Собрание птиц

Ренсом Риггз, 2020

Путешествие Джейкоба Портмана и его друзей через временны́е петли – из Англии в Америку и обратно – продолжается. Его ждет встреча с новыми врагами, обретение новых союзников и поиск ответов на новые вопросы. Имея лишь несколько подсказок, он должен выяснить, как найти Ви, самого загадочного и могущественного из бывших соратников его деда Эйба. Джейкоб должен доставить к Ви Нур Прадеш, «странную» девушку, которую он спас, рискуя жизнью. О Нур говорится в древнем пророчестве: «Спаси Нур – спаси будущее». Но Ви скрывается, и не хочет, чтобы ее нашли…

Глава третья

Через некоторое время мисс Сапсан объявила, что настало время обеда и что до сих пор мы вели себя по отношению к Нур как негостеприимные хозяева, но теперь у нас появился шанс все исправить. Мы двинулись в сторону лестницы и поднялись по шатким ступеням в столовую, где на длинном столе из неструганых досок были расставлены разномастные чашки и тарелки. Несколько окон выходили на грязную реку и ветхие домики, лепившиеся друг к другу на противоположном берегу. В янтарном свете заходящего солнца этот вид казался почти живописным.

Нам с Нур после всех приключений наконец-то удалось вымыться. В соседней комнате мы нашли таз и большой кувшин с водой; на стене висело мутноватое зеркало. Мы смогли умыться и слегка почистить одежду. Но только слегка.

Когда мы вернулись, Нур села за стол рядом со мной. Эмма зажигала свечи кончиком пальца, а Гораций занимался раздачей главного блюда: разливал его черпаком из большого черного котла, висевшего над очагом.

— Надеюсь, ты не против тушеного мяса, — произнес он, ставя перед Нур дымящуюся миску. — В Дьявольском Акре отлично кормят — конечно, при условии, что ты любишь тушеное мясо на завтрак, обед и ужин.

— Сейчас я готова съесть что угодно, — улыбнулась она. — Умираю с голоду.

— Вот и молодец!

Завязался непринужденный разговор, и вскоре комната наполнилась гулом голосов и бряканьем ложек. Здесь было удивительно уютно, особенно если вспомнить, что дом находится в Дьявольском Акре, еще не пришедшем в себя после войны. Умение создавать уют в самых угрюмых и убогих местах входило в число многочисленных талантов мисс Сапсан.

— А что ты делала в обычной жизни? — спросила Оливия с набитым ртом.

— В основном, ходила в школу, — ответила Нур. — Кстати, интересно слышать о собственной жизни в прошедшем времени…

— Отныне для вас все изменится, — заметила мисс Сапсан.

— Все уже изменилось, — возразила Нур. — Мой мир за последнюю неделю буквально перевернулся с ног на голову. С другой стороны, не могу сказать, чтобы мне хотелось вернуться обратно.

— В этом-то как раз все дело, — подхватил Миллард, тыча в ее сторону вилкой с наколотым куском мяса. — Очень трудно жить нормальной жизнью после того, как ты провел некоторое время в странном мире.

— Поверь мне, это так, я пытался, — подтвердил я.

Нур пристально посмотрела на меня.

— А тебе никогда не хотелось вернуть прошлую жизнь?

— Ни разу, — заверил ее я. Я говорил искренне. Почти.

— У тебя есть мать и отец, которые будут искать тебя, тосковать по тебе? — спросила Оливия. Оливия всегда расспрашивала о родителях. Думаю, она скучала по матери и отцу сильнее других наших товарищей, несмотря на то, что давно пережила их.

— Я жила в приемной семье, — сообщила Нур. — Никогда не видела своих настоящих родителей. Но я уверена: Вонючкинс и Тина не будут рыдать и биться головой об стену, если я не вернусь.

Услышав «Вонючкинс», кое-кто из моих друзей с любопытством посмотрел на Нур, но, наверное, все решили, что это просто какое-то чудно́е современное имя, потому что никто ничего не сказал.

