, развернувшись, ушел.

Глаза жгли слезы, прежде всего слезы обиды. Вот и закончилась моя спокойная жизнь. Я же ему ничего не сделала, но буду вынуждена еще и страдать за это?

Вытерев слезы, еще пару раз охнув от того, что они попали на пораненную ладонь, я пошла на кухню — где-то в недрах одного из многочисленных шкафчиков была аптечка.

Ругаясь себе под нос, я искала аптечку. Ругалась тихо, так как уже было достаточно поздно и шуметь было нежелательно. Тем более привлекать внимание кого бы то ни было из слуг — к чему лишние слухи?

В очередной раз за сегодняшний вечер все пошло не так, как мне хотелось.

— Что ты ищешь, Асти? — спросил Рон.

Он зашел на кухню и зажег свет — я пыталась пока обойтись и без освещения.

— Аптечку, — ответила я, отвернувшись и всем своим видом как бы сообщая: «Не мешай, я сейчас все найду и вообще, сама справлюсь». Не помогло.

Рон встал рядом со мной и принялся методично обследовать шкафчики в поисках необходимого. Искомое нашел именно он.

— А зачем тебе нужна аптечка? Что-то случилось? — только сейчас спросил парень.

Вот чего он ко мне пристал?! Помог и ладно, иди уже отсюда…

— Руки поранила, — нехотя ответила я.

— Покажи, — мягко, но приказал Рон.

Я замотала головой.

— Да я и сама справлюсь, там ничего страшного, — заверила я и на всякий случай спрятала руки за спину. — Большое спасибо, что помог с поисками.

И выжидательно на него посмотрела — намек был непрозрачным.

Рон усмехнулся, покачал головой и ухватил меня за руку, а вырваться или отпрянуть я не успела.

Он внимательно осмотрел мою ладонь.

— Чем?

— На качелях веревкой.

Парень посмотрел на меня, как на маленького ребенка. Я пожала плечами — как уж вышло. Сдавать его друга уж точно я не собиралась.

— Я обработаю, — произнес Рон.

— Сама вполне могу справиться, — возразила я уже во второй раз за последние несколько минут.

Он зыркнул на меня своими синими глазищами так, что я быстро захлопнула рот. Сам так сам.

Рон аккуратно промыл ладонь настойкой какой-то лечебной травы. Что нужно именно это средство, парень определил по запаху. Ну так он же боевой маг, его, наверняка, обучали основам лекарского дела.

Настойка оказалась спиртосодержащей. Я сквозь зубы рвано выдыхала, руку как огнем полоснуло.

Рон, бережно держа мою ладонь, наклонился к ней и подул…

Тут я чуть не охнула от неожиданности и смущения, зато отвлеклась от боли. На мгновение я забыла, что вторая рука тоже пострадала. Сын наместника же не забыл.

— Ты сказала, что поранила руки, — сказал он. — Давай вторую.

Процедура повторилась.

Я как всегда порадовалась, что на моих щеках не слишком виден румянец.

— Э-э-э, спасибо, — проблеяла я, спешно отнимая руку и, забыв о боли, стала складывать вытащенные лекарства обратно в аптечку.

— Да погоди ты, — рассмеялся Рон и аккуратно забрал из моей руки флакончик. — Сейчас я мазью заживляющей смажу, и можешь быть свободна.

Когда он все выполнил, то, наконец-то, отпустил меня. Я быстро сложила все в аптечку, вернула ее на место и поспешила покинуть кухню. И все это под внимательным взглядом Рона.

Уже у себя в комнате я поняла, что даже не пожелала ему спокойной ночи. Ай-ай-ай, какая невоспитанная девушка!

А щеки все еще горели огнем. Приложив к ним холодные пальцы, я зажмурилась.

Вот жила себе спокойно, никого не трогала, ко мне тоже не особо совались. А теперь один взялся меня учить, другой собирается меня выжить из дома. Третий… чего третьему-то от меня надо? С другой стороны, он всего лишь мне помог, а я тут начинаю выдумывать всякие глупости. Наверно, сказывается то, что парни так мало обращали на меня внимание раньше, что любое проявление вежливости да просто любезное отношение принимается мной за нечто большее.

