Тафира моей души

Рената Окиньская, 2020

Хотите повод для искренней улыбки?* Читайте мини-роман «Тафира моей души»! А, может быть, вам грустно и настроение на нуле? *Тогда тем более читайте «Тафиру»! Каждый день одно и то же, и в этой круговерти вы уже теряете себя? *«Тафира» вам в помощь! Или не хватает мотивации осуществить давнюю мечту? * Конечно же, вас взбодрит «Тафира»! Мечтаете о романтичной любовной истории? * Ну, вы поняли)) «Тафира моей души» – драгоценный камушек, который украсит собой шкатулку ваших счастливых воспоминаний и будет радовать и вдохновлять всякий раз, когда вы к нему прикоснётесь. В общем, в любой непонятной (и понятной) ситуации читайте «Тафиру»))

ТУНИКА.

Я вижу его сразу, стоит мне зайти в магазин — на фоне скромных интерьеров небольшого супермаркета он выделяется, как райская птица среди курятника. Белые брюки, светлые туфли, красная футболка-поло, на руке какой-то немыслимый браслет, в глазах смешинки.

Лёша вернулся.

Он тоже сразу выхватывает меня взглядом, и я замечаю, как дрогнули его губы. Я знаю, это всё из-за моей новой туники, воздушной, яркой, летней бело-голубой туники, которую я наконец-то решилась надеть.

Мы несколько минут кружим по залу, складывая покупки в корзины и переглядываясь, и неизбежно сталкиваемся у кассы.

— Извините, вы не подскажите, где здесь сто тридцать шестой дом? — он одаривает меня своей лучезарной улыбкой.

— Я вас даже провожу, — обещаю я, возвращая ему свет и тепло его взгляда, — Нам по пути, я тоже там живу.

Я не удивляюсь ни нашей встрече, ни той лёгкости, что сразу воцарилась между нами. Причина этих событий сама по себе — ходячий парадокс.

Причина, которая привела его в этот магазинчик на окраине города, причина, заставившая, нет, вдохновившая меня одеть эту цветастую тунику, и эту подвеску в виде застывшей в невесомом прыжке балерины…

Тафира.

ПИВНЫЕ КРЫШЕЧКИ.

У пятого этажа старой хрущёвки есть только одно преимущество: вид из окна. Шоссе, поле, а за ним лес. Кое-кто из моих друзей утверждает, что здесь слишком шумно, но мне нравится.

Солнечным и невероятно тёплым субботним июньским днем, я выхожу на старенький балкончик, чтобы подышать воздухом. В руках у меня большущая кружка с кофе, я наконец-то выспалась, жизнь не так уж и плоха.

Внизу слева, на площадке перед магазином носятся дети, играя в догонялки пока их мамочки увлечённо что-то обсуждают, скособочившись под тяжестью пакетов. Прямо подо мной соседка с первого этажа с упоением перекапывает клумбу.

Справа, в соседнем балконном ряду, но этажом ниже, томно раскинувшись в шезлонге, загорает топлес моя новая соседка.

Пару недель назад оттуда исчезла вечная куча хлама, а сам балкон обновили и подремонтировали — привели в порядок пол, обшили по периметру панелями. Затем на нём появился шезлонг, и ещё какой-то пуф. Я иногда поглядывала туда с ленивым любопытством. Не думала, что увижу такое.

Лежит! Внизу синие плавки, сверху всё самое интересное очень символически прикрывают две крышки от пивных бутылок.

Соседка, поймав мой взгляд, салютует мне этим самым пивом, которое стоит тут же, рядом с ней, на подоконнике.

Просто удивительно, каким, оказывается, колючим может стать глоток кофе! С трудом откашлявшись, я поднимаю свою кружку в ответ на её приветственный жест.

Вот бы мне подобную невозмутимость! Я легче неё килограмм на двадцать, и моложе, как минимум на столько же (если не больше) лет, но вот так оголяться мне бы и в голову не пришло! Пусть даже на собственном балконе.