— И как тебе нравится быть странной? — продолжала расспросы Бронвин.

Нур с начала ужина не успела проглотить ни кусочка; но ее это как будто не слишком волновало.

— Когда я еще не понимала, что происходит, было страшно, но сейчас уже начинаю привыкать.

— Уже? — удивился Хью. — А как же там, в петле Неприкасаемых…

— Если честно, не люблю замкнутые пространства, — смущенно объяснила она. — Мне тогда показалось, что лезть в это… в эту дверь — все равно что добровольно сунуть голову в петлю.

— Сунуть голову в петлю! — заорала Бронвин, громко смеясь и аплодируя. — Хорошо сказано!

Енох застонал.

— Пожалуйста, только без каламбуров о петлях, намеренных или случайных.

— Извините, — пробубнила Нур, которая воспользовалась небольшой паузой, чтобы сунуть в рот кусок мяса. — Я случайно.

Гораций поднялся и объявил, что сейчас будет подан десерт, сбегал на кухню и принес огромный пирог.

— А это еще откуда? — воскликнула Бронвин. — Зажал пирог, значит?

— Я приберег его для особого случая, — возразил тот. — Думаю, что сегодняшнее событие как нельзя лучше подходит под это определение.

Первый кусок пирога наш прорицатель положил на тарелку Нур. И прежде, чем она успела откусить хоть кусочек, спросил:

— А когда ты поняла, что отличаешься от остальных людей?

— Я всю жизнь была не такой, как остальные, — слегка улыбнулась Нур, — но всего несколько месяцев назад поняла, что могу делать это. — Она взмахнула рукой над свечой, «взяла» огонек двумя пальцами и сунула его в рот. Затем выплюнула пламя свечи в виде длинного потока светящегося дыма, который медленно опустился обратно, на фитиль свечи, подобно золотистым пылинкам.

— Чудесно! — воскликнула Оливия, а остальные ахали и хлопали в ладоши.

— У тебя есть друзья среди обычных людей? — поинтересовался Гораций.

— Есть одна подруга. Хотя… я думаю, что мы подружились именно потому, что она не совсем такая, как обычные люди.

— Ну, и как поживает Лили? — спросил Миллард, и до меня донесся негромкий тоскливый вздох.

— В последний раз я видела ее в тот же день, что и ты.

— О, — смутившись, неловко пробормотал он. — Конечно. Надеюсь, с ней все в порядке.

Эмма, которая все это время, против обыкновения, хранила молчание, внезапно заговорила:

— У тебя есть бойфренд?

— Эмма! — воскликнул Миллард. — Это слишком личное.

Эмма покраснела и уставилась в свою тарелку.

— Ничего страшного, — рассмеялась Нур. — Нет, у меня нет бойфренда.

— Ребята, мне кажется, нужно дать ей возможность хоть немного поесть, — вмешался я. Вопрос Эммы смутил меня, сам не знаю почему.

Мисс Сапсан, которая молча размышляла о чем-то последние несколько минут, звякнула вилкой о стакан и попросила внимания.

— Завтра я снова отправляюсь в другую петлю, чтобы принять участие в важном совещании, — заговорила она. — Имбрины сейчас ведут очень важные переговоры с лидерами трех американских странных кланов, — она произнесла это суровым тоном, обращаясь непосредственно к Нур, — и угроза войны между ними с каждым днем становится все более реальной. Уверена, дерзкий поступок Эйча и ваш побег лишь осложнили и без того напряженную ситуацию.

— Упс, — пробормотала Нур.

— Разумеется, никто вас ни в чем не обвиняет. Но нам придется каким-то образом компенсировать ущерб и успокоить разгневанных главарей. Если, конечно, мы сумеем вернуть их за стол переговоров.

— Все называют мирные переговоры «Собранием птиц», — театральным шепотом обратилась Бронвин к Нур.

