Малыш Николя путешествует

Рене Госинни, 2004

Уже миллионы детей познакомились с малышом Николя – добрым, весёлым, озорным мальчуганом – и компанией его друзей, таких же неугомонных сорванцов. Все вместе они здорово проводят время – играют, ходят в кино, в гости друг к другу, иногда шалят и ссорятся, бывает, даже дерутся, а потом непременно мирятся. И каждый раз читатели с нетерпением ждут очередных историй о приключениях этой шумной ватаги. А кто ещё незнаком с Николя и его друзьями, скорее открывайте книжку – вы обязательно подружитесь с ними!

© 2004 IMAV éditions / Goscinny — Sempе

Художественные образы, сюжеты придуманы Рене Госинни и Жан-Жаком Сампе. Права на товарный знак сохранены за издательством IMAV.

© Левин В. Л., перевод на русский язык, 2016

© Издание на русском языке.

ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2016

Machaon®

* * *

Жильберту Госинни

Мы собираемся в отпуск

Мы собираемся в отпуск — мой папа, моя мама и я; и мы все очень рады.

Мы помогли маме навести в доме порядок. Теперь у нас всё в чехлах, и едим мы на кухне. Мама сказала:

— Надо доесть всё, что осталось.

Поэтому мы едим рагу. У нас осталось шесть банок, потому что папа не любит рагу; я до вчерашнего вечера любил рагу, но, когда оказалось, что осталось ещё две банки — одна на обед и одна на сегодняшний ужин, — мне захотелось плакать.

Сегодня мы будем собираться, потому что завтра утром мы поедем на поезде, а чтобы на него успеть, надо встать в шесть часов.

— На этот раз хорошо бы не брать с собой гору вещей, — сказала мама.

— Ты абсолютно права, дорогая, — сказал папа, — я не собираюсь тащить кучу плохо перевязанных свёртков. Возьмём три чемодана, не больше!

— Правильно, — сказала мама, — берём коричневый чемодан — он плохо закрывается, но мы его перевяжем, — потом большой синий и маленький — от тёти Эльвиры.

— Отлично! — сказал папа.

Я был рад, что все согласны друг с другом, потому что обычно в поездку мы тащим с собой огромную кучу всяких свёртков, и каждый раз какой-нибудь один с самым важным забываем дома. Однажды мы забыли пакет с яйцами вкрутую и бананами, и это было ужасно, потому что мы не едим в вагоне-ресторане. Папа говорит, что там всегда подают одно и то же — говяжий лангет с печёной картошкой, поэтому мы туда не ходим и берём с собой яйца и бананы. Это вкусно, и со шкурками можно что-то придумать, хотя из-за них в купе вечно всякие истории.

Папа спустился в подвал за коричневым чемоданом, который плохо закрывается, за большим синим и за маленьким от тёти Эльвиры, а я поднялся к себе в комнату за своими вещами, которые мне будут нужны на отдыхе. Мне пришлось ходить три раза, потому что в стенном шкафу, в комоде и под кроватью куча вещей. Я всё стащил в гостиную и стал ждать папу. Из подвала доносился грохот, а потом папа пришёл с чемоданами, весь чёрный и недовольный.

— Ну почему, спрашивается, чемоданы, которые нам нужны в дорогу, всегда завалены каким-то барахлом? Почему весь подвал засыпан углем? И почему разбита лампочка? — спросил папа и пошёл умываться.

Когда папа вернулся и увидел кучу вещей, которые я принёс, он очень рассердился.

— Это что ещё за хлам?! — закричал папа. — Не думаешь же ты, что мы возьмём с собой этого плюшевого медведя, эти машинки, эти футбольные мячи и этот конструктор?

Тогда я заплакал, и у папы глаза стали красными, и он сказал:

— Николя, ты прекрасно знаешь, что я этого не люблю. Сделай одолжение, прекрати эту комедию, или ты не поедешь на отдых.

И я стал плакать ещё сильнее, потому что это нечестно, ну правда!

— Я думаю, не стоит кричать на ребёнка! — сказала мама.

— Я буду кричать на ребёнка, если он не перестанет реветь, как стадо бешеных бегемотов! — сказал папа, и от бегемотов мне стало смешно.

— Не стоит срываться на ребёнке, — сказала мама очень спокойно.

— Я не срываюсь на ребёнке, я прошу ребёнка вести себя тише, — сказал папа.

— Ты невыносимый лицемер! — закричала мама. — И я не позволю делать из нашего ребёнка козла отпущения!

Тогда я снова заплакал.

— А сейчас-то в чём дело? Почему ты опять ревёшь? — спросила мама, и я ей объяснил, что это из-за того, что она кричала на папу.

Мама подняла руки и глаза вверх и ушла заниматься своими делами.

Мы с папой поспорили о том, что мне можно взять с собой. Я отдал ему медведя, оловянных солдатиков и наряд мушкетёра, а он согласился на два футбольных мяча, конструктор, планёр, экскаватор, ведёрко, поезд и ружьё. О велосипеде я ему скажу позже.

Папа ушёл к себе в комнату. Я услышал, что в комнате папы и мамы кричат, и пошёл посмотреть, не нужна ли моя помощь. Папа спрашивал маму, зачем она хочет взять покрывала и красную перину.

— Я уже говорила, что ночи в Бретани прохладные, — сказала мама.

— За те деньги, которые я им плачу, — ответил папа, — надеюсь, в отеле нам дадут покрывало. И потом, они же знают, какие у них там ночи.

— Возможно, — сказала мама, — но хотела бы я знать, куда мы засунем эту огромную удочку? Зачем она тебе?

— Чтобы ловить жаркое, которое мы будем есть на пляже, сидя на покрывалах, — ответил папа.

И они стали носить вещи в гостиную.

— Знаешь, — сказала мама, — может быть, для шерстяных вещей и покрывал, кроме коричневого чемодана, стоит взять тот кофр с одной застёжкой?

— Похоже, придётся, — согласился папа.

Он пошёл за кофром; шерстяные вещи туда влезли, но вот удочка, даже в разобранном виде, никуда не помещалась.

— Ничего, — сказал папа, — удочку я понесу отдельно, потом обернём её газетой. И раз уж мы берём кофр, можно обойтись без большого синего чемодана. Хватит корзинки. В неё можно положить игрушки Николя и пляжные принадлежности.

— Точно, — сказала мама. — А еду для поезда положим в пакет или сумочку. Я думаю взять яйца вкрутую и бананы.

Папа сказал, что это хорошая идея и что он готов есть что угодно, лишь бы не рагу. Всё остальное положили в большой зелёный чемодан, где лежало старое папино пальто. А потом мама хлопнула себя по лбу и сказала, что забыла про два шезлонга для пляжа, а я хлопнул себя по лбу и сказал, что забыл про свой велосипед. Папа посмотрел на нас так, будто тоже хотел хлопнуть нас по чему-нибудь, но потом сказал: ладно, но раз уж так, он возьмёт корзинку для пикника. Мы согласились, и папа был рад.

И поскольку все со всеми согласились, я пошёл в гостиную помогать маме делать пакеты и свёртки, а папа понёс в подвал коричневый чемодан, который плохо закрывается, но его можно перевязать, а заодно большой синий и маленький от тёти Эльвиры.