Костяная ведьма

Рин Чупеко, 2017

Лучшая книга месяца по версии Amazon! Самая ожидаемая книга весны по версии «Publishers Weekly»! Чудовище свирепствовало, его злоба буквально пронизывала воздух. Но от девушки тоже исходила сильнейшая ярость. Она стояла без оружия, лишь несколько алмазов сверкали над головой, в темной копне волос, подобно звездам на небе. – На колени, – приказала девушка, и вопреки всем ожиданиям дэв подчинился. Демон опустился на колени и склонил голову. «Семнадцать», – подумал я. Ей не больше семнадцати. В день, когда Тия случайно подняла своего брата из могилы, она узнала, что отличается от других ведьм. Дар некромантии сделал ее Костяной ведьмой, самой могущественной из всех, чьей магии подвластны руны Тьмы. Но чтобы ими управлять, Тия должна стать ашей и навсегда покинуть родной дом. Темная магия стоит целой жизни, а Тия – последняя Костяная ведьма. Сможет ли девушка не только пожертвовать своим будущим, но и укротить Тьму, пожирающую ее изнутри?

— Возможно, ты считаешь меня слишком дотошной из-за того, в каких подробностях я всегда описываю платья хуа, — сказала девушка. — Многие полагают, что ашу заботит только ее внешний вид, но это далеко не так. Платья хуа — такая же личная вещь, как туалетные принадлежности и нижнее белье. И они так же уникальны, как лица или голоса. Чтобы ближе узнать ашу, достаточно взглянуть на ее платье, потому что не существует двух одинаковых нарядов. А уж примерка чужого платья равносильна вторжению в личное пространство. Словно ты залез к этому человеку в дом или втайне присвоил себе его личность. Леди Микаэла родилась возле Быстрых Вод, поэтому у нее на платье морские узоры, напоминающие о доме. Леди Шади обожает персики и кораллы, а ее отец разводит птиц — вот откуда у нее любовь к голубям и всему подобному. Госпожа Пармина для привлечения удачи носит на себе руны богатства. А я…

Котелок перед нами испускал пары грязного дыма. Я стоял с подветренной стороны, но от вони это не спасало. Поддерживая огонь, девушка подбрасывала в костер хворост.

Она провела рукой по своему платью, коснувшись пальцами вышитого на талии дракона, словно любимого питомца. Его тело по-прежнему скрывалось за широким поясом, но мне показалось, будто я заметил голову еще одного существа.

Она зачерпнула деревянным ковшом черное варево и извлекла из него темно-желтый безоар.

А после заговорила едва слышно:

— Вот почему мой поступок подорвал доверие леди Шади.

8

С момента прибытия в Анкио, в Дом Валерианы, прошел год, а у меня так ничего и не изменилось. Только леди Микаэла стала бывать в аша-ка реже, а мелкие оскорбления со стороны госпожи Пармины участились, когда мне почти исполнилось четырнадцать. Я все так же работала служанкой и, насколько мне дала понять старуха, большего мне ждать не нужно. Леди Микаэла, постоянно путешествуя в разные уголки королевства, в доме бывала редко. Я подозревала, что наставница решает какие-то важные вопросы, но она никогда не говорила о своих проблемах. Я переживала тот период, когда чувствуешь себя ужасно усталой и глупой. Я настолько погрязла в своих страданиях, что не видела ничего дальше своего носа.

Первое, что натолкнуло меня на мысли о трудностях леди Микаэлы, это случайно подслушанный разговор, который состоялся между ней и госпожой Парминой. Я как раз яростно терла полы рядом с комнатой старухи — та просто обожала курить, куда бы она ни пошла. Сажа и пепел настолько сильно въедались в пол, что приходилось драить его губкой, чтобы вывести черные пятна.

— На прошлой неделе умерла Сахмет, — сказала леди Микаэла. — Долгие месяцы она болела и не могла выполнять свои обязанности. Мне даже пришлось вместо нее разбираться с заурви. Искатели смерти до сих пор охотятся на саурва.

— Потеря Сахмет для нас — сильный удар, — согласилась госпожа Пармина. — Число Темных аш с каждым днем сокращается, а на смену им приходят единицы. Осталась только ты и эта девчонка. Но ты недостаточно сильна, чтобы и дальше разыгрывать это представление. И на лечение у тебя совсем нет времени.

— Я буду сильной, Мама.