Нур, которая явно ничего не понимала, уставилась на девушку-силачку.

— Почему?

Бронвин подняла бровь.

— Потому, что имбрины могут превращаться в птиц!

— Правда? — переспросила Нур, изумленно разглядывая мисс Сапсан.

— Никак не могу понять, из-за чего такая суета, — заявил Енох. — Неужели для нас жизненно важно, начнут ли американцы воевать друг с другом? Почему это должно нас волновать?

Мисс Сапсан застыла, потом очень медленно положила вилку.

— Мне очень не хочется повторяться, но, как я уже говорила, война — это…

— Вирус, — закончил Хью.

— Она «не знает границ», — продолжала Эмма так, будто повторяла вызубренные наизусть слова из учебника.

Мисс Сапсан, шурша платьем, поднялась со стула и подошла к окну. Мы поняли, что нас ждет очередная лекция.

— Разумеется, благополучие и процветание Америки не входит в число наших приоритетов, — начала она. — Нас, имбрин, в первую очередь заботит возрождение нашего общества — наших петель, нашего образа жизни. Но хаос, порождаемый войной, делает эту задачу невыполнимой. Потому что война — это действительно вирус. Я вижу, вы не до конца понимаете значение этой фразы. Это не ваша вина; никто из вас не имел несчастья наблюдать войну между группировками странных людей. Но многие имбрины подобные войны видели.

Она отвернулась и выглянула в окно, за которым раскинулся Акр. Постоянный смог над Лондоном и его предместьями окрашивал лучи вечернего солнца в пурпурный оттенок.

— Самые старшие из нас помнят конфликт, разгоревшийся в Италии в 1325 году и имевший катастрофические последствия. Странные противники пошли войной друг на друга, и битва, разразившаяся между ними, уничтожила не только физические, но и временные границы. Хотя странные сражались в петлях, их война, будучи необыкновенно жестокой, распространилась в настоящее. Погибли десятки странных и тысячи обычных людей. Целый город был сожжен дотла! Стерт с лица земли! — Она резко обернулась к нам лицом и повела слева направо рукой, ладонью вниз, словно желая наглядно изобразить разрушения. — Сражения между нами видели столько нормальных, что удержать это в секрете было уже невозможно. Война спровоцировала погромы, нападения на наш народ, кровавую резню, в результате которой погибли многие из нас, а странных на сто лет изгнали из северной Италии^[2]. Для того, чтобы оправиться от этого кровопролития, странным потребовалось приложить неимоверные усилия. Нам пришлось стирать память жителям целых городов. Отстраивать города заново. Мы даже прибегли к помощи странных ученых — и в том числе Перплексуса Аномалуса! — для того, чтобы отредактировать исторические книги нормальных. Чтобы эта резня запомнилась под другим названием, а не как Война Уродцев, как несколько поколений называли ее. В конце концов, Перплексус и его коллеги превратили ее в «Войну из-за дубового ведра»^[3]. До сегодняшнего дня нормальные считают, что тысячи людей погибли, не поделив какую-то деревянную посудину.

— Нормальные так глупы, что даже верится с трудом, — заметил Енох.

— Не так глупы, как в Средние века, — возразила мисс Сапсан. — То, о чем я рассказала, случилось семьсот лет назад. Если сегодня разразится серьезная война между странными, ее будет почти невозможно скрыть. Она перейдет в настоящее, ее снимут на видео, распространят эти кадры по всему миру, и о нас узнают все. Нас будут поливать грязью, а потом уничтожат. Представьте себе ужас нормальных, ставших свидетелями сражения между могущественными странными. Они подумают, что пришел конец света.

— «Новая и опасная эпоха», — мрачно пробормотал Гораций.

— Но разве американцам не известно обо всем этом? — удивилась Эмма. — Неужели они не понимают, чем может закончиться война?

