Шамшир
— Вставайте.
Шахразада застонала и накрыла голову подушкой. Однако это не помогло.
— Вставайте, сейчас же! — повторила несносная служанка.
— Уходи, — проворчала Шахразада.
В ответ Деспина отняла у нее подушку и ударила по плечу госпожи с такой силой, что та на мгновение задохнулась, но тут же подскочила, пылая от ярости, которая прогнала остатки сонливости, и воскликнула:
— Ты с ума сошла?!
— Я же сказала, что пора просыпаться, — невозмутимо отозвалась служанка. Не зная, чем еще ответить, Шахразада запустила другой подушкой ей в голову. Однако Деспина перехватила метательный снаряд и рассмеялась: — Вставайте, избалованная жена халифа, царица из цариц. Я все утро ждала, пока вы выспитесь. Но сейчас нам надо спешить.
Когда Шахразада наконец поднялась с постели, то заметила, что служанка снова безупречно одета и великолепно выглядит. Изящные складки нового наряда подчеркивали достоинства фигуры. Бледная кожа, искусно натертая благовониями, так и сияла в лучах солнца, проникавших с балкона.
— Где ты научилась такому? — с невольным восхищением проворчала Шахразада. Деспина подбоченилась и вопросительно изогнула изящную бровь. — Наряды, прически… все такое, — пояснила девушка, приглаживая спутанную гриву собственных волос.
— У себя на родине, в Фивах. Мать научила меня всем премудростям. А уж она была первой красавицей во всей Кадмии. Или даже на всех Эгейских островах.
— Ясно, — кивнула Шахразада, не сводя восхищенного взгляда с блестящих локонов собеседницы и рассеянно перебирая свои растрепанные волосы.
— Вот только этого не надо, — усмехнулась Деспина.
— Чего не надо?
— Пытаться вырвать у меня комплимент.
— Что? — возмутилась Шахразада.
— Я встречала таких девушек много раз: всеобщие любимицы, признанные красавицы. Вы вечно купаетесь в обожании, даже не осознавая собственной привлекательности, однако страдаете от потребности нравиться окружающим, как и остальные. Даже если вы не знаете, как подчеркнуть достоинства внешности, это не значит, что они остаются незамеченными. Но я могу этому научить. Хотя, похоже, моя помощь и не требуется, — подмигнула Деспина. — Очевидно, что халифу вы нравитесь такой, какая есть.
— Вряд ли можно назвать его разборчивым мужчиной. Сколько жен у него было только за последние несколько месяцев? Шестьдесят? Семьдесят пять? — парировала Шахразада.
— Однако он не посещал их покои, — поджала губы служанка.
— Что?
— Обычно девушек выбирали наугад, а после церемонии обручения… ну, вы и сами знаете, что случалось по утрам.
— Не обманывай меня, Деспина.
— С чего бы мне лгать? Из всех юных жен халиф посетил лишь вас. — Заметив недоверчивое выражение лица Шахразады, служанка добавила: — И если интересно, я не должна была этого рассказывать.
— Тогда почему рассказала?
— Сама не знаю, — она пожала плечами. — Может, хотела вам понравиться.
— Если хочешь завоевать мою признательность, лучше помоги выбрать наряд, — бросив на собеседницу тяжелый взгляд, заявила Шахразада. — А еще принеси еды. Я умираю с голоду.
— Я уже подобрала длинный камис и подходящие шаровары, — усмехнулась Деспина. — Одевайтесь — и можно будет идти.
— Но я еще не приняла ванну! Куда ты хочешь меня отвести?
— Вы хотите испортить сюрприз?
— Хочу знать, куда мы направляемся, — настойчиво протянула Шахразада. — Скажи немедленно!
— Хорошо, — раздраженно выдохнула Деспина. — Объясню, пока будете одеваться. — Она бросила госпоже выбранный наряд и указала на ширму для переодевания, после чего заговорила: — Прошлой зимой халиф отправился в Дамаск, чтобы посетить ассирийского правителя, и, когда гостил там, увидел новую купальню малика: огромный бассейн с водой, температура которой поддерживается специально нагретыми камнями. Считается, что пар творит чудеса с кожей. Как бы там ни было, халиф приказал построить похожую купальню здесь, во дворце! И ее как раз недавно закончили!
— И что с того?
— Очевидно, что именно купальня и является местом нашего назначения, — закатила глаза служанка.
— Очевидно, — фыркнула Шахразада. — Просто не понимаю, откуда такое восхищение.
— Оттуда, что купальня великолепная! И совсем новая. Вы будете одной из первых, кто насладится подобной роскошью.
— Значит, план халифа заключается в том, чтобы сварить меня заживо? — ядовито прокомментировала девушка, вызвав улыбку служанки, и вышла из-за ширмы. — Я готова.
Сегодняшний наряд из светло-зеленой льняной ткани был простого покроя. Облачение дополняли подходящие по цвету серьги с нефритом и золоченые шлепанцы с загнутыми вверх носами.
Шахразада откинула за спину косу и решительно направилась к выходу из покоев. Не обнаружив за дверями Воина, она оглянулась на служанку и поинтересовалась:
— И где же телохранитель?
— А, его освободили от выполнения обязанностей на сегодняшний день.
— Что? Но почему?
— Потому что мы собираемся посетить купальни. Он не может сопровождать нас туда, не так ли?
— Нет, но… — поджала губы Шахразада и заметила выражение лица Деспины, которая потянулась, чтобы закрыть двери. Она выглядела так, будто что-то скрывала. — Немедленно признавайся, куда делся Воин.
— Я же сказала. Освобожден от дел на сегодня.
— Это я поняла. Но чем он занимается в свободное время?
— Мне-то откуда знать?
— Ты знаешь все и обо всех.