— Я бы предпочла видеть тебя слабой и невредимой, чем сильной и мертвой. Мне поступают сообщения, что в Кионе замечен народ лжи, так что нам нужно быть бдительными, как никогда. Король Истеры сообщил мне, что они уничтожили у себя в королевстве фракцию Безликих. Но их лидер, Аена, скрылась. По докладам его шпионов, сейчас она может быть в Анкио.

— А что с двумя другими лидерами Безликих?

— Друж, по слухам, учиняет неприятности в городах-государствах Ядоши, на сегодняшний день он — их главная забота. Усиж объявил войну Даанорису и теперь прячется где-то в горах, собирая войска для защиты своей крепости. Хорошо, что они не прикрывают друг друга. Действуй они сообща, нам пришлось бы гораздо труднее. Ты абсолютно уверена насчет этой негодницы?

— Мама, я верю в ее способности.

— Очень на это надеюсь, дараэм. Пользы от нее почти никакой: работу по дому выполняет плохо, учится медленно, но зато отлично умеет подслушивать то, что ее совершенно не касается. — Женщина повысила голос: — Чтобы уборные были вычищены к концу дня, Тия. И лучше тебе начать прямо сейчас, если не хочешь лишиться ужина.

Я тут же подскочила и с ведром воды умчалась прочь. По крайней мере, угрюмо думала я, она запомнила мое имя.

Я пребывала в постоянном беспокойстве. Казалось, моему рабству не будет конца, а в обширной библиотеке леди Микаэлы, как назло, не нашлось книг об ашах и рунической магии. Где же обещанное обучение, уроки, которые сделают из меня ашу? Подметание полов и мытье тарелок, может, и научило меня терпению и упорству, но вряд ли я смогу победить дэва шваброй и ведром, а госпожа Пармина способна обучить меня лишь тому, как пользоваться бесплатной рабочей силой.

Свою месть я выливала в сотне различных, пусть и мелких, поступков. Если меня посылали купить коробку цукатов для госпожи Пармины, один кусочек я обязательно забирала себе, а она ни о чем не догадывалась. Когда старуха бывала особенно противной, я вытирала туалет ее полотенцем для лица. Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, насколько по-детски вела себя, но в минуты бессилия только так могла бунтовать.

В самые трудные дни я мечтала о великом будущем. Представляла себя могущественной ашей, сражающей дэвов и восхищающей людей. Видела себя, как предсказывала Лилак, в платьях и драгоценностях, под руку с принцем — с каждым днем он все больше походил на принца Канса. В этот миг мои мысли уносились далеко, и я гадала, увидимся ли мы с ним снова. Если он вообще меня помнил.

Все хорошее было связано с Фоксом. Он тайком, пока никто не видел, делал мне маленькие подарки. Ленту для волос и новый наряд госпожа Пармина тут же заметила бы и отправила в мусорное ведро. Мне разрешалось носить в волосах только заколку-полумесяц, подаренную леди Микаэлой. Это аметистовое украшение я бы с большей радостью кинула в костер жрицы вместо синих сапфиров. Поэтому Фокс дарил мне то, что я могла с легкостью спрятать: редкую книгу или что-то из любимых лакомств, вроде сладкого липкого теста моти, мясных котлет и жареного хлеба. Все эти блюда компенсировали жидкий водянистый суп, маринованный редис, рис и рунные ягоды, которыми меня кормили, лишь дважды в неделю балуя жареными сардинами.

По моей просьбе подобные гостинцы он приносил и Кане с Фархи. Кана принимала эти «задарма» — так она их называла, потому что в аша-ка служанкам запрещалось принимать такое, — с безграничной радостью. Фархи, напротив, относилась к ним более сдержанно, но уже очень скоро пресная еда пошатнула и ее решимость. Однако она получала эти подношения только из моих рук и ни в коем случае из рук брата.

Обязанностей у меня было больше, чем у остальных девушек, но вскоре они обе стали по возможности мне помогать — Кана из благодарности, а Фархи просто не хотела чувствовать себя обязанной. Частенько они заранее предупреждали меня о пробуждении госпожи Пармины. Тогда мы прятались на кухне, чтобы она не могла нас найти и отругать. Когда нас навещал Фокс, Кана хихикала и, смущаясь, бросала на него восхищенные взгляды, хотя мне все время не хватало духу сообщить ей, что он уже мертв. Дрихтианский обычай Фархи не позволял ей общаться с мужчинами, не являющимися членами семьи, поэтому девушка держалась на почтительном, если не сказать неприветливом, расстоянии от Фокса, стоило тому оказаться рядом.