— Они утверждают, будто все понимают, — сказала мисс Сапсан. — Клянутся и божатся, что будут придерживаться некоей конвенции относительно ведения войны, в которой сказано, что поле боя между странными обязательно должно находиться в прошлом или в какой-нибудь петле. Но войны трудно контролировать, и нам кажется, что наши заокеанские родичи недостаточно сильно озабочены последствиями своих распрей.

— Как русские и американцы во время так называемой холодной войны, — вставил Миллард. — Они ослеплены взаимным недоверием. Лишились чувства опасности и забыли, к чему могут привести постоянные активные действия на виду у нормальных.

— Уверяю тебя, обычно за едой мы не ведем таких унылых разговоров, — громко прошептала нашей гостье Оливия, сидевшая напротив.

— А что, если это и есть та самая «опасная эпоха», о которой упоминается в пророчестве? — заговорил я. — Вдруг оно предсказывает войну между странными?

— Вполне вероятно, что такая возможность существует, — сказал Гораций.

— Выходит, войны так или иначе не избежать, — подытожил Хью.

— Нет, — возразила мисс Сапсан. — Я отказываюсь с этим смириться.

— Пророчества — не обязательно глас неумолимой судьбы, — сказал Гораций. Иногда это всего лишь предупреждение о том, что может произойти — или, вероятно, произойдет, — если вы не предпримете каких-то действий, чтобы изменить ход событий.

— А я надеюсь, что это пророчество вообще не имеет никакого смысла, — с несчастным видом пробормотала Оливия. — Все это звучит так пугающе.

— Да, я предпочла бы не нуждаться в спасении, благодарю покорно, — вставила Клэр.

— А я предпочла бы не отвечать за спасение кого бы то ни было от чего бы то ни было, — усмехнулась Нур. — Хотя там сказано, что я одна из семерых, поэтому вряд ли мне придется спасать мир в одиночку… Но кто же остальные шестеро?

Оливия уронила голову на руки.

— Пожалуйста, нельзя ли хотя бы пять минут поговорить о чем-нибудь более приятном?

Эмма улыбнулась и взъерошила ей волосы.

— Извини, дорогая. Но меня беспокоит другое. Эта предполагаемая секретная организация, которая пытается добраться до Нур. Кто это такие?

— Мне бы тоже очень хотелось это узнать, но увы… — пожала плечами Нур.

— Только мне одному ответ кажется очевидным? — спросил Миллард.

Я с удивлением обернулся в ту сторону, откуда доносился его голос.

— А что, все настолько просто?

Он щелкнул невидимыми пальцами.

— Твари.

— Но Эйч несколько раз специально повторил, что это нормальные, — возразил я.

— Мисс Энни из петли прорицателей тоже рассказывала что-то о тайном обществе американских нормальных, — добавила Бронвин. — Оно якобы возникло еще во времена рабовладения и дожило до наших дней.

Я в очередной раз понял, что недооцениваю Бронвин: оказывается, она довольно внимательно слушала и запоминала все, что говорилось вокруг.

— Да, разумеется, я тоже это слышал, — процедил Миллард. — Охотно верю, что такое общество существовало в позапрошлом веке. Но очень сомневаюсь, что сейчас нормальные, даже самые злонамеренные, представляют для нас угрозу. Мы уже очень давно прячемся в петлях.

— Полностью согласна, — заметила мисс Сапсан.

— В последний раз, когда мы обсуждали нападение на Нур, — не сдавался я, — вы уверяли меня, что это похоже на действия враждебного клана. Но никак не тварей.

— С тех пор многое изменилось, — сказала она. — Активность тварей резко возросла. Только за последние несколько дней их десятки раз видели в разных местах.

— И они нападали на странных? — побледнев, прошептал Гораций.

— Пока нет, но нам постоянно приходят сообщения об их передвижениях. Все — из Америки.

— А я думала, что после гибели Библиотеки Душ сбежало лишь несколько тварей, — растерянно пробормотала Эмма.

