Магнус Чейз и боги Асгарда. Книга 2. Молот Тора

Рик Риордан, 2016

Бог Тор – защитник людей, гроза великанов – лишился своего молота. Самое могучее оружие в Девяти мирах оказалось украдено! Теперь судьба Вселенной висит на волоске, великаны готовы вторгнуться в мир людей и начать Рагнарёк… Остановить их обещает Локи. Но не зря его называют Кузнецом Лжи и Отцом Зла – цена, которую он просит за свою помощь, слишком высока. А значит, Магнусу Чейзу и его друзьям предстоит совершить невозможное: одолеть великанов, вернуть Тору молот и не попасть ни в одну из ловушек бога обмана… Да, такой подвиг будет достоин легенд! Но удастся ли совершившим его героям не погибнуть?

Глава X. Викинговский пир в гавайском стиле как самый паршивый и неуютный вариант вальгалльских пиров

Мало нам было драконовского четверга, так нам еще организовали в Трапезной Павших Героев гавайское луау.

Меня теперь от одного этого слова тошнит!

Руководство отеля, конечно, из кожи вон лезло, стремясь обеспечить эйнхериям, ожидающим здесь наступления страшных дней Рагнарока, интересный и разнообразный досуг. Но даже с такой точки зрения и даже с учетом того, что викинги всегда охотно заимствовали элементы чужих культур, хотя сами культуры эти потом порой и уничтожали, луау мне представляется слишком уж неуместным заимствованием. Представьте себе толпу из тысяч эйнхериев в гавайских рубашках и с ожерельями из цветов. Я бы уж лучше, чем видеть такое, предпочел, чтобы мне кинули промеж глаз гранату с неоновой краской.

Столы в Трапезной Павших Героев располагались ярусами, как скамейки на стадионе, с той только разницей, что вместо арены высилось Древо Лерад. Размером оно могло посоперничать с небоскребом торгово-развлекательного центра Пруденшл, а ветви его раскинулись во всю ширь огромного потолка-купола. Весь зал до самого верхнего яруса был забит народом. Возле корней Лерада, над огнем, разведенным в глубокой яме, жарился на вертеле наш обычный ужин — туша Сэхримнира, вечного волшебного животного для пиров, шея которого сегодня была украшена ожерельем из орхидей, а в пасть ему запихнули ананас размером со штат Висконсин.

Валькирии метались в воздухе, наполняя кувшины, подавая еду и осторожно лавируя между множеством факелов, которые горели в проходах, чтобы от их пламени не вспыхнули травяные юбки в гавайском стиле.

— Магнус! — услышал я голос Ти Джея. Он мне показывал жестами, что занял для меня место рядом с собой. Возле него стояла винтовка, обмотанная рядами скотча. Хорошо же дракон над ней потрудился.

За нами не закреплено постоянных мест. Видимо, руководство отеля таким образом доставляет нам удовольствие перед каждой едой сразиться за лучшие, и сегодня моим друзьям удалось отбить для всех нас совсем недурные позиции. В третьем ряду, совсем близко от стола танов.

— А вот и наш соня, — улыбнулся Хафборн, продемонстрировав зубы с застрявшими между ними кусочками жаркого из Сэхримнира. — Аликарл, дружище!

— Не аликарл, а алоха, — двинула ему локтем в бок Мэллори. — То есть «привет» по-гавайски. А аликарл значит по-древнескандинавски «толстяк», и тебе, Хафборн, это прекрасно известно.

— Да просто слова похожие, — вновь улыбнулся тот и заколотил по столу моим кубком. — Медовухи и мяса для моего друга!

Я сел между Мэллори и Ти Джеем. Валькирии мигом налили мне медовуху, а тарелка моя наполнилась до краев жареным мясом Сэхримнира с галетами и подливкой. Очень кстати. Несмотря на кошмары, которые мне пришлось испытать сперва в битве с драконом, а затем в своих снах, голод меня обуял ужасный. У меня после возрождений вечно разыгрывается аппетит.