Ну вот! Самоанализ иногда очень полезная штука. Разложив все по полочкам, я смогла спокойно уснуть.

***

Утром те вещи, которые волновали еще вечером, кажутся уже совсем другими, не такими значимыми. Вот и я, отбросив все сомнения, со спокойной душой спускалась к завтраку.

Правда, руки пришлось обмотать бинтами, так как за ночь повреждения начали покрываться тоненькой коркой, а кое-где еще все-таки кровили. А так я, разумеется, привлеку к себе излишнее внимание, но хотя бы огражу ладони от лишних травм: пока я расчесала свои волосы щеткой, пару раз чувствительно задела ранки.

Завтрак проходил во все той же легкой, непринужденной обстановке. Матушка Фордис строила планы, чем занять «мальчиков». Сестры «мальчиков», перебивая друг друга, предлагали свои варианты. Сами «мальчики» молча ели, время от времени переглядывались и посмеиваясь.

А я свою выдержку переоценила. Взгляд от тарелки я не поднимала, давясь хоть и вкусным, но сейчас ощущавшимся уж точно не таковым завтраком. Встретиться взглядом с Руном было страшно — в свете дня горевшая в его глазах ненависть виделась мне куда более убедительной, чем вчера. А встретиться взглядом с Роном было… волнующе.

— Асти, что у тебя с руками? — матушка Фордис все же обратила на меня внимание, отвлекшись от парней.

Все тут же уставились на меня. Рун же смотрел в мою сторону, как ни странно, без ненависти. Недоуменно и… раскаянно?

— А Асти вчера детство вспоминала на качелях, — ответил за меня Рон, даже не дав мне раскрыть рот. — Видимо, увлеклась воспоминаниями и с трудом удержалась на них. Может, стоит веревки обвязать чем-нибудь помягче?

Вот теперь все смотрели на него. Кроме Рини. Та смотрела на меня удивленно и как будто с затаенной радостью. Я хмуро уткнулась в тарелку. Куда бы сбежать после завтрака?

— Что же ты так неаккуратно? — вздохнула эдель Фордис. — Может, нужно целителю показать, а то вдруг шрамы останутся? Руки — визитная карточка эдель.

— Все нормально, мама, — вновь ответил Рон. — Я обработал ей руки. Заживет, и следа не останется.

Чудесно. Я могу теперь вообще рот не открывать?

А с другой стороны, не нужно было самой придумывать объяснения. Все-таки надо будет поблагодарить парня.

Эдел Вистар, хитро прищурив глаза, перевел взгляд с сына на меня. И подмигнул, а я подавилась оладушком. Милая Диль быстро оказала мне услугу. Зная, что дома я никогда не надеваю корсет, она с особым усердием постучала мне по спине. Если бы в этот момент на меня не смотрела матушка Фордис, то я бы обязательно выплюнула пресловутый оладушек на Диль.

— Спасибо, — прохрипела я, отодвигаясь от Диль. Приступ ее любезности моя спина долго не выдержит.

Из-за стола я вылетела стрелой.

У выхода из дома меня за локоть поймал Рун.

— Это моя вина? — хмурясь, спросил он.

Я отвела глаза и поджала губы. Не собиралась я давить на жалость, еще чего не хватало! Тоже мне трагедию сделали. Когда я еще лет пять назад с периодичностью раз в неделю сбивала колени и локти, никого это особо не волновало.

— Ну? — не отставал парень.

— Отстань, — сказала я, пытаясь вырвать руку.

Не тут-то было — держал меня Рун крепко.

— Я ответа жду.

— И жди. Только подальше от меня, — возмутилась я.

— Не испытывай мое терпение, — зло ответил парень.

— Не испытывай на прочность мою руку, — в тон ему отозвалась я, — синяки останутся.

Хватка ослабла, но не исчезла.

Так мы и стояли друг напротив друга, сверля противника взглядом. Никто не отступал.

— А что это вы тут делаете? — удивленно взирая на наши застывшие фигуры, спросила Рини.

— Да вот, Руну тоже отчего-то стало интересно, что же там за недоразумение у меня произошло с качелями, — я первой успела ответить на вопрос.

Рун окинул напоследок меня еще одним злым взглядом, нарочито медленно разжал руку, тем более, что этого Рини видно не было, и уже с приветливой, прямо-таки сладко-приторной улыбкой обернулся к ней.