Правда, кроме меня её вряд ли кто-то сможет увидеть, её ряд крайний по этой стороне, это у меня, так сказать, вип-ложа, и все-таки…

Тафира.

Откуда я знаю, как её зовут?

Прикрыв свои жизнеутверждающие телеса ультрамариновыми плавками и двумя пивными крышечками, она самозабвенно треплется по телефону, и каждый свой новый разговор она начинает со слов:

— Привет, это Тафира.

Не знаю, зачем она это делает, возможно, ей просто нравится её имя.

Хотя странно, мне всю жизнь казалось, что владельцы редких имен проклинают за них своих родителей. Почему я так думаю? Потому, что меня зовут Аннабель.

Мама с папой надеялись, что необычное имя подарит мне выдающуюся судьбу, но я надежд не оправдала, и стала посредственной серой мышаней, которую угнетает сама мысль о том, что на неё кто-то может надеяться и чего-то от неё ждать. Кредо Дочери-Которая-Не-Задалась даётся мне очень непросто.

Для всех я просто Аня, и каждый раз, когда кто-то видит мой паспорт, я тихо сгораю от стыда. Раньше я думала, что сменю имя, как только стукнет восемнадцать, но мама, услышав об этом, закатила мне такой скандал, что ради собственного выживания мне пришлось передумать.

Я не знаю, умеет ли Тафира стыдиться хоть чего-нибудь…

ЯРКИЕ ПЛАТЬЯ НОВОЙ СОСЕДКИ

Следующая наша встреча происходит в торговом центре у метро. Туда пятничным вечером, просто так, от нечего делать, я захожу разгрузить мозги после сложного дня. Брожу вдоль рядов, рассматривая витрины и лениво размышляя, чего бы такого съесть, чтобы не особо готовить.

В одном из бутиков высокая статная женщина примеряет яркое лимонно-желтое платье. Она крутится перед зеркалом так и эдак, стараясь получше разглядеть себя, и случайно бросает взгляд через плечо.

— Здравствуйте! — Тафира улыбается мне, как старой знакомой, я слышу её голос в открытую дверь, а она машет мне рукой, предлагая войти.

— Добрый вечер, — смущённо здороваюсь я, вставая рядом с ней, и, чтобы что-то добавить, говорю: — Вам очень идёт!

Впрочем, не вру — платье действительно ей к лицу.

— Да? — радуется Тафира. — Прекрасно, благодарю вас! Обожаю яркие оттенки.

— Я тоже, — поддакиваю я.

Она бросает на меня изумленный взгляд, но тут же ласково улыбается и кивает:

— Разумеется, моя милая.

Улыбка у неё потрясающая — широкая, ясная, и до того беззаботная, что как-то сразу начинаешь верить в счастье.

Тафира скрывается за занавеской, но продолжает щебетать оттуда:

— Я так рада, что вы зашли! Всегда хочется услышать мнение со стороны, так что вы очень вовремя! Платье мне понравилось, я бы, наверное, его в любом случае взяла, но так ещё лучше.

Она выпархивает из раздевалки. На ней травянисто-зеленый сарафан с широкой и длинной юбкой — одна из тех удобных и красивых вещей, которых у меня никогда не было.

Тафира действительно любит яркие цвета. А яркие цвета любят Тафиру. И все эти её украшения: браслеты, серьги, кольца — ей тоже идут.

Она снова улыбается, и только тут до меня доходит, что на ней нет косметики. Совсем. И её это ничуть не портит… А у меня опять появляется завистливая мысль: «Мне бы так верить в себя!».

Тафира оплачивает покупку, и дальше мы идём вдвоём, словно так и должно быть. Впрочем, как ни странно, неловкости нет, наш разговор льётся легко и непринуждённо.

С Тафирой всегда всё легко.

— Надеюсь, я не слишком вас шокировала? — с лукавой усмешкой интересуется она.

— Чуть-чуть, — деликатно сообщаю я.

— За это прошу прощения! Красивый загар — моя слабость. Такое прекрасное солнышко, грех было упустить!