Какое-то время я молча и сосредоточенно наворачивал за обе щеки. Затем, утолив первый голод, принялся оглядывать трапезную. Стол танов занимало давно знакомое всем нам сообщество знаменитых покойников. Ближе всех ко мне располагались авантюрист и герой Техасской революции Джим Боуи, сложивший голову в бостонской битве, Криспус Атокс и известный журналист, лауреат Пулитцеровской премии Эрни Пэйл, погибший в битве за Окинаву во время Второй мировой войны. Справа и слева от них сидели другие героические и славные чуваки, отважно погибшие в разные периоды истории, — от древнескандинавских времен до наших дней. Ну и Хельги, естественно, тоже был среди них, а в центре стоял трон Одина. Всеобщий Отец появлялся здесь крайне редко. Последний раз это произошло, когда завершились наши январские приключения. С той поры о нем ни слуху ни духу. Одна только Сэм время от времени получает от него какие-то указания. Видимо, он поглощен работой над новой книгой «Пять ваших лучших дней перед Рагнароком» и попутно продумывает презентацию, которая будет сопровождать ее выход в свет.

Слева от стола танов находился стол почета. Сегодня за ним сидели всего лишь двое — Алекс Фьерро и доставившая ее в Вальгаллу валькирия Самира аль Аббас. Это значило, что за последние четыре часа героической смертью, достойной Вальгаллы, погибла во всех Девяти Мирах одна только Алекс.

Ситуация, в общем-то, не столь редкая. Количество достойно погибших на ежедневных наших пирах в их честь варьировалось от нуля до двенадцати. И все же сейчас я подозревал, что некоторые просто решили сегодня не проявлять отваги, избегая соседства с Алекс за почетным столом. Даже две валькирии-стражницы за ее спиной были наготове, словно бы ожидая, что она вот-вот попытается убежать. И в позе Сэм ощущалось страшное напряжение. За дальностью расстояния я не слышал, о чем она говорила с Алекс, однако мог себе весьма ясно это представить.

Сэм:

— Вот попали.

Алекс:

— Попали.

Сэм:

— Сильно попали.

Алекс (кивая):

— По полной попали.

Ти Джей отодвинул в сторону пустую тарелку.

— Ну и бой у нас был сегодня. В жизни еще не видел, чтобы вот так спокойненько: чирк, и все, — резко провел он пальцем поперек шеи. — Быстро, четко и без эмоций.

Рука моя сама собой потянулась к горлу, и я лишь с большим трудом удержал ее на полпути. Как-никак, голову-то отрезали именно мне, и тоже, знаете ли, первый раз в жизни.

— Не очень приятное ощущение, правда? — покосилась на меня Мэллори. — А что с тобой, Магнус, происходило до этого? Из тебя шел такой пар. Будто вот-вот взорвешься.

Мы, четверо, уже успели настолько сдружиться, что я доверял им, как членам семьи, под которой, естественно, подразумеваю кузину Аннабет, а не дядю Рэндольфа. И я рассказал без утайки о Локи, представшем мне в безобразном смокинге и пригласившем меня на свадьбу, о Хэрте с Блитцем и о прелестной парочке великанов из бара.

— Трим? — вытащив пару-другую крошек из бороды, спросил Хафборн Гундерсон. — Мне это имя знакомо по древним легендам. Так звали короля земляных великанов. Но вряд ли ты его видел. Он ведь был капитально убит несколько столетий назад.

Мне вспомнился козел Отис, который, по словам Сэм, даже и капитально убитый, потом восстанавливается из туманов Гиннунгагапа.

— Ты хочешь сказать, великан возродиться не может? — спросил я у Хафборна.

Он презрительно фыркнул:

— До сих пор прецедентов вроде бы не было. Так что, думаю, ты просто видел кого-то другого. Имя-то распространенное. Но если у него молот Тора…

— Тише, — предупредил его я. — Нам совершенно не стоит распространяться о том, что он не в руках своего хозяина.