— Я решил узнать у Асти, чем лучше обвязать веревки. А то вдруг кто-то еще поранится? — произнес он.

— Кроме Асты ими больше никто не пользуется, — отмахнулась Рини. — Пойдемте лучше гулять в парк. Там сегодня цирк бродячий выступает.

А дальше меня вновь схватили за мою многострадальную руку. Только это теперь была подруга. И, потащив меня на выход, она на ухо мне прошипела:

— А теперь отвечай честно! Что происходит?

— Разве что-то происходит? — удивилась я.

В этот раз Рини мне не поверила.

— Аста. Что. Происходит, — в голосе подруги прорезались стальные нотки. Наследственность эдела Вистара, однако. Вот и голос не повысила, а мурашки от подобного тона пробежали.

— Ты же знаешь, мы с Руном всегда не особо ладили. — Заметив недовольный взгляд Рини, я исправилась: — Ладно-ладно. Совсем не ладили. С его возвращением ничего в наших отношениях не поменялось.

— Вот я совсем вас не понимаю. Взять Руна. Он же со всеми другими девушками всегда вежливо, любезно общается. А с тобой… Да и ты хороша! Не останешься никогда в долгу. Обязательно отвечаешь грубостью. — Подруга укоризненно покачала головой. — В следующий раз попробуй не грубить. Иногда и вежливость творит чудеса.

Если бы все было так просто.

***

В экипаже разместились я, Рини, Рик, Иви и Рун. Чем подруга тут же решила воспользоваться.

— Ру-у-ун, — протянула Рини, обращаясь к парню. Он отвлекся от созерцания пейзажа за окном и с легкой улыбкой на губах повернулся к девушке. Для Рини ему никогда не было жалко улыбки. Я вообще не помню, чтобы он на нее смотрел хмуро.

— Что?

— Почему ты не желаешь оставить детскую вражду с Астой? Неужели вы не можете хотя бы попробовать поладить друг с другом? — серьезным голосом спросила Рини.

Улыбка с лица парня сползла.

Прищурив глаза со злым огоньком, он посмотрел на меня. Неужели думает, что я проболталась подруге? Не то, чтобы я совсем смолчала, но главное так и не произнесла, а остальное и без того было Рини известно.

— Нет никакой вражды, — бесстрастно ответил Рун. Лжет и не краснеет. — Мы прекрасно ладим.

— Врешь, — горько вздохнув, сказала Рини.

— Вру, — с показушным покаянием он опустил голову.

Ни Эйрик, который читал очередную книжку про морские приключения, и которого вытянули на прогулку в парк со словами: «Хоть воздухом подышишь, а не книжной пылью», ни Сивина, которая с рассеянной улыбкой смотрела в другое окно экипажа, не вслушивались в наш разговор. Им и в своих грезах неплохо: мальчик предпочитает миры, выдуманные другими, Иви придумывает сама.

— Разве тебе Астари что-то плохое сделала? — не унималась подруга.

— Нет, но…

— Рини, это не твое дело! — тут не выдержала уже я.

Не хватало еще наши непростые взаимоотношения прилюдно обсуждать. И пусть Рик и Иви не слушают, но это как-то неправильно.

— Мое! — возразила Рини. — Вы оба для меня родные люди, пусть и не по крови. Я не желаю, чтобы вы находились в какой-то непонятной и, наверняка, глупой ссоре!

Столь эмоциональной отповеди от Тринвер никто не ожидал. Даже Рик оторвал взгляд от книжки — он с недоумением посмотрел на сестру. А та и сама смутилась от своей выходки. В карете повисло молчание. Мальчик, еще раз оглядев всех, хмыкнул, пожал плечами и вновь углубился в чтение.

— Мы попробуем найти общий язык, — заверил Рини Рун.

Я опешила и уже хотела было задать вопрос, о чем это он, как мне на ступню не сильно, но весьма чувствительно приземлилась нога парня, и он выразительно на меня посмотрел. Затеял какую-то игру? Ну ладно, потом разберемся. Надеюсь, мой взгляд сейчас был не менее выразительным.

— Обязательно. Попробуем. — Я мило улыбнулась Руну.