— Но только не о Воине.
Шахразада задумалась. Деспина явно ее обманывала. Но с какой целью? Или реальным местом их назначения являлись вовсе не купальни? Может, от Воина избавились намеренно?
— Я никуда не пойду, пока не скажешь, где сейчас находится мой телохранитель.
— Во имя Зевса, вы упрямее осла, Шахразада аль-Хайзуран! — воскликнула служанка.
— Так и запомни. Это сэкономит время в будущем. А теперь отвечай мне.
— Нет.
— Сейчас же говори, злокозненная фиванка!
— Не могу, ослиная вы задница!
Отповедь невыносимой служанки заставила Шахразаду застыть с открытым ртом. Однако она быстро оправилась и сообщила:
— Послушай, мы можем либо стоять в коридоре и кричать друг на друга, либо ты сразу подчинишься мне, сэкономив время нам обеим. Когда мне было двенадцать лет, нас с лучшей подругой ложно обвинили в краже ожерелья. Четырнадцатилетний сын лавочника сказал, что отпустит нас за поцелуй от каждой. Я сломала нос негодяю, а лучшая подруга толкнула его в корыто с водой. Когда же прибежал его отец, мы все отрицали. В наказание мне пришлось просидеть под дверью нашего дома всю ночь. Я спала как младенец.
— И к чему вы это рассказали?
— Я никогда не проигрываю и не боюсь пролить кровь.
— Хорошо! — пристально взглянув на решительно настроенную госпожу, сдалась служанка. — Воин… участвует в состязании. Сегодня во дворце соревнуются лучшие фехтовальщики. — Она заметила расчетливо вспыхнувшие глаза Шахразады и простонала: — Вот! Именно поэтому я не хотела ничего говорить. Вам нельзя туда идти. Если халиф увидит…
— Он тоже участвует в состязании?
— Конечно.
— Ты должна помочь мне посмотреть турнир, — объявила Шахразада и добавила уже менее уверенно: — Халиф ничего мне не сделает.
— Не могу сказать того же на свой счет, — возразила Деспина.
— Тогда покажи, откуда можно наблюдать за состязанием так, чтобы никто не знал об этом?
— Давайте просто отправимся в купальни? — умоляюще протянула служанка.
— Конечно. Сразу после того, как посмотрим турнир.
— Помилуй, Гера-заступница. Кто бы знал, что такое престижное назначение станет причиной моей гибели.
* * *
— Это определенно самый глупый поступок из всех, что я совершила за шесть лет жизни во дворце, — тихо сказала Деспина, когда они скорчились за стеной, сложенной из сырцового кирпича и украшенной сверху решеткой. Оттуда было видно песчаную арену внизу.
— Если нас поймают, скажи, что я тебя заставила, — прошептала Шахразада.
— Даже не сомневайтесь, именно так я и сделаю.
— Ты когда-нибудь смотрела турнир?
— Нет, он не предназначен для посторонних глаз.
— И почему же?
— Не знаю, возможно… — Деспина осеклась, когда первый воин вышел на арену.
— Теперь я и сама догадываюсь, — слегка нервозно рассмеялась Шахразада.
Полуголый торс мужчины блестел от пота на полуденном солнце. На нем не было ничего, кроме шаровар и кушака. Ни камиса. Ни риды. Босой воин молча обнажил длинный скимитар. Клинок сужался ближе к рукояти и расширялся в месте изгиба. Острый кончик лезвия зловеще сверкал.
Фехтовальщик вскинул кривой ятаган над головой.
— А где же соперник? — спросила Шахразада.
— Не имею ни малейшего представления.
Воин начал поводить клинком в воздухе, разминаясь. Затем затанцевал по песку, нарезая дугообразными движениями ярко-голубое небо. Серебристое лезвие скимитара мелькало, как росчерки молний.
Когда мужчина застыл на месте, со всех сторон послышались одобрительные возгласы и свист.
— Должно быть, они начинают с разминочных упражнений, прежде чем приступить к состязанию, — предположила Деспина.
— Спасибо, что поделилась мудростью, о всезнающая фиванка.
— Если я сейчас столкну вас, то выглядеть вы будете уж точно не самым величественным образом.
Пока девушки переругивались, на арене несколько воинов уже продемонстрировали свои навыки. На песок шагнул великан с широкими плечами. Под бронзовой кожей бугрились рельефные мышцы.
— Да он может голыми руками раздавить мне череп, — прошептала Шахразада.
Деспина лишь хихикнула.
Воин обнажил тальвар, занес его над головой и на секунду застыл в этой позе. Клинок блеснул на солнце и словно растворился в воздухе, пока владелец сабли с немыслимой скоростью вращался, делал замахи и припадал к песку. А в самом конце разминки поднес свободную руку ко рту и дунул. С открытой ладони на лезвие тальвара перетекла струя пламени, которая охватила клинок.
Воин же занес свое полыхающее оружие над головой и с силой вонзил его в песок, гася огонь.
Зрители разразились оглушительными криками.
Шахразада и Деспина уставились друг на друга в немом изумлении.
— Я… я…
— Понимаю, — кивнула служанка.
Занятые обменом впечатлениями, они не заметили, как на арене появился следующий фехтовальщик. Шахразада взглянула вниз и неприятно удивилась своей реакции: при виде загорелого поджарого воина ее сердце замерло и забилось чаще. Она нахмурилась и поджала губы, стараясь не обращать внимания на то, как красиво блестел на полуденном солнце обнаженный торс халифа и насколько рельефными казались его мышцы.
— Несмотря ни на что, должна признаться, что всегда находила нашего правителя крайне привлекательным, — вздохнула Деспина. — Жаль, что он такой жестокий.
Конец ознакомительного фрагмента.