Не знаю, откуда Фокс брал деньги на книги и еду, потому что на все мои вопросы он отказывался отвечать. Однажды он пришел, чуть прихрамывая, и мои опасения усилились.

— Тия, вскоре ты станешь ашей, — напомнил он мне, — а значит, должна быть правдива. Так что лучше тебе не знать. Но хочу тебя успокоить, ни в чем незаконном я не замешан.

— Но если все законно, то почему ты мне не говоришь? — не унималась я. — И с твоей стороны довольно лицемерно говорить о моей правдивости, когда сам ты таскаешь мне еду вот уже целых три месяца.

— Формально законно, — уточнил он. — И я сказал, что ты должна быть правдива, а не голодна.

На мой вопрос он так и не ответил.

Пришла весна, листья зазеленели, как свежая утренняя роса. Я сидела вечером на небольшой веранде и смотрела в ночное небо. Только что госпожа Пармина добавила еще одну обязанность к моему и без того длиннющему списку. Обычно Кана и Фархи по очереди ждали возвращения леди Шади в аша-ка, но старуха посчитала, что я тоже должна этим заняться.

Зачастую ученица возвращалась домой поздно, за несколько часов до рассвета. Мы обязаны были впустить ее и принять то, что она брала с собой на прием. Например, сетар^[16] или тонбак^[17] — два музыкальных инструмента, которыми она владела в совершенстве. Леди Шади все еще была ученицей, но при этом, как и большинство аш, готовясь к своему дебюту, посещала множество различных приемов. Она обладала милым и утонченным нравом, а потому нравилась гостям. Госпожа Пармина невероятно радовалась ее успехам.

Воздух был свежим и прохладным. Я, должно быть, на несколько минут задремала, потому что не сразу услышала стук в дверь. Подумав, что это леди Шади вернулась домой раньше, я быстро вскочила на ноги, отодвинула засов и распахнула дверь.

Симпатичная девушка на пороге оказалась мне незнакома, только простое коричневое платье давало подсказку. В квартале Ив размещались не только аша-ка. Здесь было и множество лавок, которые их обслуживали: мастерские, школы искусств и аптеки. Аша-ка держались ближе к храму жрицы, тогда как эти лавки располагались у входа в квартал. Среди них встречались чайханы, так называемые «чайные», — небольшие заведения, где аши развлекали гостей. И все их работницы носили подобные коричневые платья.

— Это Дом Валерианы? — спросила она.

— На вывеске, по-моему, так и написано, — проворчала я, недовольная тем, что меня разбудили. — А что?

— Вы мисс Тия? У которой еще есть брат по имени Фокс.

Сон как рукой сняло. Я и не предполагала, что мое имя будет известно кому-то еще, помимо обитателей Дома Валерианы.

— Кто тебе рассказал обо мне? — позабыв о вежливости, выпалила я.

Со слугами из других домов я редко общалась, потому что нас часто ругали, если вместо работы мы сплетничали. Не знаю, как наказывали других девушек, но госпожа Пармина лишала нас жареной рыбы, которую подавали два раза в неделю. А потому я, несмотря на все тайные угощения Фокса, не собиралась терять редкую возможность чувствовать хоть какой-то вкус. Леди Микаэла была не из числа сплетниц, как и, полагаю, леди Шади. Так что я подозревала Кану.

Девушка пожала плечами. От нее веяло магией и красотой. Похоже, даже в чайхане работницы не были лишены тщеславия.

— Пожалуйста, принесите леди Шади сменную одежду и ее сетар. И лучше вам поторопиться, иначе она разъярится!

Самой известной в округе чайной считалась «Падающий лист», и ее работницы нередко приходили в дома. Обычно за ночь аши обходили две или три чайханы — больше, если пользовались популярностью. Время от времени они посылали кого-нибудь в свой аша-ка за свежим хуа или за музыкальным инструментом, если гости желали насладиться представлением. Как правило, аши выбирали наряды под стать тому или иному времени года и перед выходом раскладывали их в комнате, на случай если в течение вечера придется сменить платье. Мне и раньше доставались подобные поручения, но никто из чайных посыльных никогда не называл меня по имени.