Рини кивнула, соглашаясь с нами и с видом, как будто она справилась с миротворческой миссией, стала рассказывать, что за развлекательную программу она придумала для нас. Не без матушки Фордис, конечно.

А пока подруга не видела, Рун продемонстрировал мне ну очень интересный жест: с самым зверским видом провел большим пальцем себе по шее. Я не осталась в долгу: прищурила глаза и сжала кулаки, водрузив один на другой, изобразив удушение.

Рини наконец достала из своей сумочки афишу цирка. При этом краем глаза она заметила, что я поспешно переместила руки и сейчас с невинным видом накручиваю локон на палец. Я и Рун синхронно улыбнулись во все зубы.

«Мы уже начинаем дружить».

Рини продолжила свой рассказ.

Добрались до парка мы спокойно.

Подруга подхватила меня и Руна под руки и повела нас гулять по парку. До представления был еще час.

И теперь я ощущала себя третьей лишней: Рини и Рун оживленно что-то обсуждали, а я им для разговора уже не требовалась. К тому же периодически я оборачивалась, присматривая за Риком и Иви. С них станется и потеряться.

В конце концов мне это надоело. Я аккуратно отцепила пальцы Рини от своего локтя, хотя могла бы и не стараться — она даже не заметила. Оглядевшись по сторонам, я быстро нашла нужную мне торговую палатку. Пирожные!

Вот только дойти до нее мне не дали.

— Держи, — сказал Рон, протягивая мне бумажный пакет, а внутри оказалось то, чего мне безумно сейчас хотелось.

— А как… что… — мысль сформулировать не удалось, но, как ни странно, парень меня понял.

— Догадался, — хмыкнул Рон, — только за Риком и Иви следить не забывай. Будем сегодня няньками.

И подхватил меня за локоть.

Так мы и гуляли: впереди Рини и Рун, за ними щебечущие Диль и Иса, после — Рик и Иви. Мальчика, так и не отрывающего глаз от книги, вела за руку девушка, которая и сама-то не особо смотрела себе под ноги. Она как обычно нашла где-то цветок, который нюхала со счастливым видом, иногда бросая по сторонам рассеянный взгляд.

За всей этой процессией шла я под руку с Роном. Он начал мне рассказывать забавные истории, случившиеся с ним во время последней практики. Я же могла только кивать и блаженно улыбаться, так как мой рот был занят сластями.

Никого не потеряв по дороге, неспешным шагом мы добрались до шатра, где должно было состояться представление.

Билеты у себя хранила Рини. Мне-то точно их доверять не стоило — потеряла бы еще где-нибудь по дороге.

Мое место оказалось между Роном и Риком. Рик наконец-то вынырнул из книжного царства. Он с любопытством стал крутить головой, высматривая что поинтереснее, пока само представление не началось. А Рон продолжал развлекать меня рассказами. Я хохотала как ненормальная. Рини шипела что-то вроде: «Тише! Ты же эдель!». А как тут удержаться?

С началом действа на манеже все мое внимание было приковано только к нему. Наверно, я и Рик сейчас мало чем отличались: мы оба с таким восторгом смотрели представление, что над нашим детским писком и охами Рон только посмеивался.

В тот момент, когда на площадке появились акробаты и стали демонстрировать неимоверные трюки, Рик схватил меня за руку. Еще бы! Они такое вытворяли! Аж дух захватывало! А потом уже и я в порыве эмоций крепко уцепилась за руку Рона. Он же успокаивающе погладил мои пальцы.

Рик уже давно убрал свою руку и с независимым видом взирал на дрессированных собачек. Мне же свою ладонь обратно вернуть не удалось. Так мы и просидели до конца представления.

Выйдя из шатра, я и Рик стали наперебой делились своими впечатлениями. Другие участники нашей компании не все наши эмоции разделяли. Зануды.

Рини хотела повести нас на ярмарку, но Диль и Иса были категорически против.

— Мы и в парке можем еще погулять, — заявила Диль и утащила свою подругу в сторону аллеи.

— Встретимся через полтора часа на входе! — успела выкрикнуть Исгельна, прежде чем они скрылись.

Рини растерянно смотрела им вслед.

— Вот же… — договаривать она не стала. «Эдель не ругаются».