Мисс Сапсан медленно обошла вокруг стола, на котором горела дюжина свечей. Длинные тени плясали на ее лице.

— Это верно. Но даже несколько тварей способны нанести нам большой ущерб. Кроме того, у них, возможно, имелись «спящие» агенты в Америке, которые только ждали приказа. Об этом мы знать не можем.

— А сколько их примерно? — спросила Нур. — Между эпизодом в школе и нападением с вертолета мне пришлось скрываться от множества…

— Возможно, они не все были тварями, — предположила Бронвин. — Они вполне могли заплатить наемникам из нормальных, чтобы те им помогали. Или воздействовать на их сознание, управлять ими.

— Мне кажется, что это как раз в духе тварей — попытаться осуществить дерзкое похищение средь бела дня, — упрямо возражал Миллард, — а потом представить дело так, будто виноват кто-то другой — нормальные или враждебный американский клан.

— В конце концов, они очень искусны в притворстве и всякого рода трюках, — согласилась мисс Сапсан. — Ведь Департамент Затемнения Сознания основал не кто иной, как сам Персиваль Мурнау.

Она произнесла это имя таким тоном, словно оно было хорошо знакомо всем присутствующим.

— Кто это? — спросил я.

Мисс Сапсан остановилась около моего стула и посмотрела на меня сверху вниз.

— Мурнау — ближайшее доверенное лицом и помощник Каула. Вернее, был им. Он устраивал рейды, в результате которых было уничтожено множество наших петель и убито множество наших людей. К счастью, мы схватили его в тот день, когда обрушилась Библиотека Душ, и сейчас он сидит под замком в местной тюрьме. Ждет суда.

— Мерзкий тип, — произнесла Бронвин, ее голос дрогнул от отвращения. — В мои обязанности входит охрана тюремного корпуса, где находится его камера. Он пожирает все живые существа, которые заползают туда, — крыс, тараканов. Даже другие твари стараются держаться от него подальше.

Гораций уронил вилку.

— Ну все, поздравляю. Меня ты на сегодня лишила аппетита.

— Хорошо, допустим, за мной гонялись эти ваши твари, — заговорила Нур. — Но что им было нужно?

— Должно быть, они тоже узнали о пророчестве, — сказал Гораций. — И поверили в него, иначе не стали бы тратить столько сил и средств, чтобы тебя отыскать.

— Они нашли ее несколько месяцев назад, — напомнил Миллард. — И могли в любой момент захватить ее. Но они ждали.

— Чего? — спросил я.

— Очевидно, того момента, когда в контакт с ней вступит кто-нибудь еще, — ответил он.

— Думаешь, меня использовали как приманку? — воскликнула Нур, подняв брови.

— Не только как приманку, — возразил Миллард. — Ты была им нужна. Но им нужны были и другие. Твари готовы терпеливо ждать, только бы поймать их.

— Кто эти «другие»? — спросил я. — Эйч?

— Может быть. Или Ви.

— Или вы, мистер Портман, — добавила директриса. Она сделала паузу, чтобы я успел освоиться с этой мыслью. Я с трудом проглотил последний кусочек пирога. — Мне кажется, что мисс Прадеш и вам необходимо быть крайне осторожными. Потому что рано или поздно кто-то снова попытается похитить вас обоих.

Покончив с ужином, мы поднялись наверх, в спальни. Третий этаж представлял собой лабиринт тесных комнаток, соединенных зигзагообразными коридорами. Половина верхнего этажа предназначалась для мальчиков, другая половина — для девочек.

Нур едва держалась на ногах от усталости, и я заметил, что у нее покраснели глаза. Наверняка я тоже выглядел измотанным. У нас хватало сил только на то, чтобы с трудом переставлять ноги.

— Будешь спать в комнате со мной и Горацием, — сказал мне Хью.

— А ты можешь спать на моей кровати, — обратилась Оливия к Нур.