— Вот именно, — проворчала Мэллори. — Значит, этот твой великан собрался жениться? Она-то знает про эту затею? — ткнула девушка указательным пальцем в сторону Сэм.

— Это нам и надо как можно скорее у нее выяснить, — отозвался я. — Свадьба намечена через пять дней. А потом, если Трим не получит невесту…

— То отправится на телеграф, — подхватил Ти Джей, — и разошлет всем великанам депеши: «Молот Тора находится у меня. Идем, ребята, на Мидгард».

Я, проявив деликатность, счел за лучшее не травмировать его психику информацией, что никто давно уже в таких целях не пользуется телеграфом.

— Не понимаю, с чего этот Трим столько времени выжидал? — задумчиво произнес Хафборн, прочищая зубы ножом для стейков. — Если молот находится у него уже несколько месяцев, по идее давно бы должны были напасть.

Я не был уверен на сто процентов в правильности своей догадки, но мне казалось, что промедление как-то связано с Локи. Он ведь известный манипулятор. Перед одним внезапно появится, другому нашепчет. Умеет влиять на ход многих событий, сам оставаясь за сценой. Ясно мне было одно: какие бы цели он ни преследовал своей затеей свадебного обмена, в число их не входит тревога за судьбу Мидгарда. Ну не относится он к числу хороших добрых парней, которые помогают кому-то от чистого сердца.

Я взглянул на Алекс Фьерро. В памяти всплыли ее слова о драконе Гримвульфе: «Это он отправил его сюда за мной. Ему известно, что я теперь здесь».

— Ты тоже думаешь это? — вывела меня из задумчивости Мэллори. — Ну, что Алекс не могла появиться здесь просто случайно именно в тот момент, когда случилось все остальное. Ее ведь, наверное, Локи послал?

Горло мне сжало, будто бы золотая рыбка, которая выпрыгнула из меня в ванну, снова залезла ко мне в пищевод.

— Локи хитер, но он не в силах пристроить кого-то в эйнхерии, — прохрипел я.

— О, мой друг, — покачал головой Ти Джей. Гавайская рубашка в сочетании с кителем конфедератов придала ему сходство с детективом из сериала «Гавайи Пять-0:1 862». — А как, спрошу я тебя, смог Локи отправить на наше учебное поле боя древнего дракона? И как, наконец, умудрился помочь конфедератам выиграть первую битву при Булл-Ране?

— Локи и это сделал? — ошалело уставился на Ти Джея я.

— Ну, я это просто к тому, что не будем недооценивать силы Локи, — продолжал он. — Он способен на очень многое.

Дельный совет, ничего не скажешь. И все-таки мне не верилось, что Алекс Фьерро шпионит для своего папаши. Конечно, она из тех, кого называют «гвоздь в заднице». И к тому же очень опасна. Но работать на своего отца…

— Полагаю, Локи бы догадался прислать в своих целях кого-то понезаметней, — возразил друзьям я. — А кроме того, вселившись мне в голову, он сказал, что Алекс не следует приглашать на свадьбу. Она, мол, все испортит.

— Обратный психологический эффект, — продолжал ковырять ножом в зубах Хафборн.

— Много ты в психологии смыслишь, тупица, — хихикнула Мэллори.

— Или трижды обратной психологии, — пошевелил кустистыми бровями берсерк. — Локи натура феноменально скользкая.

Мэллори запустила в него печеной картофелиной.

— Я всего лишь имела в виду, что за этой новенькой следует понаблюдать. После того как она убила дракона…

— При небольшой моей помощи, — бросил со скромным видом Ти Джей.

— Но после она ведь скрылась в лесу! — возмущенно воскликнула Мэллори. — Предоставив Ти Джею и мне самим о себе позаботиться. А тут остальные драконы на нас и поперли. И я вот думаю: откуда бы им так сразу вдруг взяться?