Только с досадой топнула ногой и пошла к скамейке. К ней присоединился Рун. На соседнюю скамейку сели Иви и Рик. Мальчик достал книжку, а девушка, подставив солнцу лицо, прикрыла глаза.

Мы с Роном переглянулись.

— Пойдем, тоже прогуляемся, — кивнул в сторону другой аллеи он.

— Пойдем, — вздохнула я.

Только теперь Рон молчал и просто шел рядом. Мне же в голову совсем ничего не приходило, и, как начать хоть какой-то разговор, я не знала.

— Асти, не злись на Руна, — вдруг произнес парень.

От неожиданности я даже остановилась.

Дама, выглядевшая как «истинная эдель», врезалась в меня, сопроводив это словами:

— Думай, что творишь, дикарка! — взвизгнула она. — Понаехали и людям пройти спокойно не дают уже!

Я отступила, проводя недоуменным взглядом женщину. Не буду же я грубить незнакомому человеку?

— Что ты имеешь в виду? — наконец спросила я Рона.

Он отодвинул меня к краю дорожки ближе к себе.

— Понимаешь, в чем дело… Рунгвальд, он же хороший парень, добрый, заботливый. Ради своей семьи он готов на все. Сестер своих обожает. — Все это я и сама прекрасно знала. — А то, что он к тебе цепляется… — Рон сейчас явно с трудом подбирал слова и не знал, как защитить друга. И мне вновь стало обидно. За Руна есть кому заступиться, а мне что делать? — Он не на тебя злится, а на своих родителей. Они же фактически бросили своих детей на моих родителей, а сами отправились на войну, хотя и без них там могли спокойно обойтись. Как выяснилось, их занятие оказалось им дороже, чем собственные дети. Вот за это Рун так и не может отца и мать простить. И то, что их нет в живых, и то, что прошло уже столько лет… Для него это не играет роли.

Я перебила Рона:

— Все это понятно, но я-то здесь причем?

Парень сжал губы и размышлял, как бы помягче сообщить мне, хотя я и так догадывалась, что он может сказать.

— А ты для него человек, на котором проще всего сорвать злость. — Рон поморщился, а я кивнула, продолжая внимательно слушать неприятные мне вещи. — Ты, хоть и вадомийка, но тоже пострадала из-за этой войны. Только вот твои родители живы…

И что выходит, будь мои родители мертвы, тогда бы и был повод относиться ко мне лучше?

Я отвернулась и, не поднимая головы, побрела по краю дорожки, а то, не приведи Рауд, опять в кого-нибудь врежусь.

— Асти! — окликнуть меня Рон.

Да пропадите вы все пропадом!

Приподняв юбку, чтобы не запутаться в ней, я побежала. Куда меня несут ноги, мне видно не было из-за пелены слез.

Дура наивная! Поверила доброте парня? А он ради друга соловьем разливался.

В кармане нашелся платок. Кое-как вытерев слезы и прочистив нос, я смогла наконец-то оглядеться, куда же я забежала.

В этой части парка мне прежде бывать не доводилось. Оно и немудрено, так как сюда вообще редко кто приходил — дорожки, беседка и кустарники выглядели заброшенными и неухоженными.

И надо ж было такому случиться, что именно здесь я наткнулась на Инепа.

— Привет, Асти, — улыбнулся мне парень, но при этом смотря куда-то мне за спину.

Я обернулась. За колонной старой беседки мелькнул подол. Ну вот, опять расстроила его свидание!

— Привет, — ответила я. — Извини, я наверно помешала.

— Ничего-ничего, — возразил Инеп. — Я встретил знакомую, но ей уже нужно было уходить.

Молодой человек внимательно посмотрел мне в глаза.

— Асти, ты плакала? — обеспокоенно спросил он. — У тебя что-то случилось?

— Нет… то есть да, — я отвела глаза и не знала, что ответить. С досады потерла ладонью лоб. Не буду же я ему плакаться или жаловаться?

— И все же? — настаивал Инеп.

Я покачала головой.

— Еще раз извини, что я помешала тебе, — быстро протараторила я. — Я, наверно, пойду? — Полувопросительно произнесла я.

