Цветы цвета неба

Рина Гиппиус, 2014

Риндамия в один день потеряла все, ради чего жила. И милая, наивная девушка осталась один на один со своей бедой, не зная, что делать дальше. У нее остался только ее дар, про который даже она сама ничего не знала. Открыв его в себе, она нашла возможность вздохнуть свободно, и самое главное ее способности дали ей цель в жизни – помощь другим. Благодаря ему она смогла вновь обрести семью. И спасти того, кого ненавидела слишком долго.

Глава 7

Я складывала бинты, сидя тихо в своем уголке шатра. Сегодня через мои руки прошли с десяток больных, поэтому силы были на исходе. Раздался шум, и санитары внесли очередного раненого.

— Дами, принимай еще одного! Правда, он на последнем издыхании. Глядишь, и помрет вот-вот. Ваш главный сказал к тебе тащить, — прокричал Кнуд.

Последние несколько дней мы работали, можно сказать, в одной команде — он помогал мне с ранеными.

Парни уложили воина на кушетку. Защита на груди у него было покорежена, как будто разорвало чем-то. Это чем же его так? Нос сломан, а на лбу, вдоль брови, крупный порез. Из-за этого все лицо залито кровью. Рана явно нанесена зогвуром. Кто-то успел обработать ее нужным лекарством, но боец потерял слишком много крови. Действовать нужно быстро. Я попыталась было наложить на рану заживляющее заклинание, но оно отскакивало, как мяч от стены.

— Да что ж такое! — начала ругаться я.

У меня сегодня на руках уже умер один солдат. Он был не первым за все это время, но как же хотелось, чтобы стал последним. Еще одну смерть за сегодня я не перенесу.

Я поднесла руку к ране, открытой ладонью накрыла ее и сквозь полуопущенные веки посмотрела на нее.

Заклинание «Хаани» уже несколько веков никто не использовал. Да о нем практически никто и не знал уже. Только дотошность моего учителя и вынудила меня когда-то окопаться в библиотеке, чтобы найти подробности. Оно накладывается на рану человеку, и тогда ни один целитель не способен заживить рану. И обычные лекарства тоже не подействуют. А рана начинает гнить. Затем уже эта гниль распространяется по всему телу. Но не все так просто. Мага, наложившего это проклятие, ждет не самая завидная учесть: он лишается своего дара. И при этом, старость его настигает в течение пяти лет. Снять это проклятие просто, вот только способ был малоизвестен.

Наверное, это судьба, что когда-то эдел Магнир все-таки заставил меня выучить снимающее заклятие.

Вытерев с лица воина кровь, я попросила покинуть всех мой уголок, где была кушетка с больным и шкафчик с лекарствами.

Взяв в ладони обезображенное лицо, я склонилась над ним, слегка надавив мужчине на челюсть, чтобы приоткрылся рот. Его дыхание было уже практически не слышным. Я закрыла глаза и в приоткрытые губы выдыхала слова заклинания вместе с живительной энергией, которой, к сожалению, во мне оставалось слишком мало. Я боялась, что ее может не хватить.

Ну что ж, осталось теперь только ждать. Все что могла, я уже сделала.

***

Проснулась я оттого, что Кнуд тряс меня за плечо.

— Эй, Дами, хорош дрыхнуть! Дрину взяли! — радостно воскликнул парень. — Ну что там, не окочурился вчерашний твой страдалец? Да ты и сам сейчас выглядишь не лучше, небось все силы в него выложил.

Вот проклятье! Я же вырубилась обессилевшая и забыла про больного своего. Подскочив, я подбежала к тому самому страдальцу. Выглядел он уже вполне себе живым.

Меняя повязки на лице и груди, я более пристально решила его рассмотреть. Да уж, не красавец он теперь. Хотя каким он был до ранения, теперь уж сложно судить. Вокруг сломанного носа еще не сошел отек, а рваную рану над бровью и вдоль виска пришлось вчера шить. Почему-то моя целительная магия категорически не желала заживлять его болячки, хотя проклятие я сняла с него вполне успешно. Да и впитывал энергию он хорошо — значит, заживать ранения будут сами, силами организма мужчины. На груди, правда, пришлось еще повозиться. Наверное, он во сне пытался перевернуться и шов разошелся. Привязать его к кушетке что ли?

***

Война со взятием столицы Вадомы не завершилась. Правитель ее сбежал куда-то, и императорские войска преследовали его. Зато крупных боев уже не было, и можно было перевести дух.