— Ни за что. Я лучше буду спать на полу.

— Ты меня нисколько не стеснишь, — рассмеялась Оливия. — Я обычно сплю на потолке.

— Удобства у нас примитивные. Если говорить откровенно, их вообще нет, — сказал Хью и указал на ведро, стоявшее в конце коридора. — Это туалет. — Затем повернулся и кивнул на другое ведро, в противоположном конце. — А это чистая кипяченая вода для питья. Смотрите, не перепутайте.

Все разошлись, оставив нас с Нур вдвоем, и в это время появилась мисс Сапсан с лампой, в которой горела свеча. Директриса переоделась в ночную рубашку с длинными рукавами, ее распущенные волосы падали на плечи и спину.

— Утром мы не увидимся, — с сожалением произнесла она. — Но я буду совсем рядом, за одной из дверей Панпитликума. Если я вам понадоблюсь, вы всегда можете отправить курьера в петлю Собрания.

— Жаль, что вам придется уйти, — ответил я. — Нам не помешала бы ваша помощь.

— Если бы дело не касалось таких важных вещей, я бы ни за что не покинула вас. Но сейчас на мне большая ответственность. Я уйду еще до рассвета. — Она улыбнулась Нур. — Очень рада, что вы теперь с нами, мисс Прадеш. Надеюсь, вы обретете здесь новый дом. Возможно, обстоятельства нашего знакомства были далеко не идеальными, но я все равно рада нашей встрече.

— Спасибо, — сказала Нур. — Я тоже рада, что меня приняли здесь.

Мисс Сапсан наклонилась к Нур и расцеловала ее в обе щеки — насколько я мог вспомнить, она приветствовала так лишь других имбрин и почетных гостей.

— Да благословит вас птица, — произнесла она и удалилась по коридору.

— Завтра начнем разгадывать твою загадку, — пообещал я. — Если пророчество содержит и другие сведения, мы это выясним. А Миллард поможет нам с картой. — Я еще пару секунд смотрел в глаза Нур. — Это исключительно важно для всех нас.

Нур кивнула.

— Спасибо.

Она устало вздохнула. Я снова почувствовал, что между нами много общего, и посочувствовал ей. Когда-то, в самом начале знакомства со странным миром, я чувствовал то же самое.

— Ну, как ты? — спросил я. — Все еще кажется, что сходишь с ума?

— Наверное, очень хорошо, что у меня не было ни одной свободной минуты, чтобы подумать об этом. Пока я просто принимаю все как есть. Знаешь, о чем я начинаю думать всякий раз, когда меня хоть на мгновение оставляют в покое?

— О чем?

— О том, что через два дня у меня экзамен по дифференциальному исчислению и мне нужно заниматься.

Мы оба рассмеялись.

— Думаю, твой средний балл немного пострадает. Мне очень жаль.

— Да ничего. Все так странно, непонятно и… страшно, так что слов нет… полная неразбериха в мыслях… Но несмотря на это, несмотря на то, что все идет не так, как надо, я… счастлива.

— Правда?

Она понизила голос почти до шепота.

— В первый раз за много, много лет я… больше не одинока.

Наши взгляды встретились. Я протянул руку и коснулся ее пальцев.

— Ты не одинока, — заверил я Нур. — Ты со своим народом.

Она благодарно улыбнулась и обняла меня. Мое сердце дрогнуло от какого-то непонятного, но сильного чувства.

Я наклонился и коснулся губами ее волос. Это был почти поцелуй. А потом мы пожелали друг другу доброй ночи.

Мне снова приснился старый кошмар. Тот самый, который я видел столько раз, после того как деда убили. Я вернулся в ту ночь, когда он погиб, я бежал по лесу, продирался сквозь колючие кусты, росшие позади его дома, выкрикивал его имя. И, как всегда, я нашел его слишком поздно. Эйб лежал на траве, истекая кровью, в его груди зияла дыра. Один глаз был вырван. Я подбежал к нему. Он попытался заговорить. Он всегда говорит со мной в кошмарах, и всегда повторяет те самые слова, которые на самом деле произнес перед смертью: «Найди птицу. В петле». Но на этот раз дедушка лишь бормотал что-то по-польски, и я не понял ни слова.