Вот только куда мне идти, я понятия не имела, а появляться сейчас ни перед Роном, ни вообще дома мне категорически не хотелось.

— Э-э-э, нет, — остановил меня Инеп. — Я тебя так просто сейчас не отпущу. Тебе нужно успокоиться. Куда ты пойдешь такая расстроенная в одиночестве?

Вот и я думаю, что некуда.

— Ты здесь с Ровенийскими? — спросил парень.

— Да, но…

— Но ты пока не хочешь к ним идти?

Я кивнула, тяжело вздохнув.

— Пойдем тогда ко мне, — предложил Инеп. Я хотела его перебить, но он не позволил: — Напою тебя чаем, а потом сможем и позаниматься. Тем более последние занятия ты пропустила.

— Меня будут искать, — пробормотала я.

Инеп отмахнулся:

— Скажешь потом, что в парке гуляла и не заметила, как время пролетело.

Не самое лучшее оправдание, но другое я сама не придумаю уже.

— Ладно, — согласилась я.

Инеп вывел меня через выход, которым редко пользовались: петли калитки скрипели безбожно.

Молодой человек, как и обещал, напоил меня чаем, и мне действительно стало легче. Инеп не стал приставать ко мне с расспросами, за что я ему вдвойне была благодарна.

Вот только занятия как такового сегодня не состоялось. Сосредоточиться мне толком не удавалось. Зато Инеп дал мне полистать где-то раздобытую им книгу «Основы построения заклинаний для амулетов». Я вцепилась в нее посильнее, чем сегодня в пирожные, которыми меня угостил Рон. Вспомнив это, я вновь расстроилась.

— Извини, домой книгу дать не могу — она не моя. Я одолжил ее у давнего знакомого, — увидев мою реакцию на учебник, заметил Инеп.

— А что за знакомый? — тут же спросила я.

Парень замялся, а я смутилась: «Вот какое мне дело?».

— Мы познакомились еще в Амаллионе. Он в некотором роде тоже артефактор.

— Почему в некотором роде? — удивилась я.

— Он самоучка.

— А-а-а, — протянула я и дальше погрузилась в чтение.

Минут через тридцать Инеп меня окликнул:

— Астари.

— М? — не отрывая взгляда от книги, отозвалась я.

— Ты бы хотела познакомиться с ним?

— С кем? — рассеянно спросила я.

— С хозяином книги.

— А… можно?

— Вполне, — утвердительно кивнул парень. — Через пару дней он будет проездом здесь. Я могу организовать вам встречу. Уверен, он много чего интересного сможет тебе рассказать.

— О, Инеп, — восторженно выдохнула я, — это было бы чудесно! А этот человек точно не будет против?

— Не переживай, я с ним уже договорился, — помахал письмом из почтовика Инеп.

По моей излюбленной привычке захотелось кинуться на шею к парню в порыве благодарности. Только вот, боюсь, он меня не так поймет.

Протараторив слова благодарности, засобиралась домой. Я с огромным сожалением оставляла на столе книгу. Ничего, зато в скором времени узнаю много поучительного, так сказать из первых рук. Или уст?

Мое теперь уже приподнятое настроение портили только мысли о возвращении домой, где меня, наверняка, ждет не самый ласковый прием.

Возвращаться решила через парк, а то мало ли что.

Интуиция меня не подвела — у центрального входа меня ждал Рон.

— Где ты была? — строго спросил Рон.

— Гуляла, — спокойно ответила я.

Сейчас я и была спокойна. Желание расцарапать смазливую физиономию этого типа благополучно дремало.

— Я не нашел тебя.

— Значит, плохо искал, — ответила я и прошла мимо него, выходя из парка на улицу.

Отсюда до дома было минут сорок пешком. Пройдусь, а в одну карету с этим — не сяду!

— Асти! — окликнул вновь меня Рон. — Подожди! А теперь ты куда направилась?

— Как куда? Домой.

— Экипаж же в другой стороне стоит.

— Я продолжу прогулку. Погода, знаешь ли, позволяет. Я бы даже сказала — шепчет.

И пошла неспешным шагом по тротуару.

Через пару минут Рон догнал меня.

— Я отпустил экипаж, — произнес он.

Упорно молчала и следовала дальше по своему маршруту. Парень не отставал.