На дворе стояла весна, и леди Шади выбрала прекрасное оливково-зеленое хуа: по его широким рукавам были вышиты голуби, а на поясе темно-сливового цвета серебристыми нитями выложены контуры хризантем. Перед выходом она приготовила платье золотистого цвета, подол которого был усеян одуванчиками, а светло-серый пояс украшали бирюзовые листья. На кровати лежал сетар, потертый от времени и постоянной игры. Все это я аккуратно завернула в тонкую бумагу и с поклажей отправилась за девушкой.

Как и большинство чайных, снаружи «Падающий лист» выглядела обманчиво простой. Внутрь вел куполообразный проход. Широкая складная перегородка из дерева с замысловатым металлическим узором скрывала торжества от посторонних глаз. За ширмой расстилался огромный сад, как и во всех чайханах Анкио. В небольших прудиках плавали рыбы, а шпалеры служили гостям тенью. По центру возвышалась большая статуя Анахиты в облике Великой Героини. В руках она держала кувшин, из которого тонкими струйками текла вода. Сад окружала платформа, состоящая из комнат, отделенных друг от друга деревянными перегородками и подвижными ширмами. Так что любой желающий мог с легкостью на несколько минут покинуть прием и в уединении побродить среди деревьев и цветов.

У входа девушка попросила меня подождать, а уже через минуту вернулась и позвала за собой. Когда мы приблизились к одной из комнат, до нас донеслись тихие переливы смеха. Она легонько постучала по ширме, и та немедленно отъехала в сторону. Какое-то время на нас смотрела круглолицая аша, которая потом отвернулась и возвестила собравшимся внутри:

— Прибыла Костяная ведьма!

Показалась длинная тонкая рука. Она схватила меня за рукав и втянула в комнату, прежде чем перед лицом испуганной служанки захлопнулась дверь.

Внутри гостей не оказалось, только аши. Они, хихикая, окружили меня, их серебристые кулоны мерцали в отблесках свечей. У меня вдруг закружилась голова, и я растерянно опустилась на пол, продолжая прижимать к груди одежду леди Шади и сетар.

— Ну вот, я думала, она будет старше! — воскликнула аша, затащившая меня внутрь.

Без сомнения, это была самая красивая девушка, которую я когда-либо видела. Ее струящиеся каштановые волосы были искусно уложены кольцами на затылке. По обеим сторонам лица позвякивали пестрые нити драгоценных камней, подчеркивающих ее смуглую кожу. На ней было светло-желтое хуа, на длинных рукавах которого порхали бабочки всевозможных оттенков синего.

— Мне казалось, Темная аша должна быть более внушительной, вроде Микаэлы из Пустошей или той Скряги.

Девочки прыснули от смеха.

— Зоя, если леди Пармина услышит, как ты ее называешь, она сдерет с тебя шкуру! — заявила одна из них. Она была в хуа лососевого цвета, похожем на глицинию. Ее голову и грудь покрывала серая вуаль.

— Ну и пусть, Тами, — парировала Зоя. — Я не боюсь этой старой карги, которая чаще ковыряется в носу, чем меняет хуа! — Смех стал еще громче — у госпожи Пармины действительно имелась такая дурная привычка.

— А где леди Шади? — дрожащим голосом спросила я. Мне никак не удавалось унять пульсацию в голове.

— Будь она здесь, то испортила бы нам все веселье. — Голубые глаза Зои светились ликованием. — Но она упоминала, что тебя зовут Тия. Как необычно! Должно быть, Шади чувствует себя такой одинокой — единственная аша среди тьмы!

Я повернулась к двери, но путь мне преградили две девушки.

— Ты же пришла сюда посмотреть чайхану, да? Было бы неправильно отпустить тебя так рано, — проговорила другая аша. Ее голову обвивали длинные косы, тонкие заколки в волосах звенели при каждом движении.

— Не волнуйся, Брижет. Веселье только начинается. Давайте откроем сверток! Узнаем, что там внутри!

Пальцы Зои двинулись, и я увидела в воздухе отчетливые очертания незнакомой руны. А потом хуа леди Шади вырвалось из моих рук и полетело к ней. Она еще раз взмахнула рукой, и за платьем последовал сетар — его перехватила одна из аш.

— Вы только посмотрите! Это же вещи Шади! Ах ты, маленькая негодная служанка!