Вдруг я услышал, как хрустнула ветка, и, подняв голову, увидел чудовище, залитое кровью Эйба. Надо мной мелькали жуткие толстые языки.

У монстра была морда Горацио. А потом гортанным голосом, голосом пусто́ты, он произнес два слова, которые я сразу понял:

«Он идет».

Сон резко оборвался, и я, дрожа всем телом, сел на кровати. Оказалось, что меня разбудил какой-то взрыв.

Оглядевшись, я увидел, что Хью и Гораций вскочили и, отталкивая друг друга, пытаются разглядеть что-то в окне.

— Что случилось? — крикнул я, выпутываясь из простыни.

— Что-то нехорошее, — отозвался Хью.

Я подошел к окну. Едва начинало светать. Вдалеке завывали сирены, по улицам Акра разносились крики перепуганных людей. Жители соседних зданий распахивали окна и высовывались наружу, чтобы понять, что происходит.

В комнату ворвалась Бронвин с взлохмаченными волосами.

— Что происходит? — воскликнула она. — Где мисс Эс?

Мимо нее протиснулась Эмма.

— Все бегом в общую комнату! — крикнула она. — Перекличка, немедленно!

Через минуту мы собрались внизу. Все были на месте, за исключением мисс Сапсан, которая еще до рассвета покинула дом и отправилась на свое собрание. Где-то на территории Акра случилось что-то чрезвычайное — нападение врагов, взрыв, катастрофа — но мы не могли понять, что именно.

За окном раздался крик какого-то человека, видимо, стража порядка. Он шел по улице и властным голосом отдавал приказы: «Всем оставаться в домах! Не покидать здания до соответствующих распоряжений!»

— А что же с мисс Эс? — пропищала Оливия. — Вдруг с ней что-то случилось?

— Я могу это выяснить, — предложил Миллард. — Я же невидимка.

— Я тоже могу стать невидимкой, — заговорила Нур, провела руками перед собой, «забрала» свет и шагнула в темноту. — Позволь, я помогу тебе.

— Очень ценю твое предложение, но я привык работать в одиночку.

— Не стоит рисковать, — вмешалась Эмма. — Мисс Эс в состоянии о себе позаботиться.

— Я тоже, — упорствовал Миллард. — Что бы там ни случилось, могу побиться об заклад: всей правды нам никто не скажет. Если хочешь узнать в этой деревне что-то стоящее, сведения приходится добывать самому.

Он выскользнул из пижамы и оставил ее валяться на полу.

Эмма попыталась его схватить.

— Миллард, немедленно вернись!

Но он уже убежал.

В ожидании известий мы нервно мерили шагами общую комнату и обменивались отрывистыми замечаниями. Нур что-то напевала, сложив руки на груди. Оливия, обвязавшись веревкой, выплыла из окна третьего этажа и поднялась так высоко, как только могла, в надежде разглядеть, что происходит.

— Видела дым над Дымящейся Улицей, — сообщила она несколько минут спустя, когда мы втащили ее обратно, наматывая веревку на катушку.

— Дымящаяся Улица дымится, — усмехнулся Енох. — Именно поэтому ее и назвали Дымящейся.

— Ну, хорошо: я видела необычно большое количество дыма над Дымящейся Улицей, — уточнила Оливия, надевая ботинки со свинцовыми подошвами. — Темного, даже черного дыма.

— Там находятся остатки квартала тварей, — встревоженно заговорила Бронвин. — И тюрьма, где мы держим тех, кого удалось поймать.

Нур подошла ко мне.

— Это плохо, да?

— Похоже на то, — пробормотал я.

