Психолог в школе: первый год

Римма Павловна Ефимкина

Книга написана 30 лет назад, и тогда она была одна из первых в России книг по школьной психологии. В 1989 году в Новосибирске был проведен эксперимент: 12 учителей направили на экспресс-обучение школьной психологии на спецфакультете психологии НГУ. Выпускники стали первыми школьными психологами в городе. Год спустя они встретились, чтобы записать свои рассказы, которые и легли в основу данной брошюры…

ГЛАВА 2. НУЖНА ЛИ ШКОЛА ПСИХОЛОГУ?

Конечно, было бы весьма заманчиво свалить всю вину за отсутствие результатов (а что такое в психологической работе результат?) на неподготовленность школы к принятию психолога. Но это только часть правды. Можно утверждать, что психолог точно так же не подготовлен к принятию школы.

Нельзя сказать, что мы не знали школу. Во-первых, многие из нас сами проработали в ней по несколько лет учителями. Во-вторых, на школу нацелен был весь курс обучения. Например, в самом начале своей учебы мы участвовали в деловой игре, посвященной отношениям «психолог — школа», на которой уже тогда пытались самоопределиться как будущие психологи. Потом нам был прочитан курс социологии, после чего мы отправились в школы и брали интервью у администрации, учителей, родителей, учеников, чтобы выяснить спрос, ожидания, требования к психологу.

Но вот школа стала для нас реальностью. Казалось бы, ничего нового ждать не приходится, обо всем уже известно заранее, все предусмотрено. Но… очень уж по-разному складываются у нас отношения со школой.

Деловая игра

Эта однодневная игра во вторую неделю обучения была нашей первой попыткой взглянуть на школу новыми глазами, глазами человека со стороны, будущего психолога, а не учителя.

Мы разделились на две группы, и каждая самостоятельно ищет ответа на вопрос: каким должен быть психолог в современной школе?

Первая группа говорит о роли психолога, пока нам не ясной. В чем эта роль? В помощи учащимся в адаптации к школьной системе? В оппозиции системе? Может, психолог должен быть духовным пастырем, который работает на Личность, проповедует общечеловеческие ценности? Или он сам должен воспитать Личность, которая бы эту систему изменила? На кого вообще работает психолог? Масштабы у первой группы глобальные, проблемы никак не меньше, чем мировые и общечеловеческие…

Параллельно работает вторая группа. Она констатирует, что современная школа в кризисе. И тот же вопрос: чем заниматься психологу в такой школе? Содействовать составлению оптимальных учебных программ? Решать проблемы дисциплины учащихся? Адаптировать «трудных»? Оздоравливать климат в педагогическом коллективе? Или заняться просветительской работой в школе и микрорайоне? Профориентацией? Психопрофилактикой?

Это о том, кем и каким должен быть психолог. А какой должна быть школа, чтобы психолог в ней пришелся ко двору?

И мы мечтаем о школе, в которой есть выбор программ, индивидуальные планы обучения, свободное посещение уроков, нет инструкций «сверху», учителя находятся в творческом поиске. То и дело слышны реплики: «школа гуманизма, радости и здоровья», «личностный рост», «школа должна работать по законам Культуры», «отношения между учителем и учеником — это отношения двух свободных личностей», «роль психолога — выявление личностных потребностей»…

…Мы подобны детям, играющим в кубики. Построим одно сооружение — оно тут же рухнет. Пытаемся выстроить другое — и оно ломается. Пока что не получается не только стройного здания, но даже более или менее устойчивого скромного домишка.

Но эти наши игры все-таки кое-чему нас научили. Они отражали действительное состояние школьной психологии в стране: состояние неразберихи. И тем самым готовили нас к реальной практике.

Социологический опрос

Три месяца спустя мы «пошли в народ»: отправились в разные школы города брать интервью на тему: «Психолог приходит в школу. Ваши ожидания?» Мы составили список вопросов, которые задавали ученикам, учителям, завучам, директорам и родителям. Было одно необходимое условие: чтобы школа была чужая, а не своя. Во-первых, для чистоты эксперимента, во-вторых, чтобы заодно отрабатывать навыки взаимодействия с незнакомыми людьми, присоединения к ним, а также сбора информации.

Нас интересовали все те же вопросы: нужен ли школе психолог? Кому он должен подчиняться? Предпочитаемые формы взаимодействия с ним. Какой категории (ученикам, учителям, родителям) должен отдавать большую часть времени? И некоторые другие. Мы не останавливаемся на результатах опроса, так как цифры приведены в соответствующих главах книги. Но кроме цифр мы получили еще нечто. Вместо одних вопросов возникли другие, для нас неожиданные. Например, а чем хотим заниматься мы? Когда нам стали известны ожидания школы, мы решили и сами отметить те виды работы, которыми мы собираемся заниматься. И таким образом выяснить, в чем наши возможности и желания совпадают с требованиями школы, а в чем расходятся.