— Я Рини предупредил, что мы с тобой еще немного погуляем и вернемся позже.

Ноль внимания. Идем дальше.

— Теперь ты и на меня злишься? — И бездна недоумения в голосе.

В ответ — тишина.

— Асти, это уже не смешно!

А кто смеется-то?

Прорычав какое-то ругательство сквозь зубы, то, которое не следует говорить в присутствии эдель, Рон обогнал меня и остановил, придержав за плечи.

— Мне что, извиниться перед тобой надо, чтобы хоть что-то от тебя услышать?

Я дернула плечом, освободив его от руки парня, мило улыбнулась и пошла дальше.

— Асти! Я прошу прощения! За себя, за своего друга! — Рон все-таки начал извиняться. При этом его громкий голос привлек внимание прохожих, которые с любопытством на нас посматривали.

Зачатки воспитания матушки Фордис во мне все же прижились. Посчитав, что это не особо прилично, я уже сама схватила парня за руку и произнесла:

— Тише ты! Зевак только ловить не надо.

Рон улыбнулся, довольный тем, что смог привлечь мое внимание, и продолжил уже тихим голосом:

— Асти, прости. Я виноват. Не так выразился и обидел тебя. Мне сложно понять как Руна, так и тебя. Однако я пытаюсь это делать. И я обещаю, что Рун не причинит тебе вреда. — Я удивленно на него посмотрела. Неужели Рону стали известны те угрозы? — Он попросту не способен на это. Да и вообще, я уверен, что как только он узнает, что ты за человек, Рун поймет, что злиться на тебя нет смысла. Я с ним обязательно поговорю. Ему нужно время.

— Десять лет — недостаточный срок? — спросила я, пытаясь за раздражением скрыть растерянность.

— Все это время дома он бывал не слишком часто. Учеба, работа, — уточнил Рон. И на все-то у него находятся объяснения. — Сейчас самое время.

— А ты откуда знаешь, что я за человек? — поинтересовалась я. Меня все же несколько удивила та его фраза.

— Как думаешь, кому посвящалась половина каждого письма Рини? — и Рон подмигнул мне.

Я вновь впала в ступор. Вот же! Даже слов нет! И зачем ей это надо было?

Рон рассмеялся и, слегка сжав мое предплечье, повел меня дальше.

Домой мы прибыли только к ужину. Все ждали только нас, при этом встречали с такими лицами, как будто нас уже можно было поздравить со скорой свадьбой.

— Как прогулка? — первой успела спросить Диль.

— Замечательно, — широко ей улыбнувшись, ответил Рон, и мы наконец пошли к столу.

Я жутко проголодалась, а насладиться едой мне не давали Рини и Иса, севшие по обе стороны от меня.

— А где вы гуляли?

— Вы просто гуляли?

— О чем разговаривали?

— Почему вы вообще решили погулять отдельно от всех?

Я набила рот едой, чтобы не было соблазна сказать какую-нибудь гадость.

Рона, видно, теми же вопросами с крайне недовольным видом закидывал Рун.

Чета Ровенийских, напротив, была чрезвычайно довольна. В особенности матушка Фордис, и это несмотря на то, что я и Рон опоздали к ужину и все были вынуждены нас ждать. Вероятно, в данном случае она решила поступиться приличиями.

Подозревая, что меня будет ждать самый настоящий допрос, я сбежала после ужина. В прямом смысле этого слова: бегом отправилась к себе в комнату и заперлась там.

Все мои мысли занимали совсем другие думы.

Взяв листок и карандаш, я начала обдумывать: какие же вопросы мне задать тому заезжему магу? Думаю, времени пообщаться у нас будет не так много, поэтому разузнать смогу мало. Надо постараться подготовить хотя бы самые общие вопросы. Ну, например, по каким книгам лучше заниматься? Конечно, сами книги я достать могу с большим трудом, и в этом мне смог бы помочь Рун, даже не догадываясь об этом. Была у меня одна идея…

Настырный стук в двери мешал сосредоточиться.

— Асти, открой! — требовала Тринвер. — Я не уйду, пока не поговорю с тобой!

— Мы сегодня уже наговорились! — также через дверь прокричала я. — И вообще, я устала и хочу спать.