— Иначе и быть не может. Именно в тот день, когда я появляюсь в вашем городе, все внезапно идет вкривь и вкось. — Она сжала губы и бросила быстрый взгляд в окно. — Иногда мне кажется, что я приношу несчастье.

Я хотел возразить, сказать, что это просто смешно, но в этот момент появился Миллард. Босые ноги быстро шлепали по ступеням крыльца — он бежал.

Все собрались вокруг него.

— Какие новости? — спросила Эмма, но Милларду нужно было отдышаться, прежде чем он смог вымолвить хоть слово. Мне даже показалось, судя по звукам, что он лег на пол.

Наконец, все еще тяжело дыша, он сумел выговорить:

— Это… твари.

— О нет, — донесся до меня едва слышный шепот Бронвин. У нее был такой вид, словно одно это слово подтвердило ее худшие страхи.

— Что — твари? — пролепетал Енох испуганным голосом, который я слышал у него крайне редко.

— Вырвались… из тюрьмы… и бежали.

— Что, все? — воскликнул я.

— Четверо. — Миллард сел и вытер лоб тряпкой, которая валялась под рукой; это оказался чей-то грязный носок.

Гораций принес чашку воды. Выпив ее залпом, невидимка принялся поспешно выкладывать новости. Твари убили странного охранника, который дежурил в тюрьме.

— Хвала птицам, сегодня ты была дома, — сказал он Бронвин.

Затем они проделали дыру в стене тюрьмы, достаточно большую для того, чтобы протиснуться в нее, не привлекая внимания, пробрались в Панпитликум и бежали.

Взрыв, который мы слышали, произвела бомба, установленная тварями в коридоре Панпитликума.

— Про мисс Сапсан ничего не слышно? — спросил я.

— Она отправилась в петлю, где проходит собрание, и покинула Панпитликум за несколько минут до того, как произошел взрыв, — ответил Миллард. — Один из слуг Харона, работающих в Панпитликуме, подтвердил это.

— Слава богу! — воскликнула Оливия.

— Мне кажется, нужно, чтобы кто-нибудь сходил и привел ее сюда, — заявила Эмма. — Она должна об этом знать.

— А вот здесь проблема, — пробормотал Миллард.

— Почему это?

— Потому, что твари забрали с собой пусто́ту, которая служит источником энергии для Панпитликума. И теперь весь этот агрегат не работает.

Нам всем показалось, что в комнате не осталось воздуха, стало нечем дышать. Все будто оцепенели.

— Что? — прошептал я. — Как?

— Ты же знаешь, что твари и пусто́ты — союзники…

— Нет, я хотел спросить, как они сумели воспользоваться Панпитликумом для бегства, если они увели пусто́ту, дающую ему энергию?

— Должно быть, после отключения в аппарате осталась резервная энергия на несколько минут работы. Как раз достаточно, чтобы успеть скрыться.

Я почувствовал, как внутри у меня что-то оборвалось.

— Что все это значит? — заговорила Нур.

— Это означит, что, куда бы они ни отправились, мы не можем за ними последовать, — покачала головой Эмма.

— А еще это значит, — добавил Миллард, — что мы застряли здесь неизвестно насколько.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

2

Речь идет о борьбе политических группировок гвельфов (сторонников усиления влияния папы римского) и гибеллинов (приверженцев императора Священной Римской империи) за господство на Апеннинском полуострове (1125–1392).

3

«Война из-за дубового ведра» — один из вооруженных конфликтов в ходе противостояния гвельфов и гибеллинов. Сражение произошло в 1325 г. между городами-государствами Болонья и Модена. Поводом к сражению послужила кража солдатами Модены колодезного ведра с городской площади Болоньи. Оскорбленные жители Болоньи потребовали возвращения ведра; Модена отказалась, и Болонья объявила войну. В битве приняли участие около 35 000 пехотинцев и 4000 рыцарей, погибло 2000 человек.