— И всем возле нас, — продолжил Ти Джей. — И вправду немного странно.

— Вот уж не вижу ничего странного, — хрюкнул Хафборн. — Фьерро — дочь Локи да к тому же еще и аргр. А им никогда нельзя доверять в бою.

— Твое отношение к арграм еще оскорбительнее, чем твой запах, — потрепала его по руке Мэллори.

— А мне еще оскорбительнее то, что ты обзываешься, — парировал Хафборн. — Я просто имею в виду, что аргры — не воины.

— Может, ты все-таки мне объяснишь, кто такие аргры? — потребовал я. — Когда ты первый раз произнес это слово, мне показалось, это название какого-то монстра. Ну, или пирата. А теперь полагаю, что это касается больше трансгендеров. Так или нет?

— Если перевести дословно, это значит «немужественный», — сказала Мэллори. — Смертельное оскорбление для больших неотесанных викингов вроде этого, — ткнула пальцем в сторону своего бойфренда она.

— Ба! — выкрикнул тот. — Но все не так просто. Оскорбительно это слово только для тех, кто не аргры. Чтобы ты, Магнус, знал, люди с плавающим гендером родились совсем не сегодня. Среди древних скандинавов их было полно. И многие сыграли свои роли в истории! Из них получилось много великих жрецов и волшебников. — Он покрутил в воздухе ножом для стейков. — Ну, в общем, тебе, наверное, теперь ясно.

— Мой бойфренд настоящий неандерталец, — словно бы вскользь отметила Мэллори.

— Отнюдь, — мотнул головой Хафборн. — В моем лице вы можете наблюдать современного просвещенного человека, который родился в восемьсот пятидесятом году нашей эры. Поговорили бы вы с эйнхериями семисотых годов. У них не столь объективный взгляд на такие явления.

Ти Джей глотнул медовуху. Взгляд его устремился куда-то вдаль.

— Во время войны у нас был разведчик из индейского племени Ленап. Он называл себя Мама Уильям.

— Для военного это просто дичайшее имя, — вмешался Хафборн. — Вряд ли кто-нибудь затрепещет от ужаса перед Мамой Уильямом.

— Честно сказать, первое время мы были в полном недоумении, — пожал плечами Ти Джей. — Сущность этого малого менялась день ото дня. Он объяснял, что в теле его живут две души, — мужская и женская. Только уж вы мне поверьте: такого великого и отчаянного разведчика я больше никогда не встречал. Сколько жизней он спас! Без него бы не избежать нам засад на марше через штат Джорджия.

Я продолжал наблюдать за Алекс, которая медленно ела, аккуратно насаживая на вилку кусочки моркови и картошки. Поди-ка сейчас подумай, что эти нежные пальчики совсем недавно сразили дракона и срезали мою голову!

— Если она тебя привлекает, Магнус, в этом нет ничего плохого и стыдного, — склонился к моему уху Хафборн.

Я поперхнулся куском Сэхримнира.

— Ты что! Я… Нет…

— Но ты ведь так на нее таращишься, — ухмыльнулся Хафборн. — Кстати, ведь и жрецы Фрея были достаточно гендерно нестабильны. На праздники урожая они облачались в платья и исполняли такие танцы…

— Хватит меня дурить, — не поверил я.

— И не думаю, — рассмеялся он. — Однажды в Упсале мне повстречалась одна прекрасная…

Его прервал оглушительный рев рогов. За столом танов поднялся на ноги Хельги. Пиджак его был починен, борода выровнена. Только вот с шевелюрой, видно, он не смог ничего поделать, поэтому нахлобучил на голову огромный боевой шлем.

— Эйнхерии! — прогремел его голос по всему залу. — Сегодня к нам прибыл еще один павший воин, и, насколько я знаю, подвиг его впечатляющ. — Он мрачно глянул на Самиру аль Аббас, словно бы спрашивая, не обманула ли та его, и продолжил: — Встань же, Алекс Фьерро, и потряси нас своей историей!