— Выспишься еще! Только поговорим, и обязательно выспишься!

Надеюсь, не вечным сном.

— Ну чего тебе? — не выдержав, я все же открыла дверь.

Подруга тут же влетела в комнату и чуть не снесла меня с пути. Рини с удобством устроилась на моей кровати и, взирая на меня горящими любопытством глазами, выпалила:

— Тебе нравится Рон?

Я тяжело вздохнула и присела рядом с ней.

— Тринвер, вот скажи мне, пожалуйста, с каких это пор ты стала свахой подрабатывать? — едко поинтересовалась я.

Подруга отвела взгляд и нервно сжала руки.

— Ничего такого не было, — пробормотала она.

— Хорошо. Не было, — вроде бы и согласилась я, а сама тут же спросила: — А в письмах ты ему что писала?

— Правду!

И не поспоришь.

А она даже не стала спрашивать, откуда мне известно про письма.

Я с тяжким вздохом откинулась на кровать.

— Рини, всего два дня прошло, — начала объяснять я. — Мы, можно сказать, заново с ним знакомимся. И тут ты со своими «нравится ли он мне».

— Мне вот Рун нравится, — тихо прошептала подруга, укладываясь рядом со мной.

Мы принялись с преувеличенным вниманием разглядывать балдахин над моей кроватью. Красивый такой, нежно-персиковый, с золотыми узорами.

— И это ты поняла за два дня? — спросила я тихо.

— Нет, — вздохнула Рини, все также не смотря на меня. — Я это давно поняла. Просто…

— Раньше ты была младше, и он вряд ли бы обратил на тебя внимание?

— Наверно.

Я дотянулась до руки подруги и сжала ее ладонь.

— Что я могу сказать? Судя по реакции Руна на тебя — у тебя есть все шансы.

Рини тут же подскочила, вырвала свою руку и прижала ее к груди.

— Ты, правда, так думаешь? А с чего ты вообще так решила? Ты не выдумываешь?

Я закатила глаза — ох уж эти влюбленные.

— Я же не слепая. И прекрасно вижу, как он на тебя смотрит.

— Всего лишь? — разочарованно выдохнула Рини.

— А тебе мало? — удивилась я.

Хотя неуверенность влюбленной девушки понятна.

— Нет. Наверно, это о многом говорит.

Подруга вновь тяжко вздохнула и отвернулась к окну. Там уже разливались сумерки, а из открытой оконной створки врывался свежий воздух, теребя занавески.

— Мне страшно, — прошептала Рини и резко обернулась ко мне. Глаза ее подозрительно блестели. — А вдруг я себе понапридумывала и мои чувства невзаимные?

Я покачала головой и придвинулась ближе к ней. Пригладила волосы подруге. Уж если она не обратила внимание на беспорядок в своей прическе, то, значит, дело совсем плохо.

— Ну что ты, Рини, — успокаивающе говорила я, — все будет хорошо. Так мало времени прошло. Вот увидишь, он не устоит перед тобой.

Рини порывисто прижалась ко мне, пряча лицо у меня на груди. Я обняла ее и, гладя по голове, перебирая ее шоколадного цвета волосы, приговаривала, что у нее все будет хорошо. А зачем еще нужны подруги?

Немного успокоившись, Рини отодвинулась от меня.

— И правда, чего это я? У него просто выхода другого не будет. Влюбится как миленький, — воинственно произнесла она, шмыгнув носом.

Я рассмеялась, и Рини тоже улыбнулась.

— Пойду лучше спать, — сказала подруга, поднимаясь с кровати.

Небось сейчас начнет разрабатывать стратегические планы по покорению Руна.

Оставшись одной, я все-таки задумалась о Роне.

Сказать, что он мне прямо-таки нравится, я не могла. Симпатичен, да. А вот восторгов по поводу него я не питала. Он привлекателен, этого не отнимешь. Высокий, стройный, с волосами, как и у Рини, цвета темного шоколада. Глаза большие, синие. Какие ж у него губы? Губы как губы. Ничего особенного. И тут я представила, как он этими самыми губами меня целует. Щеки тут же опалило огнем. Со стоном я засунула голову под подушку. Наверно, это все влияние Рини. Иначе зачем мне представлять поцелуи с Роном?