Мы прощаемся на середине между нашими подъездами. Дома я надолго застреваю у зеркала. Это я-то люблю яркие цвета? На дворе лето, а на мне серый балахонистый сарафан и невразумительные чёрные босоножки на плоской подошве.

С другой стороны, к серым глазам, серым волосам и серому лицу — самое то.

Я распахиваю дверцы шкафа. Должны же у меня быть яркие вещи? Должны, а как же! Вот они лежат, отдельной стопочкой, в нетронутых упаковках. Красный палантин, который девчонки мне подарили на восьмое марта. Темно-зелёная водолазка с рыжими лисьими мордами — влюбилась с первого взгляда, купила не задумываясь, не одела ни разу. Голубая с белым туника, приобретённая мною на море. На море мне почему-то казалось, что я буду её носить. На море вообще жизнь кажется проще…

Я вытаскиваю тунику, переодеваюсь, расправляю её на себе. А ведь я правильно помню — она мне в самом деле идёт.

МУЖСКОЕ АССОРТИ ДЛЯ ДАМЫ

Торчать на балконе — это мы с Тафирой любим одинаково. Только она сразу оборудовала там себе уютное местечко, а я до сих пор не сподобилась выбросить старую тумбочку, и лысые резиновые покрышки, оставшиеся от предыдущих хозяев — так и пью свой кофе стоя.

— Анечка! — улыбается Тафира. Она всегда улыбается. — Рада вас видеть! Как поживаете?

Она говорит со мной так, словно мы старинные приятельницы. Это странно, но мне нравится, она милая.

— Спасибо, потихоньку. Как у вас?

— Мои дела стоят! — жизнерадостно пожимает плечами Тафира, и вдруг предлагает: — Не хотите ли зайти ко мне?

С чего бы вдруг я должна этого хотеть?

— А какой у вас номер квартиры?

— Девятнадцать.

Я бегу в кухню, и достаю из шкафчика упаковку шоколадного печенья. Не с пустыми же руками идти…

Планировка у нас одинаковая, только зеркальная, и это очень непривычно. В комнате, куда провожает меня Тафира, стены выкрашены в белый цвет, по ним развешаны фотографии и картины, очень красиво. Мебели мало, вещей мало, всё убрано в шкаф-купе.

— Анечка, присаживайтесь, — Тафира указывает на кресло и заботливо интересуется: — Чай? Кофе?

Кофе я только что пила, поэтому выбираю чай. Протягиваю ей печенюшки.

— Ой, как это мило! — по-детски радуется она. — Я сейчас.

Через пару минут передо мной стоит поднос с чашкой, только-только закипевшим чайником и россыпью самых разных чайных пакетиков. Покопавшись, я выбираю гибискус с клюквой и грейпфрутом. Захотелось попробовать.

Тафира опускается в соседнее кресло и интересуется:

— Аня, а вы давно здесь живёте?

— Четыре года. А что? — Я осторожно смакую рубиново-красный напиток. Хорошо. Свежо, с кислинкой, очень приятный вкус. Почему я такой никогда не беру?

— Да вот хотела вас поспрашивать, где тут что лучше покупать — где мясо, где молоко, может быть, рыночек какой-нибудь есть неподалёку? — она хочет ещё что-то добавить, но её перебивает телефонный звонок. Взглянув на дисплей, Тафира закатывает глаза, но в трубку улыбается: — Добрый вечер, Ирина Борисовна! Слушаю вас.

Что говорит ей женщина на том конце, я не слышу, но Тафира вдруг хмурится:

— Нет, Ирина Борисовна, всё будет готово не раньше среды… Да, я знаю что вам срочно, но мы с вами самого начала оговаривали… Нет, Ирина Борисовна, я сказала что постараюсь, но ничего не обещала… Ирина Борисовна, — под мягким бархатом Тафириного голоса вдруг явно проступают ребристые металлические очертания, — я не люблю, когда на меня повышают голос. Пожалуйста, разговаривайте со мной спокойно, или перезвоните, когда сможете нормально общаться, — она снова выслушивает какую-то долгую тираду с выражением неудовольствия на лице.

Конец ознакомительного фрагмента.