— Быстрее! — подгоняла Тами. — Нас ждут ребята!

Девушки окружили меня. Любые мои крики заглушались заклинанием руны Ветра, обволакивающем комнату, отчего снаружи меня никто не слышал. Лица и руки смешались: я чувствовала, как аши меня раздели и, удерживая на полу, облачили в хуа леди Шади.

— Ну-ка посмотрим на нее!

Меня снова усадили. Голова кружилась. Зоя внимательно изучала мой внешний вид.

— Выглядит неплохо, учитывая, как мало времени у нас было на подготовку. Брижет, положи ей на колени сетар.

Девушка с косичками повиновалась.

Зоя поджала губы.

— Чего-то не хватает. — Она склонилась ко мне и выдернула из волос аметистовую заколку-полумесяц. — Света, дай мне свою заколку с опалами.

Светловолосая аша с ужасом вскинула руку к волосам.

— Почему мою? Возьми у Тами. У нее их больше всех.

— Света, дай сюда.

Света недовольно вынула из волос заколку с фиолетовыми камнями и бросила ее девушке.

Зоя собрала мои волосы сбоку и вставила шпильку. Когда острый кончик царапнул кожу головы, я поморщилась.

— Ну вот. Сейчас она больше похожа на обнищавшую ашу всего с двумя зиварами^[18] за душой. — Она с презрением ткнула на мою заколку-полумесяц. — Только с этим можно сойти за одну из нас, и то с трудом! По сути, мы тебя повысили, маленькая Тия. Только подумай: из скромной служанки превратилась в полноценную ашу за какой-то час!

Эта шутка остальным показалась особенно забавной.

— Что вам нужно? — Теперь, когда я поняла, что они не собираются причинить мне вреда, меня обуял гнев. — Зачем вы так поступаете со мной?

— Расценивай это как небольшой жизненный урок. Твоя леди Шади забрала у меня роль в дараши оюн, а я просто захотела вернуть ей должок. — Она улыбнулась мне. — Я не звала тебя сюда, малышка. Ты сама сбежала, так что тебя в любом случае ждут неприятности. Поэтому лучше подыграй нам, если хочешь облегчить свою участь. На тебе хуа леди Шади, а в руках ее сетар. Уверена, ты и сама знаешь, что это значит.

Я застыла. Она права. Пусть я еще не аша, но мы с леди Шади обе принадлежим Дому Валерианы. И что бы я ни сделала в ее одежде, оно будет совершено от ее имени, от имени госпожи Пармины и леди Микаэлы, от имени Дома Валерианы. А то, что меня заставили, не имеет никакого значения.

— Мне пора, — выкрикнула я и попыталась вырваться, но в меня вцепилось еще больше рук. Головная боль никак не утихала, я даже начала сомневаться, что смогу удержаться на ногах.

— Ну как же я могу тебя отпустить, — проговорила прекрасная аша, — после того как ты украла хуа и любимый инструмент моей лучшей подруги Шади? Я должна сообщить об этом хозяйке «Падающего листа», чтобы тебя вышвырнули на глазах у всех присутствующих гостей.

Я понимала, к чему она клонит. Если я попытаюсь уйти, то она сделает все возможное, чтобы репутация Дома Валерианы пострадала. И пусть реакция госпожи Пармины меня не волновала, меньше всего мне хотелось разочаровать леди Микаэлу.

— Так-то лучше, — ухмыльнулась Зоя, когда я успокоилась. — Не волнуйся. Улыбайся и делай все, что я тебе скажу, тогда сможешь уйти, как только прием закончится.

Прием? Девушки уже поднимали меня на ноги, а из-за головной боли я не могла им сопротивляться.

Они провели меня через сад и подтащили к другой комнате. Гомон голосов извещал о том, что гости уже собрались. Не успела я опомниться, как аша с косами по имени Брижет улыбаясь дернула ширму.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

16

Сетар — персидский народный струнный щипковый музыкальный инструмент, принадлежащий к семейству лютней, на котором играют большим и указательным пальцами правой руки, прижимая лады пальцами левой руки.

17

Тонбак — персидский барабан в форме кубка, созданный еще в древнем Иране. Считается главным ударным инструментом в персидской музыке. Томбак обычно располагают поперек туловища, музыкант играет одной или двумя руками, ударяя по барабану пальцами или всей ладонью.

18

Зивар (zivar) — украшение (перс.).