На один день мне удалось вырваться, чтобы проведать приемного отца.

— Дами, дочка, — прошептал эдел Магнир мне на ухо, чтобы никто не услышал. — Как же я рад тебя видеть.

Он ненадолго выпустил меня из объятий, чтобы бегло осмотреть.

— Ох, чего это я, ты же под мороком. Удобно так скрывать синяки под глазами? — устало улыбнулся учитель. — Рассказывай, как ты там? А то я тебя знаю, в письмах все хорошо у тебя. На самом-то деле как?

— Ну как-как. Не без трудностей, но все действительно хорошо. Правда, мне с вами, учитель, поговорить нужно об одном деле. Давайте отойдем?

Мы расположились на окраине лагеря, сели на поваленное дерево, и я начала рассказывать:

— Попал ко мне тут один необычный пациент. Мужчина, по обычным меркам выглядит лет на тридцать. Но он маг, поэтому сколько на самом деле лет ему, не могу сказать. Он уже неделю как без сознания. Его принесли уже практически бездыханного. Вы представляете, — начала возмущаться я, — на него наложили «Хаани»!

— А ты все негодовала, чего я заставляю тебя старые книжки читать. Сняла ли ты проклятие, я даже не спрашиваю. Вижу, тебя что-то другое беспокоит, — вопросительно посмотрел на меня Зукет.

— Разумеется, проклятие я сняла. У него были раны на груди и на лице, нанесенные зогвуром. Кровь остановили в самый последний момент, а тут еще это заклинание… В общем, когда я снимала проклятие, не знаю, как это произошло, моя энергия не просто очистила его от «Хаани», но еще и прижилась!

— То есть как прижилась? — удивился учитель.

— К нему вернулись магические силы. Как мне показалось, это в нем так прижилась моя энергия. Раз в день я теперь отдаю ему немного своих сил, и его магический источник восстанавливается. Но есть еще один момент. Как ни странно, но лечить его у меня не получается — раны заживают самостоятельно. Ни целительство, ни лекарства не помогают. И вот уже прошла неделя с момента его ранения, а он до сих пор не пришел в себя. Хотя, судя по всему, ему значительно легче и уже ничего не угрожает его жизни.

— Интересная история. К сожалению, у меня сейчас совсем нет времени отправиться к тебе и посмотреть на этого счастливчика. Император взвалил на мои плечи управление госпиталем. Но если тебе что-то понадобится — пиши!

Приемный отец поцеловал меня в макушку, крепко обнял, и я уехала обратно в свой лагерь.

***

«Привет, Дами!

Несмотря на нашу последнюю не очень радостную встречу, я по тебе безумно соскучился, а ты еще и не пишешь. Хотя я могу понять — ты наверняка на меня обиделась. Ну что ж дело твое, а мое дело прощать твои обиды. Я же не злопамятный.

Учителя видел не так давно. Он очень переживает за тебя, но хотя бы ему ты показалась на глаза. И как он сказал, выглядишь вполне себе хорошо.

Как я понял, ты сейчас в войске под командованием наследника, который взял Дрину. Может, хотя бы ты мне откроешь завесу тайны, так сказать, узнаю информацию из первых уст: поговаривают, что наследник за день до взятия Дрины пропал. А командование на себя принял генерал Шуварип. Он-то и сломил сопротивление вадомийцев. Ну хотя бы ты расскажешь мне, что правда, а что ложь? Или ты по своей излюбленной привычке сейчас ушла с головой в работу? Не удивлюсь, если выясниться, что о взятии Дрины ты или до сих пор не знаешь, или узнала вообще случайно.

Пожалуйста, ответь мне, как ты там. Я волнуюсь за тебя.

Твой Рыжик»

Торгест был прав — я зря на него обиделась. Мне стало стыдно. Сколько же дней мы не разговаривали? Да и прав он в том, что я почти совсем не интересовалась военными делами. И что там с генералами и наследниками понятия не имела.

— Кнуд, слушай, а ты знаешь, что там за история с наследником? — решила поинтересоваться я.

— А что за история? Мы же тут, внизу сидим, чего там в верхах творится, нам никто не докладывает. Но я вот слышал, что уже как неделю никто наследника не видел. И все приказы отдает генерал Шуварип. А больше ничего я про эту историю не знаю.

Интересненько, конечно. Но разбираться в странностях «верхов» мне некогда. У меня там пациентов хватает.