Психолог не подготовлен к принятию школы

И вот, наконец, мы в школе. Язык не поворачивается назвать себя психологом, «всемогущий маг лишь на бумаге я», а в реальности страх, неуверенность в себе. Вот наши воспоминания, относящиеся к началу этого учебного года.

Ощущения новичка

«Я пришла в школу совершенно неподготовленная морально. Я не чувствовала себя психологом, стеснялась даже повесить на дверь табличку. А может, боялась: придут люди, что я буду с ними делать? К тому же в нашей школе в прошлом году вел занятия профессиональный психолог, так что после него называть себя психологом было стыдно.

Я не верила в свои силы, боялась ответственности. Как-то сняла головную боль одной учительнице, но сама же восприняла это как чудо, мне это показалось шарлатанством.

Слонялась по школе в поисках работы. Этику и психологию семейной жизни ведет директор, этику — завуч, а я не у дел. Я как будто не получила задания от начальства, хотя на самом деле просто не умела. Ведь все были уверены, что я сама знаю, что делать, и не вмешивались в мои дела.

Ожидания же учителей были такие, что я не могла их оправдать. Все ожидали какого-то глобального тестирования, а я хоть и понимала, что это бессмысленно, но ничего другого предложить не могла. Какой-то разумной программы у меня не было, а как ее составлять, я не знала. И ничего лучше не придумала, чем сказать, что уйду, что в таких условиях работать невозможно…»

«Был в самом начале период, когда я почти не показывалась в учительской. Почему? Я дулась на весь свет, что ко мне никто не идет: вы от меня ничего не хотите, и я тогда от вас ничего не хочу. Надо будет — сами придете, а я вас уговаривать не стану…»

«Я себя недооценивала и не любила называть словом „психолог“. особенно в разговорах с профессионалами. Скорее была „якобы психолог“. Это болезнь роста, потом прошло…»

«Чувствуя собственную ненужность, я сидела в своем кабинете и перебирала какие-то бумажки, изучала личные дела, сама не зная зачем. Создавала видимость деятельности, занятости сама для себя. Если бы кто-то заглянул — сидит психолог, работает. Но никто не заглядывал…»

«Скажу честно, что не знала, как беседовать с клиентом, боялась его. Проблема-то его вроде ясна, а вот как ему разъяснить? Навык нужен. Разумеется, на курсах мы учились консультировать, работали в парах друг с другом, выполняя роли психолога и клиента. Но когда закончилась учеба, стало страшно: что завтра делать с настоящим, реальным клиентом? Вдруг я не смогу ему помочь? Вдруг он встанет и уйдет? А потом всем в школе расскажет, что я не помогла ему? И это ведь не учебная ситуация, когда один из нас встал из кресла психолога и ушел со словами: „Ой, я не знаю, что дальше делать!“ В жизни по-другому: знаешь — не знаешь, а человек сидит и ждет твоей помощи, ему наплевать, что в данный момент я сама нуждаюсь в консультации, озабочена своей собственной профпригодностью…»

Защитное поведение психолога

Все эти ощущения идут от неуверенности в себе. Все-таки девять месяцев — это очень мало. Вчерашний учитель, закончивший девятимесячные курсы, даже самые хорошие по уровню, понимает, что он как специалист немного из себя представляет. Он встал только лишь на первую ступеньку психологии, но, тем не менее, вынужден работать на результат: ведь за него платили деньги, к нему предъявляются требования.

Самым разумным было бы оглядеться, продолжая учиться. Исследовать возможности (свои и школы), потребности (свои и школы). Поработать с заказчиками на приведение в соответствие своих возможностей с их требованиями. Но часто вместо этого, чувствуя слабость своих позиций, психолог-новичок начинает реализовывать защитное поведение. И тогда целью является не дело, не профессиональные результаты, а защита собственного достоинства, самооценки. Проявляется это в разных формах.

Типы защитных ролей

Миссионер

Психолог считает себя выше всех остальных, он человек, достигший совершенства в личностном и душевном развитии, с более высокой духовной организацией. Он гуру, который будет учить толпу, в чем счастье, и, обратив в свою веру, сделает всех счастливыми. Причем, делать это он может достаточно агрессивно, прикрываясь при этом гуманистическими идеями и клиент-центрированным подходом.

Конец ознакомительного фрагмента.